https://wodolei.ru/catalog/mebel/
"Готов выполнить любое задание правительства". Согласно анекдоту, на этот раз они закончили так: "Готовы выполнить задание любого правительства".
Полет "Восхода" не дал, разумеется, вообще никаких научных результатов. В первые дни советская печать начала было прославлять в качестве особого "достижения" то обстоятельство, что космонавты летали без скафандров. Дескать, наши корабли до того теперь надежны, что скафандры больше не требуются. Но Королев потребовал, чтобы о злополучных "курточках" перестали упоминать -- и это было сделано тотчас. В биографии Королева мы еще находим ссылку на "курточки" (цитата, описывающая "Восход", приведена выше) -однако это уже не подается как достижение. А в советской энциклопедии "Космонавтика" издания 1969 года вообще не упомянуто о том, что команда "Востока" летала без скафандров. Более того, в том месте (стр. 493 в английском издании), где описывается "Восход", дана фотография космонавта Леонова... в скафандре! Эта фотография не относится к статье о "Восходе", но помещение ее на этой странице, а не на следующей, где ей положено быть по смыслу, само по себе забавно.
Что касается описания научных итогов полета "Восхода", то тут пасуют даже весьма изобретательные советские источники. Мы находим фразу вроде: "испытан в полете новый многоместный корабль" или "проверена возможность совместной работы космонавтов, специализированных в различных областях науки и техники". Присутствие на борту "Восхода" врача Егорова дало еще возможность сообщить, что "выполнена широкая программа медико-биологических исследований". Но самое замечательное описание результатов полета "Восхода" я нашел опять-таки в биографии Королева, где о "медико-биологических исследованиях" или "проверке возможности совместной работы" как раз ничего не говорится. Зато там (стр. 179) сказано: "Многое дали наблюдения из кабины корабля за Землей, космосом и небесными светилами".4
С уходом Хрущева, как я уже отмечал на первых страницах этой книги, у Королева, Воскресенского и их сотрудников возникли новые надежды. Они подготовили обстоятельный доклад, который излагал во всех подробностях состояние дел с полетами в космос в СССР и США. Детально была изложена история подготовки "Восхода" -- и, как передают, произвела на Брежнева и Косыгина большое впечатление. Для них тогда это был типичный образец хрущевского "волюнтаризма", против которого они ополчились.
4 Советский биограф Королева -- это П. Асташенков. См. его статью "Академик Королев" в журнале "Москва", NoNo 11, 12, 1969 г.
В докладе Королева содержалось несколько предложений. Во-первых, забыть о высадке на Луне и вести дальнейшее исследование Луны лишь в пределах возможностей -- то есть, посылая туда только небольшие автоматические приборы. Во-вторых, прекратить сейчас все полеты и не пытаться "обгонять" каждый предстоящий американский полет по программе "Джемини". В-третьих, разработать без обычной спешки ракету-носитель для корабля "Союз", запустить этот корабль и проверить возможность создания орбитальных научных станций. В-четвертых, разработать возвращаемый корабль для смены персонала этих станций в космосе.
Эти предложения Королева были приняты как-будто благосклонно. Обрадованный конструктор пообещал взамен новым "хозяевам", что постарается напоследок обогнать американцев еще в одном деле -- выводе человека из корабля в открытый космос. Было известно, что в первом же пилотируемом полете "Джемини" астронавты США намереваются открыть люк и разгерметизировать кабину, после чего герметизировать ее вновь и восстановить внутреннее давление. А во втором поете "Джемини", вскоре после первого, предполагался выход одного из астронавтов на "прогулку". Вот это американское "расписание", как всегда объявленное заранее, Королев и собирался "обойти" еще одним полетом "шарика" по совершенно той же программе, по какой летал "Восход", а до него "Восток-2", а до него собаки.
Разумеется, это предложение было тоже принято, и в институте закипела подготовка корабля -- ракета ведь была готова и отработана.
По предложению Воскресенского, решено было не разгерметизировать "шарик" в полете. Пошли более простым путем -- к выходному люку корабля приставили легкую "трубу" -- шлюзовую камеру, в которую космонавт должен был влезать перед открытием наружного люка. Этот люк подлежал открытию после того, как второй космонавт закроет за вышедшим внутренний люк. Вход в корабль осуществлялся в обратной последовательности. В полете эта конструкция чуть не стоила жизни Алексею Леонову и в дальнейшем никогда больше не применялась.
Работу над видоизмененным "шариком" с двумя космонавтами и шлюзовой камерой прервала смерть Воскресенского. Он работал до последней недели жизни и в больнице продолжал интересоваться, как идут дела. Человеку в 52 года не верилось, что наступает конец -- но его часы были сочтены. Годы тюрьмы, десятилетия безостановочной изнурительной работы, постоянное нервное напряжение -- вот что свело в могилу этого исключительно одаренного человека.
Уход из жизни Воскресенского очень явственно подкосил Королева. В последний год жизни его ничто уже не веселило. На могиле своего заместителя Королев сказал, что если бы не он, то первый спутник не был бы запущен раньше американцев.
Буквально на следующий день после похорон Королеву пришлось опять работать с полной нагрузкой, хотя он чувствовал себя физически очень скверно: пришло сообщение, что "Джемини" запустят 23 марта. Нужно было поспеть со стартом непременно раньше этого дня. Хрущева больше не было в Кремле, "новые" не подгоняли телефонными звонками и вызовами, но представление о том, что нужно было во что бы то ни стало, любыми средствами вылететь хоть на день раньше американцев -- это представление оставалось. Действовала та психологическая инерция, которая играет и по сей день огромную роль во всей жизни Советского Союза.
В работе над "Восходом-2" (так был назван корабль) тоже пришлось решать множество весовых головоломок. Два космонавта в скафандрах весили не намного меньше, чем трое в курточках. Кроме того, был шлюзовой отсек, отсутствовавший в предыдущем "шарике". Правда, теперь можно было дополнительно сократить запас бортовых средств жизнеобеспечения: кислорода на два с половиной дня, питания и воды -- на два дня, из расчета на двоих. "Сгонка веса" корабля отняла много времени, тем более, что не было больше Воскресенского с его непрерывным "фонтаном идей". На испытания осталось меньше месяца.
В качестве экипажа "Восхода-2" утвердили Павла Беляева и Алексея Леонова, который одно время был кандидатом в космонавты No 1. Он был очень ловким, физическим тренированным человеком, превосходным парашютистом, неплохим летчиком. Кроме всего прочего, он недурно рисовал. Ему предстояло научиться вылезать через шлюз, и спустя неделю после начала тренировки он научился выполнять эту операцию за минуту с завязанными глазами.
Корабль "Восход-2" принял старт в 10 часов утра 18 марта -- за пять дней до полета "Джемини-3" с Гриссомом и Янгом. По радио торжественно сообщили, что корабль запущен и вышел на орбиту, но даже тогда ничего не сказали о цели полета. И лишь после выхода Леонова из "шарика" было передано об этом экстренное сообщение. С Хрущевым или без, но "предохранительная секретность" оставалась.
Примерно через час было сообщено, что Леонов вернулся в кабину, хотя от открытия наружного люка до его задраивания прошло около 20 минут. Дело в том, что минуты были весьма драматическими.
Выход Леонова прошел без происшествий. Когда космонавт находился вне корабля, с ним по радио связался Королев. На десятой минуте пребывания в открытом космосе он велел космонавту входить обратно. И тут оказалось, что сделать это не так просто.
За считанные минуты пребывания в космическом пространстве скафандр Леонова сильно раздуло. Это действовал так называемый "эффект футбольной камеры", правильно предсказанный ранее английскими специалистами и принятый во внимание американцами. Если бы не исключительная ловкость Алексея Леонова, он ни за что не сумел бы втиснуться в шлюз. Как уже сказано, на тренировках он выполнял это за одну минуту с закрытыми глазами. Теперь, с открытыми, он влезал восемь минут, все время сообщая в микрофон: "Не могу... Не могу... Опять не получается... Ну-ка еще раз... Нет, опять не вхожу... Не могу!" Когда Леонов все-таки втиснулся в люк, он закричал "Ура!" и длинно, облегченно выругался.
Это, однако, было не последним происшествием в полете. На семнадцатом витке случилось то, что дважды происходило в 1960 году с беспилотными капсулами: по радиосигналу с земли тормозная двигательная установка -- ТДУ -- не включалась. Королев приказал подготовиться к ручному включению ТДУ по устной команде с земли после следующего, восемнадцатого витка. Вот где сказалась его предусмотрительность! Все "шарики", с самого первого, гагаринского, были оборудованы ручным включением ТДУ. Ни один космонавт "Востока" ими не пользовался, и кое-кто даже думал, что ручное включение -излишняя роскошь. Но вот на восьмом по счету "шарике" оно вдруг понадобилось и спасло жизнь космонавтов.
После восемнадцатого витка посадка в южной половине СССР была невозможна -- только в северной. Были немедленно оповещены все военные авиачасти на Севере и в Арктике, где еще стояла суровая зима с морозами и очень глубокими снегами. Секундная неточность при включении ТДУ вручную могла привести к спуску в Ледовитый океан или в густонаселенную Московскую область. Королев потребовал у расчетчиков траектории: за оставшийся у них час рассчитать момент включения так, чтобы наверняка не угодить в океан. В последние минуты перед включением он подробно проинструктировал Беляева, как включать, хотя тот и сам хорошо это усвоил на тренировках. Получив сигнал, Беляев включил ТДУ практически мгновенно, но тут же сказал, что хотя ТДУ и загорелась, он не очень уверен в ориентировке. По счастью, и ориентировка была выполнена правильно. "Восход-2" ухнул в глубокий снег, накрывший редкий лесок под Пермью. Его заметили местные жители и сообщили в воинскую часть. Благодаря этому счастливому случаю, команда спасателей прибыла к Беляеву и Леонову через несколько часов после приземления.
В официальных советских сообщениях нет решительно ничего о двух чрезвычайных происшествиях, разыгравшихся на борту "Восхода-2". Сообщалось лишь (как достижение, конечно!), что командир "Восхода-2" Беляев произвел включение ТДУ вручную. А гораздо позже, через год, примерно, после полета, было мельком сказано, что посадка произошла не в обычном районе приземления, а на 2000 километров севернее, и что полет длился не обычные 24 часа с минутами, а 26 часов. Наконец, в биографии Королева оба инцидента поданы в этаком "легком", разухабисто-балаганном стиле. По поводу попыток Леонова войти корабль биограф говорит мимоходом всего одну фразу: "С первого раза забраться в шлюз не удалось". Не удалось -- и все, без дальнейших объяснений. Что касается второго происшествия, то ему в биографии посвящен следующий отрывок:
"Как известно, посадка корабля 'Восход-2' впервые осуществлялась без автоматического управления.
-- Ребята, валяйте вручную, -- с одобрения С. П. Королева передал команду Земли Юрий Гагарин.
И они пошли еще на один виток. Вручную сориентировали корабль и включили тормозную двигательную установку.
Раздался шум за бортом. Куда пойдет корабль? Если сориентировались неправильно -- не на землю, а от нее...
По опускающимся пылинкам поняли: сработано все верно, корабль идет в плотные слои атмосферы".
Вот, видите, как все было весело и приятно! Неприятно только думать, что сочинители подобных советских опусов и их цензоры явно рассчитывают на полный идиотизм будущих читателей.
Запуск "Восхода-2", в отличие от предшествующего полета, может претендовать на ощутимый научный результат: человек впервые побывал в открытом космосе. Медицинские наблюдения показали, что Леонов хорошо перенес "прогулку". Меньше повезло П. Беляеву: уже будучи в Англии, я узнал из советских газет, что он умер от какой-то внутренней болезни в возрасте 37 лет. От какой именно болезни -- не сообщалось.
"Восход-2" был последним пилотируемым космическим кораблем, запущенным в Советском Союзе при жизни Сергея Королева. Через десять месяцев после этого полета, 15 января 1966 года, великий инженер скончался в больнице -остановилось его больное сердце, не выдержав операции по удалению раковой опухоли.
-------
Глава 4. ЗАКАТ
После полета Беляева и Леонова на "Восходе-2" в марте 1965 года Советский Союз два с лишним года не предпринимал никаких пилотируемых запусков. Наконец, 23 апреля 1967 года состоялся пробный полет корабля "Союз". Корабль, как мы помним, был детищем уже умерших Королева и Воскресенского и был готов еще в конце 1963 года. Его запустили в апреле 1967 года потому, что к тому времени был разработан более мощный носитель. Этот носитель имел опять-таки "многокамерное" строение, он представлял собой связку из тех же двадцати двигателей. Поскольку связки были идеей Королева, то можно считать, что и заслуга в запуске "Союза" принадлежала Сергею Королеву.
Увы, во время этого запуска замечательный конструктор был мертв; его, вездесущего, не было в цехах в дни подготовки, никто не вникал в каждую мелочь с уникальным, чисто "королевским" знанием дела и умением предвидеть неполадки. А систематическая проверка узлов ракеты перед запуском с помощью электронно-вычислительных машин, давным-давно узаконенная в Америке, не выполняется в Советском Союзе и по сей день. В результате "Союз-1", запущенный то ли из предосторожности, то ли ради экономии веса с одним космонавтом на борту, потерпел катастрофу и погиб.
Для пилотирования "Союза" был выбран наиболее образованный и умелый советский космонавт Владимир Комаров. Он был первым из советских космонавтов, отправившимся в космос вторично. И второй полет стал для него роковым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Полет "Восхода" не дал, разумеется, вообще никаких научных результатов. В первые дни советская печать начала было прославлять в качестве особого "достижения" то обстоятельство, что космонавты летали без скафандров. Дескать, наши корабли до того теперь надежны, что скафандры больше не требуются. Но Королев потребовал, чтобы о злополучных "курточках" перестали упоминать -- и это было сделано тотчас. В биографии Королева мы еще находим ссылку на "курточки" (цитата, описывающая "Восход", приведена выше) -однако это уже не подается как достижение. А в советской энциклопедии "Космонавтика" издания 1969 года вообще не упомянуто о том, что команда "Востока" летала без скафандров. Более того, в том месте (стр. 493 в английском издании), где описывается "Восход", дана фотография космонавта Леонова... в скафандре! Эта фотография не относится к статье о "Восходе", но помещение ее на этой странице, а не на следующей, где ей положено быть по смыслу, само по себе забавно.
Что касается описания научных итогов полета "Восхода", то тут пасуют даже весьма изобретательные советские источники. Мы находим фразу вроде: "испытан в полете новый многоместный корабль" или "проверена возможность совместной работы космонавтов, специализированных в различных областях науки и техники". Присутствие на борту "Восхода" врача Егорова дало еще возможность сообщить, что "выполнена широкая программа медико-биологических исследований". Но самое замечательное описание результатов полета "Восхода" я нашел опять-таки в биографии Королева, где о "медико-биологических исследованиях" или "проверке возможности совместной работы" как раз ничего не говорится. Зато там (стр. 179) сказано: "Многое дали наблюдения из кабины корабля за Землей, космосом и небесными светилами".4
С уходом Хрущева, как я уже отмечал на первых страницах этой книги, у Королева, Воскресенского и их сотрудников возникли новые надежды. Они подготовили обстоятельный доклад, который излагал во всех подробностях состояние дел с полетами в космос в СССР и США. Детально была изложена история подготовки "Восхода" -- и, как передают, произвела на Брежнева и Косыгина большое впечатление. Для них тогда это был типичный образец хрущевского "волюнтаризма", против которого они ополчились.
4 Советский биограф Королева -- это П. Асташенков. См. его статью "Академик Королев" в журнале "Москва", NoNo 11, 12, 1969 г.
В докладе Королева содержалось несколько предложений. Во-первых, забыть о высадке на Луне и вести дальнейшее исследование Луны лишь в пределах возможностей -- то есть, посылая туда только небольшие автоматические приборы. Во-вторых, прекратить сейчас все полеты и не пытаться "обгонять" каждый предстоящий американский полет по программе "Джемини". В-третьих, разработать без обычной спешки ракету-носитель для корабля "Союз", запустить этот корабль и проверить возможность создания орбитальных научных станций. В-четвертых, разработать возвращаемый корабль для смены персонала этих станций в космосе.
Эти предложения Королева были приняты как-будто благосклонно. Обрадованный конструктор пообещал взамен новым "хозяевам", что постарается напоследок обогнать американцев еще в одном деле -- выводе человека из корабля в открытый космос. Было известно, что в первом же пилотируемом полете "Джемини" астронавты США намереваются открыть люк и разгерметизировать кабину, после чего герметизировать ее вновь и восстановить внутреннее давление. А во втором поете "Джемини", вскоре после первого, предполагался выход одного из астронавтов на "прогулку". Вот это американское "расписание", как всегда объявленное заранее, Королев и собирался "обойти" еще одним полетом "шарика" по совершенно той же программе, по какой летал "Восход", а до него "Восток-2", а до него собаки.
Разумеется, это предложение было тоже принято, и в институте закипела подготовка корабля -- ракета ведь была готова и отработана.
По предложению Воскресенского, решено было не разгерметизировать "шарик" в полете. Пошли более простым путем -- к выходному люку корабля приставили легкую "трубу" -- шлюзовую камеру, в которую космонавт должен был влезать перед открытием наружного люка. Этот люк подлежал открытию после того, как второй космонавт закроет за вышедшим внутренний люк. Вход в корабль осуществлялся в обратной последовательности. В полете эта конструкция чуть не стоила жизни Алексею Леонову и в дальнейшем никогда больше не применялась.
Работу над видоизмененным "шариком" с двумя космонавтами и шлюзовой камерой прервала смерть Воскресенского. Он работал до последней недели жизни и в больнице продолжал интересоваться, как идут дела. Человеку в 52 года не верилось, что наступает конец -- но его часы были сочтены. Годы тюрьмы, десятилетия безостановочной изнурительной работы, постоянное нервное напряжение -- вот что свело в могилу этого исключительно одаренного человека.
Уход из жизни Воскресенского очень явственно подкосил Королева. В последний год жизни его ничто уже не веселило. На могиле своего заместителя Королев сказал, что если бы не он, то первый спутник не был бы запущен раньше американцев.
Буквально на следующий день после похорон Королеву пришлось опять работать с полной нагрузкой, хотя он чувствовал себя физически очень скверно: пришло сообщение, что "Джемини" запустят 23 марта. Нужно было поспеть со стартом непременно раньше этого дня. Хрущева больше не было в Кремле, "новые" не подгоняли телефонными звонками и вызовами, но представление о том, что нужно было во что бы то ни стало, любыми средствами вылететь хоть на день раньше американцев -- это представление оставалось. Действовала та психологическая инерция, которая играет и по сей день огромную роль во всей жизни Советского Союза.
В работе над "Восходом-2" (так был назван корабль) тоже пришлось решать множество весовых головоломок. Два космонавта в скафандрах весили не намного меньше, чем трое в курточках. Кроме того, был шлюзовой отсек, отсутствовавший в предыдущем "шарике". Правда, теперь можно было дополнительно сократить запас бортовых средств жизнеобеспечения: кислорода на два с половиной дня, питания и воды -- на два дня, из расчета на двоих. "Сгонка веса" корабля отняла много времени, тем более, что не было больше Воскресенского с его непрерывным "фонтаном идей". На испытания осталось меньше месяца.
В качестве экипажа "Восхода-2" утвердили Павла Беляева и Алексея Леонова, который одно время был кандидатом в космонавты No 1. Он был очень ловким, физическим тренированным человеком, превосходным парашютистом, неплохим летчиком. Кроме всего прочего, он недурно рисовал. Ему предстояло научиться вылезать через шлюз, и спустя неделю после начала тренировки он научился выполнять эту операцию за минуту с завязанными глазами.
Корабль "Восход-2" принял старт в 10 часов утра 18 марта -- за пять дней до полета "Джемини-3" с Гриссомом и Янгом. По радио торжественно сообщили, что корабль запущен и вышел на орбиту, но даже тогда ничего не сказали о цели полета. И лишь после выхода Леонова из "шарика" было передано об этом экстренное сообщение. С Хрущевым или без, но "предохранительная секретность" оставалась.
Примерно через час было сообщено, что Леонов вернулся в кабину, хотя от открытия наружного люка до его задраивания прошло около 20 минут. Дело в том, что минуты были весьма драматическими.
Выход Леонова прошел без происшествий. Когда космонавт находился вне корабля, с ним по радио связался Королев. На десятой минуте пребывания в открытом космосе он велел космонавту входить обратно. И тут оказалось, что сделать это не так просто.
За считанные минуты пребывания в космическом пространстве скафандр Леонова сильно раздуло. Это действовал так называемый "эффект футбольной камеры", правильно предсказанный ранее английскими специалистами и принятый во внимание американцами. Если бы не исключительная ловкость Алексея Леонова, он ни за что не сумел бы втиснуться в шлюз. Как уже сказано, на тренировках он выполнял это за одну минуту с закрытыми глазами. Теперь, с открытыми, он влезал восемь минут, все время сообщая в микрофон: "Не могу... Не могу... Опять не получается... Ну-ка еще раз... Нет, опять не вхожу... Не могу!" Когда Леонов все-таки втиснулся в люк, он закричал "Ура!" и длинно, облегченно выругался.
Это, однако, было не последним происшествием в полете. На семнадцатом витке случилось то, что дважды происходило в 1960 году с беспилотными капсулами: по радиосигналу с земли тормозная двигательная установка -- ТДУ -- не включалась. Королев приказал подготовиться к ручному включению ТДУ по устной команде с земли после следующего, восемнадцатого витка. Вот где сказалась его предусмотрительность! Все "шарики", с самого первого, гагаринского, были оборудованы ручным включением ТДУ. Ни один космонавт "Востока" ими не пользовался, и кое-кто даже думал, что ручное включение -излишняя роскошь. Но вот на восьмом по счету "шарике" оно вдруг понадобилось и спасло жизнь космонавтов.
После восемнадцатого витка посадка в южной половине СССР была невозможна -- только в северной. Были немедленно оповещены все военные авиачасти на Севере и в Арктике, где еще стояла суровая зима с морозами и очень глубокими снегами. Секундная неточность при включении ТДУ вручную могла привести к спуску в Ледовитый океан или в густонаселенную Московскую область. Королев потребовал у расчетчиков траектории: за оставшийся у них час рассчитать момент включения так, чтобы наверняка не угодить в океан. В последние минуты перед включением он подробно проинструктировал Беляева, как включать, хотя тот и сам хорошо это усвоил на тренировках. Получив сигнал, Беляев включил ТДУ практически мгновенно, но тут же сказал, что хотя ТДУ и загорелась, он не очень уверен в ориентировке. По счастью, и ориентировка была выполнена правильно. "Восход-2" ухнул в глубокий снег, накрывший редкий лесок под Пермью. Его заметили местные жители и сообщили в воинскую часть. Благодаря этому счастливому случаю, команда спасателей прибыла к Беляеву и Леонову через несколько часов после приземления.
В официальных советских сообщениях нет решительно ничего о двух чрезвычайных происшествиях, разыгравшихся на борту "Восхода-2". Сообщалось лишь (как достижение, конечно!), что командир "Восхода-2" Беляев произвел включение ТДУ вручную. А гораздо позже, через год, примерно, после полета, было мельком сказано, что посадка произошла не в обычном районе приземления, а на 2000 километров севернее, и что полет длился не обычные 24 часа с минутами, а 26 часов. Наконец, в биографии Королева оба инцидента поданы в этаком "легком", разухабисто-балаганном стиле. По поводу попыток Леонова войти корабль биограф говорит мимоходом всего одну фразу: "С первого раза забраться в шлюз не удалось". Не удалось -- и все, без дальнейших объяснений. Что касается второго происшествия, то ему в биографии посвящен следующий отрывок:
"Как известно, посадка корабля 'Восход-2' впервые осуществлялась без автоматического управления.
-- Ребята, валяйте вручную, -- с одобрения С. П. Королева передал команду Земли Юрий Гагарин.
И они пошли еще на один виток. Вручную сориентировали корабль и включили тормозную двигательную установку.
Раздался шум за бортом. Куда пойдет корабль? Если сориентировались неправильно -- не на землю, а от нее...
По опускающимся пылинкам поняли: сработано все верно, корабль идет в плотные слои атмосферы".
Вот, видите, как все было весело и приятно! Неприятно только думать, что сочинители подобных советских опусов и их цензоры явно рассчитывают на полный идиотизм будущих читателей.
Запуск "Восхода-2", в отличие от предшествующего полета, может претендовать на ощутимый научный результат: человек впервые побывал в открытом космосе. Медицинские наблюдения показали, что Леонов хорошо перенес "прогулку". Меньше повезло П. Беляеву: уже будучи в Англии, я узнал из советских газет, что он умер от какой-то внутренней болезни в возрасте 37 лет. От какой именно болезни -- не сообщалось.
"Восход-2" был последним пилотируемым космическим кораблем, запущенным в Советском Союзе при жизни Сергея Королева. Через десять месяцев после этого полета, 15 января 1966 года, великий инженер скончался в больнице -остановилось его больное сердце, не выдержав операции по удалению раковой опухоли.
-------
Глава 4. ЗАКАТ
После полета Беляева и Леонова на "Восходе-2" в марте 1965 года Советский Союз два с лишним года не предпринимал никаких пилотируемых запусков. Наконец, 23 апреля 1967 года состоялся пробный полет корабля "Союз". Корабль, как мы помним, был детищем уже умерших Королева и Воскресенского и был готов еще в конце 1963 года. Его запустили в апреле 1967 года потому, что к тому времени был разработан более мощный носитель. Этот носитель имел опять-таки "многокамерное" строение, он представлял собой связку из тех же двадцати двигателей. Поскольку связки были идеей Королева, то можно считать, что и заслуга в запуске "Союза" принадлежала Сергею Королеву.
Увы, во время этого запуска замечательный конструктор был мертв; его, вездесущего, не было в цехах в дни подготовки, никто не вникал в каждую мелочь с уникальным, чисто "королевским" знанием дела и умением предвидеть неполадки. А систематическая проверка узлов ракеты перед запуском с помощью электронно-вычислительных машин, давным-давно узаконенная в Америке, не выполняется в Советском Союзе и по сей день. В результате "Союз-1", запущенный то ли из предосторожности, то ли ради экономии веса с одним космонавтом на борту, потерпел катастрофу и погиб.
Для пилотирования "Союза" был выбран наиболее образованный и умелый советский космонавт Владимир Комаров. Он был первым из советских космонавтов, отправившимся в космос вторично. И второй полет стал для него роковым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20