Остаются три возможных варианта. Нимина подошла бы, но она уже слишком стара. Талина вер Онье подошла бы идеально, но она – наполовину барс и занимает очень важное место во внутренних генетических планах этого клана. Браки ее потомков расписаны барсами на три поколения вперед, и пытаться заключить с ними генетический договор нереально. Остается Таш. Незаконнорожденная дочь вашего прапрадедушки, она не является потомком Айты, зато несет в себе нужный нам рецессивный ген, который, как и у вас, находится в пассивном состоянии. В ваших общих потомках Древняя кровь встретится, и они получат способность изменять облик.
– Но Таш вер Алория – ваша ровесница, она старше Нимины!
В старческих глазах на мгновение мелькнуло что-то… Смех?
– Она – незаконнорожденная дочь Раташшарры, королевы шарсу. А шарсу, как вам известно, живут гораздо дольше людей, даже кланников. Физически она достаточно молода.
Для Тэйона это прозвучало откровенно угрожающе. Молодой лэрд упрямо поднял подбородок.
– Нет, – твердо и окончательно. Приводить аргументы в споре было бессмысленно, Лия кругом права. В таких ситуациях оставалось лишь ничем не прикрытое упрямство.
Старая женщина и бровью не повела.
– Вы должны, лэрд. Ваш долг – вернуть соколам истинную кровь.
Молчание. Две пары янтарных глаз – одни молодые, ясные, полные не выплеснувшейся ярости, другие стареющие, выцветшие, но продолжающие излучать несгибаемую силу – сцепились в неравной схватке.
Схватке? Это было нечто посильнее. Лия вер Алория не сражалась, она с холодной расчетливостью палача ломала волю внука о скалы его долга.
Наконец Тэйон опустил голову, пряча взгляд. Когда Лия заговорила, в ее голосе было лишь прохладное удивление:
– Мне всегда казалось, вы прекрасно осознаете, чего требует от вас честь сокола, и готовы выполнить свои обязанности. Что изменилось? Или я ошиблась?
Не оставалось сомнений, что в случае такой ошибки старая соколица не постесняется исправить промах, устранив неудачного потомка. Как портящего породу.
Тэйон сделал глубокий вздох:
– Моя жизнь – служение клану и чести предков. Но… так рано! Неужели нельзя выждать еще хотя бы пару лет?
– И позволить вам погибнуть в одной из каких-либо рисковых затей или в очередном безумном эксперименте со стихиями? Увольте.
Возразить было нечего. Юный Тэйон не отличался осторожностью или благоразумием даже по меркам халиссийцев.
Если бы он позволил себе погибнуть, не оставив клану носителей древней крови… Более страшное предательство представить было сложно.
«Терпение, – мысленно сказал себе Тэйон. – Главное – терпение. В конце концов, ничего страшного не происходит. В крайнем случае я всегда могу отправить жену в монастырь. Куда-нибудь подальше, в Таолин. Или просто отравить».
– Возьмите, – Лия осторожно развела старческие ладони, и в них с тихим звоном материализовался резной хрустальный флакон, наполненный светящейся сине-фиалковой жидкостью. – Начинайте принимать прямо сегодня.
– Что это? – недоуменно поинтересовался Тэйон, осторожно беря в руки странную вещь и ладонями ощущая покалывание заключенной в ней магии. Судя по всему, над этим эликсиром долго и тщательно работала сама Лия, а также маг-целитель их клана.
– Генетический фильтр. Таш будет принимать похожий. Это должно гарантировать, что все ваши дети унаследуют нужный нам набор парных рецессивных генов.
Холодный на ощупь, очень красивый флакон материализовал то, что раньше было лишь абстрактной идеей. Шестнадцатилетний лэрд смотрел на него, как на готовую в любой момент ужалить змею. И ощущал, как волосы на затылке встают дыбом.
Лия, следившая за игрой чувств на подвижном молодом лице, почти против воли ощутила, как уголок ее рта приподнимается в улыбке, не то сочувствующей, не то насмешливой.
– Не беспокойтесь. Вы с Таш прекрасно подойдете друг другу, – безмятежно проговорила седовласая вдовствующая лэри. – Будет интересно взглянуть, что же все-таки случается, когда самый острый меч встречает самый непробиваемый доспех. Даже если мечу придется немного подрасти, чтобы закалиться до нужного состояния…
Теш вер Алория прибыла в горный замок соколов этим же вечером. С ней не было эскорта или хотя бы охраны, и, бросив взгляд на оснеженный нетающим холодом плащ, Тэйон заключил, что будущая лэри прошла через нестабильный Юрский портал, предпочитая опасность и неудобство нестабильного горного прохода более длинному кружному пути через Шрингар.
Церемонию приветствий сократили до необходимого минимума. Лия и Таш, знавшие друг друга не первое десятилетие, обменялись сдержанными кивками, и хозяева провели гостью в небольшой кабинет, расположенный в одной из башен. Основным достоинством круглой комнаты была надежная защита от прослушивания. Им нужно было многое обсудить.
Таш вер Алория подошла к жарко полыхающему очагу и с тихим вздохом сбросила плащ. Именно тогда в полутемной комнате, освещенной лишь красноватыми отблесками огня, Тэйон впервые увидел свою будущую жену.
Несмотря на заверения Лии (а быть может, и благодаря им), юный лэрд представлял полукровку-шарсу соответственно ее возрасту. «Сто двенадцать лет» – любые романтические образы, которые могли бы возникнуть в его голове, вдребезги разбивались об эту цифру. Описание подвигов будущей жены на поле брани и интриги не помогало. Пытаясь вообразить лицо невесты, он мысленно видел свою бабушку Лию. Ну, может, не такую седую и высохшую. Тэйону смутно представлялась сдержанная дама, на вид лет сорока-пятидесяти, с жестким взглядом и еще более жесткой душой.
Реальность поразила его, точно боевой шест, попавший точнехонько промеж глаз.
Таш вер Алория не имела ничего общего с Лией. Вдовствующая лэри, несмотря на всю свою стальную несгибаемость, была женщиной хрупкой, небольшого роста. Выцветшие желтые глаза клана Алория пылали на увядшем, но все еще хранящем следы фантастической красоты лице.
А Таш… Это была воительница, закованная в железо самоконтроля. Высокая – на полголовы выше шестнадцатилетнего Тэйона, стройная. Ни грамма лишнего веса, но и назвать дочь шарсу хлипкой было нельзя. Тяжелые волосы были заплетены в черные косы и уложены вокруг головы так, чтобы смягчать удары и не мешать носить шлем. У пояса – два меча, короткий и длинный. На груди – перевязь с метательными ножами. Расслабленная небрежность позы намекала тем, кто умел смотреть, на способность мгновенно взорваться стремительной смертоносностью.
Фраза «она хорошо сохранилась» не имела к застывшей у камина юной, но бесконечно усталой женщине никакого отношения. Таш из клана Алория была… лишена возраста. В ней жила сама бездна.
А потом она повернулась, и Тэйон впервые встретился взглядом с темнозвездными глазами. Как метель в горах, как падение в пропасть. Лицо… смуглое, с бронзовой кожей, глаза удлиненные. Линии лба и носа сливались в одну безупречную прямую, как будто кто-то, уже закончив лепить этот шедевр, небрежно провел по нему рукой, одновременно заостряя и выравнивая точеные черты, создавая впечатление чего-то неуловимо неправильного, нечеловеческого. Таш нельзя было назвать красивой, но даже в шестнадцать лет Тэйон понял: тому, кто посмеет утверждать, что она не прекрасна, он бросит в лицо обвинения в слепоте и умственной неполноценности. И будет прав.
Юный лэрд поймал себя на том, что, в принципе, не так уж и возражает против этого брака… а Таш скользнула по будущему супругу равнодушным взглядом и повернулась к Лие.
– Ты, должно быть, шутишь!
Каким-то образом Тэйон смог не вздрогнуть, а лишь слегка приподнять бровь. (Правую. Приподнимать левую он тогда еще не научился, несмотря на часы практики перед зеркалом.) Похоже, все было не так просто, как ему недавно казалось…
– Я серьезна, как горная лавина. – Седая соколица выпрямилась в кресле, и чувствовалось, что к этому разговору она относится куда внимательней, чем к тому, что состоялся несколько часов назад с внуком. – А ты, моя любимая тетушка, дала слово. И ты его выполнишь.
Таш резко развернулась, в два шага пересекла комнату, затем метнулась к другой стене…
– Бездна тебя поглоти, Лия! Хоть бы мальчика пожалела – ну зачем ему мои седины?
– У тебя ни одного седого волоска, – ласково произнесла бабушка Лия. – Да и мальчик почему-то не выглядит преисполненным отвращения.
Мальчик не то чтобы смутился, но попытался пожирать невесту глазами не столь откровенно. Преисполненным отвращения он себя определенно не чувствовал.
Будущая жена в его сторону даже не взглянула. А повернулась к седовласой соколице:
– Лия, это нелепо.
– Согласна. Но нелепость не отменяет необходимости.
– У меня есть чем заняться и помимо того, чтобы корчить из себя призовую кобылу!
– Например?
– Например, я собираюсь получить офицерский патент в военном флоте Лаэссэ.
– У этих торгашей??? Таш, ты в своем уме? Принести присягу скопищу купцов, презренным бескланникам, не имеющим ни чести, ни совести?
Воительница пожала плечами:
– Мне нравится море. Но если уж плавать, то с лучшим флотом в Паутине Миров. А флот Лаэссэ, что бы мы о них ни думали, – лучший.
– Но…
– И это интереснее, чем сидеть в медвежьем углу, планируя судьбу своего потомства на пять поколений вперед и развлекаясь время от времени войнами с такими же измаявшимися от скуки соседями!
Лия почувствовала, что хватила через край, и поспешила отступить:
– Но тебя никто и не просит безвылазно сидеть в замке. Дай соколам наследников и можешь продолжать заниматься, чем хочешь…
На Тэйона ни одна из них не обращала внимания. Как будто он не имел отношения к спору, как будто он был чем-то второстепенным. Первой реакцией лэрда была ярость. Гнев, горячий и обжигающий, подталкивающий вспылить, сделать глупость, доказать свою значимость…
Даже тогда молодой сокол был достаточно умен, чтобы мгновенно подавить подобный порыв. Ссориться и скандалить в Халиссе дозволялось с любовницей или случайной другой, но генетический партнер – совсем другое. Такой союз заключался на всю жизнь, и этикет, регулирующий отношения высокородных супругов, был крайне строг. Лучше обращаться друг к другу на «Вы» и быть предельно корректными в словах и поступках, чем долгие годы ссориться и отравлять друг другу жизнь. Или, учитывая темперамент истинных вер, отбирать эту самую жизнь.
С звездноглазой женщиной, которая была старше его на целое столетие, Тэйону предстояло жить. Более того, теперь, увидев ее, он твердо решил, что получит от этой жизни все. Без остатка.
«Выжидай. Наблюдай. Атакуй, лишь когда наступит подходящий момент».
Лия вдруг встала, выпрямилась во весь свой небольшой рост, царственная и хищная, старейшина клана соколов. Ее речь стала четкой и очень формальной.
– Вы дали слово, Таш вер Алория. Почти сто лет назад вы на крови поклялись, что откликнетесь на зов клана и выйдете замуж за любого мужчину, на которого укажут вам соколы. Время пришло. Выбор сделан. Вы отрекаетесь от своего слова?
Женщина-шарсу заметалась, бессильная разорвать путы, которые накладывала на нее собственная честь. Казалось, звездноглазая бьется в невидимых цепях, и в каком-то смысле так оно и было: вряд ли можно найти цепи крепче тех, что ты наложил на себя сам.
– Лия!
– Вы отрекаетесь от данного слова?
– Най, и да будете вы все прокляты, курицы безмозглые! Таш вдруг рванулась в сторону, подхватила тяжелый резной стол и со всей силы ударила им о стену. Брызнули щепки. А воительница застыла, смирившаяся, странным образом успокоенная этим бессмысленным, бессильным жестом.
И Тэйон окончательно понял, что бы там ни говорил календарь, старшим в этом браке предстоит быть ему. Отныне и навсегда.
Эй, так нечестно! Я тоже не хотел этого фарса!
«Жди. Столько, сколько понадобится. Она сама придет к тебе».
Лия, удовлетворенно вздохнув, вновь опустилась в кресло, на мгновение показавшись наблюдавшей за ней настороженной паре безмерно усталой.
– Ну вот и хорошо. Церемония состоится завтра на рассвете. Тэйон, проводите, пожалуйста, вашу невесту до ее покоев. Госпожа вер Алория, должно быть, очень утомилась с дороги.
«Выжидай».
Молодой сокол неспешно, сохраняя (с трудом) чувство собственного достоинства, подошел к невесте.
Привлеченная движением, она на мгновение оторвала гневный взгляд от Лии, чтобы рассеянно глянуть на него.
«Сейчас!»
– Моя госпожа, – шестнадцатилетний лэрд вложил в свой голос всю мягкость и иронию, на какие только был способен в таких обстоятельствах, – должно быть, и в самом деле очень утомлена, раз не в силах заметить скромного смертного, сраженного ее красотой.
Это был упрек. В грубости, в незнании этикета, в пренебрежении обычаями, трусости и только стихии знают в чем еще. Но Тэйон смог произнести его так, что вся предыдущая сцена утратила остроту и горечь, обернувшись в несколько неуклюжую шутку.
Глаза, в которых тонули темные звезды, чуть прищурились. И увидели его, впервые по-настоящему увидели.
Таш не то чтобы смутилась. Скорее осознала, что до сих пор ее поведение особой «взрослостью» не отличалось. И, уходя от необходимости извиняться, изящно опустилась на одно колено, впервые приветствуя лэрда своего клана. А он впервые положил ладонь на темные, отливающие красными бликами волосы.
«Терпение. Столько, сколько понадобится. Но в конце концов она будет моей».
Ни тогда, ни сейчас у него не было в этом ни малейшего сомнения.
Тэйон тряхнул головой, отгоняя воспоминания Бросил хмурый взгляд на окно и сердито забарабанил пальцами, почувствовав, как все больше и больше нарастает в воздухе напряжение.
Вот так.
Самое забавное – в конце концов она и правда пришла к нему. Сама.
Увы, слишком поздно.
Возможно, он был слишком терпелив. Что, если бы?..
Маг презирал слово «если». И тех, кто слишком часто его употребляет.
Случилось то, что случилось. И, похоже, его терпению все же пришел конец. Как всегда, слишком поздно.
Резко сжав пальцами подлокотники, маг направил адмиралу Таш д'Алория телепатему, жестко и почти грубо впечатывая слова в ее сознание, зная, что после этого женщину ждет неизбежная головная боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62