Оригинал: Barrie Roberts, “Sherlock Holms And The Railway Maniac”
Аннотация
Эта книга являет собою отредактированную версию подлинных записок доктора Ватсона, утерянных много лет назад и найденных лишь недавно. Перед нами - все тот же верный спутник и ассистент величайшего сыщика мира, гения, чье имя наводило ужас на самых отчаянных и хитроумных преступников, - мистера Шерлока Холмса!
Необъяснимы причины загадочных крушений поездов на железных дорогах Британии, ужасны их последствия. Чтобы докопаться до сути случившегося, Шерлок Холмс и доктор Ватсон решают проделать на чудом уцелевшем паровозе тот же путь, что и погибшая бригада машинистов. Но осуществление этого плана грозит знаменитому сыщику и его преданному другу смертью… Распутывая одно из самых сложных и интересных дел, неподражаемый Шерлок Холмс вместе с Ватсоном отправляется в полное приключений и опасностей путешествие в Египет - на поиски древнего манускрипта, хранящего зловещие секреты древних жрецов. Но на этот раз дедуктивный метод Холмса приводит к совершенно неожиданным результатом…
Барри Робертс
Шерлок Холмс и железнодорожный маньяк
ВСТУПЛЕНИЕ
Предлагаемый текст представляет собой отредактированную версию документа, попавшего мне в руки несколько лет назад. Судя по всему, это один из утерянных или неизвестных публике «отчетов» Джона Г. Ватсона, участника и летописца расследований Шерлока Холмса.
Происхождение документа установить не удалось; кажется, долгое время он находился во владении кого-то из моих предков - медика и современника доктора Ватсона.
Прежде чем представить рукопись на суд читателя, я проделал все возможные изыскания и проверки. Те, кто хоть немного знаком с почерком Ватсона (впрочем, вряд ли существует хотя бы один бесспорный образец), утверждают, что сей «отчет» написан его рукой, к тому же в повествовании проявляется обычная для доктора смесь реальных и выдуманных имен и названий.
Существуют разного рода детали исторического и политического характера, которые, похоже, подтверждают подлинность рукописи. Эти существенные мелочи детально обсуждаются в подробных примечаниях, некоторые из них явно заслуживают большего внимания, и, вполне возможно, более искусная экспертиза, несомненно, установила бы происхождение документа.
Я же могу всего лишь предполагать, что это повествование - работа доктора Ватсона, и, подготовив публикацию, я, поелику возможно, делаю достоянием общественности подлинный отчет последнего расследования величайшего в мире детектива-консультанта Шерлока Холмса.
Барри Робертс
Вэлзол, сентябрь 1993
1
ПРЕРВАННЫЙ ОТПУСК
На протяжении многих лет я излагаю на бумаге детективные расследования моего друга Шерлока Холмса, и теперь моим читателям, видимо, покажется странным, что я приступаю к новой хронике, не будучи уверенным, что она увидит свет в ближайшие годы.
За более чем тридцатилетнюю дружбу с Холмсом, конечно, не раз встречались дела, закрытые для широкой публики. В некоторых из них участвовали фигуры, столь характерные, что никакой псевдоним не скрыл бы их подлинного имени, в других же действовали субъекты, слишком отталкивающие для неподготовленного читателя. Работа третьей группы, зачастую под руководством брата Холмса, Майкрофта, велась в интересах национальной безопасности, посему любые откровения немало способствовали бы потенциальному врагу или слишком обнажали бы закулисную деятельность правительственных кругов.
В деле, представленном ныне, участвуют лица всех трех категорий в силу того, что оно касается члена королевской семьи, затрагивает жизненно важные и щекотливые международные переговоры и являет собой череду преступлений, столь жестоких по замыслу и исполнению и со столь кошмарными последствиями, что, будь они обнародованы в свое время, резкая реакция и негодование общественности превзошли бы все ожидания и, весьма вероятно, подтолкнули бы наше государство к войне.
Доверяя теперь эти подробности бумаге, я отнюдь не жажду доставить удовольствие какому-либо праздному или жадному до сенсаций читателю, а стараюсь оставить потомкам нашим более правдивый и полный отчет о неустанных попытках Холмса предотвратить международную катастрофу и предать правосудию одного из самых жестоких убийц в истории отечества. Пусть необыкновенные заслуги моего друга тогда, когда, без преувеличения сказать, мир в Европе висел на волоске, будут оценены по достоинству.
Впервые Холмс столкнулся с этим делом осенью 1906 года: он уже года три как отошел от дел. В течение этих лет к нему нередко обращались за помощью, причем обещая весьма щедрое вознаграждение, но большинство просителей уходили ни с чем, ибо детектив в качестве пищи для ума предпочитал изучение своих пчел.
Признаюсь, я давно уже не видел моего старого друга, поэтому с большим удовольствием обнаружил, что конец сентября дарует мне редкую возможность провести неделю или две в его обществе.
Итак, в пятницу в полдень я отправился в Фулворт. Спрыгнув со станционной повозки напротив загородного домика Холмса, я увидел долговязую фигуру экономки, поджидавшей меня у ворот. Ее густые серебристые волосы под старомодным чепчиком были, как всегда, зачесаны назад, а выцветшие голубые глаза при виде меня заискрились радостью.
- Как он, Марта? - спросил я.
- Мизтер 'Олмс? - сказала она. - О, доктор, он держится молодцом! Слишком много курит и подолгу засиживается за книгами и бумагами; иногда даже забывает пообедать, занимаясь своими дорогами пчелками, но с ним все в порядке. 'Олмс, конечно, не признается, но он с нетерпением ждал вашего приезда.
Вечером мы с Холмсом решили прогуляться на вершину утеса недалеко от домика; громады Суссекских холмов уже окутывал мрак, а заходящее солнце поливало золотом волны Ла-Манша, которые, разменяв его на мелкую монету, набегали на каменистый берег. Утомленный бесконечными делами в городе, я прекрасно понимал Холмса, уединившегося в этом прекрасном местечке.
Едва стемнело, как мы поспешили домой на ужин, а затем, удобно устроившись у разведенного Мартой огня, вспоминали наши совместные приключения. Холмс несколько раз набивал трубку, описывая и те события, в которых я участия не принимал.
Окончательно почувствован я себя отпускником на следующее утро, когда, проснувшись чуть ли не к обеду, обнаружил своего хозяина все в том же знакомом халате. У ног его громоздилась кипа газет.
- Доброе утро, Холмс, - кивнул я в сторону газет. - Я вижу, вы не расстались со старыми привычками?
- Вы снова попали в точку, Ватсон, - ответил он, вытаскивая из-под газеты подставку для тостов. - Это всего лишь упражнение в теории. Когда-то публичные издания были предметом моего тщательного ежедневного изучения, по крайней мере криминальные известия и личные объявления. Зачастую они мне подсказывали, чьи шаги ожидать на нашей лестнице на Бейкер-стрит. Вдобавок служили бесценным источником информации о безрассудствах, пороках и несчастьях человечества, настоящей энциклопедией человеческих нравов для детектива-консультанта. Теперь это всего лишь напоминание о том безумном мире, который я покинул ради меньшего, но бесконечно более цивилизованного царства пчел.
- Что ж, - я аккуратно намазал масло на тост, - и каковы же выводы ваших теоретизирований в плане достойных дел, что, возможно, когда-либо нам подвернутся?
- Весьма плачевны, Ватсон, весьма плачевны. Когда-то я полагал, что мое отсутствие приведет к нездоровому пробуждению криминальных сил Лондона, но с моим удалением они, напротив, кажется, окончательно отупели. Политические обозреватели обсуждают запуск нового корабля и соглашение с Францией, а также проблему сохранения мира в Европе; Скотленд-Ярд предъявляет ордер на арест по абсолютно предсказуемому маргейтскому мошенничеству с ценными бумагами… Да, еще муж некой дамы из Танбридж-Вэлса в прошлый вторник ушел из дома и до сих пор не вернулся. Тем временем в Ноттингемшире какой-то плотник заявил, что он и есть тот самый знаменитый ист-эндский убийца восьмидесятых, хотя, конечно же, это не он…
- А нет ли каких новостей о крушении поезда в Линкольншире? - Я интересовался подробностями катастрофы, недавно постигшей ночной почтовый в Шотландию. Происшествие все еще будоражило души обывателей.
- Ничего нового, вернее, ничего, что проливало бы хоть какой-то свет на эту трагедию. Более того, мой опыт в железнодорожных делах распространяется только на знакомство с маршрутами и умение сверяться с расписанием. Расследование специальной комиссии, без сомнения, установит причину.
- Сдается мне, - обронил я, - что Танбридж-Вэлс не так уж далеко отсюда. Вы уверены, что еще до окончания завтрака нам не придется утешать рыдающую даму, потерявшую мужа?
- Нет, Ватсон, к сожалению, не уверен. Не перевелись еще те, кто ухитрится разыскать мое убежище и прибегнуть к моим услугам, что же касается этой дамы, то из газетных отчетов очевидно, что у ее заблудившегося мужа другая любовь - наиболее вероятно, в Уэльсе и почти наверняка школьная учительница.
- Право, Холмс… - запротестовал было я, но он оборвал меня коротким взмахом руки.
- Довольно, Ватсон, - проскрипел он. - Вы знаете мои методы и можете проверить мои выводы, сообразуясь с отчетами. Мало того, ничто не заставит меня вернуться к прежним занятиям, тем более на время. Я полностью посвятил себя своим сладким маленьким труженицам, сейчас же предлагаю наконец заняться завтраком. - С этими словами он взялся за крышку филейницы для копченой рыбы.
После завтрака мы еще раз поднялись на вершину утеса и оттуда по петляющей тропинке спустились на покрытый галькой пляж, который занимает изрядную долю побережья в этой части Суссекса.
Выдался настоящий сентябрьский денек - ясный, солнечный, с высоким безоблачным небом. Где-то около часа мы не спеша шагали по прибрежной гальке, время от времени Холмс останавливался, чтобы подобрать обточенный морем камушек или крохотную ракушку, и пускался в рассуждения о геологии и биологии морского побережья. Под солнцем искрился Ла-Манш, а на горизонте бороздили просторы маленькие суденышки. Такое начало, подумал я, предвещает хороший отдых.
Мы повернули назад и почти достигли основания утеса, как вдруг услышали пронзительный крик: «Мизтер 'Олмс! Мизтер 'Олмс!» Спотыкаясь и скользя, по тропинке мчался маленький мальчик. Оказалось, это один из многочисленных племянников Марты. Уже на пляже он ринулся к нам навстречу, затем упал прямо на колени, безуспешно пытаясь отдышаться и передать свое сообщение одновременно.
- Итак, Бобби, - произнес Холмс, склонившись над мальчуганом, - сначала отдышись.
Мальчик наконец перевел дух и поднялся на ноги.
- Мизтер 'Олмс, - выпалил он, - тетя велела вам идти побыстрее. В доме четыре господина - срочно хотят с вами повидаться. Они проехали весь путь из Лондона на своем собственном специальном поезде! - И глаза его расширились от удивления.
- Спасибо, Бобби, - сказал Холмс. - Теперь беги обратно к тете и скажи ей, что я сейчас же буду.
Когда мальчик убежал, Холмс повернулся ко мне и насмешливо поднял одну бровь:
- Похоже, Ватсон, ваши замечания за завтраком были пророческими, но, признаюсь, мне непонятно, кого волнует мое мнение по поводу происшествия с шотландским почтовым!
2
ПЛИМУТСКИЙ ЭКСПРЕСС
- Я Шерлок Холмс, - объявил мой друг, распахнув дверь гостиной.
Четверо посетителей все как один почтительно вытянулись в струнку. Менее чем за двадцать четыре часа я в достаточной мере превратился в сельского жителя, чтобы заметить, как нелепо смотрятся их черные костюмы и высокие шляпы в залитой солнцем деревенской комнате. Старший из них, высокий, респектабельного вида господин, поспешил представиться:
- Мистер, Холмс, я - Генри Борроукли, а это господа…
Холмс прервал его коротким жестом:
- Прошу прощения, мистер Борроукли, но мы сэкономим массу времени, если вы ответите с самого начала, почему, ради всего святого, вы с коллегами полагаете, что я смогу пролить свет на судьбу эдинбургского почтового?
Борроукли ошарашенно распахнул глаза, а один из его товарищей пробормотал: «Экстраординарно».
- Итак, приступим, - начал Холмс. - Пожалуй, довольно редко в поисках моей помощи прибывают вчетвером. Обычно это один-единственный полицейский или какой-нибудь индивид в сопровождении, а зачастую и без, близкого друга или поверенного. Группа людей, чье платье и поведение свидетельствуют о том, что это господа из Сити, наводит на мысль о комиссии или компании. Ваше прибытие на нашу крошечную станцию на специальном поезде, говорит как о чрезвычайной срочности, так и об определенном влиянии в железнодорожных сферах. Видимо, ничто сейчас так сильно не заботит железнодорожное руководство, как судьба ночного почтового в Эдинбурге. Итак, позволю себе повторить: что побудило вас обратиться именно ко мне?
Борроукли с беспокойством взглянул на меня, и Холмс перехватил этот взгляд:
- Это мой друг доктор Ватсон, без которого вы никогда бы обо мне не узнали. Пусть вас не смущает его присутствие, но смею заметить, господа, что вы не просто нарушили мое уединение - вы прервали долгожданный отпуск моего друга в самом его начале!
Борроукли выглядел смущенным:
- Мистер Холмс, мы прекрасно осознаем, что вы отошли от практики. Приносим свои извинения вам обоим за сие бесцеремонное вторжение. Тем не менее дело является настолько важным, что мы осмелились не подвергать себя риску немедленного отказа прежде, чем вы нас выслушаете. Перед вами представители двух железнодорожных компаний, и, уверяю вас, мы можем и собираемся внести любую компенсацию, какую вы только изволите назвать, за нарушение вашего уединения. Что же касается доктора Ватсона, еще раз просим прощения за то, что испортили его отпуск.
- Две компании? - тотчас уточнил Холмс.
Один из спутников Борроукли выступил вперед:
- Мистер Борроукли из Большой северной железнодорожной компании и имеет отношение к эдинбургскому почтовому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26