У него были длинные русые волосы, обычная для Мауи одежда – шорты, футболка, сандалии, и похож он был скорей не на летчика, а на пляжного завсегдатая.
– Мне всей жизни не хватит, чтобы хоть как-то отблагодарить вас!
Пуна пожал плечами.
– Кен Рихтер был моим лучшим другом. Мы вместе приехали на Мауи. Если то, что говорит Роб, правда, жаль, что у меня не было бомбы, бросил бы на осиное гнездо после того, как мы вас забрали.
– Это правда, – вздохнула Катарина, а Роб обнял ее за плечи. – Чистая правда. – Приникла к Робу и подняла взгляд к его лицу. – Что же нам делать?
– Пока что остается лишь ждать, – сказал тот. – Насколько я понимаю, с рассветом к нам явятся гости.
– Погоня? – Катарину передернуло.
– Скорее всего, – кивнул Роб. – Но если он думает, что мы тут одни и беззащитны, он ошибается. – И, покрепче обняв Катарину, посмотрел в небо и сразу увидел именно там, где обещал Фил Хауэлл, сверкающую точку в черноте, лишенной других, потерявшихся в свете костра, звезд, единственный яркий бриллиантик.
С каждой ночью он будет разгораться все ярче, а потом – через неделю, а может, через месяц – потухнет.
Потухнет навсегда.
– Посмотри-ка, – тихо сказал он, направляя взгляд Катарины к разгорающейся новой. – Вот откуда все началось. – И затем, тщательно выбирая слова, Роб принялся пересказывать, что они с Филом Хауэллом узнали этой ночью.
Ранний рассвет размыл темноту на востоке, когда в сон Катарины внедрился какой-то звук.
Она снова была в лаборатории Такео Йошихары, однако вместо крыс, мартышек и шимпанзе в камерах сидели маленькие мальчики.
Нескончаемые ряды плексигласовых коробок, и от каждого прохода, образуя лабиринт, тянется новый ряд. Катарина видит себя, она бежит по рядам, ищет Майкла, но клеток слишком много, слишком много детей, и все они тянут к ней руки, умоляя помочь.
Наконец она останавливается и открывает одну из камер, но как только она это делает, дитя внутри начинает кашлять и задыхаться и она подхватывает его на руки, мальчика, который точь-в-точь к одному похож на Майкла, когда тому было шесть лет, и он захлебывается кашлем.
И умирает у нее на руках.
Она снова бежит, но теперь за ней кто-то гонится, догоняет все ближе и ближе, издавая ужасный шум.
Уап-уап-уап...
Она пытается убежать, но ряды, по которым она несется, все длинней и длинней, и с каждым поворотом перед ней расширяется выбор, куда повернуть дальше. И куда бы она ни свернула, преследователь все нагоняет.
Уап-уап-уап...
Она выкрикнула имя Майкла, надеясь, что он ответит, что она успеет найти его, прежде чем...
– Катарина!
Ее кто-то зовет! Но это не Майкл...
– Катарина!
Она проснулась, сон рассыпался в прах, и Катарина вспомнила, где она и что с ней. Она убежала из поместья, и Майкл с ней, и Роб тоже, и они в безопасности.
УАП-УАП-УАП-УАП!
Звук, однако, не исчез, но теперь, наяву, она знала, что это такое.
Катарина поднялась на ноги, затекшие, пока она спала, прислонясь к плечу Роба, у костерка, о котором заботился Пуна.
– Где он? – спросила она, разыскивая в посветлевшем небе источник звука.
Он был тут как тут, летящий на большой высоте со стороны Мауи, узнаваемый сразу вертолет Йошихары.
– Майкл, – прошептала она и, не отрывая глаз от вертолета, вцепилась в Роба. – Где Майкл?
– Он еще не вернулся, – сказал Роб. – Пойдем поищем.
* * *
– Вон они! – Такео Йошихара ткнул пальцем в небольшую полянку на склоне Килауеа, где, не скрываясь, стоял вертолет Арнольда Беннена.
– Мне сесть? – спросил пилот.
– Нет, надо найти мальчишку, – Такео Йошихара, кривя губы в самодовольной усмешке, смотрел на расстилающийся внизу ландшафт. Хотя близкий рассвет притушил краски жарко текущей лавы, языки пламени, пляшущие над трещинами и кальдерами, были еще видны, так же как клубы дыма и пара, бьющие из фумарол, расположенных вдоль главной расщелины – линии, по которой пройдет разлом, когда значительный кусок острова Гавайи соскользнет наконец в океан, вызвав гигантскую волну цунами в тысячу футов высотой. Но кто знает, когда это произойдет? Не сегодня и не завтра, и не через год. Очень может быть, что этого не случится на его, Такео Йошихары, веку. Что ж, очень жаль. Природная катастрофа такого масштаба со всеми ее разрушениями – зрелище эффектное, он был бы не прочь присутствовать при этом. Впрочем, сейчас ему не до этого, на повестке дня вопрос поважнее.
Пока все идет по плану, и время рассчитано хорошо.
Они вылетели с Мауи в темноте, но когда мальчишка отыщется, будет уже светло.
Достаточно светло, чтобы отловить его и вернуть на место.
Или убить.
И в такой ранний час не будет свидетелей. Только мать, влюбленный без памяти доктор Силвер и их пилот. Всех их тоже не станет.
– Опустись пониже, – приказал он, – надо смотреть в оба... – и смолк, уловив внизу легкое движение, не похожее на извив языка пламени, струйки дыма или газа. Он поднес к глазам бинокль, висевший у него на шее, вгляделся и тихо произнес: – Да. Вот он.
Не отрывая окуляров бинокля от Майкла Сандквиста, Такео Йошихара стал направлять пилота туда, где стоял мальчик.
* * *
Минуло почти два часа, но Майкл, завороженный ритмом пляшущих по кальдере огней, потерял всякое представление о времени. Оставив маленький оазис с рощей киаве, где взрослым относительно легко дышалось, он быстро зашагал по истерзанному лавой склону. Возбуждение, все растущее от вдыхания ставших необходимыми телу питательных веществ, вело его от отверстия к отверстию. Он не пропустил ни одного из них, жадно дыша густыми парами, бьющими из-под земной коры, принюхиваясь к исходящим от фумарол ароматам. И, наконец, дошел до кальдеры. Там, в самый черный час на исходе ночи, темнота накрыла его собой, и он наблюдал в молчаливом оцепенении, как кипит жар земных глубин. Языки пламени танцевали неутомимо, выписывая сложные па над расплавленным камнем, который, казалось Майклу, пульсировал в такт пульсу самой Земли. Сейчас, когда черная мантия ночи приподнялась с горных склонов, он почувствовал перемену.
Темп огненного танца убыстрился, как будто языкам пламени требовалось спешно передать что-то важное и успеть до того, как ослепительные лучи солнца сделают невидимым их сияние.
Магия ночи отпустила Майкла, он пошевелился и обнаружил, что ни одна часть тела не затекла, хотя он и провел несколько часов, притулясь на краю кальдеры. И тут он скорей почувствовал, чем услышал, новый ритм, бьющийся у него в сознании. Сначала он пренебрег им, но скоро тот стал так настойчив, что Майкл оторвал глаза от кипящей магмы и посмотрел вверх.
Зависший на расстоянии вертолет радужно сверкал, как стрекоза, подстерегающая добычу в первых лучах солнца. Майкл любовался им, но когда вертолет спустился ниже и уверенно направился прямо к нему, интерес сменился неясной тревогой.
Это был хищник, охотящийся по утрам, как стрекоза.
Охотящийся за ним, Майклом.
Но едва угадав, что это он – добыча, что именно за ним охотится огромное металлическое насекомое, он твердо понял, что должен оставаться там, близко к огню, где испарения и дымы питают его и как-нибудь теперь защитят.
И в ожидании Майкл выпрямился во весь свой рост.
* * *
Катарина и, следом за ней, Роб карабкались по крутой тропке, ведущей вверх от оазиса на лавовый наплыв, когда над головой мелькнула тень. Катарина посмотрела вверх и замерла, следя, как вертолет Йошихары, несколько последних минут висевший высоко в небе, внезапно пошел вниз.
– Они нашли его! – крикнула она Робу. – Скорей!
* * *
– Садись! – скомандовал Йошихара.
Команда эхом отозвалась в ушах пилота. Он принялся высматривать место для посадки, но ничего подходящего не увидел. Он уже ощутил некоторые эффекты потоков идущего снизу горячего воздуха, порой таких мощных, что вертолет подбрасывало вверх, и при этом таких узких, что пока он приноравливался к дополнительной высоте, вертолет оказывался уже вне потока и машина неуверенно приседала или подрагивала секунду-другую, как неисправный лифт.
– Приземлиться здесь негде, – доложил пилот.
– Найди что-нибудь! – потребовал Йошихара, не отрывая глаз от Майкла Сандквиста, который стоял почти у края высокой стенки кальдеры, обрывавшейся отвесно, футов на сто вниз, к озеру кипящей лавы.
– Нет никакой возможности, – ответил пилот. – Меня наняли возить вас, а не угробить.
Такео Йошихара поглядел на него таким колючим и быстрым взглядом, что пилоту стало ясно: возможно, этот рейс у него последний. Йошихара же довернулся к шефу своей службы безопасности.
– Пристрелите мальчишку.
Охранник потянулся рукой за сиденье и достал винтовку с лазерным прицелом, захваченную с собой именно для этой цели. Твердо уперев приклад в правое плечо, он включил лазер, пинком открыл дверь кабины и приник к прицелу. Вертолет, который обдувало теперь не только потоками горячего воздуха, но и утренним пассатом, слишком мотало, чтобы надежно прицелиться.
– Высоковато, – сказал он.
– Ниже, – приказал Йошихара пилоту.
Тот, взвешивая опасность крушения против потери весьма значительного жалованья, стал осторожно снижать машину.
Снайпер, глядя в прицел, видел, что красная точка мелькает по лицу мальчика слишком быстро, чтобы успеть нажать на курок.
Лучше бы взять с собой АК-47, подумал он, или даже «узи».
– Еще ниже! – потребовал Йошихара, зная, что чем тупеи угол наклона, тем выше вероятность попадания.
* * *
Майкл увидел торчащее из двери вертолета дуло винтовки и понял, что его хотят убить. Почему-то эта мысль совсем не испугала его. Покой, снизошедший на него, когда он смотрел на пляшущие огни, оставался нерушимым. Он и же подумал повернуться и побежать прочь от охотника. Нет, он подошел ближе к краю кальдеры, словно внутреннее чувство подсказывало, что земной жар не враг ему, но союзник.
* * *
– Отлично, – пробормотал про себя Йошихара, завидев, как Майкл подошел ближе к краю кальдеры. Теперь все, что требуется, это чтобы попал снайпер. Тогда мальчишка свалится вниз и сварится там. – Еще ниже! – снова скомандовал он пилоту.
Пилот стиснул рычаги управления, глянул вниз в дьявольскую жаровню и отвел глаза не справляясь с собой.
Десять футов, не больше.
Он опустится еще на десять футов, и все. Что хотите с ним делайте, ниже он не пойдет.
Следя за высотомером, опустил вертолет.
Жар наплывал снизу, сквозь плексиглас проникая в кабину.
Еще шесть футов.
Пять.
Еще три, и там он остановится и развернется, чтобы стрелку было удобней попасть в мальчишку, который все еще стоит на краю кальдеры, наблюдает, как ни в чем не бывало.
Почему он не убежал?
Ненормальный, что ли?
Еще три фута...
* * *
Майкл ничуть не боялся, глядя, как снижается вертолет над кальдерой, приседает все ниже и ниже. Между тем под ногами чувствовалась какая-то легкая дрожь, словно сама земля к чему-то готовилась. И тут, когда вертолет рывком присел еще ниже, светящееся покрытие озера внутри кальдеры всколыхнулось.
Уровень лавы резко возрос, и ритмичные колебания кипящего камня оборвались взметнувшейся колонной огня, фонтаном вырвавшейся из чрева кальдеры. Беспорядочно летящие камни, пепел, огонь – все вонзилось в небо порывом, который, казалось, возник ниоткуда и отовсюду одновременно.
Майкл нырнул за прикрытие в виде толстого наплыва лавы, но глаза его неотрывно следили за разыгрывающимся перед ним спектаклем.
Вертолету было некуда деваться.
Когда лазер нашел свою цель, снайпер заметил красную точку на лице Майкла. Однако не успел он нажать на спуск, как всплеск расплавленной лавы попал по огромному винту вертолета. Одно из лезвий срезало, как ножом. Оно вскользь пролетело мимо открытой кабины и, падая, отхватило стрелку руку выше локтя. Тот рухнул вниз, в кипящее варево.
Машина дико взвыла от полученного увечья. Кабину внутри оросило кровью, кровь залила пилоту лицо, ослепила, лишив последней надежды справиться с управлением.
Такео Йошихару покинуло все его самообладание. В ужасе глядя в разверзшийся под ним ад, он издал вопль последнего отчаяния. Этот вопль, за пределами кабины никем не услышанный, был внезапно оборван взрывом. Жар, пышущий из жерла вулкана, превысил все мыслимые пределы, и баки с горючим вспыхнули. Вертолет разнесло в клочья, которые, кружа и кувыркаясь, полетели в кипящую магму.
А огненная масса, словно чувствуя, что миссия, ради которой ее призвали, завершена, успокоилась, ушла вглубь горы. Утихла и дрожь земли под ногами.
К тому времени, когда Катарина с Робом добежали до Майкла, вертолет со всеми его пассажирами исчез, будто его и не бывало.
– Красиво, правда? – произнес Майкл, оглядывая поверхность кальдеры.
Катарина одной рукой обняла сына, другой – Роба.
– Красиво, – согласилась она. – Не видела ничего красивей.
Эпилог
Две недели спустя
Не может быть, чтобы прошло две недели. Кажется, будто два дня. Но все-таки усталость, ставшая неизменным спутником Катарины с тех пор, как они с Майклом сбежали из поместья Такео Йошихары, подсказывала, что две недели и вправду прошли.
Она снова работала в поместье, теперь уже в своем собственном офисе, хотя расположен он был не в северном крыле исследовательского корпуса.
Северное крыло оккупировала орда журналистов, и Катарина с Робом переселились туда, где раньше располагались лаборатории проекта «Серинус», находя некую иронию судьбы в том, что служба безопасности Такео Йошихары вынуждена теперь оберегать их покой от кишащих наверху репортеров, в то время как они пытаются найти выход из беды, в которую попал Майкл вместе с дюжиной других подростков, рассеянных по всему миру.
Для жертв, где бы их ни находили, на средства компаний, которые контролировал Йошихара, немедленно создавали «коптильню» подобно той, в которой сидел Майкл, и старались устроить детей как можно удобнее, пока не найдется противоядие.
Если оно есть.
Большая часть ученых, вовлеченных в проект «Серинус», действуя по совету своих юристов, отказывалась обсуждать что бы то ни было относительно сферы или же Семени – словцо прилипло, и его с энтузиазмом подхватили журналисты, – не говоря уже о самом проекте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38