Каралис Дмитрий
Летающий водопроводчик
Дмитрий Каралис
Летающий водопроводчик
рассказ
Случилось так, что Кошкин попал в древний мир; случайно попал, по глупости.
Пролез поутру в забор одного НИИ и шел, напевая, в буфет за пивом и папиросами,-- а там эксперимент ставили. Ну и... Кошкину кричали, руками махали. Вовка Егорушкин, однокашник его бывший (он у них за начальника -- с бородкой ходит и по утрам кроссы бегает), кулаком грозил: обойди стороной, дубина! Еще какой-то дядька в белой накидке и с браслетами стонал и за голову хватался. Кошкин бочком-бочком в кусты, а там -- труба громадная! Черная, как ночная подворотня. Затянуло его, как пылинку в пылесос, и понесло.
Ох, и несло его, беднягу! Из одной трубы да в другую, потом кислым паром обдало, темнота, вой, свист, искры, грохот... Кошкин рукой махнул: не видать ему сегодня пива...
...Очнулся -- древний мир. Все в туниках и сандалиях на босу ногу. Солнышко припекает. Говор незнакомый. Кошкин пиджак снял, рукава у рубашки закатал и пошел тихонечко на разведку. Час ходил -- ни пивного ларька, ни буфета. Попил из фонтана, лег в тенечке и задремал. Утро вечера мудренее...
Проснулся оттого, что за ногу дергают. Глаза протер -- два стражника. И толпа вокруг. Ни фига себе, думает, приключеньице. Ох, Егорушкин, все беды от вас, отличников. Гад ты, Егорушкин, а был мировой парень -- вместе на заднем дворе курить пробовали. Встал Кошкин, отряхнулся, пиджак неторопливо скатал, сунул под мышку. Идемте, коль не шутите. Мне, дескать, даже интересно. И толпа на почтительном расстоянии сзади двинулась.
Кошкин особенно не робел. Он слышал от ребят из пятого ЖЭКа, что сейчас такие перемещения случаются,-- двадцать первый век на пороге. Главное -- не мельтешить перед начальством, не дергаться. Если и прижмут поначалу, он знает, как отвертеться. Радикулит симулировать умеет. Температуру нагнать может -- хоть до сорока градусов. Давление опять же скачет. "Они меня, скажем, на сельхозработы, а я им больничный под нос,-- рассуждал дорогой Кошкин.-- Мигрень и расстройство кишечника. Не зря с фельдшером на рыбалку ездили".
Кошкина привели к какому-то начальнику. Тот сидел в тени у фонтана, отгородившись от трудового люда высокой каменной стеной. На нем были шикарные сандалии с ремнями до колен, как у Наташки из восьмой квартиры, и голубая туника. Начальник надменно посмотрел на Кошкина и что-то спросил не по-нашему.
- Салям алейкум!-- поднял руку Кошкин.-- Привет честной компании! Я тут, понимаешь, проездом из двадцатого века. А как собачку зовут?-- кивнул он на здоровенного пса, не спускавшего с него настороженного взгляда.-- Что за порода?..
Мужчина с нехорошим лицом, стоявший за креслом начальника, наклонился и что-то шепнул тому на ухо.
Все трое -- начальник, пес и прихлебатель (так сразу окрестил Кошкин дядьку с нехорошей физиономией) -- с интересом разглядывали пришельца. Собаченция же, до которой быстро дошло, что Кошкин ее нисколько не боится, перестала важничать и удивленно наклоняла голову то в одну, то в другую сторону, следя за движениями приведенного.
- Шпрехин зи дойч?-- напористо спросил Кошкин и пощелкал пальцами:-- Ну это... Хенде хох! Инглиш! Не понимай? И переводчика нету? Эх, мать честная, вологодские нескладухи получаются...
Нескладухи продолжались недолго.
Кошкина еще пару раз о чем-то спросили -- он, помогая себе жестами, объяснил, как пошел за папиросами и пивом, его затянуло в трубу и выбросило сюда, в ихний Древний мир. Кошкин сказал, что в ближайшее время он, безусловно, вернется в родной двадцатый век, но пока он здесь -- готов поделиться передовыми знаниями в обмен на комфорт и гостеприимство. Совет какой-нибудь дать, консультацию. Открыть глаза на явления природы. Почему, например, гром гремит. Тычинки-пестики разные...
Кошкин хотел еще рассказать про электричество и радио, но начальник досадливо поморщился, дал стражникам знак, и те, подхватив Кошкина под руки, повели его к выходу.
- Ну ты и болван!-- только и успел крикнуть Кошкин через плечо.-Счастья своего не понимаешь! Ишак пучеглазый! Подожди, Егорушкин за меня голову тебе отвернет!..
Оказавшись в загородке с крепкими решетчатыми стенами, Кошкин прилег на солому и задумался. "Авось не пропаду,-- успокоил он себя.-- Водопроводчик -- специальность ходовая. Опять же фонтан починить, каналиацию прочистить. Глядишь, первое время на хлеб с маслом хватит. А там и Егорушкин со своим агрегатом наладится -- заберет отсюда, не бросит в глубине веков".
Кошкин покусывал соломинку и соображал, где бы раздобыть покурить. Пожилой стражник, у которого Кошкин пытался по дороге стрельнуть табачку, посмотрел на его жестикуляцию недоуменно и пожал плечами. Не встретились курящие и среди прохожих...
"Надо же,-- поглядывал на своего охранника Кошкин,-- стоит тут, охраняет меня и не знает, что давно уже умер. До чего наука дошла!.." Помянув науку, Кошкин подумал, что неплохо бы ему проявить свои способности,-- он ведь не какой-нибудь пентюх в накидке, а человек цивилизованного века. Луч, можно сказать, света в темном царстве. Может, аэроплан смастерить или дирижабль? Кошкин вообразил, как он с ревом проносится над садиком, где сидит заносчивый тип в сандалиях, и усмехнулся. И трассирующими пулями по фонтану: та-та-та-та!
Кошкин поднялся с соломы и прошелся из угла в угол Стражник впился в него взглядом. А мотор где возьмешь? Крылья? Нет, не выйдет...
"Чем бы их поразить?.."-- размышлял Кошкин. Вспоминались школьные опыты по химии. Наливают что-то белое, добавляют что-то прозрачное, и получается красное! Но что наливают, чего добавляют? Убей -- не вспомнить... Хорошо бы спичечные головки в фольгу насовать и бабахнуть, чтоб зауважали, но спичек, как и курева, не было -- Кошкин тщательно обследовал свои карманы. И тут его осенило: порох! Надо изготовить порох! Сера, селитра и древесный уголь. Делали же пацанами.
Кошкин решительно подошел к решетке.
- Эй!-- бойко выкрикнул он и потряс прутья.-- А ну, открывайте, сволочи, а то динамитом рвать буду!-- припугнул он на всякий случай.-Разделаю всех, как нищий музыкантов! Вы еще Кошкина не знаете...
Неторопливо приблизился стражник. Взгляд его был недобрым.
- Ну что смотришь, хунта?-- несколько мягче сказал Кошкин.-- Открывай давай! Мне к начальству надо.
Не обронив ни единого слова, стражник сунул меж прутьев решетки палку и больно ткнул Кошкина в бок.
- Ах ты, паразит!-- Кошкин отступил и поискал глазами камень.-Думаешь, я на тебя управы не найду? Стражник потянул из ножен короткий меч.
- Психопат...-- забормотал Кошкин, отходя подальше.-- Слова ему не скажи -- за саблю, понимаешь, хватается. Нервный какой... Подожди, я вам тут шорох наведу -- не обрадуетесь.
Кошкин угрюмо лег на солому и подумал, что неплохо бы предсказать солнечное затмение или чуму. Тогда бы они попрыгали.
По земляному полу полз жук. Кошкин, подперев голову ладонью, следил за ним. "Природа вот древняя..."-- подумал Кошкин и от нечего делать цыкнул в жука слюной. Плевок оказался немного неточным, и жук, почуяв опасность, заметался и побежал прочь с открытого места. Кошкин приподнялся на локте и выпустил вдогонку жуку длинный и тонкий плевок, но опять промахнулся, Жук удирал, семеня лапками. Кошкин, охваченный азартом, быстро сел, скрестив ноги, и стал обстреливать насекомое высокими навесными плевками, выпуская их через специальную дырочку между верхними передними зубами. Эту дырочку он устроил себе еще в пятом классе, засовывая на ночь меж зубов сначала одну, а потом и две спички. Накрыв наконец жука, уползшего от него метра на четыре, Кошкин отсалютовал своей победе сверхдальным плевком в верхний угол клетки и только тогда заметил восторженную улыбку на лице стражника, который стоял за его спиной, упираясь локтями в решетку.
- А-а, хунта,-- миролюбиво сказал Кошкин.-- За просмотр, между прочим, платить надо. Принес бы кувшинчик сухого.-- Он изобразил руками контур сосуда и сделал вид, что прикладывается к нему губами.-- Башка трещит,-сморщился Кошкин, трогая лоб.
Стражник задумался и, постреляв глазами, отошел. Вскоре он поставил у дверей глиняную кружку, покрытую листом лопуха, и, сделав знак быстро забрать ее, отвернулся. Кошкин пулей подлетел к решетке и осторожно втянул кружку в клетку.
- Вот за это мерси,-- радостно забормотал он, перебираясь с кружкой к соломе.-- Цивилизованное человечество вас не забудет!
Выпив вина, которое показалось Кошкину слабоватым и, быть может, даже разбавленным, он вернул кружку и, подмигнув охраннику, блаженно развалился на подстилке. "Молодец, батя. Выручил. За мной тоже не станет..."
Почувствовав вскоре некоторую легкость в организме, Кошкин решил отблагодарить своего надзирателя, рассчитывая при этом установить с ним более тесный контакт. "Сейчас я ему подкину идейку!" Кошкин нашел щепочку, расчистил кусок земляного пола и старательно изобразил на нем паровоз с дымом из трубы.
- Эй!-- окликнул он стражника, который сидел под навесом и пытался плевать, подражая Кошкину.-- Иди-ка, батя, сюда! Иди, иди!
Стражник подошел, вытерев подбородок.
- Видишь?-- торжествующе спросил Кошкин, тыкнув пальцем в рисунок.-Паровоз! У-у! Чух-чух-чух!-- Он согнул в локтях руки и прошелся по клетке, топая ногами и изображая движение шатунов.-- Паровозо! Понимай?..
Стражник с недоумением и опаской поглядывал на Кошкина.
- Эх ты, барано!..-- огорчился Кошкин.-- Хочешь тебя изобретением осчастливить, а ты глазами хлопаешь. Элементарных вещей не понимаешь...
Справедливости ради заметим, что, случись Кошкину объяснять устройство паровоза, он бы не объяснил толком, помня лишь, что паровоз имеет котел, топку и колеса. Да! Еще гудок и трубу!
Кошкин помолчал, соображая, какую бы идею попроще толкнуть пожилому охраннику, и вновь взял щепочку.
- А это поймешь?
Он схематично начертил пушку с вылетающим из ствола ядром и, резко жестикулируя, последовательно изобразил выстрел: "бабах!", полет ядра: "у-у" и попадание его в человека: "бемс!" Кошкин стукнул себя кулаком в грудь и со стоном повалился на пол, разметав руки и жутко оскалившись.
- А-а! О-о!-- дергался он, изображая смертные мучения.-- Покойник! Усек?..
Охранник с испугом взирал на Кошкина.
- Темнота!-- поднялся с пола Кошкин.-- Давай начальника зови. Надоело мне здесь. Бугор! Шефо! Боссо! Боссо! Будем порох делать!
Мужчина отступал, перетаптываясь.
- А, чтоб тебя!-- Кошкин наставил на него пистолетиком палец.-- Пуфф! Пуфф! Боишься, хунта! Неси еще кружечку. Пить хочу -- умираю...
Однако вина Кошкин не дождался, хотя и пытался петь, плясать и стрелять навесными плевками в дальний угол клетки. Стражник угрюмо сидел под навесом, не откликаясь на призывы пленника.
Ближе к вечеру Кошкина вновь привели к рабовладельческому начальнику.
И тут Кошкин засуетился. Он тыкал пальцем за горизонт и пытался объяснять, что он -- человек космического века, у них там телевизоры, магнитофоны, хоккей, пивные бары-автоматы и консервированная килька в наборах.
- Ракеты!-- указывал Кошкин на небо.-- Понимаете? На Луну летаем! Холодильники в каждой квартире! Перестройка в самом разгаре, ети ее мать!
Он рисовал на песке грузовик и урчал, изображая езду на мотоцикле. Но все как об стенку горох...
Легкомысленность, с которой Кошкин поначалу воспринял свое путешествие в веках, сменилось теперь законной тревогой за будущее. "А ну как Егорушкин забрать меня отсюда не сможет?-- нервничал он.-- Заклинит в ихней трубе чего-нибудь -- и привет! Мыкайся тут в древнем мире по клеткам..."
Главный рабовладелец между тем негромко скомандовал что-то стражникам, и те с готовностью подступили к Кошкину и жестами приказали раздеться.
Кровопийцы!-- Кошкин снял с себя джинсы с нашлепкой "Ну, погоди!" и швырнул их к ногам начальника.-- Берите, берите! Недолго вам осталось народ угнетать. И рубаху забирайте, сво-лочи. И майку!.. Восставший люд... И на обломках, так сказать, самовластья...
Оставшись в плавках, носках и матерчатых ботинках, Кошкин с независимым видом скрестил на груди руки и стал наблюдать, как обреченные историей рабовладельцы с опаской разглядывают его одежду. Они с интересом трогали пластмассовые пуговицы на брюках, осматривали, переглядываясь, ровные строченые швы, покачали головой на тисненый контур зайчишки и осторожно двинули замочек молнии. Мелочь, еще вчера приготовленная Кошкиным на курево и квас,-- будь они неладны!-- была исследована ими с особым вниманием, и чертов прихлебатель даже куснул гривенник и пятачок, сморщившись при этом. Пиджак, оставленный Кошкиным под соломой в клетке, не был обследован, и Кошкин пожалел об этом, припомнив, что в нагрудном кармане пиджака лежит его удостоверение, выданное жилконторой номер семнадцать, с фотографией и печатью.
Вскоре одежда была возвращена Кошкину, и не без почтительности, надо сказать. Прихлебатель даже попытался поддерживать Кошкина под локотки, когда тот запрыгал на левой ноге, натягивая брюки.
-- Без сопливых!..-- дернул плечом Кошкин, отстраняясь, а про себя удовлетворенно подумал: "Дошло наконец". И небрежно вжикнул молнией.
В тот день Кошкин был оставлен для ночлега в просторной и уютной комнате на втором этаже дворца.
Устройству на ночь предшествовал симпатичный ужин, во время которого размякший от пережитых волнений и легкого вина Кошкин пытался втолковать хозяину, что тот не прав, угнетая простой люд и живя нетрудовыми доходами. Но безрезультатно: хозяин лишь настороженно улыбался, кивал и с опаской поглядывал на раскачивающийся возле резной ножки стола ботинок гостя.
Спал Кошкин крепко, с раскатистым храпом, и ему нисколько не мешали протяжные крики-отклики часовых, которые расхаживали вдоль забора.
Разбудил Кошкина настойчивый шепот возле самого уха: "Се-ре-га! Ко-о-ш-кин! Ты меня слышишь? Се-ре-га!.." Кошкин разлепил глаза. Никого. Набирающий силу рассвет парусом надувал занавеску на окне. Мерцали вазы в углах комнаты. На полу, возле широкой кровати, стопочкой лежала его одежда.
-- Кошкин! Серега!-- продолжал звать голос.-- Видишь маленькую коробочку?
1 2 3 4