Через час, когда люди закончили делиться своими воспоминаниями, началась заключительная молитва.
И вдруг Марианна почувствовала, как напряглась в ее руке ладонь Джо Уилкенсона, пальцы его впились ей в кожу. Испугавшись, она повернулась к Джо и увидела, что он пристально вглядывается вдаль. Проследив за его взглядом, она сначала ничего не заметила. И вдруг различила едва видимую среди деревьев, растущих на краю кладбища, фигуру человека.
Огромный, неуклюжий мужчина с растрепанными волосами и длинной бородой, в странной одежде, как будто бы с чужого плеча.
Она взглядывалась, напрягая зрение, чтобы лучше рассмотреть его, но фигура исчезла. Потрясенная, она не была даже уверена, что вообще видела ее.
Несколько минут спустя служба была окончена, и Марианна повела Джо к машине, которая должна была отвезти их назад на ранчо. Только когда они покинули территорию кладбища, она наконец задала мальчику вопрос о том, что видела.
— Думаю, это был мужчина, — неуверенно ответил Джо. — М-мне показалось, он наблюдал за мной.
— Наблюдал за тобой? — переспросила Марианна, чувствуя, охвативший ее озноб, едва вспомнила, как несколько часов назад Джо рассказывал Рику Мартину о том, что заметил ночью на пастбище человека.
— Мог это быть мужчина, которого ты видел прошлой ночью, Джо?
Джо помолчал немного и покачал головой.
— Я едва разглядел его, — прошептал он. — Я-я думал о маме и папе. — Глазами, полными слез, он озабоченно взглянул на Марианну. — А зачем ему понадобилось наблюдать за мной?
Она обняла мальчика, как бы защищая его.
— Может быть, он и не наблюдал, — попыталась успокоить его Марианна. — Может быть, это был кто-то, кто знал твоих родителей и захотел прийти, чтобы выразить свое уважение к ним.
Но странный мимолетный образ мужчины не выходил у нее из головы, и во время поминок на ранчо во второй половине дня она многим задавала вопросы о таинственном незнакомце.
Но никто и мельком не видел призрачную фигуру.
Похоже, что ее там просто не было.
* * *
В этот вечер Марианна, измученная похоронами и поминками, легла спать рано. Но около полуночи она вдруг проснулась, почувствовав что-то неладное.
Что-то, не имеющее ничего общего с событиями минувшего дня.
Нет, это было нечто другое.
И происходило в доме.
Она неподвижно лежала в постели, прислушиваясь. Ничего, кроме обычных ночных звуков.
И все же тревожное ощущение не покидало ее. Она встала с кровати, накинула халат и вышла из комнаты, оставив дверь открытой, чтобы свет от настольной лампы падал в коридор.
Направляясь к комнате, которую занимала Алисон. Марианна на мгновение прислушалась, затем рывком открыла дверь и заглянула внутрь.
Дочь спала на спине, волосы рассыпались по подушке. Тихо притворив дверь, она направилась к комнате Логана. Ее сын, свернувшись клубочком и обхватив руками подушку, тихо сопел во сне.
И вот она остановилась в нерешительности перед дверью Джо, затем осторожно постучала. И когда не последовало никакого ответа — даже поскуливания Сторма, — открыла дверь и заглянула внутрь.
Покрывала с кровати Джо валялись на полу. Комната была пуста.
— О Боже, — растерянно прошептала Марианна, поспешила к окну и выглянула в темноту ночи. Она пристально оглядела двор и поле в поисках мальчика или собаки, но ничего не заметила. Затем уловила краем глаза какое-то движение и повернулась в сторону сарая.
Одна из его огромных дверей была открыта и покачивалась на ветру.
Что он там делает? Спешно спустившись вниз по лестнице, Марианна плотнее запахнула халат, выбежала через кухонную дверь из дома и устремилась к сараю. Внутри беспокойно ржали лошади, а Шейка, которая вернулась в день приезда Марианны, била копытом по настеленной в стойле соломе.
— Джо? — позвала она, шагнув в открытую дверь. — Джо, ты здесь? — Она прислушалась и через несколько мгновений уловила слабый, едва различимый звук из дальнего конца сарая. Одна из лошадей встала на дыбы и громко захрапела. — Джо...
Звук в дальнем углу перерос в рычание, и что-то двинулось на нее из темноты. Действуя, как ей подсказывал инстинкт, Марианна бросилась прочь от зияющей черноты, захлопнула дверь и начала торопливо задвигать засов, понимая, что это сейчас самое важное для нее; наконец она справилась с засовом. Сердце бешено колотилось, Марианна бросилась через двор назад, влетела в дом и быстро захлопнула кухонную дверь.
Что это было?
Что было там, в сарае?
Это не мог быть Джо — не мог быть! Безусловно, он бы откликнулся, когда она звала его. И Сторм не напал бы на нее.
А может быть, и напал бы?
Но это невозможно! Что угодно, только не это, большая овчарка была слишком дружелюбна, норовила лизнуть и просила, чтобы ее приласкали!
Пульс ее постепенно нормализовался, и она быстро проверила гостиную и небольшой рабочий кабинет, моля Бога, чтобы Джо оказался там — спустился посреди ночи вниз и заснул на одном из диванов.
Но Джо нигде не было.
Она схватила телефон, стоящий на столике около лестницы, чтобы позвонить помощнику шерифа, и вдруг услышала, как открылась кухонная дверь. На мгновение она застыла. Возможно ли, чтобы то, что было в сарае, теперь очутилось в доме?
— Д-Джо? — заикаясь произнесла она, от волнения у нее перехватило горло. Секунду спустя Сторм, виляя хвостом, выскочил из столовой и бросился на нее: положив лапы ей на грудь, он пытался лизнуть ее в лицо. Через мгновение появился и сам Джо, одетый в джинсы и тенниску, виднеющуюся из-под плотной хлопчатобумажной куртки.
— Отойди, Сторм, — протестовала Марианна, пытаясь увернуться от любвеобильной собаки. — Джо, забери его от меня!
— Сидеть, Сторм, — скомандовал Джо, и собака тут же опустилась на пол, хвост ее обвил лапы, глаза преданно смотрели на хозяина.
— Джо, где ты был? — потребовала ответа Марианна, страх, охвативший ее несколько минут назад, теперь уступил место раздражению. — Ты знаешь, сколько сейчас времени?
Глаза Джо потемнели.
— Только около полуночи. Я не мог уснуть, и мы со Стормом вышли прогуляться.
— Прогуляться? — эхом отозвалась Марианна; вопросы, заданные утром Риком Мартином, вновь угрожающе зазвучали в ее сознании. — Джо, ты опять видел кого-то? Так же, как и прошлой ночью?
Джо покачал головой.
— Я ничего не видел. Просто хотел пройтись. Что здесь плохого?
Марианна почувствовала, что сбита с толку. Ему всего лишь тринадцать лет, а сейчас полночь, и одному Богу известно, что может случиться в лесу. Вне всякого сомнения, Одри не одобрила бы...
Но потом ей показалось, что она понимает.
Только сегодня днем он видел, как хоронили его родителей.
Что это значило для него?
Этого она не могла себе даже вообразить.
Сегодняшняя ночь, первая после похорон, должно быть, стала для него бесконечным страданием. Ей самой следовало просидеть всю ночь с открытой дверью и включенной лампой, на случай, если она понадобится ему.
Но он не хотел будить ее, не хотел никого беспокоить своим горем, думала она, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, чувствуя, как переполняет ее сердце сострадание к этому хрупкому темноглазому ребенку. И он взял с собой собаку и пошел прогуляться.
А как же сарай? Что он делал там? И почему Сторм надвигался на нее так, что напугал до полусмерти?
— Разве ты не слышал, когда я звала тебя в сарае? — спросила она, в голосе уже не слышались нотки гнева.
Джо удивленно поднял брови, затем нахмурился.
— Я не был в сарае. Мы просто немного прошлись вдоль ручья.
Теперь наступила очередь Марианны нахмуриться.
— Но я только что была там, Джо. Дверь сарая оказалась открыта, и... — она запнулась, не зная, какое же слово ей употребить. — Что-то находилось там внутри. Оно надвигалось на меня!
Джо удивленно смотрел на нее.
— Но там ничего нет, — произнес он. — Я заходил туда, чтобы проверить, как там лошади, прежде чем мы зашли в дом. Все прекрасно!
Джо быстро взбежал по лестнице вверх, Сторм крутился у его ног. Марианна слышала, как закрылась дверь.
В полном замешательстве она выключила внизу все лампы. Темнота и безмолвие ночи вновь сомкнулись вокруг нее.
Но сегодняшней ночью, в спокойном сельском местечке, в темноте и безмолвии ранчо у Марианны появилось вдруг зловещее предчувствие, которое заставило ее дрожать, хотя ночь была теплой и тихой.
Прошло еще немало времени, прежде чем она заснула. Дважды она вставала, подходила к окну и до боли в глазах всматривалась в бархатную темноту за окном.
И хотя она так ничего не увидела и не услышала, ее не покидало тревожное ощущение, что что-то — кто-то — был там, снаружи.
Наблюдая и выжидая.
Глава VII
В понедельник Марианна поднялась ни свет ни заря с твердым намерением, несмотря на праздник — День труда, всерьез разобраться с хозяйством и управлением ранчо. До этого дня все ее силы уходили на борьбу со свалившимся на нее горем — потерей самой близкой подруги, на организацию двойных похорон, поминок. Но сейчас похороны были уже позади, выходные она провела в длительных прогулках вместе с Алисон и Логаном по территории ранчо и теперь пыталась вспомнить как можно больше из бесконечных объяснений Джо по поводу увиденного. Она решила, что, прежде всего, следует определить с самого утра — день отдыха сегодня или нет — и в соответствии с этим построить весь день.
Впрочем, вчера она выяснила, что в Сугарлоафе День труда отмечают в воскресенье, не считаясь с тем, когда празднует вся страна.
— Фермеры не знают, что такое выходные дни, — объяснил ей в пятницу Чарли Хокинс, — а здесь в округе это последняя в сезоне возможность подоить летних туристов.
Поэтому «традиционный» пикник состоялся вчера (для туристов — двадцать пять долларов с человека) вместе с родео (еще двадцать пять долларов) и вечерним «массовым гулянием на площади» (пятнадцать долларов, напитки — по пять баксов за глоток спиртного).
— А в понедельник все магазины работают целый день, на случай, если у кого-то осталось хоть немного наличных денег, — объяснял Чарли.
Но, следуя его совету, а также собственной интуиции, Марианна с детьми осталась дома.
— Это очень важно для Вашей дальнейшей жизни здесь, — сказал Чарли. — И будь я на Вашем месте, подождал бы немного, прежде чем активно участвовать в общественных мероприятиях.
И поэтому они все четверо оставались на ранчо и в субботу, и в воскресенье. А вчера, когда Марианна увидела Билла Сайкеса, возвращающегося поздно вечером из города, она вышла ему навстречу и попросила зайти к ним утром к семи часам.
Сайкес поджал губы, явно выражая свое неудовольствие.
— Мистер Уилкенсон никогда не просил меня зайти раньше восьми, а то и восьми тридцати, — вызывающе заявил он, и, судя по тону, Марианна поняла, что это первая проверка ее полномочий.
Оглядываясь назад, она решила, что справилась с ситуацией весьма неплохо.
— Я уверена, что буду многое делать иначе, чем мистер Уилкенсон, — ответила она ровным голосом. — Итак, если Вы придете на кухню к семи часам, кофе для нас будет уже готов и мы сможем обсудить некоторые вопросы.
Сайкес не произнес ни слова, но Марианна заметила слабый кивок в знак согласия; и когда она вечером ложилась спать, то завела будильник на шесть часов. Она примет душ, оденется и будет готова к встрече, включая обещанный кофе, по крайней мере за десять минут до назначенного времени.
В семь пятнадцать, когда не было и признаков Билла Сайкеса, она почувствовала, что раздражена. Стоит ей ждать или позвонить? А может, выйти и поискать его?
Что если она обнаружит его в сторожке спящим, с пустой бутылкой из-под виски рядом с кроватью? Уволить его? А что делать потом? Она не сможет управлять ранчо самостоятельно...
Стук в заднюю дверь прервал ее мысли, а увидев Сайкеса, заглядывающего в окно, она тут же забыла о своих намерениях его уволить. Он пришел, и это произошло на сорок пять минут раньше, чем от него обычно требовал Тед, если, конечно, допустить, что она поверила рассказу Билла. Если ему хотелось немного опоздать лишь для того, чтобы доказать свою независимость, пусть так и будет. Это она переживет.
Марианна помахала ему рукой, приглашая войти в дом, налила чашку кофе и кивком головы указала на стол в углу большой комнаты.
— Вы хорошо отдохнули? — спросила она.
Билл Сайкес безучастно пожал плечами, стащил с седой головы вязаную шапочку, которую обычно носил, и не двинулся с места, чтобы присесть на один из стульев, стоявших вокруг стола.
— Я все время думаю, — начал он без предисловий, — я, возможно, уйду с работы.
Марианна застыла с чашкой кофе, которую только что налила. Уйдет с работы? Но он не может так поступить! Как же она тогда... И вдруг ее осенило.
Он вновь проверял ее, вне всякого сомнения, пытался выяснить, не сможет ли выжать побольше денег, если припугнет своим уходом.
— Понимаю, — произнесла женщина, сохраняя спокойствие в голосе и тщательно скрывая охватившую ее панику. — Тогда почему бы нам не присесть и не поговорить об этом? — Поставив на стол его чашку с кофе, она отодвинула от стола один из стульев для него, а на другой села сама.
Сайкес колебался несколько мгновений, потом неохотно сел. Пока он маленькими глотками пил свой кофе, Марианна украдкой наблюдала за ним, пытаясь по выражению лица понять, что же он хочет. Она до сих пор не имела ни малейшего представления, сколько ему может быть лет, а его смуглая кожа и черные глаза говорили, что в нем есть примесь крови коренных жителей Америки. Кожа у Билла была задубевшая, как у человека, большая часть жизни которого проходит на свежем воздухе, и хотя ростом он был не выше пяти футов шести или семи дюймов, в теле чувствовалась недюжинная сила. Был ли он чем-то рассержен? Она изучала его лицо, но понимала, что не сможет ответить на этот вопрос. Пожалуй, Сайкес выглядел скорее обеспокоенным, чем рассерженным.
— Почему Вы не говорите мне, что Вас не устраивает? — спросила она. — Мы обсудим все проблемы и скорее всего придем к какому-нибудь решению.
— Просто это уже не кажется мне целесообразным, вот и все, — произнес Сайкес, избегая ее взгляда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50