Юрий Иванович
Бег по песку

Мадрид 2001 г
Пролог

Макс Билландер просыпался с огромным трудом. Кто-то изо всех сил барабанил в дверь его каюты. Во рту была неприятная сухость, и ему пришлось пошевелить одеревеневшими губами, перед тем как выкрикнуть:
– Ну что? Что случилось?!
– Капитан! – раздался из-за двери голос матроса. – Да проснитесь же вы, наконец!
Макс уже почувствовал: что-то не так. Самое неприятное было то, что яхта стояла, слегка поскрипывая снастями и покачиваясь на лёгкой волне. Гула мотора не было слышно. И это было очень странно. Стук в дверь снова возобновился.
– Иду, иду! – капитан сорвался с коечки, на ходу надевая повседневный китель. При этом его так качнуло, что он сразу даже не смог попасть на дверь. «Ого! – удивился он про себя. – Будто всю ночь пропьянствовал в портовом кабачке!» Как владелец и капитан, Макс Билландер никогда не позволял себе выпивку в море, разве только в особых, праздничных случаях. Да и то, в минимальных дозах. А сейчас у него было такое состояние, как после жуткого похмелья. С трудом нащупав дверною ручку, открыл дверь:
– В чём дело?!
– Капитан! У нас неприятности! – выпалил огромный лысый детина, один из двух матросов работающих на яхте Билландера. Он нервно переминался с ноги на ногу, а его лицо выражало сильную взволнованность и даже испуг. – Я проснулся по будильнику, – стал он рассказывать, немного запинаясь. – Идти на вахту… Слышу всё тихо… мотора не слышно. Пошёл в рубку, а там… все приборы разбиты…
– Как?! – остатки сна у капитана как рукой сняло. – А где Пепе?
– А Пепе… – матрос сокрушённо развел руками. – Нигде нет. Я к нему в каюту: его вещей тоже нет. И…
– Ну! Что ещё?!
– …И шлюпки тоже нет…
– О, святая Мария! – вырвалось у капитана. Он даже почувствовал при этом резкою боль в том месте, о котором чаще всего говорят люди, перенесшие инфаркт. – А где мы хоть находимся?
– Не знаю капитан, – матрос хоть и был трудолюбивым, но слабо ориентировался в навигации. – Но я заметил, совсем недалеко от нас, какой-то маяк. Ну, а потом, сразу бросился к вам в каюту, минут пять стучал, не мог вас разбудить.
– Так нас же может снести на рифы! – запричитал Макс Билландер, бросаясь по трапу на верхнюю палубу.

К морю

Каждый мужчина мечтает пережить любовное приключение. Особенно в пути. И тем более оно представляется романтичным и поэтическим – на пути к морю. Уже только то, что едешь отдыхать к ласковым волнам, переполняет душу трепетным ожиданием чегото доброго, большого и прекрасного. А если по дороге к этому прекрасному ещё и удастся познакомиться с очаровательной блондинкой… Настоящий мужчина всегда внутренне готов к подобному моменту в своей судьбе и надеется на приятное, для себя, стечение обстоятельств.
Я, например, всегда мечтал о таком длительном путешествии, будь то в поезде или в автобусе, когда на пустующее возле меня место неожиданно подсаживается сногсшибательная блондинка. Мне представлялась какая-нибудь фраза, подходящая для начала разговора, потом её первый, несмелый ответ; потом моя первая удачная шутка и, на это, её первая милая улыбка. Дальше, в своих фантазиях, я строил интереснейший разговор, блистал своей эрудицией и восхищал неистощимым остроумием. Постепенно моя попутчица становилась раскованнее, откровеннее и, в конечном итоге, намного, если не совсем, ближе, чем в начале нашего пути.
Ну а дальше… Дальше моим фантазиям порой не было предела. Оставалось только дождаться подобного момента в жизни.
К огромному сожалению, хоть я уже и достиг двадцативосьмилетнего возраста, подобного знакомства за всю мою жизнь так и не произошло. Пока… Не знаю почему, но мне страшно в этом не везло. Хоть и много путешествовал. Где я только не побывал: Франция, Германия, Алжир, Тунис и даже Италия. В последней стране я пробыл летом прошлого года около трёх недель, и мне там очень понравилось. Особенно запомнилась одна экспансивная итальяночка. Но с ней меня познакомил мой земляк на одной из вечеринок. То есть по жизни мне вообще то везло, грех было бы жаловаться на фортуну.
Везде было хорошо, но не в самом пути. Вечно возле меня садились кто угодно, только не вожделенный объект для знакомства и поклонения. То в мои попутчики пристраивались сгорбленные старцы с трясущимися головами и коленками, то преклонного возраста старушенции, тут же впадающие в сон и похрапывающие большую часть дороги. Иногда это были люди и моего возраста: замороченный бухгалтер, не выпускающий из рук калькулятора; очкарик в затасканном свитере, всё время вздрагивающий от громкой музыки раздающейся из наушников плеера. Однажды, правда, была и некая молодая девушка, очень бойкая особа и уж слишком энергичная. Да ещё настолько, что мне пришлось отбиваться от её активных действий и бесхитростных попыток познакомиться поближе. Потому, что она была явно не в моём вкусе – она была толстая! А толстая женщина в моей жизни может быть или другом или сотрапезником, или собутыльником. Ну, в лучшем случае – товарищем по работе. И не больше! А уж тем более не женщиной в близком, интимном отношении.
Но я всегда ждал и верил: у меня всё ещё впереди.
Август, как всегда в Мадриде, был солнечный, душный и невыносимо жаркий. Я изнемогал на службе, словно в огромной парилке и почти не мог выспаться на горячей подушке в ночное, такое же «не прохладное», время. Отпуска не предвиделось из-за огромного количества работы и многочисленных заказов и от этого становилось довольно-таки грустно: хотелось поближе к воде или к горам или, хотя бы, к освежающему лесу. Но делать было нечего, приходилось настраиваться на каждодневный, напряжённый труд.
И вот тут-то, совершенно неожиданно, шеф объявил об отпуске. У него очень интересно сложились семейные обстоятельства, и он просто вынужден был «уйти» себя в отпуск, а под это удовольствие и мы, у него работающие, тоже попали. Конечно, было обидно, что не подготовился должным образом, но! Отпуск есть отпуск, всё равно что-нибудь придумаю и отдохну, как полагается.
И буквально на следующий день мне позвонили два моих старых товарища. Они работали в этот момент у самого моря в Галиции, временно прикомандированные к одной фирме, работающей по нашему профилю. Узнав, что я в отпуске, друзья убедительно стали настаивать, чтобы я не тянул время и ехал к ним. Немедленно! Хотя бы дней на десять. И погода здесь чудесная, говорили они, и море синее, и небо голубое, и мы тебя шикарно устроим. Мол, и времени у нас свободного масса, работаем только до обеда, и есть возможность закатить насколько холостяцких пирушек.
Ну, как можно было не поехать?! Я тут же купил билет на автобус, выезжающий в полночь, позвонил друзьям, что буду у них завтра, ещё до обеда и занялся спешными приготовлениями в дорогу. Постригся, погладил свои рубашки, шорты и майки. Как ни старался брать вещей поменьше, и только самое необходимое, всё равно получилась большая дорожная сумка и битком набитый заплечный рюкзачок. Пытаясь всё разложить как можно аккуратнее, я, любящий всегда приходить к отправлению заблаговременно, вышел из дому чуть позже и прибыл к автобусу за пятнадцать минут до его отхода. Большинство пассажиров уже были в салоне, а остальные вкладывали свои вещи в багажное отделение.
Я тоже попытался засунуть свою сумку туда же, где и остальные, но водитель, узнав, что я еду до самого Сантьяго, сказал, что мои вещи надо ставить в секции с другой стороны автобуса. Пришлось ждать своей очереди и поэтому в автобус я вошел, чуть ли не последним. Но как сразу учащённо забилось моё сердце! Я знал – моё место по левому борту, в четвёртом ряду, возле прохода. А возле окна я увидел белокурые волосы, уложенные витыми локонами. Неужели блондинка?! Чуть ли не бегом бросился к своему сиденью, желая быстрей увидеть лицо, скрываемое высокими спинками впереди стоящих кресел, да и всё тело моей вожделенной попутчицы.
Но какой же был облом, когда я подошёл поближе. «Блондинке» было лет под семьдесят! Она читала журнал, беззвучно шевеля при этом тонкими строгими губами. Счастливая, улыбка моментально сползла с моего лица, а в голове мелькнула грустная мысль: «Вечно мне не везёт!» Поздоровавшись, я стал запихивать свой рюкзак на полку для ручной клади. Бабулька взглянула на меня поверх своих очков, ответила на приветствие и, приняв ещё более, строгий и неприступный вид, снова уставилась в журнал. А я был так расстроен, что даже долго не мог засунуть распухший рюкзак в узкое пространство полки, огороженное по высоте жёсткой проволокой. Я так энергично оттягивал эту проволоку, что вызвал этим смешок у кого-то за моей спиной. Мне стало ещё обиднее, и я даже мельком пожалел о своём путешествии.
Наконец мне удалось впихнуть свои пожитки и усесться на положенное мне место. Ещё минут пять я в расстроенных чувствах смотрел мимо престарелой крашеной блондинки на вокзальную метушню, вспоминая все свои предыдущие поездки и, приходя к выводу, что мне вероятно никогда не суждено интересно и приятно провести время в дороге.
Но вот автобус тронулся и, проехав по туннелю, вырвался на дорогу. Дорогу, которая вела к морю, солнцу, да и просто, к отдыху и мысли мои стали принимать более оптимистический характер. «Да бог с ней, с этой бабулькой! Нашёл из-за чего расстраиваться. Уже завтра я буду прыгать в прибой, и барахтаться в солёных волнах, смотреть на горы и любоваться прибрежным пейзажем. А может даже удастся арендовать там виндсерфинг? Это было бы вообще прекрасно! Я ведь уже два года, как не плавал под парусом. Если бы ещё и с аквалангом понырять…!»
Короче, я полностью переключился на ожидание завтрашнего дня и на предполагаемые и вполне реальные удовольствия. Настроение сразу же улучшилось, и я даже заулыбался своим мыслям. За целую ночь пути можно прекрасно выспаться и явиться к моим товарищам бодрым и свеженьким как огурчик. Приняв это решение я стал тут же откидывать спинку своего кресла, готовясь ко сну и совершенно машинально окинул взглядом салон и пассажиров в нём сидящих.
И обмер! Справа, возле меня, через проход, сидела она! Я так и застыл, не в силах ни отвести взгляд, ни повернуть голову, ни убрать с моего лица глупую восхищённую улыбку. Она не была блондинкой, но была в сто раз лучше. Её волосы были темнокаштанового цвета и ниспадали на плечи водопадом мягкости и упругой эластичности. Узкие брови прекрасно обрамляли её чёрные, жгучие глаза с удивительно длинными ресницами. Маленький аккуратный носик, пухлые розовые щёчки и чувственные, чуть-чуть даже слишком большие губки над идеально круглым и мягким подбородком заставили меня забыть буквально обо всём на свете. Она была примерно моих лет, но я знал, что вечером женщины выглядят, чуть старше и решил, что ей лет двадцать пять – двадцать шесть. Фигурка у неё, насколько я мог рассмотреть, была в норме, вернее самое главное – она не была толстой.
Минут пять я смотрел на девушку, не моргая. Постепенно она почувствовала моё неотрывное внимание и, как бы невзначай, тоже прошлась по мне взглядом. Видя мои расширенные глаза и вероятно не очень умную, но радостную улыбку, она снова вернулась в исходное положение. Но при этом кончики её бровей дёрнулись вверх от недоумения, а уголки губ чуть опустились с иронией вниз. Всем своим видом она как бы сразу обозначила непреодолимую дистанцию между нами, несмотря на то, что я мог коснуться её рукой.
«Какой же я лопух! – появились у меня первые мысли. – Возле меня сидит такая сказка, а я заглядываюсь на престарелых блондинок! Некрофил несчастный! Ну надо же! Нет, что бы поздороваться со всеми кто сидит рядом. Как же теперь завести разговор? Здороваться поздно, прощаться рано, да и смешно. Сразу представиться – неловко. Задать какой-нибудь вопрос? Но какой? Который час? Идиотизм! Над водителем табло электронных часов, видимое всему салону. Да и мои часы пришлось бы спрятать в карман. Заговорить о погоде? Н… – да! Примет за дебила! Спросить куда едет? В принципе – можно! Но… лучше бы это сделать когда она посмотрит в мою сторону. А то, как это будет выглядеть: „Куда вы едете?“ Она продолжает смотреть в окно. Ещё громче: „Может и я туда же?“ И вместо неё отвечают другие пассажиры: „Да, да! Там так здорово!“ Остаётся одно: ловить её взгляд, А если не поймаю? Тогда надо приложить все усилия, что бы его привлечь! И побыстрей! Время то идёт!»
И я, позабыв о сне, стал применять все свои знания, умения и опыт для того, что бы красавица повернула голову в мою сторону хотя бы ещё один-единственный раз.
Что я только не вытворял. Вначале корчил смешные рожицы, потом складывал пальцы рук в самые немыслимые фигуры и сочетания. Раскачивался в кресле, шлёпал подошвами сандалий по полу, выстукивал шариковой ручкой по подлокотнику кресла барабанную дробь и даже звонко щелкнул несколько раз зубами. Но всё безрезультатно. Вернее почти безрезультатно.
Девушка всё-таки, боковым зрением, заметила все мои ужимки и ухищрения, но от этого еще больше напряглась и сидела словно окаменев. Наверняка, про себя, она твердо решила: ни за что, и ни при каких обстоятельствах не смотреть в мою сторону. Но зато я привлёк к себе внимание других попутчиков. Моя соседка слева посмотрела на меня вначале удивлённо, потом с нескрываемым осуждением. Её пальцы нервно теребили журнал, и у меня даже сложилось мнение, что ей не терпится схватить меня за ухо и хорошенько оттаскать, призывая к порядку. Зато сосед, прекрасной шатенки, отвлекшись от своего журнала, несколько раз перевёл взгляд с меня на девушку, и заулыбался. И даже поощрительно подмигнул.
Если попытаться его описать, то он выглядел довольно-таки колоритно. Всем своим видом он напоминал мне некоего полтавского председателя колхоза «Моя хата с краю». Для полного сходства ему не хватало только соломенного брыля на голове, да пары небольших украинских орнаментов на его белой сорочке.
1 2 3 4