– Потому что так будет лучше.
«Дорогуша» Джил, обрадованная возможностью подразнить Джина, повисла на Малко.
– Я хочу тебя снова увидеть, – шепнула она. – Позвони мне по телефону CR-32885.
– Обещаю, – клятвенно заверил Малко.
У самого выхода он наткнулся на Сью.
– Почему вы уходите?
Решительно, припев у них не менялся.
– Позвони мне, – предложила она. – Мой телефон HOL-42739.
Наконец Малко и Дафния очутились на улице. Воздух был теплым. Внезапно он остановился как вкопанный. Украшение! Оно все еще лежало на дне бассейна.
– Какого дьявола! – выругался он. – Почему вы не забрали этот лунный камень?
Дафния надула губки.
– Это что, очень важно?
– Очень.
Слишком поздно было идти теперь искать его. В чьи только руки оно попадет?
Внезапно ему все показалось пустяком. Народ в ЦРУ совсем потерял рассудок. Таких миллиардеров, как Джин Ширак, в Калифорнии было пруд пруди.
Он с отвращением поморщился. Его кожа все еще издавала запах оливкового масла вперемешку с духами «дорогуши» Джил.
Они дошли пешком до Беверли Хиллз. Всего пятьдесят метров. Малко дал себе слово позвонить Альберту Манну. Ему хотелось как можно скорее вернуться к себе в замок.
Дафния минут десять пробыла в душе. Он в это время размышлял, лежа на спине. В ушах стоял звон, и он чувствовал себя необычайно легким: сказывалось действие марихуаны.
Внезапно он испытал беспредметную животную страсть при виде Дафнии, выходящей из ванны. Его тело желало эту великолепную самку. Воля была совершенно подавлена наркотиком. Дафния уставилась на него и простонала:
– Ах, нет. Только не вы и не сейчас.
Сконфуженный Малко потянулся за простынями. Дафния, как послушная девочка, улеглась рядом. Затем она пробормотала:
– Ну что, вам теперь лучше?
Пять минут спустя они уже спали.
* * *
Джин Ширак разыскал «дорогушу» Джил в небольшой биллиардной. Он чувствовал себя пресыщенным и удовлетворенным телом Дафнии. Прочие заботы были изгнаны марихуаной. Этот вечер заслуживал быть прожитым.
«Дорогуша» Джил, навалившись на биллиард, напротив, пребывала в дурном расположении духа. На ее взгляд, Малко ушел чересчур рано.
– Быстро же ты раздал свои цацки этой дойной корове, – перешла она в наступление.
Она ненавидела всех женщин, имевших грудь больше, чем у нее.
Джин Ширак посмотрел на нее с искренним удивлением:
– Я никаких драгоценностей ей вообще не давал.
– Не рассказывай мне сказки, – отрезала Джил. – Я видела на ней в бассейне, когда она была рядом со мной, такое же украшение, какое ты подарил мне. Лунный камень. Только мой остался с твоим индейцем... Я его положила ему в карман и не подумала, чтобы вытащить обратно. Ты должен мне подарить другое...
Джину Шираку вдруг показалось, что на него обрушился ледяной водопад. Он отчаянно пытался собрать свои мысли в помутившемся рассудке. Он занимался любовью с Дафнией и мог поклясться, что на ней не было никаких украшений. Однако Джил не померещилось. Должно быть, украшение упало в бассейн во время потасовки.
«Дорогуша» Джил думала уже о другом.
– Я ухожу, – объявила она. – Постарайся почаще видеться со своей дойной коровой, потому что мне обалденно нравится ее дружок.
Джин слушал ее одним ухом. Он бросился в сад. Вокруг бассейна больше никого не было, за исключением двух задремавших в креслах-качалках пар. Он погрузился в прозрачную воду и сразу же нашел лежавшее на дне бассейна украшение.
Он наклонился и вытащил его, затем вернулся и закрылся в ванной комнате. Сердце сильными ударами билось в груди.
Джин подставил лунный камень под неоновый свет и внимательно разглядел. По мере того, как проходили секунды, он чувствовал, как из него вытекает жизнь.
Это украшение существовало только в единственном экземпляре. Он сделал его на заказ специально для «дорогуши» Джил. Стало быть, украшение, лежавшее в углублении его ладони, было тем самым, найденным на трупе навахо. Убитый на месте тем, что это означало, Джин Ширак рухнул на стул.
Глава 9
В умывальнике Джина Ширака стошнило. От страха и спиртного. На какую-то долю секунды у него молнией промелькнуло ощущение, что его жизнь кончена, что это вопрос нескольких дней. Оставшись один в гостиной, он теперь пытался рассуждать и бороться.
Украшение осталось лежать на умывальнике маленьким злобным зверьком, как осязаемое доказательство угрозы, нависшей над Джином Шираком.
Он спрашивал себя, не лучше ли было сесть на первый самолет в Мехико или Акапулько. Или еще дальше. Первый раз в жизни ему не хотелось выпить или выкурить сигарету с марихуаной. Обхватив голову руками, он тихо ругался по-венгерски. Этот язык он силился забыть с очень давних пор. Теперь, когда действие алкоголя и наркотика прошло, по его венам неуловимым ядом струился страх. Случилось то, чего он всегда боялся. Словно больной, которому объявили, что у него рак, он ощущал огромную пустоту и ничего больше.
Кем были этот светловолосый человек и его роскошная спутница?
Такие вещи не в стиле ФБР. Значит, это шло от еще более опасной организации. То, что они были здесь, значило, что его, Джина Ширака, подозревают.
Он не понимал, почему женщина напялила украшение, которое ее выдавало. Чтобы заставить его выдать себя? Это было по меньшей мере макиавеллиевской хитростью. Или же по какой-нибудь другой причине... Могло быть лишь невероятной случайностью, что эти двое никаким боком не касались смерти навахо.
К страху примешивалось глухое сексуальное озлобление: он больше не сможет спать с Дафнией. И он упрекал себя за то, что не довел ее до изнеможения сегодня вечером.
Стараясь совладать с охватившей его паникой, он направился к бару, плеснул себе виски и одним глотком выпил. Началось икание, но алкоголь он не выплюнул. Вскоре появилось благостное ощущение. Он с наслаждением зарыл ноги в белый ковер на полу. Через несколько часов булочник принесет ему парижский хлеб «багет», специально доставленный из Европы на самолете.
Такова была его жизнь. Все это он рисковал потерять. Он не хотел от этого отказываться. И не мог.
Он попытался рассуждать логически. Его неотступно преследовал образ «дорогуши» Джил, приглашающей светловолосого человека. Тот постарается проникнуть к ней, обнаружит существование пантеры и заставит Джил говорить. Чтобы спасти себя, она не продержится и пяти минут. Итак, она может сказать, что Джин Ширак просил ее отвезти навахо в Мексику.
Этого было достаточно.
Количество виски в бутылке заметно уменьшилось. Джин Ширак вытер слезу: он оплакивал самого себя.
В черепной коробке беспорядочно сталкивались мысли. Был только один способ определенным образом обеспечить свою безопасность, поскольку его ахиллесовой пятой была Джил. По крайней мере, хоть выиграть время. Он вздрогнул при мысли, что не приключись благословенного инцидента с Дафнией, светловолосый человек был бы в это самое время уже у Джил.
Однако опасность все еще оставалась. Он не осмеливался расправиться с Джил.
Чем больше он думал, тем более по душе ему приходилась иная мысль. С помощью алкоголя на ум приходили самые легкие и логичные решения. В конце концов, это всего лишь полоса неудач, которая должна пройти. Если он проявит достаточно твердости и проворства, Ирэн потеряет присутствие духа. И он сможет продолжать вести свою беззаботную блестящую жизнь.
Остаток разума еще предупреждал его об опасности. Он сунул голову в пасть льву...
Но в конце концов, он их немало повидал в Голливуде. И всегда выигрывал.
В бутылке оставалось меньше четверти виски. Он вылил его в огромный бокал круглой формы и принялся смаковать, мысленно перебирая свой план. Все концы сходились, все было логично.
Закончив бокал, он встал и подошел к сейфу, спрятанному в одной из стен его комнаты. Он вытащил оттуда пригоршню стодолларовых банкнот, которые имел обыкновение там хранить. Запихнув деньги в карман, он погасил свет и вышел.
При виде роллс-ройса стального цвета, останавливающегося у «Виски Гого» по бульвару Сансет, юная хиппачка присвистнула. Через ее прозрачную блузку светилась грудь. Она на всякий случай встала и склонилась над открытым стеклом:
– Мне нужно десять долларов, чтобы купить себе травки...
Джин Ширак даже не ответил. Он чувствовал уверенность в себе, хотя слегка пошатывался, не отдавая в том себе отчета. Он свернул и вошел через служебный вход по Дохини-драйв. Его остановил высокий негр в зеленой рубашке:
– Куда вы, мистер? Сюда нельзя.
Джин, шокированный тем, что его не признают, вытащил десятидолларовый банкнот.
– Я пришел к Дайане Миллер. Я ее друг.
Негр протянул ладонь, розовую с внутренней стороны, банкнот исчез, и он холодно произнес:
– Она ушла. Вот уже целый час.
Джин посмотрел на него снизу вверх. Но тот, похоже, говорил правду. Он вытащил еще банкнот.
– Куда?
– В «Оргазм», – проронил негр.
– Где это?
Негр выкатил глаза и улыбнулся.
– Классное место, мистер. На Чинеге, между Уилширом и Третьей улицей. Две недели как открылось.
Джин был уже за рулем роллс-ройса. На этот раз юная хиппачка не шевельнулась, удовлетворившись лишь плевком на великолепный капот автомобиля.
Снаружи ничто не указывало на ночное заведение. Это было большое квадратное здание справа вниз по бульвару Чинега. Какой-то заросший волосами молодой человек вынырнул из темноты, чтобы припарковать роллс-ройс, и протянул руку:
– Один доллар, сэр.
На входе Джин лишился еще 25 долларов членских взносов. «Оргазм» был частным клубом. Девица его утешила:
– Вы хорошо поступаете. На прошлой неделе было десять долларов. Через пятнадцать дней будет сто.
Или «Оргазм» закроется. Но Джину Шираку было наплевать. Он вошел и вытаращил глаза в темноту. «Оргазм» был странным местом. Там не было никаких стульев, кроме подушек прямо на полу и шезлонгов. Клуб состоял из большой комнаты, куда попал Джин, с экраном, на котором шли старые фильмы, прилегающей к ней биллиардной, которая служила также рестораном, и «психоделической преисподней» в подвале. Короче, дискотекой, где вряд ли можно было бы прожить дольше нескольких секунд из-за грохота и стробоскопов, которые отбрасывали резкий прерывистый свет на пары, растянувшиеся на полу.
Народу было немного. Джин нашел лежавшую на подушках Дайану. Ее держал за руку молодой негр.
Завидев Джина, она издала удивленный возглас и встала. Он похлопал ее по заду. Его он больше всего в ней любил: выпуклые ягодицы необычайной твердости погружали Джина в бездны похоти. Словно играючи, Дайана потерлась своей маленькой грудью о сиреневую рубашку продюсера.
– Ты заскучал, бэби, – сказала она. – И вспомнил о своей очаровашке Дайане? Иди-ка сюда.
Она притянула его на подушки, и они уселись рядышком, лицом к экрану. Рядом с ними какая-то пара издавала нечленораздельные звуки, уставившись друг другу в глаза. Их руки были заняты во тьме непонятной деятельностью.
– Они «в перегрузке», набрались марихуаны или ЛСД, – объяснила Дайана. – Не обращай внимания. Они нас даже не видят.
Джин чувствовал себя значительно лучше. Дайана всегда делала все, что он хотел. Иногда она приходила к нему в гости в офис в конце дня, в промежутке между двумя репетициями. Он быстро ею овладевал, стоя у стола, и отправлял обратно в неизменно хорошем настроении.
Но, кроме всего прочего, Дайана Миллер была поставщицей наркотиков всех сортов, начиная с марихуаны и кончая ЛСД. У нее был даже героин – им Джин снабжал «дорогушу» Джил, которая была одной из самых крупных потребительниц из всей его «толпы».
Джин никогда не спрашивал Дайану, где она берет наркотики. Но он знал, что у нее были тесные контакты с воровским миром.
Дайана была негритянкой. Из-за полных губ и ягодиц ее однажды изнасиловали в Небраске, когда ей было тринадцать лет. С тех пор она стала делать карьеру. Певичка и стриптизерка, она кочевала по США до того момента, когда встретила гангстера Микки Ливайна. Тот занимал важное место в Синдикате и до безумия втюрился в Дайану. Благодаря Микки у нее всегда был полный ангажемент.
Увы! Пять продажных адвокатов Микки не смогли помешать неизбежному. Федеральный судья дал себя убедить в разного рода безделицах типа преднамеренного убийства и отправил его на пятнадцать лет в колонию строгого режима в Денамору.
Его отъезд дал повод для трогательной вечеринки, на которую был приглашен Джин Ширак. Со слезами в голосе Микки доверил чернокожую газель своим друзьям. Джин не терял времени даром, чтобы заслужить его доверие. В тот же вечер он увез Дайану к себе. С тех пор они поддерживали превосходные отношения.
Когда у него появлялось желание поякшаться со всяким сбродом, она таскала его по притонам Уоттса, где он слушал «душевный» джаз, исполняемый музыкантами, одурманенными марихуаной.
Углубленный в свои размышления, Джин почувствовал, что его ласкает рука негритянки. Он отстранился.
– Ты должна оказать мне одну услугу, – сказал он.
Дайана любезно рассмеялась.
– Ты мне друг, и ты это знаешь. Чего ты хочешь?
Ее притягивали его сила, его грубость и его могущество. Ей нравилось прижиматься к нему в «Фэктори», чтобы все знали, что она спит со всесильным Джином Шираком.
Он внезапно совсем забыл, зачем пришел. Дайана нарочно улеглась на живот и ее зад образовал почти совершенный полукруг. Под взглядом Джина она еще более прогнулась.
– Ты хочешь заработать пять тысяч долларов? – тихо спросил он.
Дайана наполовину прикрыла глаза. Деньги она любила. Но, зная Джина, понимала, что деньги следовало еще заслужить.
– Смотря за что, мой сладкий.
Она была осторожной.
Джин невольно огляделся, не подслушивает ли их кто-нибудь. То, о чем он собирался попросить, немного выходило за рамки его обычных требований. На экране шел старый черно-белый фильм.
Джин вдруг разнервничался.
– Давай отсюда свалим, – сказал он. – Мне хочется на свежий воздух.
Дайана послушно встала. В «Оргазме» не расплачивались. Заплатив один раз у входа, можно было пить и есть сколько хочешь. Они больше не обменялись ни словом до тех пор, пока Джин не повернул ключ зажигания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25