https://wodolei.ru/catalog/vanni/
VadikV
37
Сергей Александрович Аб
рамов: «Стоп-кран»
Сергей Александрович Абрамов
Стоп-кран
OCR/SpellCheck: Zmiy (zmiy@i ox.ru), 9 марта 2002 года
«Новое платье короля»: Молодая гвардия; Москва; 1990
ISBN 5-235-00857-X
Аннотация
Фантастика в данном произведе
нии Ц всего лишь прием, позволяющий писателю войти в мир личных и общест
венных отношений, показать их сложность, противоречивость, особенно в дн
и, когда в стране происходят перемены.
Сергей Александрович Абрам
ов
Стоп-кран
Паровоз закричал нечеловеческим голосом. То есть не паровоз, конечно, ни
какой, а тепловоз или электровоз, Ким не видел, что там впереди прицеплено
, Ким увидел только, как качнулись вагоны туда-сюда, как брякнули они свои
ми литаврами, как зацокали копытами по рельсам, по стыкам, а тетка на площа
дке последнего вагона выбросила вперед руку с желтым скрученным флажко
м: мол, привет всем горячий.
А вот фиг вам, а не привет, подумал Ким на бегу, на лету, в мощном тройном пры
жке, с приземлением на той самой площадочке Ц прямиком в жаркие суконны
е объятия строгой тетки с флажком. Чтобы она обрадовалась сюрпризу мужск
ого пола Ц так нет. Напротив Ц заорала столь же нечеловеческим голосом,
что и паровоз:
Ц Куда лезешь, гад полоумный, металлист хренов, ноги бы тебе повыдергива
ть, поезд-то идет уже, не видишь, что ли? Ц и всю эту тираду Ц выкатывая кру
глые глаза, норовя врезать гостю по кумполу желтым флажком на крепком де
ревянном древке.
Ц Статья двести вторая у ка эрэсэфэсэр, Ц надменно, но быстро сказал Ки
м, отстраняясь, избегая удара.
Ц Чего? Ц не поняла тетка.
Ц Нанесение тяжких телесных повреждений. Три года с полной конфискацие
й, понятно? Ц И, сменив надменный тон на вполне доверительный, спросил ше
поточком: Ц Возьмете в дорогу бедного студента? Позарез надо… Ц и показ
ал, как позарез, по горлу ребром ладони скользнул плюс глянул на ладонь дл
я убедительности: нет ли свежей крови?..
Крови не было, но тетка прониклась.
Ц Куда ехать-то, студент? Ц спросила.
Ц Куда?.. Ц надолго задумался Ким, глядя в открытую вагонную дверь, за кое
й проплывал не то Курский, не то Казанский, а может, и вовсе Киевский вокза
л. Ц Куда?.. Ц повторил он, не зная, что и ответить, потому что и впрямь не зн
ал, куда порулил из первопрестольной в полдень среди июня, какого лешего
он сорвался с места, бросил несделанные дела, недолюбленных девиц, от пра
ктики институтской не отмотался, матери телеграмму не отбил… А-а, вот: мож
ет, к матери?.. Не-ет, не к ней, мать Кима только в августе ждет… Видать, сняла
его с места подспудная черная силища, тайная могучая тяга, просто именуе
мая в народе шилом в одном месте.
Поэт-современник когда-то афоризмом разродился: мол, никогда не наскучи
т езда в Незнаемое, мол, днем и ночью идут поезда в Незнаемое. Вот вам и адре
с, вот вам и пункт назначения. Хотите Ц районный центр, хотите Ц поселок
городского типа.
Но Ким не стал травмировать тетку поэзией, Ким ответил уклончиво, но для с
луха привычно:
Ц Куда глаза глядят…
Как и ожидалось, тетку ответ удовлетворил, она сунула ненужный флажок в к
обуру, захлопнула вагонную дверь, с лязгом отрезав от Кима прошлый мир. Ск
азала:
Ц Ладно уж, возьму… Пойдем, посидишь у меня. Я пока билеты соберу.
Тут бы Киму и спросить естественно: а куда глаза глядят? В смысле: в какую т
акую даль, простите за высокий штиль, направил свои дальнобойные фары по
мянутый выше локомотив? До каких станций купили билеты теткины вагонные
подопечные?.. Но спросить так Ц значит признать себя как раз гадом полоум
ным
Ц смотри первый теткин монолог! Ц которому не в культурном поезде ехат
ь, а смирно лежать на узкой койке в больнице имени доктора Ганушкина. Како
му здоровому такое помстится: поутру покидать в сумку близлежащие носил
ьные вещи, нырнуть в метро, всплыть у неведомого вокзала, сигануть в первы
й отъезжающий поезд: куда отъезжающий, зачем отъезжающий?..
Понятно: Ким промолчал. Всему свое время. Тетка пойдет с билетной сумой по
вагону, а он, Ким, изучит маршрут, традиционно висящий под стеклом в коридо
ре. И все станет ясно, хотя вредное шило в известном месте никакой ясности
от Кима не требовало: прыгнул невесть куда, едешь туда же Ц вот по логике
и сойди глухой ночью в темноту и неизвестность…
Тетка провела Кима в казенное купе, усадила на диван напротив хитрого пу
льта с тумблерами, наказала:
Ц Сиди тихо. Я Ц счас…
И ушла. А Ким посидел-посидел, да и пошел-таки глянуть на маршрутный лист. Н
о Ц увы: под стеклом на стенке напротив красного рычага стоп-крана висел
а цветная фотография Красной площади и никаким маршрутом даже не пахло.
Не судьба, довольно подумал Ким. Вернулся в теткино купе, зафутболил сумк
у с одеждой под полку, уставился в грязное окно. А там уже пригородом бежал
и буйные огороды, обширные картофельные поля, утлые домики под шиферными
крышами Ц милое стандартное Подмосковье, родное до неузнаванья.
Ц Чай пить будешь? Ц спросила тетка, возникнув в двери. Не дожидаясь отв
ета, похватала стаканы в битых подстаканниках, ложками зазвенела. Ц Что,
студент, денег совсем нету?
Ц Ну, разве трешка, Ц легко припомнил Ким.
Ц И как же ты с трешкой в такую даль?
В какую даль, подумал Ким? А вслух сказал:
Ц Добрые люди на что?
Ц Чтой-то мало я их встречала. Они, добрые, то полотенец сопрут, то за чай н
е заплотят, а то все купе заблюют, нелюди… Ц бухнула в сердцах стаканы на
стол: Ц Пей, парень, я-то добрая пока. Булку с колбасой станешь?
Ц Стану.
Ц Колбаса московская, хорошая, по два девяносто. Я три батона взяла…
Ц Ким следил голодным глазом за пухлыми теткиными пальцами, которые кр
епко нож держали, крепко батон к столу прижимали, крепко ухватывали крах
мальные колбасные ломти. Ц Дорога долгая… Ц положила на салфетку пере
д Кимом толстый хлебный кус с хорошей московской: Ц Ты ешь, ешь. Скоро нап
арницу разбужу Ц вот и поспать ляжешь, вот и запру тебя в купе Ц никто не
словит, Ц мелко засмеялась: Ц Ах, дура-то! Кому ж здесь ловить? Поезд-то сп
ециальный.
Ц Это как?
Час от часу не легче: что за специальный поезд подвернулся Киму? Никак
Ц литерный, никак Ц особого назначения?
Ц Литерный. Особого назначения, Ц таинственно понизив голос, сказала т
етка. И ускользнула от наскучившего казенного разговора Ц к простому, к
домашнему: Ц Да звать тебя как, студент?
Ц Кимом.
Ц Кореец, что ли?
Ц Русский, тетенька, русский. Папанька в честь деда назвал. Расшифровыва
ется: Коммунистический интернационал молодежи, по-нынешнему Ц комсомо
л.
Ц Бывает, Ц сочувственно сказала тетка. Ц А меня Ц Настасьей Петровн
ой. Будем знакомы.
Самое время сделать маленькое отступление.
Ким принадлежал к неформальному сообществу людей, живущих непланово, с в
ысокой колокольни плюющих на строгие расписания занятий, тренировок, св
иданий, дней, ночей, недель, жизни, наконец. Людей, могущих сняться с обжито
го гнезда, не высидев запланированного птенца, и улететь на юг или на севе
р, где никто тебе не нужен и никто тебя не ждет, а здесь, в гнезде, ты как раз в
сем нужен, черт-те сколько народу ждет тебя сегодня, завтра, через три дня,
а ты их всех чохом Ц побоку. Нехорошо.
Такие люди, казалось бы, срывают громадье наших планов, и если в песне прид
уманная сказка до сих пор не стала обещанной былью, то это Ц из-за них. Веч
но и всюду вносят они сумятицу, непорядок, разлаживают налаженное, посто
ронним винтиком влезают в чужой крепко смазанный механизм, выпадая, есте
ственно, из своего собственного. Который, замечу, отлично без них крутитс
я…
Но кстати. Кому не знаком милый технический парадокс? Чините вы, к примеру
, часы-будильник, все разобрали, все смазали, снова собрали, ан Ц лишняя га
ечка, лишний шпенечек, лишняя пружинка… Куда их? А некуда вроде, да и зачем?
Работают часы, тикают, будят. И вы успокаиваетесь. И только время от времен
и гвоздит вас подлая мысль: а вдруг с этим шпенечком, с этой гаечкой, с этой
пружинкой они лучше работали бы, громче тикали, вернее будили?..
И сколько же таких незавинченных винтиков, незакрученных гаечек, пружин
ок без места раскидано по державе нашей обильной! Вставить бы их куда сле
дует Ц вдруг все у нас лучше закрутится?..
Еще кстати. Кто, скажите, точно знает, где какому винтику точное место? Тол
ько Мастер. А где его взять, коли научный атеизм всерьез убедил нас, что ни
каких Мастеров в природе не существует? Что лишь Человек проходит, как хо
зяин необъятной Родины своей. Стало быть, некому подтвердить, как некому
и опровергнуть, что винтик-Ким Ц из описываемого поезда винтик. В данное
время из данного литерного поезда особого назначения. Вставили его таки
. Некий Мастер вынул его из ладного институтского механизма и вставил в г
ремящий железнодорожный. И все здесь сейчас так закрутится, так засвисти
т-загрохочет, что только держись!..
Красиво про винтики придумано! Одно огорчает: не сегодня, не здесь, и, увы, н
е только придумано. Увы, три с лишним десятилетия Некий Мастер отвертки и
з рук не выпускал: вывинчивал Ц завинчивал, вывинчивал Ц завинчивал…
Ким бутерброд доел, чаем залил, заморил червяка благодаря доброй Настась
е Петровне. Сама она сидела рядом на полке и тасовала билеты в кармашках с
умки-раскладушки, раскладывала служебный пасьянс, что-то бубня неслышн
о, что-то ворча сердито.
Ц Не сходится? Ц спросил Ким.
Ц С чего бы это? Ц обрела внятность проводница. Ц У меня купейный, все ч
ин-чином. Это в плацкартном или того хуже Ц общем глаз да глаз нужен…
Что-то все ж не сходилось: не в пасьянсе у Настасьи Петровны Ц у Кима в уме.
Ц Это как понимать? Ц полегоньку, подспудно двигался он к цели. Ц В поез
де особого назначения Ц общие вагоны?! А как насчет теплушек? Сорок челов
ек, восемь лошадей…
Ц Теплушек нет, Ц не приняла шутки Настасья Петровна, Ц не война. И общи
х не цепляли, не видела. Я вообще по составу не ходила. Бригадир пришел, ска
зал: сиди, не рыпайся. А чего рыпаться: своих дел хватает.
Ц Секретный, что ли, состав?
Ц Не знаю. Тебе-то что? Состав не секретный, зато ты в секрете, поскольку з
аяц. Я о тебе знаю и Таньке скажем, и все. Понял?
Ц Понял. А Танька Ц это кто?
Ц Ну, я это, Ц сказала Танька.
Она стояла на пороге купе Ц молодая, смазливая, кругленькая тут и там, опу
хшая от сна, патлатая и злая.
Ц Ты кого это подцепила, Настасья? Ц сварливо сказала злая Танька. Ц Те
бе что, прошлого выговорешника мало, другого заждалась?
Ц Да это ж студент, Танька, Ц укоризненно объяснила Настасья Петровна.
Ц А хоть бы и так, ты на его рожу посмотри!
Ц А чем тебе его рожа не люба?
Тон разговора повышался, как в «тяжелом металле» Ц по октавам.
Ц Что рожа, что рожа? Он же хипарь, металлист, он же зарежет и скажет, что та
к и было!
Ким счел нужным вмешаться в живое обсуждение собственной подозрительн
ой внешности. Вмешаться можно было только ором. Что Ким и сделал.
Ц А ну, цыц! Ц заорал он, конечно же, на тональность выше предыдущей репли
ки.
Поскольку поезд спешно отходил в Незнаемое и Ким еле-еле поспел на него, т
о и нам некогда было описать его. Кима, а не поезд. Напомним лишь, что металл
истом его обозвала и сама Настасья Ц когда он сиганул ей в объятия. Возни
кает вопрос: почему такое однообразие?
А потому такое однообразие, что ростом и статью Ким удался, что волосы у не
го были длинные, прямые, схваченные на затылке в хвост узкой черной ленто
чкой, что правое ухо его, мочку самую, зажала позолоченная серьга-колечко
, что одет он, несмотря на жару, в потертую кожанку с самодельными латунным
и заклепками на широких лацканах, что на темно-синей майке у него под курт
кой красовался побитый временем офицерский «Георгий», купленный по слу
чаю стипендии у хмурого бомжа в пивной на Пушкинской.
Отсюда Ц выводы.
Итак:
Ц А ну, цыц! Ц заорал он на теток, и те враз притихли. Ц Пассажиров хотите
собрать? Ц уже спокойно, поскольку настала тишина, поинтересовался Ким.
Ц Сейчас прибегут… Настасья Петровна, где вы ее выкопали, такую сварлив
ую?.. Ц и, опережая Танькину реплику: Ц Ты меня не бойся, красавица, я тебя е
сли и поломаю, так только в объятиях. Пойдет?
Ц Побежит прям, Ц менее мрачно сказала злая Танька, Ц разлетелась я к т
ебе в объятия, прям падаю… Ц а между тем вошла в купе, а между тем села рядо
м с Настасьей, а между тем протянула вполне приятным голосом: Ц Ох и выспа
лась я, Настасьюшка, ох спасибо, что не будила… Как тебя хоть зовут, металл
ист?
Ц Ким, Ц сказал Ким.
Ц Кореец, что ли?
Ким давно привык к «национальному» вопросу, поэтому объяснил вполне тер
пеливо:
Ц Русский. В честь деда. Сокращенно Ц Коммунистический интернационал
молодежи.
Ц Хорошее имя, Ц все поняла Танька. Ц Политически выдержанное. Правда,
из нафталина, но зато о ним Ц только в светлое будущее. Без остановок.
Ц Да я туда не спешу. Мне и здесь нормально.
Ц А чего ж на наш поезд сел?
Ц Он что, в светлое будущее намылился?
Ц Куда ж еще?.. Особым назначением, улица ему Ц самая зеленая… Ц потянул
ась всем телом, грудь напрягла, выпятила Ц мол, вон она я, лапочка какая…
Ц Чайку бы я попила, а работать Ц ну совсем неохота…
Ц Балаболка, Ц незло сказала Настасья Петровна, плеснула Таньке завар
ки в чистый стакан. Ц Кипятку сама налей.
Та вздохнула тяжко, но встала Ц пошла к титану, А Ким скоренько спросил:
Ц Настасья Петровна, я ж говорил: я ведь и не взглянул, куда поезд… А куда п
оезд?
Настасья без улыбки смотрела на Кима.
Ц Русским же языком сказано: в светлое будущее.
Ц Это как это понимать? Ц обиженно и не без раздражения спросил Ким. Пох
оже: издеваются над ним бабы. Похоже: за дурачка держат.
А Настасья Петровна сложных переживаний студента попросту не заметила,
сказала скучно:
Ц Станция такая есть.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2
37
Сергей Александрович Аб
рамов: «Стоп-кран»
Сергей Александрович Абрамов
Стоп-кран
OCR/SpellCheck: Zmiy (zmiy@i ox.ru), 9 марта 2002 года
«Новое платье короля»: Молодая гвардия; Москва; 1990
ISBN 5-235-00857-X
Аннотация
Фантастика в данном произведе
нии Ц всего лишь прием, позволяющий писателю войти в мир личных и общест
венных отношений, показать их сложность, противоречивость, особенно в дн
и, когда в стране происходят перемены.
Сергей Александрович Абрам
ов
Стоп-кран
Паровоз закричал нечеловеческим голосом. То есть не паровоз, конечно, ни
какой, а тепловоз или электровоз, Ким не видел, что там впереди прицеплено
, Ким увидел только, как качнулись вагоны туда-сюда, как брякнули они свои
ми литаврами, как зацокали копытами по рельсам, по стыкам, а тетка на площа
дке последнего вагона выбросила вперед руку с желтым скрученным флажко
м: мол, привет всем горячий.
А вот фиг вам, а не привет, подумал Ким на бегу, на лету, в мощном тройном пры
жке, с приземлением на той самой площадочке Ц прямиком в жаркие суконны
е объятия строгой тетки с флажком. Чтобы она обрадовалась сюрпризу мужск
ого пола Ц так нет. Напротив Ц заорала столь же нечеловеческим голосом,
что и паровоз:
Ц Куда лезешь, гад полоумный, металлист хренов, ноги бы тебе повыдергива
ть, поезд-то идет уже, не видишь, что ли? Ц и всю эту тираду Ц выкатывая кру
глые глаза, норовя врезать гостю по кумполу желтым флажком на крепком де
ревянном древке.
Ц Статья двести вторая у ка эрэсэфэсэр, Ц надменно, но быстро сказал Ки
м, отстраняясь, избегая удара.
Ц Чего? Ц не поняла тетка.
Ц Нанесение тяжких телесных повреждений. Три года с полной конфискацие
й, понятно? Ц И, сменив надменный тон на вполне доверительный, спросил ше
поточком: Ц Возьмете в дорогу бедного студента? Позарез надо… Ц и показ
ал, как позарез, по горлу ребром ладони скользнул плюс глянул на ладонь дл
я убедительности: нет ли свежей крови?..
Крови не было, но тетка прониклась.
Ц Куда ехать-то, студент? Ц спросила.
Ц Куда?.. Ц надолго задумался Ким, глядя в открытую вагонную дверь, за кое
й проплывал не то Курский, не то Казанский, а может, и вовсе Киевский вокза
л. Ц Куда?.. Ц повторил он, не зная, что и ответить, потому что и впрямь не зн
ал, куда порулил из первопрестольной в полдень среди июня, какого лешего
он сорвался с места, бросил несделанные дела, недолюбленных девиц, от пра
ктики институтской не отмотался, матери телеграмму не отбил… А-а, вот: мож
ет, к матери?.. Не-ет, не к ней, мать Кима только в августе ждет… Видать, сняла
его с места подспудная черная силища, тайная могучая тяга, просто именуе
мая в народе шилом в одном месте.
Поэт-современник когда-то афоризмом разродился: мол, никогда не наскучи
т езда в Незнаемое, мол, днем и ночью идут поезда в Незнаемое. Вот вам и адре
с, вот вам и пункт назначения. Хотите Ц районный центр, хотите Ц поселок
городского типа.
Но Ким не стал травмировать тетку поэзией, Ким ответил уклончиво, но для с
луха привычно:
Ц Куда глаза глядят…
Как и ожидалось, тетку ответ удовлетворил, она сунула ненужный флажок в к
обуру, захлопнула вагонную дверь, с лязгом отрезав от Кима прошлый мир. Ск
азала:
Ц Ладно уж, возьму… Пойдем, посидишь у меня. Я пока билеты соберу.
Тут бы Киму и спросить естественно: а куда глаза глядят? В смысле: в какую т
акую даль, простите за высокий штиль, направил свои дальнобойные фары по
мянутый выше локомотив? До каких станций купили билеты теткины вагонные
подопечные?.. Но спросить так Ц значит признать себя как раз гадом полоум
ным
Ц смотри первый теткин монолог! Ц которому не в культурном поезде ехат
ь, а смирно лежать на узкой койке в больнице имени доктора Ганушкина. Како
му здоровому такое помстится: поутру покидать в сумку близлежащие носил
ьные вещи, нырнуть в метро, всплыть у неведомого вокзала, сигануть в первы
й отъезжающий поезд: куда отъезжающий, зачем отъезжающий?..
Понятно: Ким промолчал. Всему свое время. Тетка пойдет с билетной сумой по
вагону, а он, Ким, изучит маршрут, традиционно висящий под стеклом в коридо
ре. И все станет ясно, хотя вредное шило в известном месте никакой ясности
от Кима не требовало: прыгнул невесть куда, едешь туда же Ц вот по логике
и сойди глухой ночью в темноту и неизвестность…
Тетка провела Кима в казенное купе, усадила на диван напротив хитрого пу
льта с тумблерами, наказала:
Ц Сиди тихо. Я Ц счас…
И ушла. А Ким посидел-посидел, да и пошел-таки глянуть на маршрутный лист. Н
о Ц увы: под стеклом на стенке напротив красного рычага стоп-крана висел
а цветная фотография Красной площади и никаким маршрутом даже не пахло.
Не судьба, довольно подумал Ким. Вернулся в теткино купе, зафутболил сумк
у с одеждой под полку, уставился в грязное окно. А там уже пригородом бежал
и буйные огороды, обширные картофельные поля, утлые домики под шиферными
крышами Ц милое стандартное Подмосковье, родное до неузнаванья.
Ц Чай пить будешь? Ц спросила тетка, возникнув в двери. Не дожидаясь отв
ета, похватала стаканы в битых подстаканниках, ложками зазвенела. Ц Что,
студент, денег совсем нету?
Ц Ну, разве трешка, Ц легко припомнил Ким.
Ц И как же ты с трешкой в такую даль?
В какую даль, подумал Ким? А вслух сказал:
Ц Добрые люди на что?
Ц Чтой-то мало я их встречала. Они, добрые, то полотенец сопрут, то за чай н
е заплотят, а то все купе заблюют, нелюди… Ц бухнула в сердцах стаканы на
стол: Ц Пей, парень, я-то добрая пока. Булку с колбасой станешь?
Ц Стану.
Ц Колбаса московская, хорошая, по два девяносто. Я три батона взяла…
Ц Ким следил голодным глазом за пухлыми теткиными пальцами, которые кр
епко нож держали, крепко батон к столу прижимали, крепко ухватывали крах
мальные колбасные ломти. Ц Дорога долгая… Ц положила на салфетку пере
д Кимом толстый хлебный кус с хорошей московской: Ц Ты ешь, ешь. Скоро нап
арницу разбужу Ц вот и поспать ляжешь, вот и запру тебя в купе Ц никто не
словит, Ц мелко засмеялась: Ц Ах, дура-то! Кому ж здесь ловить? Поезд-то сп
ециальный.
Ц Это как?
Час от часу не легче: что за специальный поезд подвернулся Киму? Никак
Ц литерный, никак Ц особого назначения?
Ц Литерный. Особого назначения, Ц таинственно понизив голос, сказала т
етка. И ускользнула от наскучившего казенного разговора Ц к простому, к
домашнему: Ц Да звать тебя как, студент?
Ц Кимом.
Ц Кореец, что ли?
Ц Русский, тетенька, русский. Папанька в честь деда назвал. Расшифровыва
ется: Коммунистический интернационал молодежи, по-нынешнему Ц комсомо
л.
Ц Бывает, Ц сочувственно сказала тетка. Ц А меня Ц Настасьей Петровн
ой. Будем знакомы.
Самое время сделать маленькое отступление.
Ким принадлежал к неформальному сообществу людей, живущих непланово, с в
ысокой колокольни плюющих на строгие расписания занятий, тренировок, св
иданий, дней, ночей, недель, жизни, наконец. Людей, могущих сняться с обжито
го гнезда, не высидев запланированного птенца, и улететь на юг или на севе
р, где никто тебе не нужен и никто тебя не ждет, а здесь, в гнезде, ты как раз в
сем нужен, черт-те сколько народу ждет тебя сегодня, завтра, через три дня,
а ты их всех чохом Ц побоку. Нехорошо.
Такие люди, казалось бы, срывают громадье наших планов, и если в песне прид
уманная сказка до сих пор не стала обещанной былью, то это Ц из-за них. Веч
но и всюду вносят они сумятицу, непорядок, разлаживают налаженное, посто
ронним винтиком влезают в чужой крепко смазанный механизм, выпадая, есте
ственно, из своего собственного. Который, замечу, отлично без них крутитс
я…
Но кстати. Кому не знаком милый технический парадокс? Чините вы, к примеру
, часы-будильник, все разобрали, все смазали, снова собрали, ан Ц лишняя га
ечка, лишний шпенечек, лишняя пружинка… Куда их? А некуда вроде, да и зачем?
Работают часы, тикают, будят. И вы успокаиваетесь. И только время от времен
и гвоздит вас подлая мысль: а вдруг с этим шпенечком, с этой гаечкой, с этой
пружинкой они лучше работали бы, громче тикали, вернее будили?..
И сколько же таких незавинченных винтиков, незакрученных гаечек, пружин
ок без места раскидано по державе нашей обильной! Вставить бы их куда сле
дует Ц вдруг все у нас лучше закрутится?..
Еще кстати. Кто, скажите, точно знает, где какому винтику точное место? Тол
ько Мастер. А где его взять, коли научный атеизм всерьез убедил нас, что ни
каких Мастеров в природе не существует? Что лишь Человек проходит, как хо
зяин необъятной Родины своей. Стало быть, некому подтвердить, как некому
и опровергнуть, что винтик-Ким Ц из описываемого поезда винтик. В данное
время из данного литерного поезда особого назначения. Вставили его таки
. Некий Мастер вынул его из ладного институтского механизма и вставил в г
ремящий железнодорожный. И все здесь сейчас так закрутится, так засвисти
т-загрохочет, что только держись!..
Красиво про винтики придумано! Одно огорчает: не сегодня, не здесь, и, увы, н
е только придумано. Увы, три с лишним десятилетия Некий Мастер отвертки и
з рук не выпускал: вывинчивал Ц завинчивал, вывинчивал Ц завинчивал…
Ким бутерброд доел, чаем залил, заморил червяка благодаря доброй Настась
е Петровне. Сама она сидела рядом на полке и тасовала билеты в кармашках с
умки-раскладушки, раскладывала служебный пасьянс, что-то бубня неслышн
о, что-то ворча сердито.
Ц Не сходится? Ц спросил Ким.
Ц С чего бы это? Ц обрела внятность проводница. Ц У меня купейный, все ч
ин-чином. Это в плацкартном или того хуже Ц общем глаз да глаз нужен…
Что-то все ж не сходилось: не в пасьянсе у Настасьи Петровны Ц у Кима в уме.
Ц Это как понимать? Ц полегоньку, подспудно двигался он к цели. Ц В поез
де особого назначения Ц общие вагоны?! А как насчет теплушек? Сорок челов
ек, восемь лошадей…
Ц Теплушек нет, Ц не приняла шутки Настасья Петровна, Ц не война. И общи
х не цепляли, не видела. Я вообще по составу не ходила. Бригадир пришел, ска
зал: сиди, не рыпайся. А чего рыпаться: своих дел хватает.
Ц Секретный, что ли, состав?
Ц Не знаю. Тебе-то что? Состав не секретный, зато ты в секрете, поскольку з
аяц. Я о тебе знаю и Таньке скажем, и все. Понял?
Ц Понял. А Танька Ц это кто?
Ц Ну, я это, Ц сказала Танька.
Она стояла на пороге купе Ц молодая, смазливая, кругленькая тут и там, опу
хшая от сна, патлатая и злая.
Ц Ты кого это подцепила, Настасья? Ц сварливо сказала злая Танька. Ц Те
бе что, прошлого выговорешника мало, другого заждалась?
Ц Да это ж студент, Танька, Ц укоризненно объяснила Настасья Петровна.
Ц А хоть бы и так, ты на его рожу посмотри!
Ц А чем тебе его рожа не люба?
Тон разговора повышался, как в «тяжелом металле» Ц по октавам.
Ц Что рожа, что рожа? Он же хипарь, металлист, он же зарежет и скажет, что та
к и было!
Ким счел нужным вмешаться в живое обсуждение собственной подозрительн
ой внешности. Вмешаться можно было только ором. Что Ким и сделал.
Ц А ну, цыц! Ц заорал он, конечно же, на тональность выше предыдущей репли
ки.
Поскольку поезд спешно отходил в Незнаемое и Ким еле-еле поспел на него, т
о и нам некогда было описать его. Кима, а не поезд. Напомним лишь, что металл
истом его обозвала и сама Настасья Ц когда он сиганул ей в объятия. Возни
кает вопрос: почему такое однообразие?
А потому такое однообразие, что ростом и статью Ким удался, что волосы у не
го были длинные, прямые, схваченные на затылке в хвост узкой черной ленто
чкой, что правое ухо его, мочку самую, зажала позолоченная серьга-колечко
, что одет он, несмотря на жару, в потертую кожанку с самодельными латунным
и заклепками на широких лацканах, что на темно-синей майке у него под курт
кой красовался побитый временем офицерский «Георгий», купленный по слу
чаю стипендии у хмурого бомжа в пивной на Пушкинской.
Отсюда Ц выводы.
Итак:
Ц А ну, цыц! Ц заорал он на теток, и те враз притихли. Ц Пассажиров хотите
собрать? Ц уже спокойно, поскольку настала тишина, поинтересовался Ким.
Ц Сейчас прибегут… Настасья Петровна, где вы ее выкопали, такую сварлив
ую?.. Ц и, опережая Танькину реплику: Ц Ты меня не бойся, красавица, я тебя е
сли и поломаю, так только в объятиях. Пойдет?
Ц Побежит прям, Ц менее мрачно сказала злая Танька, Ц разлетелась я к т
ебе в объятия, прям падаю… Ц а между тем вошла в купе, а между тем села рядо
м с Настасьей, а между тем протянула вполне приятным голосом: Ц Ох и выспа
лась я, Настасьюшка, ох спасибо, что не будила… Как тебя хоть зовут, металл
ист?
Ц Ким, Ц сказал Ким.
Ц Кореец, что ли?
Ким давно привык к «национальному» вопросу, поэтому объяснил вполне тер
пеливо:
Ц Русский. В честь деда. Сокращенно Ц Коммунистический интернационал
молодежи.
Ц Хорошее имя, Ц все поняла Танька. Ц Политически выдержанное. Правда,
из нафталина, но зато о ним Ц только в светлое будущее. Без остановок.
Ц Да я туда не спешу. Мне и здесь нормально.
Ц А чего ж на наш поезд сел?
Ц Он что, в светлое будущее намылился?
Ц Куда ж еще?.. Особым назначением, улица ему Ц самая зеленая… Ц потянул
ась всем телом, грудь напрягла, выпятила Ц мол, вон она я, лапочка какая…
Ц Чайку бы я попила, а работать Ц ну совсем неохота…
Ц Балаболка, Ц незло сказала Настасья Петровна, плеснула Таньке завар
ки в чистый стакан. Ц Кипятку сама налей.
Та вздохнула тяжко, но встала Ц пошла к титану, А Ким скоренько спросил:
Ц Настасья Петровна, я ж говорил: я ведь и не взглянул, куда поезд… А куда п
оезд?
Настасья без улыбки смотрела на Кима.
Ц Русским же языком сказано: в светлое будущее.
Ц Это как это понимать? Ц обиженно и не без раздражения спросил Ким. Пох
оже: издеваются над ним бабы. Похоже: за дурачка держат.
А Настасья Петровна сложных переживаний студента попросту не заметила,
сказала скучно:
Ц Станция такая есть.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2