Бульвер-Литтон Эдвард
Деньги
Эдвард Джордж Бульвер Литтон
Деньги
Пьеса в пяти действиях
Перевод H. Надеждиной
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Лорд Глоссмор.
Сэр Джон Веси - баронет, кавалер ордена Гвельфа, член Королевского общества, член Общества антиквариев.
Сэр Фредерик Блаунт.
Стаут.
Грейвс.
Ивлин.
Капитан Дадли Смус.
Шарп.
Ток.
Франц - портной.
Тебурийт - обойщик.
Макфинч - ювелир и серебряных дел мастер.
Макстакко - архитектор.
Кайт - торговец лошадьми.
Кримсон - портретист.
Граб - издатель.
Патент - каретник.
Леди Френклин - сводная сестра сэра Джона Веси.
Джорджина - дочь сэра Джона Веси.
Клара - компаньонка леди Френклин, кузина Ивлина.
Члены клуба, слуги и т. д.
Место действия - Лондон, 1840 год.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Гостиная в доме сэра Джона Веси; на заднем плане двустворчатая дверь в другую гостиную; справа - стол с книгами и газетами, слева - диван,
письменный столик. Сэр Джон, Джорджина.
Сэр Джон. Да, он будет ровно в два. (Читает письмо с траурной каймой.) "Дорогой сэр Джон, с тех пор как умерла эта святая женщина, моя Мария...". Хм! Мария - его жена; она сделала из него мученика, а теперь он делает из нее святую!
Джорджина. Ну и что дальше - "с тех пор как она умерла"?
Сэр Джон (читает). "...я живу в холостяцкой квартире, куда я, разумеется, не смею пригласить дам. Поэтому разрешите мне, для ознакомления с завещанием покойного мистера Мордаунта, душеприказчиком которого я назначен, привести мистера Шарпа, стряпчего, в ваш дом, ибо ваша дочь является ближайшей родственницей покойного. Я буду у вас ровно в два часа. Генри Грейвс".
Джорджина. И ты действительно уверен, что бедный мистер Мордаунт сделал меня своей наследницей?
Сэр Джон. Да к тому же одной из богатейших наследниц в Англии. Неужели ты еще сомневаешься? Разве ты не ближайшая его родственница? Твоя дорогая матушка была ему родной сестрой. Пока он жил в Индии и копил несметные богатства, разве мы упускали малейшую возможность послать ему маленькое напоминание о нашей бескорыстной привязанности? Разве мой дом не был его домом, когда он в последний раз приезжал в Англию? Ты была тогда еще малюткой. Разве я не объедался из вежливости его отвратительными индийскими пряностями и пловами? Разве он не курил свой кальян - противный старый сумасброд... я хочу сказать, бедный милый друг - в моей лучшей гостиной? И разве ты хоть раз забыла назвать его "мой красавец-дядюшка", ибо этот достойный человек был тщеславен, как павлин?
Джорджина. И такой урод!
Сэр Джон. Наш дорогой покойник! Увы, он действительно был некрасив. Точно кенгуру, заболевший желтухой! И если он, после такого нежного отношения к нему, не сделал тебя своей наследницей, - тогда... тогда, видимо, все благороднейшие черты нашего характера: любовь к родне, чувство справедливости... прививают нам с детства совершенно впустую!
Джорджина. Превосходно, сэр! Кажется, я слышала эти слова в твоей последней речи в Таверне Масонов, когда ты выступал по важнейшему вопросу о чистке труб?
Сэр Джон. Ах, ты моя умница! Какая память! Сядь, Джорджи. Поскольку произошло это счастливейшее... я хочу сказать, печальнейшее событие, я, кажется, могу доверить тебе одну тайну. Ты видишь, какой у нас прекрасный дом - прекрасные слуги, прекрасное серебро, прекрасные обеды; все думают, что сэр Джон Веси очень богатый человек.
Джорджина. А разве нет?
Сэр Джон. То-то и оно, что нет. Все это враки, дитя мое, так и знай! Как жертвуют пескарем, чтобы поймать на удочку форель, так, ловко растратив одну гинею, можно приманить их целую сотню. В жизни есть два правила. Первое - людей оценивают не по тому, каковы они на самом деле, а по тому, какими они кажутся. Второе - если у тебя нет своих заслуг или своих денег, надо использовать чужие заслуги и чужие деньги. Мой отец заработал свой титул службой в армии и умер без гроша в кармане. За его заслуги я получил пенсию - четыреста фунтов в год; благодаря этим четыремстам фунтам в год я получил кредит на восемьсот фунтов; благодаря этим восьмистам фунтам я женился на твоей матери, которая принесла мне в приданое десять тысяч фунтов; благодаря этим десяти тысячам фунтов я получил кредит на сорок тысяч фунтов и платил Дику Сплетнику три гинеи в неделю, чтобы он всюду называл меня "скупердягой Джеком"!
Джорджина. Ха-ха! Довольно неприятное прозвище.
Сэр Джон. Зато солидная репутация. Назвать человека скупым - все равно, что назвать его богачом; а когда человека называют богачом - он пользуется всеобщим уважением! Благодаря этому уважению я завоевал избирателей, переменил свои политические убеждения, уступил свое место в палате министру, причем самое меньшее, что тот мог предложить взамен человеку с таким весом, - это контору по выдаче патентов с двумя тысячами годового дохода. Вот как надо добиваться успеха в жизни. Враки, только враки, дитя мое!
Джорджина. Надо сказать, что ты...
Сэр Джон. Знаю жизнь - ну, разумеется. Что же касается твоего состояния, поскольку мои расходы превышают мой доход, мне нечего оставить тебе; однако даже и без дядюшкиных денег, ты всегда слыла богатой наследницей "скупердяги Джека". То же можно сказать и о твоем воспитании. Я шел на любые издержки, чтобы дать тебе возможность блеснуть, - о, я не забивал тебе голову всякими историческими событиями и проповедями, - но ты умеешь рисовать, петь, танцевать, с достоинством входить в комнату... Так воспитывают в наше время благородных девиц, чтобы они стали гордостью родителей и счастьем супруга, когда они его поймают. Кстати, о супруге: ты знаешь, мы думали о сэре Фредерике Блаунте.
Джорджина. Ах, папа, он такой очаровательный...
Сэр Джон. Был очаровательным, дорогая, пока мы не узнали о смерти дядюшки. Но для столь богатой наследницы, как ты, мы будем искать по меньшей мере герцога. Куда же это запропастился Ивлин?
Джорджина. Я его не видела. Какой странный человек - такой насмешник, а ведь может быть очень приятным.
Сэр Джон. Шутник? Циник? Никогда не знаешь, как к нему подступиться. Мой личный секретарь, бедный родственник, ничего за душой не имеет, а ведь глядит на всех нас свысока, черт побери!
Джорджина. Так зачем же ты держишь его у себя, если от него нет никакого толка?
Сэр Джон. Вот тут ты ошибаешься. У него множество талантов: он подготавливает мои речи, пишет мои памфлеты, проверяет мои расчеты. Мой доклад о последней Комиссии принес мне большую известность, и меня поставили во главе новой Комиссии. Кроме того, он все же наш родственник - ему не надо платить жалованья, а доброе отношение к бедному родственнику всегда ценится в свете. Великодушие - весьма полезная добродетель, особенно когда оно ничего не стоит. Вот с другой нашей родственницей, Кларой, дело обстояло совсем иначе: ее отец счел возможным назначить меня ее опекуном, хотя у нее не было ни гроша, - весьма обременительно и никакой пользы. Поэтому я сбыл ее с рук леди Френклин, моей сводной сестре.
Джорджина. А леди Френклин еще долго будет гостить у нас?
Сэр Джон. Не знаю, дорогая; чем дольше, тем лучше - ведь муж оставил ей весьма кругленькую сумму. А-а, вот, кстати, и она сама! `
СЦЕНА ВТОРАЯ
Леди Френклин, Клара, сэр Джон, Джорджина.
Сэр Джон. Дорогая сестрица, мы как раз пели вам дифирамбы. Но что я вижу? Вы не в трауре?
Леди Френклин. Почему я должна носить траур по человеку, которого никогда не видела?
Сэр Джон. Но ведь он мог оставить вам что-нибудь в наследство.
Леди Френклин. Тем меньше причин для скорби! Ха-ха-ха! Дорогой мой сэр Джон, я из тех, кто считает чувства чем-то вроде капитала, и я никогда не делаю вида, что они у меня есть, если на самом деле их нет!
Сэр Джон (в сторону). Глупая женщина! (Кларе.) А вы, Клара, видно, больше соблюдаете приличия, хотя вы очень, очень, очень дальняя родственница покойного; кажется, что-то вроде троюродной кузины?
Клара. Мистер Мордаунт сказал однажды помощь моему отцу, и это черное платье - единственная возможность выразить мою благодарность.
Сэр Джон. Хм! Благодарность! Девчонка, кажется, на что-то надеется.
Леди Френклин. Значит, душеприказчик - мистер Грейвс, именно его назначил завещатель? Того самого мистера Грейвса, что всегда одет в черное и всегда оплакивает свею несчастливую судьбу и эту святую женщину, его Марию, которая устроила ему собачью жизнь?
Сэр Джон. Того самого. Его слуги одеты в черные ливреи, у него черная коляска, он ездит верхом на вороной лошади, и если он когда-нибудь женится снова, готов поклясться, что в память этой святой женщины, его Марии, он возьмет в жены негритянку...
Леди Френклин. Ха-ха-ха! Ну что ж, увидим! (В сторону.) Бедный Грейвс, он всегда нравился мне - такой примерный супруг.
Входит Ивлин, никем не замеченный; он усаживается и берет книгу.
Сэр Джон. Сколько родственников появилось в связи с этим завещанием! Мистер Стаут, политико-экономист... лорд Глоссмор...
Леди Френклин. Его дед был ростовщиком, и поэтому лорд Глоссмор презирает всех простолюдинов, всех выскочек и плебеев.
Сэр Джон. Сэр Фредерик Блаунт...
Леди Френклин. Сэ' Ф'еде'ик Блаунт, который считает, что буква "р" слишком г'уба, и потому отменил ее. Это представитель нового типа благоразумных молодых джентльменов: они слишком вялы и хилы, чтобы предаваться здоровым излишествам, как это делали их предки, и посему предпочитают быть женственно-томными. В прошлом столетии были в моде озорство и беспечность, а нынче - спокойствие и эготизм. Он никогда не делает глупостей и не говорит ничего умного. (Кларе.) Прости меня, дорогая, сэр Фредерик, кажется, твой поклонник, поскольку, здраво рассудив, он не увидел "Никакого в'еда" в том, чтобы влюбиться в твою красоту и в твои большие ожидания. Да, еще наш бедный ученый родственник - о, мистер Ивлин, вы здесь!
Сэр Джон. Ивлин! Вас-то мне и нужно. Где вы пропадали весь день? Вы занялись теми бумагами? Написали мою эпитафию бедняге Мордаунту? По-латыни, вы не забыли? Составили отчет о моей речи в Эксетер-холле? Просмотрели прения о пошлинах? Ах, да, вы очинили все старые перья у меня в кабинете?
Джорджина. А мне вы привезли черный флоретовый шелк? Заехали к Сторру за моим кольцом? Заходили к Хукему за последними карикатурами Дойля и юмористическим альманахом? - ведь из-за траура нам нельзя выезжать.
Леди Френклин. А что же случилось с моей гнедой, вы узнали? Вы взяли мне ложу в Оперу? Купили моему маленькому Чарли кубарь?
Ивлин (продолжает читать). В этом Пэли, разумеется, прав; если так строить данный силлогизм... (Поднял голову.) Сударыня? Сэр? Мисс Веси? Я вам нужен? Пэли пишет, что если вы помогаете даже тем, кто этого не заслуживает, вы развиваете в себе человеколюбие... Не надо извиняться. Я весь к вашим услугам.
Сэр Джон. Опять на него нашло.
Леди Френклин. Вы дозволяете ему странные вольности, сэр Джон.
Ивлин. Не удивляйтесь, сударыня, - это единственная награда за мои труды. А сейчас я хочу воспользоваться щедростью сэра Джона.
Леди Френклин. Прошу меня извинить... мне понравилась ваша находчивость. Сэр Джон, я, видимо, мешаю вам; я знаю, что ваша щедрость так застенчива, что вы никому не даете ее заметить! (Отходит в сторону.)
Ивлин. Я сегодня не мог выполнить ваши поручения - я должен был навестить бедную женщину - мою нянюшку и последнего друга моей матушки. Она очень бедна, очень... больна... она умирает... и задолжала за полгода квартирную плату...
Сэр Джон. Вы знаете, что я с радостью сделаю для вас все, но нянюшке... (В сторону.) У некоторых людей нянюшки всегда больны! (Ивлину.) Кругом столько обманщиков ...мы поговорим об этом завтра. А сейчас я весь поглощен нашим прискорбным событием! (Смотрит на часы.) О! как поздно! Мне надо еще написать письма... и ни одно перо не очинено! (Уходит.)
Джорджина (вынимая кошелек). Пожалуй, я дам ему... а если я все же не получу наследства? Папа дает мне так мало карманных денег - и я должна купить эти серьги! (Прячет кошелек.) Мистер Ивлин, дайте мне адрес вашей нянюшки!
Ивлин (пишет на бумажке адрес и дает ей, в сторону.) Несмотря на все ее причуды, у нее доброе сердце! Ах, мисс Веси, если б эта бедная женщина не закрыла глаза моей покойной матушке, Альфред Ивлин не выпрашивал бы милостыню у вашего отца!
Клара заглядывает через плечо Джорджины и читает адрес.
Джорджина. Я обязательно займусь этим... (в сторону) если получу наследство!
Сэр Джон (за сценой). Джорджи, иди же сюда!
Джорджина. Иду, папа. (Уходит.)
Ивлин опять сел у стола и закрыл лицо руками.
Клара. Как это тяжело для его благородной души! Что ж, тут я, во всяком случае, могу его утешить! (Села, собралась писать.) Но он узнает мой почерк!
Леди Френклин. Зачем вы вкладываете банковый билет, Клара? По какому счету вы собираетесь платить?
Клара. Тсс! Ах, леди Френклин, вы же так добры! Это для одной бедной женщины... но она не должна знать, кто прислал деньги, иначе она их не возьмет. Может быть, вы? Нет! Ее почерк он тоже знает...
Леди Френклин. Вы хотите, чтобы я передала их? С удовольствием! Бедная Клара... Ведь это же все ваши сбережения... а я так богата!
Клара. Нет, я хочу сделать все сама... я горжусь этим... это мой долг... моя радость! А у меня так мало радостей! Тсс! Отойдемте в сторону!
Уходят в открытую дверь за сцену и там тихо беседуют.
Ивлин. И я должен терпеть все это до конца своих дней! Я честолюбив, а Бедность мешает мне выдвинуться. Я образован, а Бедность вынуждает меня служить глупцам! Я люблю, а Бедность властно преграждает мне путь к алтарю... Но нет, нет, если, как мне кажется, я любим, тогда я... что? тогда я начну одурманивать себя грезами, и мне будет сниться Рай, в который мне, может быть, не суждено войти.
Леди Френклин (Кларе). Да, я велю моей горничной переписать и отправить это письмо... она хорошо пишет, а уж ее почерк никто не знает. Сейчас я распоряжусь, и все будет немедленно исполнено. (Уходит.)
Клара идет к авансцене и садится. Ивлин продолжает читать. Входит сэр
Фредерик Блаунт.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Клара, Ивлин, сэр Фредерик Блаунт.
Блаунт. Никого! - О, мисс Дуглас! Нет, нет, не буду вам мешать. А где же мисс Веси, Джо'джина?
1 2