Для
нас эти факты делятся на две категории: благоприятные и неблагоприятные.
Отступив на шаг, Магистр оглядел Берана с ног до головы:
- Так значит, ты занимаешься лингвистикой.
Беран неохотно согласился.
- Даже за одно это, - сказал Палафокс, - ты должен быть благодарен
мне и Институту Брейкнесса.
- Благодарность - примитив, только вводящий в заблуждение.
- Возможно, это и так, - согласился Палафокс. - А сейчас извини меня
- я тороплюсь на встречу с директором.
- Одну минуту, - остановил его Беран, - я сбит с толку. Вас, похоже,
совершенно не волнует то, что я нахожусь на Пао. Вы собираетесь
информировать об этом Бустамонте?
Палафокс кротко и прямо ответил на этот прямой вопрос, до чего
Магистр Брейкнесса ранее никогда не снисходил:
- Я не планирую вмешиваться в твои дела. - Он помедлил секунду, затем
заговорил в совершенно новой, доверительной манере: - Может быть, ты
знаешь, что обстоятельства переменились. Панарх Бустамонте с течением
времени становится все большим интеллектуалом, и твое присутствие может
оказаться весьма полезным.
Беран начал было злобно возражать, но видя, что Палафоксу это весьма
по сердцу, прикусил язык.
- Я должен идти по своему делу, - сказал Палафокс. - События
развиваются все стремительнее. В последующие год или два последние
неопределенности исчезнут.

Через три недели после этой встречи Беран был переведен в Деиромбону
на Шрайманде, где множество детей - отпрыски пяти тысяч мирных паонитов -
обучались искусству воинских состязаний. Многим из них до совершеннолетия
оставалось уже немного.
Деиромбона - старейшее поселение на всей планете, обширный город из
коралловых плит, расположенный в лесу. По какой-то причине город не совсем
опустел. Из него было выселено около двух миллионов жителей. Гавань
Деиромбоны продолжала функционировать, и несколько административных зданий
было отведено для координации событий в валиантских поселениях. Старые
дома стояли будто окоченевшие скелеты, смутно белея под высокими
древесными кронами.
В Колониальном Секторе несколько бродяг скрывались в брошенных домах,
делая редкие ночные вылазки, чтобы подобрать отбросы и что-нибудь стащить.
Они рисковали жизнью, но поскольку власти вряд ли стали бы прочесывать
лабиринты улиц, аллей, подвалов, магазинов, пакгаузов, квартир и
общественных зданий, бродяги чувствовали себя в относительной
безопасности.
Военные поселения валиантов тянулись вдоль побережья, в каждом из них
была штаб-квартира легиона мирмидонов, как воины-валианты именовали себя.
Беран получил назначение в легион Деиромбоны, и в его распоряжении
был целый заброшенный город, где он мог выбрать себе подходящее жилье. Он
отыскал просторный коттедж в старом Лидо, где и разместился с комфортом.
Во многих отношениях валианты были самым интересным из всех новых
паонитских сообществ. По крайней мере, наиболее ярким. Как и текниканты с
побережья Желамбре, и когитанты из Пона, валианты были молодой расой -
старший из них не достиг еще возраста Берана. Когда они маршировали под
паонитским солнцем, бряцая оружием, с глазами, устремленными вперед в
какой-то фанатичной экзальтации - это было странное и яркое зрелище. Их
одежды были очень сложны и многоцветны, но каждый носил персональную
эмблему на груди и знак легиона на спине.
В течение дня молодые мужчины и женщины тренировались врозь, осваивая
новые виды вооружения, но ели и спали по ночам все вместе - различия
обуславливались лишь рангом. Вообще какое-либо значение придавалось лишь
служебным взаимоотношениям, борьбе за звание и честь.
В первый же вечер по прибытии Берана в Деиромбону в военном поселении
состоялась церемония. В центре площади-плаца на платформе пылал огромный
костер. Позади возвышалась стела Деиромбоны - призма из черного металла,
усеянная эмблемами. По обе стороны от нее стояли взводы молодых
мирмидонов, этим вечером облаченных в простую одинаковую форму
темно-серого цвета. В руках у каждого было церемониальное копье, на месте
наконечника вспыхивало неяркое пламя.
Зазвучали фанфары. Вперед выступила девушка в белом, неся в руках
знак отличия из меди, серебра и латуни. Пока мирмидоны опускались на
колени и склоняли головы, она обнесла знак трижды вокруг огня и прикрепила
его на стелу - среди прочих.
Огонь взметнулся к небу. Мирмидоны выпрямились и подняли свои копья
вверх. Они построились в отряды и, чеканя шаг, ушли с плаца.
На следующий день непосредственный начальник Берана, Суб-Стратег Жиан
Фирану, наемный вояка из отдаленного мира, дал Берану необходимые
пояснения.
- Вы видели церемонию похорон героя. На прошлой неделе был проведен
учебный бой между гарнизонами Деиромбоны и Тараи - ближайшего на побережье
лагеря. Подводная лодка Тараи протаранила наше сетевое заграждение и
приближалась к базе. Все воины Деиромбоны отважны, но Лемоден был первым.
Он нырнул на пятьсот футов с газовой горелкой и срезал балласт. Подводная
лодка всплыла и была захвачена. Но Лемоден утонул - вероятно, просто
несчастный случай...
- Вероятно? А как иначе? Я уверен, что Тараи...
- Нет, не Тараи. Но это мог быть преднамеренный акт. Эти парни спят и
видят свои эмблемы на Стеле героев - и они сделают что угодно, лишь бы
войти в легенду.
Беран подошел к окну. По Деиромбонской эспланаде расхаживали группы
молодцеватых вояк. И это - Пао? Или какой-то фантастический мир, удаленный
на сотни световых лет?
Жиан Фирану продолжал говорить, но его слова не сразу дошли до
сознания Берана:
- Распространился слух, что Бустамонте - не настоящий Панарх, а лишь
Старший Аюдор. Говорят также, что Беран Панаспер жив и вот-вот достигнет
совершеннолетия, набираясь сил подобно мифическому герою. И когда пробьет
час - есть такое предположение - он придет, чтобы сбросить Бустамонте в
океан.
Беран подозрительно поглядел на него, затем рассмеялся:
- Я не слыхал подобного. Но, может быть, это и правда, кто знает?
- Бустамонте не понравится эта история.
Беран снова рассмеялся, на сей раз совершенно искренне:
- Лучше, чем кто-либо другой, он знает, что в слухах сокрыта правда.
Хотел бы я знать, кто их распространяет.
Фирану пожал плечами:
- А кто вообще распространяет слухи? Конкретно - никто. Они
происходят от пустой болтовни и непонимания.
- Тогда впереди крупные неприятности. И я возвращаюсь домой.
Беран услыхал этот слух позже, в тот же день, но с подробностями.
Оказывается, якобы убитый Наследник жил на необитаемом острове - у него в
распоряжении был отряд железных воинов, неуязвимых для стали и огня. Делом
всей его жизни было отомстить за смерть отца - и Бустамонте дрожал от
страха.
Разговор иссяк сам собой, затем, три месяца спустя, пополз новый
слух. На сей раз поговаривали, будто тайная полиция Бустамонте прочесывает
планету, будто тысячи молодых людей отправляли в Эйльянре для опознания, а
затем казнили, чтобы тревога Панарха не стала достоянием гласности.
Беран долго был уверен, что под именем Эрколе Парайо он в полной
безопасности, но сейчас всякая уверенность покинула его. Он стал
рассеянным и допускал промахи в работе. Коллеги с удивлением следили за
ним, и наконец Жиан Фирану поинтересовался причиной его озабоченности.
Беран пробормотал что-то о женщине в Эйльянре, которая беременна от него.
Фирану грубовато посоветовал ему выкинуть из головы такую пустяковину или
уж взять отпуск на некоторое время, пока он не почувствует себя достаточно
свободным, чтобы сосредоточиться на работе. Беран поспешно выбрал отпуск.
Он вернулся в свой коттедж и просидел несколько часов на залитой
солнцем веранде, надеясь выработать какой-нибудь разумный план действий.
Лингвисты, по-видимому, не будут в первых рядах подозреваемых, но не будут
и в последних.
Он мог, отказавшись от своих планов, полностью превратиться в Эрколе
Парайо. Подумал он и о том, чтобы покинуть планету - но куда он
отправится, даже если допустить, что ему удастся проникнуть на борт
какого-нибудь корабля?
Он не находил себе места. Даже в воздухе чувствовалось напряжение. Он
поднялся на ноги и оглядел все вокруг: пустынные улицы, морскую гладь. Он
побежал к берегу, в единственную все еще работающую гостиницу Деиромбоны.
В таверне он заказал холодного вина и, сидя на затененной пальмами
террасе, пил гораздо больше и поспешнее, чем обычно.
Воздух сгущался. Он заметил, что вниз по улице по направлению к
таверне движется группа людей: несколько человек в пурпурном и коричневом.
Беран поднялся со стула, вглядываясь. Затем медленно сел и обмяк.
Задумчиво он потягивал вино. Вдруг свет заслонила темная тень. Он вскинул
глаза: прямо перед ним стояла высокая фигура Палафокса.
Палафокс кивнул и сел рядом.
- Оказывается, история современного Пао еще в развитии.
Беран промычал что-то невнятное. Палафокс кивнул в ответ очень
серьезно, как будто Беран изрек нечто бесконечно мудрое. Он обратил
внимание на троих в коричневом и пурпурном, которые, войдя в гостиницу,
беседовали с мажордомом.
- Очень полезный в практическом отношении аспект паонитской культуры
- это стиль одежды. Можно с одного взгляда определить род занятий человека
по его костюму. Ведь пурпурный и коричневый - это цвета тайной полиции?
- Да, - проговорил Беран. Внезапно его беспокойство улетучилось.
Случилось самое худшее - и напряженность спала: невозможно ужасаться тому,
что уже произошло. Задумчиво он произнес: - Я полагаю, они разыскивают
меня.
- В этом случае, - сказал Палафокс, - самым мудрым с твоей стороны
будет исчезнуть.
- Исчезнуть? Куда?
- Туда, куда я укажу.
- Нет, - сказал Беран. - Вашим орудием я больше не буду.
Палафокс поднял брови:
- Что ты теряешь? Я предлагаю спасти твою жизнь.
- Но не из заботы о моем благополучии.
- Разумеется, нет, - зубы Палафокса на мгновение сверкнули в ухмылке.
- Только простофилю можно было бы так провести. Я окажу услугу прежде
всего себе самому, а заодно и тебе. Если ты понимаешь это, я предлагаю
сейчас же покинуть гостиницу. Я не хочу слишком явно обнаруживать себя во
всей этой истории.
- Нет.
Палафокс начинал злиться:
- Чего ты хочешь, в конце концов?
- Я хочу стать Панархом.
- Да, конечно! - воскликнул Палафокс. - С какой же, думаешь, стати я
здесь? Пойдем, надо поскорее убираться отсюда - в противном случае ничем,
кроме падали, ты не станешь.
Беран встал, и они покинули гостиницу.

13
Вдвоем они летели на юг над паонитскими поселками со множеством
старинных усадеб, потом над морями, испещренными белыми точками - парусами
рыбацких судов. Они летели все вперед и вперед, и ни один не проронил ни
слова - каждый был погружен в свои мысли.
Наконец Беран прервал молчание:
- Каков же тот процесс, в результате которого я стану Панархом?
Палафокс ответил коротко:
- Он начался месяц назад.
- Слухи?
- Необходимо, чтобы до людей Пао дошло, что ты существуешь.
- А чем я лучше Бустамонте?
Палафокс сухо рассмеялся:
- Ну, если в общих чертах - определенные планы Бустамонте не в моих
интересах.
- И вы надеетесь, что я буду снисходительнее к вам?
- Во всяком случае, упрямее Бустамонте ты не будешь.
- В чем же состоит упрямство Бустамонте? Он отказывается выполнять
любые ваши желания?
Палафокс гулко фыркнул:
- Ах ты, юный негодяй! Да ты лишишь меня всех моих привилегий!
Беран молчал, отчетливо сознавая, что если он действительно станет
Панархом, в первую очередь сделает именно это.
Палафокс продолжал говорить более примирительно:
- Но это все в будущем и не должно сейчас нас беспокоить. Сейчас мы
союзники. И в ознаменование этого союза я подготовил все для проведения
твоей первой модификации, как только мы вернемся в Пон.
Беран был потрясен: модификация? Секунду он размышлял, сомневаясь.
- И какого рода?
- Какую ты предпочитаешь? - ласково поинтересовался Палафокс.
Беран скользнул взглядом по твердому профилю. Палафокс, казалось, был
вполне серьезен.
- Использование всех ресурсов мозга.
- О, эта модификация - самая сложная и тонкая из всех прочих, и
потребовались бы годы сложнейшей работы - даже в условиях Брейкнесса. В
Поне это невозможно. Выбирай другую.
- Вне сомнения, моя жизнь будет полна непредвиденных случайностей, -
сказал Беран. - Способность испускать энергию из руки может очень
пригодиться.
- Правда, - согласился Палафокс, - но, с другой стороны, что может
внести большее замешательство в ряды врагов, чем зрелище того, как ты
поднимаешься в воздух и улетаешь? И поскольку разрушительная энергия твоей
руки устрашила бы не только врагов, но и друзей, нам лучше избрать в
качестве первой модификации способность к левитации.
В иллюминаторе показались исхлестанные прибоем утесы Нонаманда.
Путники миновали прокопченную рыбацкую деревушку, пролетели над отрогами
Сголафа, скользнули над самыми скалами к главному хребту континента. Гора
Дрогхэд оскалила свои страшные клыки. Они проплыли вокруг ледяных склонов
и скользнули вниз, на плато Пон. Машина приземлилась неподалеку от низкого
длинного здания с базальтовыми стенами и крышей из стекла. Двери
отворились: Палафокс загнал машину внутрь здания. Они опустились на пол из
белой плитки. Палафокс открыл ворота и вывел Берана. Тот замялся,
подозрительно изучая четверых, идущих им навстречу. Они различались
ростом, сложением, цветом кожи и волос, но все-таки были похожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22