Он невесело улыбнулся Малко.
— Вы были нравы! Эксперты установили полную идентичность следов спермы на трусах, найденных возле убитых гошистов, и на теле Мандалы Кабиндо. Это был один и тот же человек; у него своеобразный генетический код, к тому же в сперме обнаружена безопасная, но довольно редкая инфекция.
— Так неужели с такими доказательствами на руках нельзя прижать этого Роберта Мартенса? — взорвался Малко. — Достаточно под предлогом медосмотра взять у него сперму и сличить.
Американец покачал головой.
— Теоретически да. Но жандармерия встанет на дыбы. У нас нет никаких весомых улик, ни одного конкретного факта. И главное — нет мотива. С какой стати всеми уважаемый сотрудник жандармерии станет совершать подобные зверства? Он на хорошем счету, один из лучших в Специальной сыскной бригаде... Кроме того, я уже сказал вам: если его изобличат, не поздоровится в первую очередь нам.
— Так что же, — заключил Малко, — спишем в графу убытков всех покойников, в том числе эту несчастную девушку, и я отправляюсь отдыхать в Лицен?
Джордж Хэммонд колебался.
— Я не то хотел сказать. Наше оружие по-прежнему в руках убийц, я из-за этого ночей не сплю... Но мне кажется, мы действуем не так... Надо было начать с поисков Фокса.
— Мы пробовали, — возразил Малко, — но мы ничего о нем не знаем.
Пролетел тихий ангел. Малко размышлял. Внезапно его осенило.
— Вообще-то есть одна нить, связывающая всех, кто замешан в этом деле, — задумчиво произнес он.
— Какая?
Джордж Хэммонд жадно ловил каждое его слово.
— Стрельба. Филип Бартон, Густав Мейер, Вальтер Пеетерс, убитый в «Харчевне Тамплиеров» — все они были членами стрелкового клуба в Эттербееке. Клуба, который, по словам вашего друга — журналиста Эрика Бонтана, служил прикрытием для горячих голов из ВНП.
— Верно, — согласился американец, — но нам и так известно, что все эти люди знали друг друга...
— Подождите, — прервал его Малко. — Мы знаем также, что в свое время в ВНП внедрился сотрудник госбезопасности.
— Точно.
— А что если это был Фокс?
— Почему вы так думаете?
Малко улыбнулся, его золотистые глаза заблестели. Кажется, он, наконец, нашел связь между всеми разрозненными деталями этого запутанного и кровавого дела...
— Слушайте меня внимательно, — сказал он. — В органах госбезопасности есть служба, призванная следить за всякой подрывной деятельностью в стране. Скорее всего это отдел по борьбе со шпионажем. Внедриться в ВНП наверняка было поручено сотруднику этого отдела.
— Да, и что же?
— Если он хорошо сыграл свою роль, то у него должны были сохраниться добрые отношения с товарищами по партии даже после роспуска ВНП. Поэтому если кто-то из них, например Мартенс, ему вдруг понадобился, не было ничего проще — он задействовал старые связи.
— Но зачем? ВНП больше не существует. И кто сказал, что Мартенс был членом ВНП?
— Не исключено, что тому же человеку были поручены и Боевые Коммунистические Ячейки, другая подпольная экстремистская группировка пусть и противоположных политических взглядов. Если это специалист по внедрению... Здесь, конечно, не хватает главного элемента головоломки. Зачем, если это действительно он, ему понадобилось истреблять этих экстремистов вместо того, чтобы выдать их властям? Но как бы то ни было, он вполне мог обратиться к бывшим товарищам, которые полагали, что имеют дело со «своим».
Джордж Хэммонд сжал виски ладонями.
— Постойте, постойте!.. Дело этого типа — слежка и внедрение, а уж никак не истребление...
— Знаю, — согласился Малко, — здесь моя версия хромает. Что-то в этом есть необъяснимое. И дать ответ может только Фокс. Если мы узнаем, кто он такой. Вы можете достать мне схему и кадровые списки органов госбезопасности? Тот, кого мы ищем, наверняка работает в отделе по борьбе со шпионажем. Можно будет попытаться методом исключения...
Американец был в замешательстве.
— Возможно, в том, что вы говорите, есть доля правды, — признал он, — но тогда, надо думать, этот Фокс действует без ведома своего руководства. Я знаком с Альбертом Раэсом, главой бельгийских спецслужб. Поверьте, это отнюдь не сумасшедший. Он не мог санкционировать все эти зверства.
— Я не говорю, что уже решил все вопросы, — возразил Малко, — но уверен, что напал на след.
— Я могу достать вам имена сотрудников отдела по борьбе со шпионажем, правда, не уверен, что мы знаем там всех, — кивнул американец, — но это все, что в моих силах. Даже если у нас будут его приметы, этого недостаточно. Фотографий они нам, конечно, не дадут...
— Надо разыскать кого-нибудь, кто был связан с ВНП, — решил Малко. — Кого-нибудь, из кого удастся вытянуть информацию. Но в первую очередь удостовериться, что Роберт Мартенс действительно был членом этой группировки.
— В таком случае искать нужно в стрелковом клубе в Эттербееке, — заключил американец. — Все нити ведут туда. Кстати, в этом клубе работал инструктором Амин Хаббаш...
— Я даю себе срок — еще неделю, — сказал Малко. — Попытаюсь прижать Роберта Мартенса и выяснить, почему Фокс напустил своих убийц на этих бедолаг. У него не может не быть веской причины.
— Если бы вы могли просто заполучить наше оружие, — вздохнул американец. — На все остальное мне наплевать. Пусть эти подонки потопят Бельгию в крови — меня это не касается.
* * *
Кристель Тилман растерянно смотрела на Малко покрасневшими от слез глазами.
— Какой ужас, что они сделали с Мандалой, — пролепетала она. — Если бы я поехала туда, они бы меня тоже убили.
Малко вошел в гостиную. Амин Хаббаш, лежа на диване, старательно чистил свой «зиг». Он дружелюбно кивнул Малко и бросил чуть насмешливо:
— Ну что, еще не кончили ваши игры?
— Скоро кончу, — ответил Малко. — Вы мне поможете. Мне нужно посмотреть архивы вашего стрелкового клуба в Эттербееке.
Ливанец удивленно поднял брови и пощипал свои тонкие усики.
— Архивы? У нас их немного... Клуб существует не так давно.
— Мне нужны списки его членов за последние год-два, — уточнил Малко.
Амин на минуту задумался.
— Каждый год проводятся соревнования по стрельбе. Все члены клуба записываются.
— Отлично, — кивнул Малко. — Вот мне и нужны списки участников за два последних года... Нет, лучше за три.
— Тогда поехали туда вместе, — предложил ливанец. — У меня как раз урок.
— Поехали, — решительно сказал Малко. — Только пусть Кристель без нас никому не открывает.
«Модус операнди» убийц внушал опасения... Кристель вздохнула:
— Может быть, мне уехать на несколько дней к родителям в Брассхаат?
* * *
Выстрелы у железнодорожной насыпи были почти не слышны в маленьком баре стрелкового клуба. Амин Хаббаш вышел из кабинета директора, держа в руке какие-то бумаги, и положил листки на стол перед Малко.
— Вот. Соревнования по стрельбе за три последних года, двадцать пять первых мест. Восемьдесят пятый год — это еще времена ВНП. Я там не всех знаю.
Малко пробежал глазами список 1985 года. Первое же имя, которое он увидел, — Роберт Мартенс! Жандарм занял второе место. Филипп Орстелл был шестым... Среди прочих незнакомых имен значились также Филип Бартон, Густав Мейер, Вальтер Пеетерс. Круг замкнулся.
— Я могу оставить это у себя? — спросил он.
— Берите, — кивнул ливанец, — я что-нибудь придумаю. Ну, пока, у меня урок.
Малко зашел в телефонную будку, набрал номер «Суар».
— Эрика Бонтана, пожалуйста.
— Он вас слушает, — отозвался журналист.
— Это Малко. Мне надо с вами увидеться.
— Прямо сейчас?
— Да.
— Мы сдаем номер...
— Это очень срочно.
Поколебавшись немного, журналист согласился:
— Ладно. Приходите в «Даниш Таверн». Через полчаса.
* * *
В тесном шумном зале плавал удушливый запах жареного в масле картофеля. Хозяйка, поставив перед Малко и журналистом два рубленых бифштекса на поджаренном хлебе, спросила:
— И два «Трапписта»?
Малко развернул список лауреатов «Бельгийского стрелкового клуба» и положил его перед своим сотрапезником.
— Я хотел бы узнать, кто из этих людей члены ВНП.
— Я знаю далеко не всех, — ответил журналист, однако достал ручку и принялся подчеркивать фамилии. Их оказалось семь. В том числе Филипп Орстелл, Вальтер Пеетерс и Густав Мейер.
— А Роберте Мартенс? Он никогда не входил в ВНП?
— Об этом поговаривали, но доказательств не было...
Малко указал пальцем на четвертую фамилию — некто Стромберк.
— А это кто такой?
— Он повесился. Депрессия.
— А остальные?
— Я с ними не знаком. Встречал только фамилии, когда раскручивал это дело. Лично знаю только одного — Жозефа ван де Путте.
— Что это за человек? Вы хорошо его знаете?
— Еще как!
Журналист умолк и, отправив в рот половину своего бифштекса, принялся жевать. Малко заказал два кофе, которые им тут же принесли вместе с огромной сахарницей.
— Он был звукооператором на телевидении, — продолжал Эрик Бонтан. — Занятный парень, с фантазиями. Сначала был левым, входил в троцкистские группировки. Но потом связался с ВНП и просто помешался. Дисциплина, телесные наказания, муштра, марши — он был от всего этого без ума. Как будто жил в другом мире. Когда ВНП был распущен, у него нашли тонны листовок и даже фотографии Гитлера. Но оружия у него не было. Да что там, слабак! Боялся крови, в жизни мухи не обидел...
— Он был знаком со всеми членами ВНП? Журналист рассмеялся.
— Еще бы! Только этим и жил. Он даже показывал мне свой членский билет. Белый с золотым тиснением.
— Значит, если в ВНП в свое время проник сотрудник спецслужб, он его знал?
— Естественно.
— Мне нужен этот Жозеф ван де Путте, — сказал Малко. — И чем скорее, тем лучше. Он в смертельной опасности, если его еще не засыпали землей.
Глава 15
Эрик Бонтан удивленно посмотрел на Малко.
— Что, собственно, может с ним случиться?
— Если «Полковник», о котором вы говорили, сотрудник отдела по борьбе со шпионажем, внедрившийся в ВНП, и наш Фокс — одно и то же лицо, то он убирает всех свидетелей, которые могут его опознать.
— Возможно, вы и правы, — согласился журналист. — «Полковник» выдавал себя за искренне сочувствующего и намекал, будто пользуется своей должностью, чтобы оказывать услуги ВНП.
— Вы встречались с ним?
— Никогда, — рассмеялся журналист. — Но Жозеф ван де Путте хорошо его знал: — «Полковник» был его инструктором по стрельбе вместе со старым Вальтером Пеетерсом.
— Где сейчас этот ван де Путте?
Эрик Бонтан пожал плечами.
— Понятия не имею. С телевидения его турнули после этой истории, он кое-как перебивался, потом вообще исчез. Не знаю даже, в Брюсселе ли он.
— Вы можете навести справки?
Журналист взглянул на часы.
— Да, но не сейчас. Я должен вернуться в редакцию. Если хотите, встретимся через час в «Эрцгерцоге». Это неплохой бар на авеню Дансен... Там бывает полно народу с телевидения.
* * *
Очаровательная вьетнамка в шелковом одеянии с царственным видом восседала рядом с каким-то бородачом, который поглаживал ее бедро, одновременно отпивая большие глотки «Трапписта». Эрик Бонтан с обескураженным видом сел рядом с Малко.
— Не так-то это легко! Кому я только не звонил — никто не видел ван де Путте уже полгода. Но вон та девчонка знакома с его подружкой. Спросим у нее.
Он приветливо помахал рукой вьетнамке, та поднялась и, оставив своего бородача наедине с кружкой пива, подошла к ним.
Тонкий шелк вызывающе обтягивал острые груди; пронзительный взгляд узких глаз не вязался с внешней сдержанностью.
— Чем могу быть вам полезна? — спросила она.
Удивительно было слышать у азиатки бельгийский акцент... Эрик Бонтан дружелюбно улыбнулся ей.
— Ты ведь знаешь подружку Жозефа ван де Путте?
— Парня с телевидения?
— Да.
На лице вьетнамки появилась презрительная гримаска.
— Он просто мокрица. А она — толстая и вся в прыщах. Ростом с ноготок. А что?
— Ее ищет мой друг.
Девушка прыснула.
— Он что, должен ей деньги?
— Да нет. А вот ты можешь кое-что заработать, если достанешь нам адрес Жозефа.
— Ну и шутки у вас!
— Пять тысяч франков, — вмешался Малко.
Похоже, в его золотистых глазах было что-то, внушившее вьетнамке доверие. После секундного колебания она встала и направилась к телефонной будке. Прошло минут двадцать. Малко уже начал терять надежду, когда вьетнамка появилась с клочком бумаги.
— Вот, только не говорите, что это я вам дала.
Журналист быстро прочел: Грета Карпелле, авеню Форум, 184.
— Это в северной части города.
— Едем туда сейчас же.
Вьетнамка проводила их долгим взглядом, полным сожаления: ей никогда еще так хорошо не платили за телефонный звонок, а Малко она с удовольствием продала бы кое-что еще.
* * *
Дом был старый, обшарпанный, кругом играли чумазые ребятишки всех возрастов. Рассмотрев почтовые ящики, Малко сразу нашел, что искал: "Грета Карпелле, 9-й эт. "Д". Внутреннего телефона не было; они вошли в лифт и поднялись. С десятого этажа открывался вид на кладбище Влоэмен. Малко нажал на кнопку звонка.
В дверях появилось странное существо в сероватом халате: маленькая, круглая замарашка с прыщавым лицом.
— Что вам надо? — подозрительно спросила она.
Прием не обещал быть теплым.
— Мы ищем Жозефа ван де Путте, — объяснил журналист.
Прямо на полу в глубине комнаты стоял телевизор, рядом лежал матрац. От этого жилища так и разило нищетой.
— Жозефа? — взорвалась женщина. — Да я не видела этого ублюдка уже месяца три! Он смылся, после того как загнал старьевщику всю мою мебель. Все вынес, даже мои шмотки, туфли — оставил меня в чем мать родила! Надеюсь, вы ищете его, чтобы набить ему морду?
— Да нет, — сказал Малко. — А где он может быть?
Она яростно почесала между ног, прежде чем ответить:
— Скорее всего у своей матери, если она еще не умерла от горя, имея такого сыночка... Она живет в Боринаже, в жуткой дыре, в Колфонтене. Пока!
Дверь захлопнулась. Журналист недовольно поморщился.
— Вы действительно хотите поехать туда? Никакой гарантии, что мы там его найдем...
— Едем, — решительно сказал Малко.
* * *
Колфонтен вполне мог бы послужить иллюстрацией к роману Золя. Ничего удивительного — Боринаж занимал первое место в Бельгии по количеству безработных, которые кое-как перебивались на пособие и промышляли всевозможными сомнительными делишками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24