— Неправда?
— Это просто выдумка, Логан, — заверила его Алисон, хотя и сама почувствовала, как по телу забегали мурашки, поскольку и она подумала о том, что может скрываться в густых зарослях по обеим сторонам тропинки.
— Может быть, и выдумка, а может быть, и нет, — поддразнивал Майкл. Затем он крикнул Джо, который прошел вперед, подальше от группы ребят. — Эй, Джо! Кто там напал на людей в районе лагеря? Это был Сасквач? Или ты?
Джо бросило в краску, лицо его побагровело, но он не произнес ни слова, лишь обернулся и окинул Майкла Стиффла мрачным взглядом. Майкл захихикал, слегка толкнул локтем свою сестру, а та состроила гримасу за спиной Джо.
Мысли вихрем пронеслись в голове у Алисон. О чем говорил Майкл? Он насмехался? Должно быть, да! Тем не менее в голосе проскальзывали такие нотки, будто он говорил всерьез. Но что сделал им когда-то Джо? Однако прежде чем она сообразила, как бы выведать у Эндреа Стиффл, почему она не любит Джо, они уже вышли к дороге. Школьный автобус подъезжал к остановке, которая была ярдах в пятидесяти от них, и Майкл с Эндреа бросились бежать, каждый горел желанием первым поведать сидящим в автобусе о кровавых событиях, происшедших в лагере прошлой ночью. Алисон и Логан шли рядом с Джо, но никто из них не произнес ни слова, пока и они тоже не сели в автобус, где их встретил взрыв хохота разместившихся на заднем сиденье ребят.
Ребят, которые внимательно слушали, что нашептывали им Майкл и Эндреа.
И каждый из них, заметила Алисон, пристально рассматривал Джо. Почувствовав внезапно, что мальчика нужно как-то поддержать, хотя она и знала его всего неделю, Алисон вложила свою ладонь в руку Джо.
Он не шевельнулся, чтобы отодвинуться от нее. Улыбка, которая тронула его губы, и легкое пожатие пальцев заставили сильнее биться ее сердце. Оставшуюся часть поездки вниз, в долину, они сидели рядом, рука об руку, каждый из них делал вид, будто не слышит доносящегося с заднего сиденья автобуса перешептывания.
* * *
«Может быть, мне следовало остаться дома», — думала Марианна. Она сидела на переднем сиденье пикапа Оливии Шербурн, правой рукой крепко держась за ручку на дверце автомобиля, чтобы сохранять равновесие, поскольку машина постоянно подпрыгивала на неровной дороге, ведущей к лагерю в районе Волчьего ручья.
"Может быть, мне действительно стоит вернуться домой в Нью-Джерси. Просто собрать детей и уехать отсюда как можно скорее... "
Оливия так лихо маневрировала на своем автомобиле по проселочной дороге, что Марианна не могла сосредоточиться на своих мыслях.
Мужчина в лагере умер прошлой ночью страшной смертью, а женщина, которая была вместе с ним, находилась в это утро в реанимационном отделении госпиталя в Бойсе. И с тех пор как Оливия рассказала ей вчера поздно ночью о том, что произошло, Марианна не могла избавиться от подозрения, которое закралось в ее сознание — нелепая мысль, что нападения на лагерь каким-то образом связаны с гибелью Одри и Теда. Вновь и вновь, когда она металась в кровати не в состоянии заснуть, она твердила себе, что здесь нет никакой связи, что гибель ее друзей — противоестественные несчастные случаи, странные, но связанные между собой события. Ведь если бы Теда не лягнула лошадь, Одри никогда не оказалась бы в ту ночь на утесе. Но все это никак не связано с этим... этим кошмаром.
И все же сомнения терзали ее душу. Что-то же должно было испугать Шейку! За неделю, проведенную на ранчо, Марианна поближе узнала смирную кобылу; лошадь никогда не шарахалась от нее в сторону, никогда не выказывала ни малейших признаков агрессии. Могло ли что-то — или кто-то, — напавшее прошлой ночью на лагерь, с таким же успехом оказаться и в сарае?
Насколько близко была она сама от возможного нападения в ту ночь, когда Джо ушел из дома и что-то рычащее, рванувшееся к двери, — скрывалось внутри сарая?
В конце концов Марианна отказалась от попытки заснуть: за окном вступал в свои права серый рассвет. К тому времени, когда она заставила себя спуститься вниз, в просторную кухню, начался дождь, в дополнение к ее и без того подавленному настроению. Затем, когда дети наконец отправились в школу, а Билл Сайкес занялся делами по хозяйству, пустота дома начала раздражающе действовать ей на нервы, и она вдруг обнаружила, что бесцельно бродит по комнатам, прислушивается к непонятным звукам, а воображение рисует страшные картины: кто-то скрывается в доме, незаметно подкрадывается к ней.
Вновь возникла мысль вернуться в Нью-Джерси — пусть даже и к Алану.
И когда подъехала Оливия Шербурн, — а она громко хлопнула дверцей своего автомобиля и стремительно направилась к ступенькам крыльца, низко опустив голову, пытаясь спрятаться от дождя, — Марианна почувствовала облегчение, намного превосходящее обычные чувства при появлении соседа. Открыв входную дверь, она даже не пыталась скрыть удовольствие, что видит у себя в гостях Оливию. Но ветеринарный врач лишь покачала головой, отказываясь от предложенного Марианной кофе.
— Я направляюсь сейчас в лагерь. Просто решила заскочить на минутку и посмотреть, как Вы тут.
На лице Марианны появилось удивление, зачем ветеринару понадобилось ехать на место убийства, и Оливия поспешила все объяснить.
— Рик попросил меня встретиться там с ним и помочь осмотреть следы. Хотите верьте, хотите нет, но я удивительно хорошо умею читать следы. Но мне показалось, что на Вас может навалиться ощущение фатальной неизбежности, когда никого нет рядом, кроме Билла Сайкеса. — Она мельком взглянула на сарай, на поле, затем повернулась к Марианне. — Сайкес все еще здесь, не так ли?
Марианна кивнула головой, вспомнив, как подручный, появившись утром в кухонных дверях, произнес, прежде чем уйти по своим хозяйственным делам:
— Мне кажется, дела идут все хуже и хуже. Подумайте, может быть, Вам захочется выбраться отсюда.
Марианна слабо улыбнулась Оливии.
— Билл Сайкес здесь, но я и сама не знаю, надолго ли он останется. Сегодня утром он зашел ко мне с предложением подумать над возможностью «выбраться отсюда», как он сформулировал.
Брови Оливии поползли вверх.
— И Вы не исключаете такую возможность?
— Я и сама хотела бы знать, о чем я думаю. — вздохнула Марианна, но в одном она была абсолютно уверена: сегодня утром ей не хотелось оставаться в доме. — Послушайте, почему бы мне не поехать с Вами, а потом мы можем спуститься вниз, в город, и вместе пообедать. Если у Вас, конечно, найдется время.
Оливия молчала, обдумывая ее предложение, но Марианна уже схватила куртку, висевшую на крючке в прихожей, и выскочила из дома на улицу, прежде чем Оливия успела ответить.
Сейчас автомобиль пробирался между глубокими рытвинами дороги. Оливия ругалась про себя на чем свет стоит, а Марианну то и дело бросало на приборную доску. Наконец они добрались до лагеря. Казалось, что люди были там повсюду. Оливия неодобрительно покачала головой, наблюдая повышенную активность вокруг разодранной палатки, из которой извлекали сейчас тело Глена Фостера.
— Смею надеяться, что они сделали достаточно снимков, прежде чем успели истоптать все вокруг. Хотя в этой грязи вряд ли осталось много следов.
Обе женщины выбрались из автомобиля. Оливия тут же направилась к группе людей, обступивших тело, а Марианна замешкалась, понимая, что если хоть краем глаза взглянет на истерзанное тело мужчины, — это зрелище надолго останется в ее памяти. Жалея, что вообще сюда приехала, она прошла к установленному на улице столику, стряхнула капли воды со скамейки и села на нее, протянув руки к потрескивающему пламени костра, который охранники поддерживали всю ночь.
— Никогда раньше не видел ничего похожего, — услышала она чей-то голос. — Мне приходилось осматривать немало изувеченных людей, но такие раны вижу впервые.
Марианна отвернулась, пытаясь оградить свой слух от описания причиненных Глену Фостеру увечий.
Оливия разговаривала с Риком Мартином и Уитом Бейкером, который уже двадцать лет работал окружным следователем по делам о насильственной смерти.
— Никаких следов от зубов, — заметила она, внимательно рассматривая обескровленное тело, лежащее теперь на полотне, расстеленном недалеко от машины скорой помощи, принадлежащей округу. Труп лежал лицом вниз, спина была сильно разодрана, и создавалось впечатление, что когтями. В горле зияла огромная рана, и Оливия не сомневалась, что если здесь и действовали ножом, то тупым: раны на коже были рваные, беспорядочные, мышцы искромсаны.
— Вот что меня и настораживает, — согласился Уит Бейкер, кивком головы приветствуя ветеринара. — Никогда не видел нападения животного, после которого не осталось бы следов укуса. — Он вопросительно поглядел на нее. — Именно так действуют звери, верно? Когда они нападают, то пускают в ход зубы.
— Насколько мне приходилось видеть, — откликнулась Оливия. — Правда, медведи в качестве оружия используют свои когти, но, завалив свою жертву, первое, что делают, это пускают в ход пасть. Если они и не разрывают добычу на части, то по крайней мере оттаскивают ее в другое место. — Она наклонилась ниже, внимательно осматривая рваные раны, зияющие по всей спине Глена Фостера, от плеч до самой талии. — Тебе когда-нибудь приходилось встречать что-нибудь подобное, Рик?
Помощник шерифа покачал головой.
— Действительно, похоже, что разодрано когтями, но чьими? Расстояние между ними не характерно для медведя, а кто еще действует так же?
— Кугуар? — предположил Уит Бейкер.
— Возможно, — произнесла Оливия Шербурн голосом, выдававшим ее сомнения. — Хотя тоже непохоже. Если бы здесь действовал кугуар, раны были бы глубже. И взгляните сюда, — продолжала она, наклоняясь вперед, чтобы дотронуться до темного пятна на правом плече. — Разве не похоже на синяк?
— Похоже, он там мог бы появиться, останься человек в живых, — согласился Уит Бейкер. — Очень похоже на то, будто кто-то схватил его за плечо. Но эти раны не имеют ничего общего с царапинами от человеческих ногтей, которые мне приходилось видеть.
— А что насчет палатки? — спросила Оливия.
— Пойдемте посмотрим, — предложил Рик Мартин, кивнув врачам и ветеринару. — Можно отвозить тело в морг?
Уит Бейкер согласно кивнул, и два санитара поместили тело в машину. К тому времени, когда группа людей направилась к палатке, автомобиль уже разворачивался, чтобы отправиться вниз по дороге, ведущей в долину. После того как он уехал, Марианна Карпентер отважилась наконец присоединиться к Оливии, Рику Мартину и следователю.
— Это какой-то рок, — услышала она слова Рика, когда подошла к людям, обступившим палатку. — В точности напоминает случай на прошлой неделе. Как будто кто-то сначала выдрал сетку, прикрывающую окно на задней стенке, а уж потом разодрал в клочья нейлон.
— Тогда, по крайней мере, мы знаем, что действовал человек, — прокомментировал Бейкер. — Зверь бы начал рвать ее в любом месте. Он бы и не догадался начать с окна.
— Если бы не плотный нейлон, — возразил Мартин. — Его невозможно и схватить-то, не то что разорвать. Если даже начать распарывать по швам, там, где укреплена сетка, все равно он слишком прочный, чтобы я, например, смог его разорвать. Вот взгляните. — Он присел на корточки, демонстрируя нейлон, сложенный в три слоя и простроченный так, чтобы укрепить отверстие, которое и являлось окном на задней стенке палатки. — Но он не разрезан, — произнес Рик. — Он просто разорван на части. Вы можете представить себе, какая потребовалась сила, чтобы сотворить такое?
— Да уж побольше, чем я когда-либо встречал у людей. — Уит Бейкер покачал головой. — Итак, где мы? Мы ищем человека или зверя? Как насчет следов? Есть что-нибудь?
— Я хотел, чтобы Оливия внимательно осмотрела все вокруг, но учитывая дождь и сосновые иголки, я ни на что не рассчитываю. — Рик Мартин поднялся, слегка похлопал следователя по спине. — Спасибо, что приехал, Уит. Я думал, тебе лучше самому осмотреть место убийства и тело, поскольку, мне кажется, именно тебе придется заниматься этим делом.
— Мне и хорошей криминалистической лаборатории, насколько я могу судить по увиденному, — мрачно откликнулся Бейкер. — Если я тебе здесь больше не нужен, я вернусь к себе в контору. Когда ты собираешься побеседовать с женщиной?
— Сегодня в полдень, если она сможет говорить, — ответил Рик. — Я дам тебе знать.
Бригада начала упаковывать остатки палатки, окровавленные обрывки спального мешка и многое другое, что позже могло быть использовано как вещественное доказательство. Оливия Шербурн тем временем осторожно двигалась по периметру участка, пытаясь обнаружить хоть какие-нибудь следы. Но, как и предполагал Рик, дождь уничтожил все, что она могла бы найти. Наконец, уже почти приближаясь к месту, откуда начался осмотр, прямо за палаткой, ветврач что-то заметила. Едва видимое в густом кустарнике, на расстоянии не более десяти футов от нее, похожее на хвост енота.
— Рик? — позвала она. Помощник шерифа и следовавшая за ним Марианна Карпентер подошли к ней. — Ты видел это? — спросила Оливия, указывая на кусочек меха, виднеющийся в кустах.
Мартин подошел ближе, вытянул вперед ногу и дотронулся до него. Поскольку ничего не произошло, он присел на корточки, схватил его и вытащил на свет. Когда он поднялся на ноги, в его правой руке висело тело мертвого енота. Он отнес его на столик, и Оливия Шербурн тут же начала внимательный осмотр.
— Никаких ран, — наконец произнесла она. — Ни единой. Могу предположить, что он умер восемь-двенадцать часов назад.
— А что явилось причиной смерти? — поинтересовался Рик Мартин.
— У него сломана шея, — ответила Оливия. — Как будто кто-то просто схватил его, зажал ему голову и свернул шею. Думаю, у него поврежден спинной мозг, и он умер мгновенно. Но ни один зверь так не поступает. Это свойственно лишь человеку. Животные просто никогда не убивают подобным образом.
Марианна Карпентер, взгляд которой был сосредоточен на мертвом еноте, вдруг увидела перед глазами лицо.
Смутное лицо, окруженное копной спутанных волос, падающих на плечи могучего на вид мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50