Шарманщик слабо пискнул и боком метнулся в ближайшую постройку.
- Тебе надо идти... к нему, - неуверенно пробормотал Двустворчатый и
тоже стал пятится прочь, не сводя с Плешивого застывшего безумного
взгляда.
Плешивый, упрямо набычившись, мотнул пару раз головой, словно больной
конь, повернулся спиной к отступающему Двустворчатому и решительно
перешагнул порог норы вожака.
Вожака в норе не было!
И норы тоже не было...
Перешагнув порог норы Плешивый внезапно оказался прямо на берегу
озера.
"Дьявольщина!" - Плешивый метнулся назад к выходу, но выхода тоже не
было.
Кругом, куда только он не смотрел была бесконечная серебристая гладь
озера. Плешивый мимоходом глянул под ноги и едва не закричал от страха:
под ногами была тонкая зеркальная пленка, чуть прогнувшаяся под тяжестью
его тела. И в этом кошмарном зеркале отражалась нелепая растопыренная
фигура, парализованная животным ужасом. Жалкая даже в этом безумном
ракурсе.
Поверхность зеркала затуманилась и, неуловимо меняясь, стала
прозрачной...
И тогда Плешивый понял, что стоит на чуть выпуклой осклизлой
поверхности... глаза. Огромного, словно океан. Под ногами была бездна
зрачка, где в ужасающей глубине - на сетчатке - множились уродливые
отражения затравленно растопыренной жалкой фигуры...
Плешивый с тихим стоном упал на четвереньки и пополз, не сознавая
куда и зачем.
Когда силы оставили его окончательно, Плешивый с тоской уткнулся
лицом вниз... и увидел, что лежит на земле.
С большим трудом Плешивый поднялся на дрожащие и словно чужие ноги.
Он стоял посреди единственной в поселке улицы, метрах в пятидесяти от норы
вожака. С порога ближайшей постройки на него с изумлением взирал
Двустворчатый.
"Хороший же у меня был видок, когда я на брюхе отрабатывал вдоль по
улице", - Плешивый невольно нервно хмыкнул, а Двустворчатый покачал
бесформенной головой и глухо пробормотал:
- Я думал, ты теперь всегда будешь так передвигаться.
- Нет, - с трудом разлепив онемевшие губы, произнес Плешивый. - ТАК -
исключительно по пятницам. - Слабая тень улыбки перекосила его лицо.
Двустворчатый вновь неопределенно покачал головой.
Плешивый неловко развернулся на негнущихся ногах и, слегка
покачиваясь, промаршировал ко входу в нору вожака.
На пороге он секунду помедлил, а потом решительно шагнул внутрь...
И тут же провалился во мрак. Не почувствовав под ногами опоры,
Плешивый накренился вперед, а потом внезапно очень жестко приземлился на
четвереньки.
"Опять?! Врешь, на этот раз меня не обманешь!" - Плешивый резво
поднялся, и... кровь отхлынула от бессмысленно вскинутой головы.
"Это всего лишь иллюзия!" - с тоской подумал Плешивый, невольно
втягивая голову в плечи. Он вдруг осознал, что видит себя, как бы со
стороны и чуть сверху. Почти равнодушно он созерцал свое гротескно
искаженное обнаженное тело, беспомощно распластанное на препараторном
стекле, с бросающимися в глаза уродливо гипертрофированными половыми
признаками. Тело - конвульсивно содрогающееся от созревающих неведомых
желаний. Тело - автономно существующее, посредством интерпретации мира на
уровне предвкушения собственной плотью, чужой и даже возможно чуждой
плоти, на уровне инстинктов нервных окончаний...
Внезапно сквозь всепоглощающий мрак пробился слабый серебряный свет.
Фигура на препараторном стекле стала сжиматься, приобретая привычные
пропорции. Лишь две ладони, напротив, вспухли и засияли, словно две
обезумевших луны. Серебряный свет затопил всю округу.
Плешивый попытался отвести взгляд от этих ладоней, но понял, что ему
это не под силу.
Ускользающим сознанием Плешивый успел отметить, что свет из холодного
серебряного становиться розовым. Но понять, что это: кровавая пелена или
просто подоспевший рассвет, Плешивый не успел...

Очнулся он, лежащим ничком на пороге норы вожака. Утро уже наступило,
и в розоватом сумраке деревня казалась декорацией к дешевому фильму
ужасов. Рядом сидел Двустворчатый и задумчиво глядел вдаль.
- Долго я был без сознания? - спросил Плешивый, пытаясь сесть,
опершись спиной о загаженную какой-то лиловой плесенью стену норы.
- Часа два, - равнодушно буркнул Двустворчатый. - Только ты не терял
сознания. Ты бегал по поселку и орал благим матом.
- Да? - тупо спросил Плешивый. - А о чем?
- Да все о том, что, дескать, это она... ведьма тебя испытывает, -
Двустворчатый встал, громыхнув своими непонятными приспособлениями и не
оглядываясь заковылял вдоль по улочке.
"Кто бы меня не испытывал, а надо делать ноги!" - подумал Плешивый, и
в ту же секунду Двустворчатый на миг замер и оглянулся.
- Если надумаешь прогуляться, - слегка акцентируя на последнем слове
произнес Двустворчатый, - то к озеру лучше не ходи, неспокойное оно
сегодня что-то... - Двустворчатый хлопнул своей шторкой, будто подмигнул
жутковато и не торопясь заковылял дальше.
"Все равно сбегу!" - упрямо подумал Плешивый. - "Но чуть позже - по
полудню, а пока надо глянуть как там вожак."

Вожак был, и вроде как и не был. Очертания его тела стали зыбкими,
словно размытые маревом знойного дня контуры отдаленных барханов. А линзы
на теле и глаза нестерпимо полыхали озерами ртути. Внезапно из недр этого
уже совершенно нечеловеческого тела выделился голографический последыш и
медленно поплыл в сторону выхода. Плешивый инстинктивно вжался в стену,
хотя знал, что последыши абсолютно безвредны.
"Бежать! Бежать и немедленно!" - Плешивый боком тоже стал
продвигаться в сторону выхода. Помочь вожаку он все равно был уже не в
состоянии.
Голографический слепок вожака выплыл на середину улицы и застыл,
словно бы внимательно разглядывая окружающие его убогие постройки. Затем
раздался резкий хлопок, и мираж исчез. Лишь на земле в том месте тенью
осталась небольшая лужа слизи.
"Бежать!!!" - Плешивый скользнул вдоль стены вожаковой норы и
оказавшись в тылу построек, пригибаясь рванул не разбирая дороги.
Несколько раз Плешивый упал и сильно в кровь разбил ладони.
Когда впереди показалось озеро, Плешивый резко взял вправо, стараясь
обойти его по как можно более пологой дуге...
Казалось, что все пока идет лучше некуда. Но стоило Плешивому
обогнуть озеро и начать от него удаляться, как тотчас ноги начали
подгибаться, а потом и вовсе отказались служить.
Плешивый сделал еще пару шагов, но понял, что сделай он еще хотя бы
шаг - умрет!
И все таки он сделал этот шаг и лишь потом упал...

Очнулся Плешивый на пороге вожаковой норы. Рядом сидел Двустворчатый
и смотрел на него огромным тускло поблескивающим глазом; шторка была
траурно приспущена. Солнце клонилось к закату.
- Я что, опять бегал по поселку и орал? - хрипло пробормотал
Плешивый.
- Да нет, - после некоторой паузы проворчал Двустворчатый. - Ты,
после того, как мы с тобой поговорили, взял да и лег на пороге... Да так и
пролежал до самого вечера.
Плешивый, слушая монотонное бурчание Двустворчатого, попытался с
трудом сесть, но почувствовав боль, глянул на свои ладони. Ладони больше
не светились, потому, что были разбиты в кровь, которая уже успела
подсохнуть, образовав грязную бурую корку.
- Минут двадцать назад, - безразличным тоном произнес Двустворчатый,
- вожак пришел в себя и просил передать, что он ждет.
"Он то может и пришел в себя", - тоже равнодушно подумал Плешивый, -
"а вот я, пожалуй, уже явно не в себе."
Плешивый раздраженно глянул на бесполезную кучу приборов, сваленных у
порога, молча встал и шагнул в нору, ожидая, что, как минимум, земля под
ногами превратится в огненную лаву, а со стен и потолка потечет
раскаленная смола.
Но ничего такого не произошло.
Вожак лежал на полу посреди норы. Теперь тело его имело четкие
очертания, но лучше бы его было вовсе не видеть.
- Что, в конкурсе красоты я бы не смог претендовать на призовое
место? - слабым как эхо голосом произнес вожак.
- Ты мне не успел ответить на один вопрос, - почти таким же слабым
голосом пробормотал Плешивый.
- Теперь, я думаю, тебе это ни к чему, - едва слышно прошелестел
вожак, - скоро ты и сам сможешь ответить на все вопросы... Теперь уже
скоро.
"Да", - вяло подумал Плешивый, - "осталось всего лишь один день... и
две ночи."
- Зачем ты хотел меня видеть? - почти грубо спросил Плешивый. - Ведь
ты же понимаешь, что помочь я уже тебе ничем не могу?!
- Конечно понимаю, - голос вожака, хоть и был слабым, но тем ни менее
звучал абсолютно спокойно. - Ты должен занять мое место. Так хочет... она.
Все остальное ты поймешь... потом.
- Я не спрашиваю, что будет, если я откажусь, - отрешенно пробормотал
Плешивый.
- Вот видишь, ты уже начинаешь верно оценивать обстановку, -
проворчал вожак и в его голосе Плешивому почудилась насмешка. Но вожак был
мутантом, а мир мутанта весьма своеобразен. А вот кем был теперь сам
Плешивый?!
- Что я должен делать? - сухо спросил Плешивый.
- Ничего. - И опять в голосе вожака Плешивому послышалась насмешка. -
Все, что ты мог, ты уже сделал. Теперь... нам... осталось только ждать.
- Я приготовлю тебе успокаивающее, - хмуро буркнул Плешивый.
- Выпей его лучше сам! - сказал уже откровенно издеваясь вожак. -
Если ты мне понадобишься, тебя позовут.

Плешивый поспешно покинул нору вожака. Хотя на пыльной, кривой,
единственной улочке никого не было, Плешивый шкурой почуял, что все живое
в деревне пришло в движение. Стараясь не перейти на бег, он добрался до
своей бочки, поспешно юркнул внутрь и в растерянности остановился лицом к
входной дыре.
"Ну допустим я могу попробовать лавкой забаррикадировать вход", -
Плешивый равнодушно пожал плечами, - "а что потом?!"
Выудив из-под лавки вещмешок Плешивый почувствовал слабую, скорей
всего и вовсе иллюзорную, но уверенность. На самом дне вещмешка, под ворох
одежды, лежал сверток. Распаковав его Плешивый заученными движениями, не
отрывая глаз от входной дыры, собрал автомат, потом сел на лавку, положил
автомат на колени и стал ждать.

День умирал медленно. И по мере триумфального наступления тьмы,
оживала деревня. Отовсюду доносилось хриплое дыхание и металлический лязг
- мутанты выбирались из своих нор и медленно стекались к бочке в которой с
безучастным видом сидел Плешивый.
"Интересно, зачем ей это? Демонстрация силы или... тест на степень
нашей деградации?" - Плешивый вяло усмехнулся. - "Скорей всего это
проявление результатов функционирования чуждой логики - "качественно"
отличной от той, которой оперируем мы. А может это всего лишь... месть,
вульгарная месть... Отвергнутой Женщины?!"
Плешивый мимоходом прислушался к тому, что творилось за стенами
бочки. Теперь мутанты, очевидно, окружили бочку плотным кольцом - тяжелое
надсадное дыхание звучало со всех сторон - и чего-то ждали. Чего?
Команды?!
"Кажется в древние времена какое-то значение имело само время, что-то
там было, связанное с полночью", - Плешивый вновь ухмыльнулся, он не верил
во все эти древние и новомодные суеверия и полагался в основном на себя с
свой старенький автомат.
Но сознавая всю алогичность ситуации, Плешивому тоже оставалось
только одно - ждать. Хотя ожидание, в конечном итоге, тоже было алогичным.
Ведь ждать-то особенно было и нечего.

Мутанты зашевелились, когда от непривычно долгих размышлений голова у
Плешивого отяжелела и стала клонится на грудь, а может это уже
подкрадывался сон. Здесь в деревне границы между сном и явью,
галлюцинацией и действительностью были столь зыбки и противоречивы: то,
что казалось явью - оказывалось галлюцинацией, а то, что казалось сном -
оказывалось жуткой действительностью. Плешивый, на первых порах,
цеплявшийся за здравый смысл, уже почти смирился с тем, что здравый смысл
- всего лишь обратная сторона абсурда. А захлестывающее безумие, скорей
всего, лишь субъективное ощущение, обусловленное несовпадением точек
отсчета.

Сопение доносящееся снаружи стало напоминать рокот усиливающегося
прибоя. Несколько раз кто-то поскреб стены бочки когтями, а потом разом
все стихло.
Плешивый окончательно сбросил с себя сонную одурь и передернул
затвор.
В нависшей тишине лязг затвора, усиленный резонирующей бочкой
прозвучал настолько театрально, что Плешивый невольно хмыкнул и пытаясь
хоть чуть-чуть снять возникшее напряжение крикнул:
- Чего вы хотите?!!
Нестройный хор голосов в ответ провыл:
- Мы хотим чтобы ты вышел к нам!!!
"Ага, разбежался!" - Плешивый криво ухмыльнулся, чувствуя как его
тело начинает жить самостоятельной жизнью, наливаясь силой и энергией, а
потом почти спокойно спросил:
- Зачем?
- Мы хотим посмотреть в твои глаза!
"Дались им мои глаза..."
- Мы хотим посмотреть в глаза новому вожаку!
- Но ваш вожак еще не умер! - резонно возразил Плешивый.
- Он мертв на девять десятых, и ты на девять десятых уже вожак...
- Значит у меня в запасе есть еще одна десятая и я так просто ее не
отдам! - истерично захохотал Плешивый, частично теряя контроль над своими
эмоциями. - Я не желаю быть вожаком!!!
Толпа на мгновение притихла, а потом яростно взревела:
- Тогда ты умрешь!!!
"А вот это, мы еще поглядим", - Плешивый чуть шевельнулся, и ствол
автомата оказался направленным прямо на вход.
Когда в дверном проеме показалась первая оскаленная морда -
совершенно черная, с двумя парами светящихся глаз - Плешивый выстрелил без
колебаний. Его тело "пело" и торжествовало.

В последующие полчаса он нажимал на спуск автомата почти
рефлекторно.
1 2 3 4 5 6