Скорее, показалось, что он кричит, поскольку ему не удавалось издать ни звука. Он провел рукой по лицу и обнаружил, что из носа и изо рта течет кровь.
Белый дым выходил из того, что оставалось от хижины прорицателя. Повсюду валялись доски и обломки.
Наконец он увидел Франкеля.
Американца отбросило взрывом на десять метров. Он лежал на спине. Малко попытался встать с помощью прохожих, однако острая боль в щиколотке заставила его снова упасть.
Наконец он все же подполз с чьей-то помощью к Дугласу Франкелю и снова почти потерял сознание.
Вокруг собиралось все больше народу. Испуганные лица совершенно не способствовали его успокоению. Наконец появились солдаты. Вся нижняя часть тела американца представляла собой кровавое месиво. Глаза его были открыты, голова постоянно дергалась. Он никого не видел.
Один из солдат присел возле Малко. Покопался в санитарной сумке. Осмотрел его левую руку и сказал:
– Номер десять.
Своим штыком он разрезал ботинок. На полметра брызнул фонтан крови. Солдат взял перевязочный пакет, прикрепил вату к концу штыка и вставил в рану. Штык уперся в кость. От жестокой боли Малко снова на минуту потерял сознание. Но кровотечение прекратилось. Его лицо было залито кровью, но он не мог не думать о Дуге Франкеле.
Солдат расстегнул рубашку и сделал ему укол в левое плечо и сразу же второй – в правое. Морфин. Его сразу же закачало. Потом стало легче. Он повернул голову в сторону Дугласа Франкеля.
Американец лежал без сознания. Рот его был открыт. Прохожие смотрели на него, молчаливые, безучастные и любопытные. За последние недели они видели много смертей в Пномпене.
Обработав рану Малко, солдат занялся американцем. Он разрезал его брюки, обнажил живот и бедра.
Картина была ужасна. Снаряд, разорвавшийся, когда он открыл дверь, вероятно, мина, оторвал половину члена, разорвал бедра. Из артерий брызгала кровь, растекалась по земле, смешиваясь с дождем. Солдат ввел руку в зияющую рану, сжал артерию, затолкал в рану перевязочные тампоны.
От боли круглое лицо американца как бы уменьшилось. Ему также сделали инъекцию морфина. Послышалась сирена.
На всей скорости появилась санитарная машина, которая едва не задавила зевак. Она остановилась в нескольких сантиметрах от раненых. Их тут же поместили на носилки.
Сознание полностью вернулось к Малко, но оно было как бы парализовано. Носилки с Франкелем лежали рядом. Из-за инъекций морфина американец выглядел немного лучше. Половина его тела была забинтована, скрывая страшные раны. Он что-то сказал, но Малко не расслышал. Ему казалось, что его глаза вылезали из орбит, а барабанные перепонки лопнули. Он ощущал странный упадок сил.
Он расслышал наконец, что шептал американец.
– Это конец... Мне крышка...
Потом он заговорил по-китайски. Впал в забытье.
Санитарная машина с включенной сиреной пробивала дорогу к Почентронгу. Малко с грустью подумал, что генерал Кром завоевал еще одно очко.
Их успех оказался пирровой победой.
Наконец дверцы машины открылись. Санитары вынесли раненых. Малко узнал двор госпиталя «Кальмет». Их понесли каждого в отдельную операционную. Его быстро раздели. Тут же появились врачи. Хорошо, что это был рабочий день. В воскресенье врачи не работают. Один из них наклонился над ним:
– Вы знаете человека, который ранен вместе с вами?
– Да. У него серьезная рана?
– У него один шанс из десяти на спасение. От пояса до колен все – сплошная каша. Вам повезло с вашей щиколоткой. Через месяц сможете ходить.
Санитарка вонзила иглу в руку Малко... Пентотал...
Его закачало, и мысли спутались.
Глава 21
Ти-Нам скромно просунула голову в открывшуюся дверь. На руке висела маленькая корзиночка с камбоджийскими сладостями, купленными в ресторане на рынке. Она скользнула к Малко, поцеловала его, посмотрела на бинты, прикрывавшие левую ногу до самого колена.
– Тебе больно?
– Терпимо...
Как только он пришел в себя, его постоянно качало. Благодаря морфину и пентоталу он проспал всю ночь. Но чувствовал себя он отчаянно плохо. Страшно болела голова, глаза были красные, как у кролика, уши болели. Временами все его тело охватывала неудержимая дрожь.
Вьетнамка посмотрела ему в глаза.
– Ты курил ганшу?
Малко нашел в себе силы улыбнуться.
– Нет, это от взрыва. Меня крепко шлепнуло.
Из него извлекли еще два осколка: один из шеи, который прошел в трех миллиметрах от сонной артерии, второй из локтя, но это совсем несерьезно.
Хирург, оперировавший его, вошел в палату, посмотрел на график температуры, улыбнулся Ти-Нам.
– Как мистер Франкель?
По колебанию врача он сразу же все понял. С трудом и усталым голосом тот произнес:
– Он скончался ночью. Я очень сожалею. Его раны были слишком тяжелые. Он так и не пришел в себя. Это был ваш друг?
– В некотором роде, – ответил Малко. – Удалось ли выяснить, что же произошло?
– По словам камбоджийцев, – ответил хирург, – дверь была заминирована с помощью 60-миллиметрового снаряда. Чудо, что вы так дешево отделались. Один осколок убил ребенка в двадцати метрах от взрыва. А вы находились в четырех-пяти метрах...
Ти-Нам расплакалась. Малко подумал, что американец унес свой секрет в могилу. Никто не узнает, учитывал ли его план с грузовиком возможность того, что Лиз будет сопровождать капитана Шива роля. Но теперь это уже не имело никакого значения.
Для ЦРУ старый Дуглас Франкель погиб героем во время выполнения последнего задания. Никто не будет больше вспоминать о его слабостях.
Хирург направился к выходу.
– Сколько времени мне придется провести здесь? – спросил Малко.
– Четыре-пять дней. Но ходить вам придется на костылях.
Ти-Нам закрыла за ним дверь и снова села рядом.
– Могу ли я спать здесь на раскладушке?
– А твой муж?
Она пожала плечами.
– Я сказала ему, что мой друг ранен и я должна ему помогать.
Малко закрыл глаза. Пытаясь забыть взрывы, убитых, улыбающийся ужас, в котором он жил с момента приезда в Пномпень.
Он хотел забыть все. За исключением одного: генерала Крома.
* * *
Солнце сверкало. Было очень тепло. С помощью Ти-Нам Малко уселся на велорикшу, поставил костыли. Вьетнамка расположилась рядом и приказала ехать.
Улица Монивонг по-прежнему была оживленной. В течение пяти дней Малко горел желанием действовать. Ему нанесли визиты официальные представители посольства США. Он получил телеграммы от ЦРУ. Беспокоился даже Дэвид Уайз. Он предложил ему специальный самолет для возвращения домой. Никто не мог понять, что он желает еще остаться в Пномпене: ведь его миссия окончательно завершена. Битва за Удонг затягивалась, и генерал Унг Кром был в конце концов отстранен от власти.
Но он успел хорошо за себя отомстить...
Она села рядом и вздохнула.
– Тебе следует отдохнуть в Паттайе.
Паттайя – это Сан-Тропез Сиамского залива в Таиланде. Недостижимая цель для камбоджийцев, отрезанных от мира войной. Предложение Ти-Нам не было лишено корысти. Малко улыбнулся.
– Ти-Нам, я беру тебя с собой на неделю в Паттайю. Но прежде ты должна выполнить одно мое поручение.
Он объяснил ей, в чем состоит это поручение. В глазах вьетнамки мелькнул страх.
– Ты что, действительно хочешь погибнуть?
– Я как кошка. У меня семь жизней.
* * *
Огромный усатый Чингисхан раскачивал санитарную машину, в которой на носилках лежал обожженный Малко. Сейчас он упадет с носилок. Он попытался ухватиться за край и услышал слабый и далекий голос:
– Малко! Малко!
Тут он проснулся. Его тормошила склонившаяся над ним Ти-Нам.
Он заснул под зонтом возле бассейна. Она была крайне встревожена.
– В чем дело?
Вьетнамка с трудом проговорила:
– Я узнала то, о чем ты меня просил. Сегодня вечером генерал Кром будет в «Дипклубе» в девять часов. Но он знает, что ты вышел из госпиталя. Его люди придут сюда, чтобы убить тебя. Это те самые люди, которые отрезали голову полковнику Лину. Кром пообещал им миллион риелей, если они принесут ему твою голову вечером, когда он придет в клуб.
Малко взглянул на свою перевязанную ногу, на костыли. Ходить невозможно. Он чувствовал, что Ти-Нам говорит правду. Если он останется здесь, то его прикончат. И сверхплоский пистолет его не спасет.
– Торопись, – прошептала Ти-Нам. – Они скоро придут. И ты будешь как Хал.
Малко взял костыли. Поднялся на ноги.
– Ты останешься со мной?
Она кивнула. В глазах стояли слезы.
– Ты можешь достать серьезное оружие? М-16 или АК-47. И машину.
– Попытаюсь.
– Тогда вперед.
Он проковылял до сада. Ти-Нам сопровождала его. Они вышли на улицу Монивонг. Ти-Нам прошла мимо рикш, предлагающих свои услуги.
– Мы не поедем за оружием?
– Мы идем. Это напротив.
На другой стороне улицы возвышались здания епископского дворца, окруженные прекрасным садом.
* * *
– Отец! Отец! – крикнула Ти-Нам своим высоким голосом.
Тенистый сад под большими деревьями казался совершенно пустынным. Малко и вьетнамка остановились у большой дубовой лестницы, которая вела на галерею, опоясывающую второй этаж. Они заметили несколько служителей, стирающих белье, рабочих, ремонтирующих стены. Ни следа священников.
Наконец под аркадой появился новый силуэт. Белый в рубашке и брюках. Никакого намека на священный сан. Доброе, открытое лицо, крупные черты, блестящие глаза. Весь вид говорил, что этот человек любит жизнь. Приблизившись, он пожал руку Ти-Нам, которая представила ему Малко.
– А это – отец Марк, – добавила она.
Отец Марк улыбнулся Малко.
– Ти-Нам – одна из наших наиболее активных прихожанок. Что я могу для вас сделать?
Малко никогда не думал, что эта девушка может быть усердной католичкой... Неожиданно он почувствовал смущение перед этим священником в штатском. Как ему высказать такую просьбу? Но Ти-Нам пришла на помощь.
– Отец Марк, мой друг хотел бы купить оружие. Мощное.
Священник не выразил удивления. Он не был шокирован такой просьбой. Он потер рука об руку с задумчивым видом.
– Я могу достать АК-47, но у него сломан штык.
– Это неважно.
Со своей забинтованной ногой он вряд ли сумеет воспользоваться холодным оружием.
– Он в хорошем состоянии?
Отец Марк выразил на лице возмущение. Как если бы Малко спросил его, не совершал ли он смертного греха...
– Он прекрасно работает и даже есть несколько обойм.
– Именно это меня интересует.
– Прекрасно, я вам его покажу. Следуйте за мной.
Они направились за ним по длинному мраморному коридору, в котором эхо их шагов продолжало звучать после их ухода еще целые полчаса. Они вошли в темную и прохладную комнату. Отец Марк открыл огромный железный шкаф. Малко увидел пачки различных валют: французской, американской, швейцарской, вьетнамской, камбоджийской, таиландской, малайской. На нижней полке лежали пистолеты, автоматы М-16 и АК-47.
Отец Марк осторожно извлек из шкафа этот последний автомат, вставил обойму и протянул Малко.
– Пробуйте.
– Но...
– Прошу вас!
Ти-Нам подержала автомат, пока Малко ковылял к двери. Затем он облокотился о стену, приставил автомат к бедру и дал короткую очередь по верхушкам кокосовых пальм. Выстрелы вызвали продолжительное эхо в коридоре.
Он протянул автомат Ти-Нам.
– Прекрасно. Сколько я вам должен?
Отец Марк невинно улыбнулся.
– Любую сумму, начиная со ста долларов. Ракета коммунистов разрушила крышу храма, и ремонт требует больших расходов.
Малко протянул ему 150 долларов. Пожалуй, стоит привлечь всевышнего на свою сторону. Отец Марк аккуратно убрал банкноты в шкаф, завернул АК-47 в зеленый брезент, положил обоймы в сумку Ти-Нам и проводил их по бесконечному коридору.
Расставаясь, он бросил на Малко любезный и в то же время непроницаемый взгляд.
– Так это за вашу голову генерал Кром установил награду? Счастлив познакомиться.
И он испарился, прежде чем растерявшийся Малко сообразил, что ответить.
Ти-Нам серьезно сказала:
– Святые отцы знают все. Они очень могущественны.
Это было по крайней мере очевидно. На улице они подозвали велорикшу. Вдруг Ти-Нам вскрикнула:
– "Мерседес" уже в саду!
Через улицу Монивонг можно было видеть сад «Пнома». Огромный «мерседес» блокировал ворота. Вокруг него стояли военные.
– Это люди генерала Крома, – отметила Ти-Нам.
Она поторопила рикшу, который нажал на педали. Малко пытался установить, засекли ли они его. Началась последняя часть игры в камбоджийскую рулетку. Он чувствовал себя гораздо спокойнее с АК-47. Действительно, и в церкви есть что-то хорошее.
– Надо найти машину, – сказал он.
Велорикша не мог быть идеальной машиной для боя.
* * *
Тротуары вокруг Центрального рынка были забиты торговцами, которые предлагали все. Но главным образом украденное у армии. Рикши и мотороллеры вперемежку медленно двигались в разных направлениях в голубоватом дыму.
Наконец они выбрались из этой каши и выехали на набережную Тонлесапа. Потом повернули направо, к югу.
Ти-Нам обернулась и вскрикнула. Черный «мерседес» двигался за ними, упорно пробивая себе дорогу между рикшами. В нем виднелись вооруженные солдаты.
Ти-Нам что-то крикнула рикше. Тот резко затормозил. Малко увидел, что «мерседес» развернулся и устремился к ним. На одной ноге он спрыгнул на землю, успев прихватить по дороге костыли. От острой боли в ноге он даже вскрикнул. Позади раздался треск металла и крик. Тяжелый «мерседес» прижал велорикшу к стоящему впереди грузовику. Машина остановилась, и четверо солдат выскочили на тротуар.
– Сюда! – крикнула Ти-Нам.
Опираясь на ее руку, Малко пробежал несколько шагов. Вьетнамка толкнула какую-то дверь, и они оказались в баре. Здесь царил полумрак. На всех табуретах сидели ожидающие клиентов девицы. За прилавком восседала могучая евразийка, тесно затянутая в светло-желтый шелк. Ее шиньон был больше ее самой. Ти-Нам подбежала к ней и что-то стала быстро объяснять вполголоса. Мадам строго посмотрела на Малко. Она колебалась... Ти-Нам бросилась к нему.
– Деньги, давай скорее деньги!
Малко дал ей пачку в 10000 риелей, которая немедленно перекочевала в руки хозяйки. Та сразу же покинула прилавок и закрыла дверь на засов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24