Все для ванной, вернусь за покупкой еще
З.М.Черниловский
ВСЕОБЩАЯ
ИСТОРИЯ
ГОСУДАРСТВА
и
ПРАВА
(ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН)
2-е издание, переработанное и дополненное
Допущено
Министерством высшего и среднего специального образования СССР в качестве учебника для студентов вузов, обучающихся по специальности «Правоведение»
Москва «Высшая школа» 1983
67.3
Рецензент: доктор юридических наук, профессор К. Е. Ливанцев
Введение
449
Черниловский Э. М.
Всеобщая история- го^дарства и- правд (история дарства и права зарубежных стран); У*е®ни*. '•2ф перифйб, и Дсй^М.:ув*1Сш. шк., 1983.— (SSi c^ ** -' B^'ri*t».r% p., ТШГ- -.-••-.•,-• . • .,Д#^у-ч;: 45%:;
Учебний содержат систематическое изложение истории гнЗЛйТнчеекмх' дений, гражданского и уголовного права, судебного ует>ки^^а * ческих, феодальных и буржуазных государств, основных прорчвн *
истории современности, включая -возникновение и
государств, освободившихся от колониальной зависимости строй Азии}<
Латинской Америки. 1-е издание вышло в 1973 г, ,, i*,
Для студентов вузов, обучающихся по специальности «Йравовед'ёни
Ч
001(01)—83 . -
Зиновий Михайлович Черниловский
Всеобщая история государства и права
(история Государстве и «рава ' ; - ^•>-• зарубежных-«Т|»<ж?~
.-;; • -V ' • • . <;:\г • '-- « -i
.Заведующий редакцией А. Д. Кашин. Редактор П. В. Зуй»^.-Младший редактор Н. П. Художественный редактор М. Г. Мициймч. Технический редактор Л. А. Григорчук.
М. М. Сапожнмкова ;
Si ИБ № 3620
Изд. № ФПН-392. Сдано в набор 03.11.82. Подп. в печать 25.05.83, А-06113. Формат 60 х 90'/„. Бум, i ^врнит/ра Джмля Сане. Печать высокая. Объем 41 усл. печ. л. 41 усл. кр.-отт. 44,44 уч.-иэ& я 50000 эй. Зак. № 655. Цена 1 р. 70 к.
'••'i :
" Издательство «Высшая школа», Москва, К-51, Неглинная ул., д. 29/14
-Ордена Октябрьской Революции, ордена Трудового Красного Знамени Ленинградское пр ^техническое объединение «Печатный Двор» имени- А. М. Горького СокЭлопигрофпромв при Госу-^фрственном комитете СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. 197136, -Ленмиг|к»А*>
П-136, Чкаловспий лр., 15 '•*•-•:• J
С Издательство «Высшая школа», 1973* © Издательство '«Высшая школа», 1983, с изменениями.
Марксистская методология истории. Применив ма-Г1истичее^*в^««п«|ктику ^|л» анализа истории чвлоладе-общества как процесса сложного и протмворёчмвого, 1ркс и Ф. Энгельс создали исторический материализм — об-.социологическую теорию «метод поанания, служащею -псам социалистического переустройства мира.
зрксизм,—писал В. И. Ленин,—указал путь к всеобъеи-бму, всестороннему вдучению процессе возникновения, тия и упадка общественно-экономических формаций, рас-эивая совокупность всех противоречивых тенденций, сводя точно определяемым условиям жизни и производства раз-ых классов общества, устраняя субъективизм и првиавол ^боре отдельных «главенствующих» идей или в тояковв-их, вскрывая корни без исключения всех идей и всех раз-|ых тенденций" в состоянии материальных производимых сил»'.
Производство, а вслед за производством обмен его продук-составляют основу всякого общественного строя. Ъ ка-•" обществе распределение продуктов, а вместе с тем раз-1ие общества на классы или сословия определяется тем, и как производится и как эти продукты производства »ниваются 2.
этих словах, принадлежащих Ф. Энгельсу, раскрывается {тесть социально-экономической формации как совокупно-общественных явлений в их единствех-и взаимодействии, анных на денном способе производства, лерируя понятием общественно-экономической формации, лось возможным объяснить наконец действительные при- % общественного развития, смену эпох, обществ, государ-
Яенин в. И. Поли. собр. соч., т. 26,-с. 57 — 58. 'См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 19, с. 210.
ственных форм, правовых систем, идеологий, понять прошлое человечества и, что самое главное, заглянуть в его будущее. Единый процесс развития закономерно и естественно распадается на ряд поочередно сменяющих друг друга формаций — первобытнообщинную, рабовладельческую, феодальную, буржуазную и социалистическую.
Действие экономических факторов является решающим и определяющим в историческом развитии, но сводить дело только к ним нельзя. Экономическое положение — это базис. На его основе возвышается то, что К. Маркс называет «над-хтройкой»,—государство, право, религия, философия, искусство и т. п. Зависимость, существующая между базисом и надстройкой, не вызывает сомнений. Но ее не следует упрощать. Различные элементы, из которых складывается надстройка (политические партии, конституции, кодексы и т. д.), оказываются способными влиять — и притом в значительной степени — на процессы, происходящие в самом базисе. Немаловажное значен ие» пишет Ф. Энгельс, имеет и то, как отражаются действительно происходящие битвы в мозгу участников, т. е. политические, юридические, философские и другие воззрения*.
Материалистическое понимание истории позволило увидеть борьбу классов, борьбу, доходящую до революции, ниспровёр-грощей господство' одного клас€а и ставящей на его wecto другой."Возникшее вместе с антагонизмом классов государство, равно как и право, было и могло быть только классовым-. -ЗЫс-плуататорскоё государство, несмотря на все его разновидности, представляло и представляет собой организованную с|?во-купную власть имущих классов, направленную против классов эксплуатируемых. Соответствующее ему право оказалось не чем иным, как выражением господствующих в данном обществе классовых интересов или, говоря ина.че, выражением интересов господствующих индивидов общества. Но эти интересы не произвольны. Они определяются' каждый раз на-личными производственными отношениями, т. е. в конечном счёте объективно обусловлены.
С помощью права господствующий класс обеспечивает свое преобладание в борьбе против flpytff|f классов общества. , Но он вынужден, по крайней мере при капитализме, создавать и некоторые такие нормы права, которые распространяются >•' (хотя и неодинаково) на всех. Поэтому не исключается, например, что в тех или иных случаях буржуазное право обращает-, ся не только против рабочих, но и против отдельных капиталистов. Как бы часто, однако, подобное ни случалось, содержание права от этого не меняется, оно остается в своей основе буржуазным. В своеобразных исторических условиях jiirpoBo может служить орудием борьбы между самими господ-етвующими классами одного и того же общества, как это име-
1 См Маркс К., Энгельс Ф. Избранные письна. М., 1947, с. 422.
яо место в Англии, когда буржуазия и земельная аристократия спорили о власти. Наконец, немалое число законов является на свет под давлением эксплуатируемых классов общества, как это хорошо видно на примере социального законодательства современных капиталистических стран.
Мы указываем на все это, чтобы подчеркнуть значение всестороннего подхода к изучению историнеских фактов и событий, а тем более к их объяснению.
Идеологическая борьба в исторической науке. Партийность советской науки государства и права. С самого своего возникновения историческая наука становится ареной борьбы между классами и партиями: события прошлого времени, «немые и темные» (Герцен), легко становятся орудиями партийной борьбы.
Когда буржуазия выступила на борьбу с феодализмом, ее идеологи обратились .к истории Древних Афин и Рима, стремясь отыскать в ней аргументы в защиту принципов политической и религиозной свободы, равенства прав, буржуазной государственности. Порвав с богословием и схоластикой, великие умы буржуазного Просвещения (Вольтер, Монтескье, Кондорсэ и др.) должны были вооружиться идеями социального прогресса и закономерного исторического развития народов, обусловленного вечными и неизменными факторами, коренящимися, как тогда думали, в неизменной природе человека, географической среде, в национальном характере и т. п.
Решающий перелом в буржуазной историографии опредег лился уже в начале второй половины XIX в., когда Маркс и Энгельс вооружили борющийся пролетариат новой, подлинно научной теорией исторического развития, закономерно приводящего к замене капитализма коммунистическим общественным строем.
Господствующим направлением буржуазной историографии этого времени становится позитивизм, противопоставивший марксистской теории классовой борьбы и революции эволюционизм, т. е. учение о развитии, Лишенном внутренних противоречий, перерывов, скачков, революций и в конечном счете не выходящем за рамки капитализма.
Определяется несколько основных направлений буржуазной историографии. Крайне правое, наиболее реакционное направление проникается идеями сильной государственной власти, по существу, тоталитарной диктатуры, способной оградить буржуазное общество от пролетарской революции,-культбм силы, воинствующим национализмом (в особенности*' школа Ранке в Германии). Народные движения, их идеалы, их вожди подвергаются злобной критике, и даже французская ре--волюция, в особенности якобинская диктатура, не избежала «развенчания» с контрреволюционных позиций (Токвиль, Тэн). Английская историография, как по заказу, занялась противопоставлением «крайностей» эпохи «великого бунта» 1649 г., при-
ведшего на плаху короля Карла I, и бескровной «славной ре^ волюции» 1688 г.
Буржуазно-либеральная историография, в той или иной степени удерживаясь от пересмотра всех прежних воззрений на историю, сосредоточивает основные усилия на доказывании исторических заслуг капитализма, на его способности к «вечному прогрессу», на «естественности» и «вечности» его принципов и пр. Под сильным влиянием марксистской философии и вместе с тем для борьбы с ней буржуазная историография стала уделять внимание экономическим фактам, политическим институтам, истории права и юриспруденции. Вооружаясь этим нсгвым для них знанием, буржуазные историки стремились использовать его для «опровержения» марксистского учения о преобладающей роли экономического фактора в историческом развитии, о социально-экономических формациях, об экономическом базисе и политической надстройке, о государстве и праве как орудиях классового господства.
Так называемое критическое направление буржуазной историографии, ставшее преобладающим, подвергло пересмотру
*се без исключения области исторического знания. Общность земельной собственности, например, признававшаяся неоспоримым фактором ранней истории общества, стала отрицаться; в противоположность этому частная собственность на землю была признана вечным и «естественным» фактом всей истории человечества. Древняя греческая и древняя римская экономика стала рассматриваться в качестве одного из вариантов капита-
1 Лиетической экономики, рабство — как форма наемного труда
'• \:**>:*./д. . •
Нем нагляднее npocrynqna тенденциозность буржуазной науки, тем меньше в ней становилось объективного и достоверного, тем больше — извращений и субъективизма. Отрицание научных критериев для познания истории сделалось общим
*готйвом; стало даже признаваться, что чем историческое исследование субъективнее, тем оно будто бы ценнее.
Общий кризис капитализма повлек за собой дальнейшее перерождение буржуазной историографии как науки. Сочинения по истории наполняются злобными выпадами против всех и всяких попыток философского истолкования исторического S процесса. Истбрия не наука, твердят одни. История истинна не ; сама по себе, а только в меру практической пользы, которую из нее можно извлечь, заявляют другие. Такого рода позиции Остановятся, однако, все менее приемлемыми в условиях научно-технической революции, стимулируемой бурным развитием естественных наук. Да и практическая ценность истории как •"/ инструмента классовой борьбы умаляется, если из нее ничего нельзя вывести, кроме более или менее достоверных фактов. Лишенные творческой мысли историки, и притом крупнейшие из них, возрождают старые, давно отвергнутые теории. По утверждению английского историка А. Тойнби, все и вся-
кие цивилизации возникают, достигают расцвета, уничтожаются, на их месте возникают новые цивилизации, проделывающие тот же цикл, и так без конца, без цели. История не может служить предвидению будущего, пишет Тойнби, прямо нацеливая этот тезис против марксизма.
Те буржуазные ученые, которые полагают все же, что истории надо дать «приемлемое» объяснение, обращаются к модным психобиологическим конструкциям. Исторические и юридические работы наполняются вульгарно истолкованной генетикой, физиологией, психологическими изысканиями, а то и просто мистикой.
А. Тойнби, например, пытается объяснить крушение своих «цивилизаций» разладом, неизменно наступающим между «творческим меньшинством», от природы обладающим «особой жизненной силой», и «инертным большинством», наделенным «инерцией crfenoro подражания». Швейцарский госу-дарствовед Марти пишет о «таинственных сферах психики», формирующих, как он позволяет себе думать, государство, право, конституции.
В тех случаях, когда к объяснению истории привлекаются иные критерии, настойчиво подчеркивается, что они не носят всеобщего характера, что для каждой исторической эпохи существует свой особый критерий: один — для эпохи Перикла, другой —для эпохи Карла Великого и т. д. Отыскание их связано с полным и безграничным произволом: в одних случаях , на первое место выдвигается завоевание, в других — «политическая идея», в третьих — «национальное чувство», и так беа конца. «Мы имеем,—пишет американский историк Бернес, обращаясь к концепциям двухсотлетней давности,—лишь два относительно постоянных фактора в истории — природа чеяо* века и географическая среда, но и это нельзя признать абсолютно статичным». При всем том игнорирование экономического фактора уже невозможно, обойтись без него уже нельзя, в особенности в том, что касается современной истории, и потому признается, что «экономические институты» наряду с другими и в той же мере, что и другие (например, культурнь^), способны оказывать влияние на политику, право, этику, искусство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
ВСЕОБЩАЯ
ИСТОРИЯ
ГОСУДАРСТВА
и
ПРАВА
(ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН)
2-е издание, переработанное и дополненное
Допущено
Министерством высшего и среднего специального образования СССР в качестве учебника для студентов вузов, обучающихся по специальности «Правоведение»
Москва «Высшая школа» 1983
67.3
Рецензент: доктор юридических наук, профессор К. Е. Ливанцев
Введение
449
Черниловский Э. М.
Всеобщая история- го^дарства и- правд (история дарства и права зарубежных стран); У*е®ни*. '•2ф перифйб, и Дсй^М.:ув*1Сш. шк., 1983.— (SSi c^ ** -' B^'ri*t».r% p., ТШГ- -.-••-.•,-• . • .,Д#^у-ч;: 45%:;
Учебний содержат систематическое изложение истории гнЗЛйТнчеекмх' дений, гражданского и уголовного права, судебного ует>ки^^а * ческих, феодальных и буржуазных государств, основных прорчвн *
истории современности, включая -возникновение и
государств, освободившихся от колониальной зависимости строй Азии}<
Латинской Америки. 1-е издание вышло в 1973 г, ,, i*,
Для студентов вузов, обучающихся по специальности «Йравовед'ёни
Ч
001(01)—83 . -
Зиновий Михайлович Черниловский
Всеобщая история государства и права
(история Государстве и «рава ' ; - ^•>-• зарубежных-«Т|»<ж?~
.-;; • -V ' • • . <;:\г • '-- « -i
.Заведующий редакцией А. Д. Кашин. Редактор П. В. Зуй»^.-Младший редактор Н. П. Художественный редактор М. Г. Мициймч. Технический редактор Л. А. Григорчук.
М. М. Сапожнмкова ;
Si ИБ № 3620
Изд. № ФПН-392. Сдано в набор 03.11.82. Подп. в печать 25.05.83, А-06113. Формат 60 х 90'/„. Бум, i ^врнит/ра Джмля Сане. Печать высокая. Объем 41 усл. печ. л. 41 усл. кр.-отт. 44,44 уч.-иэ& я 50000 эй. Зак. № 655. Цена 1 р. 70 к.
'••'i :
" Издательство «Высшая школа», Москва, К-51, Неглинная ул., д. 29/14
-Ордена Октябрьской Революции, ордена Трудового Красного Знамени Ленинградское пр ^техническое объединение «Печатный Двор» имени- А. М. Горького СокЭлопигрофпромв при Госу-^фрственном комитете СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. 197136, -Ленмиг|к»А*>
П-136, Чкаловспий лр., 15 '•*•-•:• J
С Издательство «Высшая школа», 1973* © Издательство '«Высшая школа», 1983, с изменениями.
Марксистская методология истории. Применив ма-Г1истичее^*в^««п«|ктику ^|л» анализа истории чвлоладе-общества как процесса сложного и протмворёчмвого, 1ркс и Ф. Энгельс создали исторический материализм — об-.социологическую теорию «метод поанания, служащею -псам социалистического переустройства мира.
зрксизм,—писал В. И. Ленин,—указал путь к всеобъеи-бму, всестороннему вдучению процессе возникновения, тия и упадка общественно-экономических формаций, рас-эивая совокупность всех противоречивых тенденций, сводя точно определяемым условиям жизни и производства раз-ых классов общества, устраняя субъективизм и првиавол ^боре отдельных «главенствующих» идей или в тояковв-их, вскрывая корни без исключения всех идей и всех раз-|ых тенденций" в состоянии материальных производимых сил»'.
Производство, а вслед за производством обмен его продук-составляют основу всякого общественного строя. Ъ ка-•" обществе распределение продуктов, а вместе с тем раз-1ие общества на классы или сословия определяется тем, и как производится и как эти продукты производства »ниваются 2.
этих словах, принадлежащих Ф. Энгельсу, раскрывается {тесть социально-экономической формации как совокупно-общественных явлений в их единствех-и взаимодействии, анных на денном способе производства, лерируя понятием общественно-экономической формации, лось возможным объяснить наконец действительные при- % общественного развития, смену эпох, обществ, государ-
Яенин в. И. Поли. собр. соч., т. 26,-с. 57 — 58. 'См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 19, с. 210.
ственных форм, правовых систем, идеологий, понять прошлое человечества и, что самое главное, заглянуть в его будущее. Единый процесс развития закономерно и естественно распадается на ряд поочередно сменяющих друг друга формаций — первобытнообщинную, рабовладельческую, феодальную, буржуазную и социалистическую.
Действие экономических факторов является решающим и определяющим в историческом развитии, но сводить дело только к ним нельзя. Экономическое положение — это базис. На его основе возвышается то, что К. Маркс называет «над-хтройкой»,—государство, право, религия, философия, искусство и т. п. Зависимость, существующая между базисом и надстройкой, не вызывает сомнений. Но ее не следует упрощать. Различные элементы, из которых складывается надстройка (политические партии, конституции, кодексы и т. д.), оказываются способными влиять — и притом в значительной степени — на процессы, происходящие в самом базисе. Немаловажное значен ие» пишет Ф. Энгельс, имеет и то, как отражаются действительно происходящие битвы в мозгу участников, т. е. политические, юридические, философские и другие воззрения*.
Материалистическое понимание истории позволило увидеть борьбу классов, борьбу, доходящую до революции, ниспровёр-грощей господство' одного клас€а и ставящей на его wecto другой."Возникшее вместе с антагонизмом классов государство, равно как и право, было и могло быть только классовым-. -ЗЫс-плуататорскоё государство, несмотря на все его разновидности, представляло и представляет собой организованную с|?во-купную власть имущих классов, направленную против классов эксплуатируемых. Соответствующее ему право оказалось не чем иным, как выражением господствующих в данном обществе классовых интересов или, говоря ина.че, выражением интересов господствующих индивидов общества. Но эти интересы не произвольны. Они определяются' каждый раз на-личными производственными отношениями, т. е. в конечном счёте объективно обусловлены.
С помощью права господствующий класс обеспечивает свое преобладание в борьбе против flpytff|f классов общества. , Но он вынужден, по крайней мере при капитализме, создавать и некоторые такие нормы права, которые распространяются >•' (хотя и неодинаково) на всех. Поэтому не исключается, например, что в тех или иных случаях буржуазное право обращает-, ся не только против рабочих, но и против отдельных капиталистов. Как бы часто, однако, подобное ни случалось, содержание права от этого не меняется, оно остается в своей основе буржуазным. В своеобразных исторических условиях jiirpoBo может служить орудием борьбы между самими господ-етвующими классами одного и того же общества, как это име-
1 См Маркс К., Энгельс Ф. Избранные письна. М., 1947, с. 422.
яо место в Англии, когда буржуазия и земельная аристократия спорили о власти. Наконец, немалое число законов является на свет под давлением эксплуатируемых классов общества, как это хорошо видно на примере социального законодательства современных капиталистических стран.
Мы указываем на все это, чтобы подчеркнуть значение всестороннего подхода к изучению историнеских фактов и событий, а тем более к их объяснению.
Идеологическая борьба в исторической науке. Партийность советской науки государства и права. С самого своего возникновения историческая наука становится ареной борьбы между классами и партиями: события прошлого времени, «немые и темные» (Герцен), легко становятся орудиями партийной борьбы.
Когда буржуазия выступила на борьбу с феодализмом, ее идеологи обратились .к истории Древних Афин и Рима, стремясь отыскать в ней аргументы в защиту принципов политической и религиозной свободы, равенства прав, буржуазной государственности. Порвав с богословием и схоластикой, великие умы буржуазного Просвещения (Вольтер, Монтескье, Кондорсэ и др.) должны были вооружиться идеями социального прогресса и закономерного исторического развития народов, обусловленного вечными и неизменными факторами, коренящимися, как тогда думали, в неизменной природе человека, географической среде, в национальном характере и т. п.
Решающий перелом в буржуазной историографии опредег лился уже в начале второй половины XIX в., когда Маркс и Энгельс вооружили борющийся пролетариат новой, подлинно научной теорией исторического развития, закономерно приводящего к замене капитализма коммунистическим общественным строем.
Господствующим направлением буржуазной историографии этого времени становится позитивизм, противопоставивший марксистской теории классовой борьбы и революции эволюционизм, т. е. учение о развитии, Лишенном внутренних противоречий, перерывов, скачков, революций и в конечном счете не выходящем за рамки капитализма.
Определяется несколько основных направлений буржуазной историографии. Крайне правое, наиболее реакционное направление проникается идеями сильной государственной власти, по существу, тоталитарной диктатуры, способной оградить буржуазное общество от пролетарской революции,-культбм силы, воинствующим национализмом (в особенности*' школа Ранке в Германии). Народные движения, их идеалы, их вожди подвергаются злобной критике, и даже французская ре--волюция, в особенности якобинская диктатура, не избежала «развенчания» с контрреволюционных позиций (Токвиль, Тэн). Английская историография, как по заказу, занялась противопоставлением «крайностей» эпохи «великого бунта» 1649 г., при-
ведшего на плаху короля Карла I, и бескровной «славной ре^ волюции» 1688 г.
Буржуазно-либеральная историография, в той или иной степени удерживаясь от пересмотра всех прежних воззрений на историю, сосредоточивает основные усилия на доказывании исторических заслуг капитализма, на его способности к «вечному прогрессу», на «естественности» и «вечности» его принципов и пр. Под сильным влиянием марксистской философии и вместе с тем для борьбы с ней буржуазная историография стала уделять внимание экономическим фактам, политическим институтам, истории права и юриспруденции. Вооружаясь этим нсгвым для них знанием, буржуазные историки стремились использовать его для «опровержения» марксистского учения о преобладающей роли экономического фактора в историческом развитии, о социально-экономических формациях, об экономическом базисе и политической надстройке, о государстве и праве как орудиях классового господства.
Так называемое критическое направление буржуазной историографии, ставшее преобладающим, подвергло пересмотру
*се без исключения области исторического знания. Общность земельной собственности, например, признававшаяся неоспоримым фактором ранней истории общества, стала отрицаться; в противоположность этому частная собственность на землю была признана вечным и «естественным» фактом всей истории человечества. Древняя греческая и древняя римская экономика стала рассматриваться в качестве одного из вариантов капита-
1 Лиетической экономики, рабство — как форма наемного труда
'• \:**>:*./д. . •
Нем нагляднее npocrynqna тенденциозность буржуазной науки, тем меньше в ней становилось объективного и достоверного, тем больше — извращений и субъективизма. Отрицание научных критериев для познания истории сделалось общим
*готйвом; стало даже признаваться, что чем историческое исследование субъективнее, тем оно будто бы ценнее.
Общий кризис капитализма повлек за собой дальнейшее перерождение буржуазной историографии как науки. Сочинения по истории наполняются злобными выпадами против всех и всяких попыток философского истолкования исторического S процесса. Истбрия не наука, твердят одни. История истинна не ; сама по себе, а только в меру практической пользы, которую из нее можно извлечь, заявляют другие. Такого рода позиции Остановятся, однако, все менее приемлемыми в условиях научно-технической революции, стимулируемой бурным развитием естественных наук. Да и практическая ценность истории как •"/ инструмента классовой борьбы умаляется, если из нее ничего нельзя вывести, кроме более или менее достоверных фактов. Лишенные творческой мысли историки, и притом крупнейшие из них, возрождают старые, давно отвергнутые теории. По утверждению английского историка А. Тойнби, все и вся-
кие цивилизации возникают, достигают расцвета, уничтожаются, на их месте возникают новые цивилизации, проделывающие тот же цикл, и так без конца, без цели. История не может служить предвидению будущего, пишет Тойнби, прямо нацеливая этот тезис против марксизма.
Те буржуазные ученые, которые полагают все же, что истории надо дать «приемлемое» объяснение, обращаются к модным психобиологическим конструкциям. Исторические и юридические работы наполняются вульгарно истолкованной генетикой, физиологией, психологическими изысканиями, а то и просто мистикой.
А. Тойнби, например, пытается объяснить крушение своих «цивилизаций» разладом, неизменно наступающим между «творческим меньшинством», от природы обладающим «особой жизненной силой», и «инертным большинством», наделенным «инерцией crfenoro подражания». Швейцарский госу-дарствовед Марти пишет о «таинственных сферах психики», формирующих, как он позволяет себе думать, государство, право, конституции.
В тех случаях, когда к объяснению истории привлекаются иные критерии, настойчиво подчеркивается, что они не носят всеобщего характера, что для каждой исторической эпохи существует свой особый критерий: один — для эпохи Перикла, другой —для эпохи Карла Великого и т. д. Отыскание их связано с полным и безграничным произволом: в одних случаях , на первое место выдвигается завоевание, в других — «политическая идея», в третьих — «национальное чувство», и так беа конца. «Мы имеем,—пишет американский историк Бернес, обращаясь к концепциям двухсотлетней давности,—лишь два относительно постоянных фактора в истории — природа чеяо* века и географическая среда, но и это нельзя признать абсолютно статичным». При всем том игнорирование экономического фактора уже невозможно, обойтись без него уже нельзя, в особенности в том, что касается современной истории, и потому признается, что «экономические институты» наряду с другими и в той же мере, что и другие (например, культурнь^), способны оказывать влияние на политику, право, этику, искусство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119