Фэймрил подавленно кивнула, все еще ошеломленная нападением убийц.
– Короче, одевайтесь, – приказал Росс Джевидж более решительным тоном. – И позвольте мне сделать то же самое.
Но вдова Эрмаад не сдвинулась с места. Фэйм трясло крупной дрожью. Ее нервы были на пределе.
– Ну? В чем дело? Мы же вроде договорились, – раздраженно пробурчал Росс. – У нас мало времени…
– Я никуда отсюда не пойду, – тихо сказала она. – Это исключено.
– Позвольте напомнить вам, мистрис, – холодно молвил Джевидж, сложив руки на груди и взирая на упрямую женщину сверху вниз, как на умственно отсталую. – Только что вы собственноручно убили человека. Вы хотите в тюрьму?
– А вы убили двух человек, – из последних душевных сил парировала женщина.
– И поэтому я бегу из Сангарры. И вам предлагаю последовать моему примеру.
– Я не хотела! Я оборонялась! Я позову стражу, я… вы… – Фэйм задохнулась и стала хватать ртом воздух, как пойманная рыба.
Как ни крути, а она все же убила человека, совсем еще молодого, практически юношу, не то чтобы годящегося в сыновья, но определенно – в старшие племянники. Сердце ее окончательно заледенело от ужаса.
– Что? – прорычал Росс. – Договаривайте.
– В конце концов, я вас спасала. Он мог выстрелить… Так помогите же мне! – она сама не заметила, как голос взвился до истеричного визга.
– Как?! Я могу лишь забрать вас с собой. Никакой иной защиты я не в силах предложить…
Дальше скрывать правду от него не имело ни малейшего смысла.
– Лорд Джевидж, вы же не простой человек. Вы – канцлер, советник Императора, под вашим надзором вся Тайная Служба! Вас не тронут! – вскричала Фэйм, в отчаянии стукнув кулаками его по голой груди.
Росс замер на месте, на несколько долгих минут обернувшись в памятник самому себе – могущественному политику, ставшему по чьей-то злобной прихоти полубезумным бродягой.
– К-кто, п-простите?
– Вы – самый влиятельный человек в государстве после Императора, – мрачно заверила его женщина. – В 29 лет вы стали самым молодым маршалом, в 32 – вошли в Совет, а в 34…
Истинная правда! Взлет карьеры лорда Джевиджа стал одним из самых стремительных и ярких на памяти нескольких поколений эльлорцев. Пожалуй, подобное возвышение от сына маркграфа до канцлера Империи случалось только во времена седой старины, еще при королях Марэдиддах.
– Значит, вот оно в чем дело, – сказал Росс медленно.
На его лице жили только глаза, левый непроизвольно дергался, выдавая напряженную работу мысли.
– Меня скинули с самой вершины. Хм… Забавно…
Но ничего забавного Фэйм перед собой не видела, наоборот, на Джевиджа было смотреть страшно: на скулах вспухли желваки, ноздри раздувались, а глубокие морщины прорезали впалые щеки. Пожалуй, теперь мистрис Эрмаад понимала, что чувствовали подчиненные канцлера в час его гнева. А чувствовали они себя, должно быть, ужасно, будто преступник, уже взошедший на эшафот. Его взгляд, словно блестящий на солнце Меч Правосудия в руках палача, такой же холодный, такой же безжалостный.
Однако же, к полной растерянности Фэйм, лорд Джевидж не разразился потоком ругани, как это сделал бы Уэн в минуту полнейшего душевного смятения.
– Тогда тем более вам следует меня слушаться, мистрис, – хладнокровно заявил Росс. – Я ничем не смогу помочь и не смогу вас защитить, даже если раскрою свое инкогнито представителю законной власти. Скорее даже наоборот, вы окажетесь в еще большей опасности, чем несколько минут назад.
– Почему?
– Потому что вам придется объяснить дознавателю происхождение еще двух мертвецов, и уверяю вас, едва в разговоре всплывет мое имя, как оно тут же станет для вас смертельным приговором, – неспешно, словно учитель юной гимназистке, объяснял лорд-канцлер положение дел. – Подумайте хорошенько, Фэймрил… я могу вас так называть?.. так вот подумайте еще раз над тем, что происходит. Никаких новостей об изменении состава Совета Лордов за последнее время не было, я сам недавно читал в газете о том, как лорд Джевидж присутствовал на открытии очередной сессии парламента, и, судя по дате, теперь понятно, что это был вовсе не я.
Фэйм сдавленно охнула, чувствуя, как желудок сводит болезненными спазмами.
– Лжеканцлер? О Небо! Это… это же заговор! – и сама себе залепила ладонями рот. – Мы – пропали.
– Нет! – жестко отрезал Росс. – Пока еще нет. Мы все еще живы и на свободе… Собирайтесь, мистрис, у нас и в самом деле отчаянное положение. Надо выбираться из Сангарры.
Женщина смущенно кивнула, внезапно обнаружив себя в ночной сорочке, а собеседника обнаженным по пояс. Скорее неловкость, чем подлинный стыд, потому что во взгляде Росса Джевиджа не нашлось бы и крошечного отблеска животной похоти. Не факт, что ему следовало доверять жизнь, но честь – запросто.
Фэйм шмыгнула за ширму и стала одеваться. Нельзя сказать, чтобы Фэймрил была совсем уж неопытной путешественницей. Она сразу же отказалась от жесткого корсета, в котором далеко не уйдешь, в пользу короткой камизы, матерчатого корсажа, нижней юбки без кружев и новых шерстяных чулок. Крепкая синяя юбка и скромная черная блуза тоже не привлекут к беглянке лишнего внимания.
Тем временем лорд Джевидж полностью обновил свой гардероб за счет поверженного вазой парня, чья одежда не была испачкана кровью, и выглядел теперь, пожалуй, даже франтовато.
Фэйм подумала, что красный шейный платок, которым Росс перевязал шею, должен быть еще теплым, и содрогнулась.
– А скажите, мистрис Эрмаад, – меланхолически молвил Росс, – у вас есть лопата?
Неудавшаяся жертва покушения нервно моргнула и отрицательно затрясла головой.
– А зачем вам?
– Надо бы закопать мертвых, чтобы их не нашли сразу. Тогда у нас будет небольшая фора во времени перед теми, кто подослал к вам убийц, – терпеливо пояснил лорд-канцлер.
Фэйм призадумалась в поисках выхода из положения.
– В саду есть яма. Правда, она не слишком широкая, но зато глубокая.
Этим летом очередной ливень добил старую иву, посаженную еще дедушкой, выворотив дерево с корнями. Пришлось нанимать рабочих, чтобы распилили метровой толщины ствол и расчистили участок от веток. Но яма на месте корней осталась.
– У нас есть время до рассвета, чтобы спрятать тела и собраться в дорогу, так что поторопимся, – заявил Джевидж. – Не будем тратить драгоценные минуты на пустые разговоры, мистрис.
По настоянию лорд-канцлера вдова Эрмаад оставила в дверях записку: «Дорогая Сефа! Я уехала по важному делу в столицу. Вернусь через неделю». Такая вот маленькая хитрость, чтобы хоть как-то запутать возможных преследователей.
Они вышли в дорогу еще затемно, гораздо раньше восхода солнца, и, чтобы не попасться на глаза соседям и знакомым, Фэйм повела Росса Джевиджа той самой дорогой, которую выведала еще в детстве, когда доводилось сбегать из-под надзора бабушки Иисниссы. Вдоль глухих заборов, задними дворами, заброшенными садами и свалками они без всяких проблем добрались до окраины Сангарры.
– Глядите-ка, тут даже остатки древней крепостной стены, – удивился Росс, заприметив увитые диким виноградом камни.
– О, это мое любимое место. Мы тут играли с Сефой и Лалиет, – скупо улыбнулась своим воспоминаниям Фэйм.
– У вас было счастливое детство? – спросил Джевидж, не скрывая своей зависти к простой возможности помнить и о хорошем, и о плохом.
Свои детские годы Фэймрил считала не просто самыми счастливыми, а поистине золотыми. Это дома мать беспрестанно рядила маленькую дочь в пышные платьица с рюшами, в которых можно только по-кукольному сидеть, сложив руки на колени. Приезжая же к бабушке, Фэйм тут же забывала про платья, кружевные панталоны и банты. До девичьей поры она бегала по улицам Сангарры в рваных мальчишечьих штанах на лямке и рубахе, отличаясь от остальных сорванцов только длиной волос. Причем лихая троица закадычных подружек считалась самыми завзятыми хулиганками, они вечно влипали в какие-то истории, дрались с мальчишками и вообще полной грудью вдыхали пьянящий воздух ребячьей вольницы. От Фэйм требовалось только вовремя завтракать, обедать и ужинать, за этим бабушка следила строго. Ее старшая дочь умерла в детстве от чахотки, и леди Ииснисса считала обильное и регулярное питание ребенка залогом хорошего здоровья.
…В траве стрекочут кузнечики, пахнет полынью и календулой, горячее марево дрожит над землей, а в небе стремительно носятся ласточки. И так же бесконечен этой солнечный жаркий день, как нет конца и края небесному своду, где в вечной благодати пребывает ВсеТворец. А позади ослепительное радостное утро, а впереди целая вечность до обеденного часа, и там далеко-далеко, где-то за горами за долами, как в нянюшкиной сказке, прячется синий-пресиний дракон-вечер, чтобы проглотить золотое яблоко-солнце и распугать звездную мелочь в глубокой тихой заводи полуночи… Где ты, кареглазая девочка Фэйм? Куда убежали те восхитительные дни, прихватив с собой радость и покой, точно шкатулку с леденцами? Молчишь?..
– Вы устали? Хотите отдохнуть немного?
Голос Росса доносился откуда-то издалека.
– Вы спите прямо на ходу, а никому здесь не нужен такой героизм, – с укором молвил он, остановившись и придержав Фэйм за локоть. – Могли бы просто сказать…
– Я не сплю, – отмахнулась она. – Просто задумалась, вспомнила детство…
И осеклась под почти невидящим взглядом лорда Джевиджа, точь-в-точь таким же, как тогда, перед казнью заговорщиков – два года назад. На площади Десяти Королей. Теперь уже не вспомнить, зачем она туда пошла, скорее всего, опять-таки настоял Уэн, но Фэйм, как ни старалась, так и не смогла забыть ни монотонного рокота барабанов, ни дергающихся в петлях тел, ни профиля Росса Джевиджа, который неотрывно глядел на эшафот. Тогда Фэйм показалось, что лорд-канцлер наслаждается смертью своих врагов. Но сейчас… сейчас она осознала – он в этот миг ненавидел весь мир. То, что вознесло Джевиджа на вершину власти, безвозвратно отняло у него часть души и жизни, и теперь утраченная память усугубила потерю, сделав по-настоящему, в полном смысле слова убогим.
– Давайте пока обойдемся без спонтанных ретроспектив, – буркнул он сердито. – Нам нужно добраться до почтовой станции в Бу-Керки еще до заката, там есть постоялый двор.
– Зачем?
– Затем, чтобы я поспал, – рыкнул Росс. – Единственный отдых, которым вы меня пожаловали, мистрис Эрмаад, был от удара сковородкой.
Что верно, то верно. Лоб у лорд-канцлера цветом и блеском напоминал спелый чернослив. Но на лице Фэймрил не отразилось и тени раскаяния.
– А потом? Куда мы пойдем из Бу-Керки? Куда мы теперь вообще отправимся? Меня ведь будут искать.
Росс нетерпеливо дернул плечом.
– Сначала мы побеседуем, мистрис, – многозначительно заметил Джевидж. – Ведь нам есть что рассказать друг другу, не так ли?
Ухмылка у канцлера (Фэйм пока не решила, называть его бывшим или нет) вышла прямо-таки змеиная – он растянул губы и недобро сощурился, нагоняя на спутницу неприятное ощущение всепроникающего страха.
– Вы не слишком рискуете, собравшись лечь спать в моем присутствии? – с угрозой в голосе полюбопытствовала Фэйм, давая понять, что вовсе не намерена терпеть его произвол.
– Нет, не слишком. Мы теперь одной веревочкой повязаны, Фэймрил Эрмаад, и хочется вам того или нет, но придется рассказать все, что вы знаете о моей личности, в мельчайших подробностях.
– Прямо сейчас?
– Нет. Потом. В Бу-Керке, как я уже вам объяснил. Идемте.
Право слово, они стоили друг друга по части неуступчивости, но на стороне Росса Джевиджа имелся существенный перевес в силе и росте, а это, как доказывал жизненный опыт, кое-что да значило.
Выйдя на проселочную дорогу, сангаррские беглецы встретили крестьянскую телегу, и Фэйм, узнав, что им по пути, попросила подвезти до почтовой станции. Фермер окинул парочку подозрительным взглядом и, заметив синяки на лице Росса, принял их за рассорившихся в очередной раз супругов. Попросту говоря, взыграла в пышноусом старичке мужская солидарность по отношению к избитому драчуньей-женой парню и склонила чашу милосердия в пользу Джевиджа.
– Садитесь, места всем хватит, – хмыкнул возница. – Чего ноги-то зазря бить?

Глава 3
Обратная сторона

Нормально поесть у Фэйм так и не получилось, как не смогла она заставить себя выкинуть из головы трех мертвецов, наспех прикопанных в сангаррском саду. Один зарезанный, другой с разбитой головой, а третий… Кровавое месиво, оставшееся от его лица, стояло у Фэймрил перед глазами, стоило лишь на миг сомкнуть веки. И мысль о том, что эти трое пришли с целью смертоубийства, отнюдь не утешала. Нисколечко. На душе лежал тяжкий камень, не дававший как следует вздохнуть лишний раз. Конечно, для ВсеТворца не составит труда понять – она не хотела убивать этого человека, и в мыслях не было ничего подобного, просто так получилось. Случайно, непреднамеренно… Но как же противно чувствовать на своих руках чужую кровь, а на совести – чужую жизнь.
– По-моему, здесь хорошо готовят, – заметил между прочим Росс, видя, с каким огромным трудом проталкивает в горло каждый кусок рыбного пирога его сотрапезница. – Вы же сами делали заказ.
Он сменил гнев на милость и теперь пытался подлизаться к Фэйм. Совсем чуть-чуть, как бы ненароком, но все-таки сглаживая неловкость ссоры. Ее переживания по поводу убийства он принял за обиду и старался исправить положение. Получалось так себе. А может быть, лорд-канцлер просто не умел подлизываться и признавать себя виноватым?
До Бу-Керке беглецы доехали гораздо раньше, чем рассчитывал Росс. Еще даже не вечерело. Крестьянская кобылка оказалась на диво резва, телега крепка колесами, а возница не особенно говорлив. Правда, Фэйм очень сильно сомневалась – смог бы ее сейчас кто-то разговорить, кроме, пожалуй, подчиненных лорда Джевиджа из Тайной Службы, вооруженных набором пыточного инструмента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10