Джоан Виндж: «Водопад грез»

Джоан Виндж
Водопад грез


Кот – 3



OCR Библиотека Старого Чародея
«Виндж Д. Водопад грез»: Азбука, Терра — Книжный клуб; 1999

ISBN 5-300-02075-3Оригинал: Joan D. Vinge,
“Dreamfall”, 1996

Перевод: Т. Пешкова
Аннотация Юноша по имени Кот, герой двух предыдущих романов Виндж «Псион» и «Пешка», попадает на планету Убежище, родину предков своей матери гидранов. Обстоятельства складываются так, что он становится невольным участником стремительно развивающихся событий. Джоан ВИНДЖВОДОПАД ГРЕЗ Глава 1 Пять-шесть веков тому назад докосмический философ Карл Маркс заявил, что добрыми намерениями вымощена дорога в ад. Он понял, что быть человеком… значит быть порочным.Маркс был уверен, что нашел способ положить конец извечным человеческим страданиям и несправедливости: Делитесь всем, оставляйте себе лишь самое необходимое. Он никак не мог понять, почему человечество не видит выхода, хотя для него он был очевиден.А на самом деле человечество не видело даже самой проблемы.Маркс также говорил, что единственным противоядием душевных мук является физическая боль.Но никогда не говорил, что время летит, когда мы наслаждаемся.Я взглянул на ленту данных, в сотый уже раз удостоверяясь, что не прошло еще и часа с тех пор, как я остановился у высоких параболических окон Гнезда, глядя на мир, называемый Убежищем. Убежище от чего? Для кого? Такими сведениями нашу команду не снабдили. Не от власти Тау. Не для нас. Наша экспедиция прибыла в сектор Первого падения менее суток назад. Мы были тут недостаточно долго, чтобы привыкнуть к местному планетарному времени. Но только мы успели расположиться, как в отель явился связной Тау Биотех с приглашением посетить прием, который давала корпорация.Я достал из шелковистого кармана рубашки еще одну камфорную таблетку и сунул ее в рот, ожидая привычного эффекта. Язык слегка занемел. Я вновь взглянул сквозь захватывающую дух ширь окон Гнезда на далекие рифы. За них уже пряталось солнце, последними лучами расчерчивая, как на гравюре, острые вершины и неприступные склоны. Река острым ножом прорезала путаницу каньонов — она старалась веками, превращая пейзаж во что-то нереальное, похожее на сон.Внизу подо мной та же самая река, которая преобразовала в мираж далекие горы, удивительно тихо падала с огромного отвесного уступа. Протс, связной Тау, называл это Большим водопадом. Разглядывая ленивый, мутный поток воды, я задавал себе вопрос: было ли это шуткой?— Кот! — окликнул меня кто-то.Я повернулся, предварительно окинув взглядом себя — внутри меня всегда жило опасение, что, опустив глаза, я обнаружу, что на мне нет одежды. Но одежда была на месте — все то же опрятное, классического покроя одеяние, за которое я переплатил в магазине отеля, чтобы выглядеть на этом вечере как Человек. Человек с большой буквы, как всегда говорили здесь, чтобы не спутать ненароком с гидраном — изгоем.Город гидранов располагался тут же за рекой: Трое его жителей присутствовали на приеме. Я видел их несколько минут назад: они не телепортировались, появившись внезапно в толпе, а вошли в зал, как входили все гости. Интересно, могли ли они здесь выбирать способ перемещения?Их появление повергло мои мысли в хаос. Я незаметно наблюдал за ними, присматривался к ним, пока отчетливо не понял, что заставило меня отвернуться к окну, и от волнения перехватило дыхание.Сойти за людей — вот что пытались они сделать на этом вечере, хотя всегда будут изгоями. Их пси-уровень для окружающих — клеймо уродства. Эта планета когда-то принадлежала им, но пришли люди и отняли ее. Сейчас гидраны — чужаки, аутсайдеры, ненавидимые людьми, ибо это человеческое свойство — ненавидеть тех, кому ты причинил боль.Камфорная таблетка во рту превратилась в мягкую кашицу, не принеся облегчения моим нервам. Я проглотил ее и вытащил из кармана следующую. Я уже использовал транквилизирующий пластырь. Я уже проглотил слишком много выпивки: напитки, казалось, появлялись, как только я оборачивался. Не в моих силах было удержаться от этого. И не потому, что я хотел сойти за человека, — лицо мое похоже на человеческое не более, чем лица тех изгоев, которые стояли сейчас в дальнем от меня углу зала.— Кот! — Протс вновь позвал меня, на этот раз голос его звучал раздраженно, как у всех, кому кажется, что их не расслышали.По его лицу было ясно: он попытается снова втащить меня в сутолоку приема. В его движениях чувствовалось негодование по поводу того, что я ускользнул от него. Я вынул камфору изо рта и бросил ее на пол.Протс увлекал меня в толпу, я же лихорадочно оглядывался по сторонам в надежде увидеть хоть одно знакомое лицо — кого-нибудь из членов команды, с которой я прибыл. Мне показалось, что я заметил Педротти, нашего кодировщика, на другой стороне зала. Не раздумывая, я двинулся туда, бормоча вежливые извинения.Протс, проявляющий такую заботу обо мне, был чиновником среднего звена в Тау Биотех. Его имя могло значить что угодно и он мог бы быть любой важной персоной из тех, с кем я только что здоровался — люди обоего пола и всех цветов, — но создавалось впечатление, что это один и тот же человек. Протс носил свой форменный темно-синий костюм и серебристую пелерину — цвета Тау — так, словно был рожден для них.Возможно, так это и есть: в этом мире человек не работает на корпорацию — он живет для нее. Они называют это кейретсу, семья, докосмический термин, который впоследствии стал межнациональным, затем всепланетным и, наконец, межзвездным. Он будет существовать, покуда существуют корпорации, так как абсолютно верно описывает, как они крадут души.Корпорация, предлагающая работу, не только будущая карьера человека. Это его наследие, его родина вне пространства и времени. В корпорации он становится клеткой нервной системы, ее мегабытия. Если человек удачлив и держит хвост пистолетом, он останется ею до смерти. А может быть и после.Я взглянул на руки. Моя правая ладонь лежала на запястье левой руки, ощущая браслет с лентой данных, подтверждая мою реальность. Без такого браслета с идентификационным кодом ты не существуешь в этом мире. Несколько лет назад у меня его не было.Семнадцать лет единственным моим идентификатором оставались шрамы. Шрамы от побоев, шрамы от порезов. Долгие годы у меня был искривленный, почти неподвижный большой палец, оставшийся изуродованным с той ночи, когда я залез в сумочку к неверно выбранной жертве. Браслет прикрывал шрам на запястье, где совсем не так давно было вживлено рабское клеймо каторжника. На моем теле много шрамов. Не думаю, что у кого-нибудь их больше.Всю жизнь провел я на улицах мусорной кучи, которую люди называли Старым городом. Но моей жизни суждено было измениться. И одной из первых истин, которые мне пришлось постичь тогда, стало убеждение: если тебя замечают, то первым делом видят, что ты раздет.— Это джентльмен Кенсо, возглавляющий наше правление. — Протс кивнул Кенсо, одному из боссов Тау, министру пищевой промышленности. Он выглядел как человек, никогда не забывающий о еде и не упускающий возможности плюнуть в протянутую руку. — А это леди Гиотис Бинта, представляющая правление Дракона, — перебил мои мысли Протс. — Она интересуется вашей работой.Мои мысли потекли дальше. Дракон являл собой высокий уровень силы и влияния. Он владел Тау. Он контролировал все ресурсы этой планеты и, частично, сотен других. Он был суперкейретсу: Тау Биотех представлял собой лишь одно из звеньев синдиката, один из сотен пальцев, которые Дракон запустил в сотню различных лакомых кусков. Семья Дракона. Члены синдиката обменивались между собой товарами и услугами, поддерживали друг друга, искали то, что может заинтересовать кого-то из них, как положено в семье. Кейретсу также значит доверие… А сегодня Дракон не доверял Тау.Правление Тау привлекло нежелательное внимание Федерального транспортного управления — ФТУ. Корпорации были автономными организациями, но большинство из них для черной работы использовало на договорной основе рабочих, поставляемых Агентством контрактного труда, принадлежавшим ФТУ. Контрактный труд находил людей, готовых выполнять работу, которой не стали бы заниматься собственные граждане корпораций. И если права рабочих грубо нарушались, Управление вступалось за них. ФТУ контролировало межзвездные коммуникации, и ни одна корпорация не хотела почувствовать на себе его санкции. Но я знал из собственного опыта, что участь рабочих вовсе не была главной заботой ФТУ. Главной его заботой были сила и власть. Управление постоянно изобретало новые средства для достижения этой цели в бесконечной борьбе с корпорациями. Его политикой была война с тщательно спрятанным оружием.Я не знал, кто донес ФТУ на Тау. Вероятно, конкурирующая корпорация. Я знал только, что ксеноархеологическая экспедиция, к которой я принадлежал, появилась здесь благодаря реформам Тау, целью которых стала демонстрация просвещенного правления. Мы прибыли сюда за счет Тау для изучения облачных китов и рифов — живописных образований, буквально рассыпанных по планете. Члены правления Тау не жалели средств, чтобы убедить ФТУ в том, что они чисты или хотя бы уже прикрыли свои грехи — утверждение, которое могло бы показаться шуткой, насколько я знал политику корпораций, но совсем не забавной.Это было так же ясно, как ясны были надежды Протса на то, что каждый член нашей экспедиции встанет на защиту Тау. «Скажи что-нибудь», — умоляли его глаза, и я прочитал бы то же самое в его мыслях, если бы мог.Я огляделся. Гидранов в толпе уже не было видно. Взглянув леди в глаза, я пробормотал:— Рад познакомиться.Мне пришлось заставить себя вспомнить, что я уже встречал членов правления. Я был когда-то телохранителем одной леди, и это вселило в меня уверенность, что единственной разницей между высокопоставленными особами синдиката и подонками из Старого города является то, что первые верят лжи, которую произносят.Леди Гиотис была маленькой и смуглой, ее волосы уже серебрились. Сколько же ей лет? Большинство людей ее положения имеют достаточно средств, чтобы не раз проходить омолаживание. Длинное парчовое платье закрывало ее с шеи до пят. Ничто не выдавало в ней члена правления, кроме дорогого изысканного ожерелья, узоры которого были знаком корпорации.Я разглядел подвеску в виде стилизованного дракона с воротником голографического огня. На моей заднице была татуировка подобного зверя. Ума не приложу, как она там оказалась, должно быть, я был тогда в стельку пьян. Я не стал говорить ей, что знак дракона как украшения носим мы оба.Леди Гиотис улыбнулась, встретив мой пристальный взгляд, как будто она не замечала во мне ничего странного, даже зеленых кошачьих глаз с вертикальными зрачками — глаз гидрана на лице, так похожем на человеческое и не человеческом в то же время.— Очень приятно, — ответила она. — Мы рады видеть вас в составе исследовательской экспедиции. Я уверена, что ваша уникальная способность восприятия многое добавит к ее открытиям.— Спасибо, — сказал я, проглотив подобострастное «мадам», которое чуть не вырвалось у меня. Я напомнил себе, что не работаю на нее и не принадлежу Тау. На данный момент я был в составе независимой исследовательской команды.— Мы думаем, что его членство в экспедиции продемонстрирует наше расположение к местной общине гидранов. — Кенсо взглянул на меня и улыбнулся.Я хмуро промолчал.— Надеемся, — пожала плечами леди Гиотис. — Вы знаете, что инспекция Управления присутствует на этом вечере?Я видел ее членов и не завидовал Кенсо. И не сочувствовал ему.— Да, мэм. — Кенсо затравленно оглянулся. — Мы готовы встретить ее. Думаю, инспекция поймет, что проблемы были представлены в Управление в ложном свете.— Надеемся, — повторила леди Гиотис и махнула рукой: — Тоширо!Кто-то двинулся к нам сквозь толпу. Кенсо окаменел, я замер. Незнакомец, направлявшийся к нам, был в форме шефа безопасности корпорации. Я узнал знак на шлеме, не снятом даже здесь: знак Дракона. Форма тоже была цветов корпорации Дракона — медный и темно-зеленый. На пелерине сверкали драгоценности. На идентификаторе горело: Санд. Должно быть, мир перевернулся, если шеф безопасности покидает свой офис и пересекает половину галактики, только чтобы присутствовать на заурядном вечере. Я призадумался: насколько же влип Тау?— Леди Гиотис. — Санд слегка поклонился ей, улыбаясь, и, улыбаясь же, перевел свой взгляд на меня.Я не знал, что означала эта улыбка. Ты не можешь читать его. Остановись. У меня даже не получалось придать своему лицу выражение, хоть как-нибудь смахивающее на ответную улыбку. Я в своей жизни встречал достаточно шефов безопасности и не могу сказать, что хотя бы один из них был мне симпатичен.Кожа Санда была гладкой и золотой, матово-серебристые глаза напоминали шарикоподшипники. Такие глаза пронзают насквозь и выворачивают душу наизнанку. Последний шеф безопасности, с которым я общался, имел в точности такие же глаза: видимо, это связано с их работой. Чем большую власть имеет человек корпорации, тем заметнее это в его облике. Хотя не всем это нравится: большинство людей страдает ксенофобией, разве они желают знать правду о себе и о других?Но в некоторых случаях стоило выглядеть странно. Санда, похоже, такие случаи окружали сплошь.— Мез Кот, — произнесла леди Гиотис, — разрешите представить вам Тоширо Санда, шефа безопасности Дракона. — Как будто бы это не было ясно и так. Она не представила его Протсу или Кенсо. Эти двое выглядели так, будто готовы были провалиться сквозь землю. Возможно, им уже доводилось встречаться с Тоширо. — Он поражен вашей работой о Памятнике.Надеюсь, Санд расценил гримасу на моем лице как улыбку. Он протянул мне руку. Потребовалось несколько секунд, чтобы я сообразил, что надо делать, и пожал ее.— Откуда вы, мез Кот? — спросила леди Гиотис.— С Ардатеи. Город Куарро.— Из центра? — удивилась она. Куарро — главный город Ардатеи, которая, в свою очередь, является средоточием всего важного в галактике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10