На одном было написано белой масляной краской И-1, что значило "Иванов, модель первая". А на двух других, как вы легко можете догадаться, выведено было П-1 и С-1.
Робот думал, что его сразу начнут благодарить, но ящички продолжали молчать. Возможно, это означало, что им понравилось их перевоплощение, а может, они еще не успели его как следует прочувствовать. В ожидании благодарности робот, вернув себе нормальный облик, сел в кресло.
Первым через полчаса захныкал ящичек С-1. Как и в жизни, он получился намного толще остальных двух ящиков.
- Ребята, давайте кончать уже, а?
- Ты что! Не мешай, - перебил его И-1. - Сегодня так хорошо получилось. Как никогда. Ничего почему-то не отвлекало - ни ноги, ни руки. А ты теперь взял и все испортил.
- Я не хотел, - извиняющимся тоном произнес ящик С-1.
- Испортил, испортил, все испортил, - загудел возмущенно ящик П-1.
- Ну извините, ребята, я просто больше не могу. Очень что-то жмет внутри. Не пойму отчего.
- Ну ладно, - милостиво разрешил И-1. - Мы сейчас пяток минут разомнемся - и снова за упражнения. Йога - это тебе не шутка!
- Спасибо, ребята, - обрадовался ящик С-1. После этого он даже как-то потерял свои строгие формы и стал больше похож на мешок.
- Ну-ка! Раз, два!
- Что такое?!
- Ой, что со мной?
Сначала ящики удивленно замолчали. Потом вдруг запрыгали по полу. Робот даже немного испугался и вжался в кресло. Ведь ящики подпрыгивали на месте как живые.
- Что со мной? - кричал И-1.
- А я? Где я? - орал П-1.
- Мама! - не переставал вопить С-1. Кому-то со стороны это даже могло показаться смешным - этот истошный крик "мама", вылетавший из металлического ящика.
- Мы, кажется, перестарались, - решил за всех И-1. - Совсем ушли в самосозерцание. Только как нам теперь из него выйти?
- Петров, ты чего-нибудь видишь?
- Не-а.
- А ты, толстый?
- Не, - сквозь слезы бормотал С-1. Действительно, сквозь слезы - верх блестящего металлического ящика вдруг стал мокрым.
- Спасите! - закричали они все втроем.
- Чем это вы недовольны? - спросил их робот, которому казалось, что он сделал доброе дело. Ведь он мечтал стать человеком. А люди, очевидно, иногда мечтают стать роботами. Так в чем же дело?
- Как это? Кто это? - загалдели ящики, перебивая друг друга. Спасите нас, товарищ. Очень вас просим.
- Не понимаю, - потряс головой робот. - Вы теперь можете заниматься этим вашим самосозерцанием, сколько захотите.
- Еще и издевается! - со злостью выпалил ящик И-1, - Жаль, руки меня не слушаются.
- Поймать бы его, - угрожающе зашипел П-1.
- Тише, ребята, тише, пожалуйста, - умолял их успокоиться добродушный С-1. Робот задумался:
- Я могу снова вернуть вам руки-ноги, если они вам нужны.
- Давай! - взмолился И-1.
- Еще б не нужны! - подхватил его П-1.
- Очень вас просим, - сказал вежливый С-1. понимая, что далеко не все можно требовать.
Через миг трое ребят стояли посреди комнаты. И больше никого. Они заглянули под кровать, под стол, задумчиво почесали затылки. И никто из них не обратил внимания на сидящую на ветке под окном ворону, которая внимательно смотрела, займутся ли они самосозерцанием снова.
Потом ворона, к удивлению сидящих рядом птиц, почесала голову крылом и улетела.
Глава десятая,
в которой речь пойдет об очень волшебном совещании
Пока робот летел, его ушей достиг странный свист. Робот в испуге уселся на ближайшей ветке, приготовившись отражать атаку неизвестной птицы. Однако никакой птицы в воздухе не было, а свист все равно продолжался.
И вдруг он смолк. Вместо него послышался голос.
- Говорит волшебное радио! - явственно услышал робот. - Внимание! Внимание! Внимание!
Люди внизу, конечно, не слышали этого сообщения. Оно достигало ушей только настоящих волшебников. Радио продолжало говорить:
- Сегодня в восемь часов вечера в гостинице "Фиалка" состоится совещание по очень волшебным делам. Явка всех волшебников обязательна.
Ворона задумалась. Касалось ли это сообщение и ее? Раз робот его услышал, значит, он уже был волшебником, ведь никто вокруг ничего не слышал. Но полноправным ли волшебником он стал? И что скажет Аспарагус, столкнувшись с ним в гостинице?
Ворона летала над городом до позднего вечера и ничего не могла решить. После семи часов она уселась на дереве перед входом в гостиницу и ждала прихода Аспарагуса и других волшебников. Но заходили и выходили совсем обычные люди.
И вот на городской башне пробило восемь часов.
- Эх, была не была... Раз Аспарагуса нет, я могу тоже тихонько туда отправиться. Я бы его узнал, если бы он зашел.
Ворона плавно спланировала за угол. И сразу же оттуда появился солидный мужчина в ярком галстуке.
На мгновение он замешкался перед стеклянной дверью, а потом, лихо подкрутив усы, двинулся навстречу неизвестности.
В вестибюле он застыл на месте, не зная, куда идти дальше. Лестницы были и слева, и справа, а одна широкая лестница шла прямо посередине. Что делать? Не станешь же спрашивать у швейцара, где тут совещание волшебников. И вдруг взгляд его упал на скромный бумажный плакатик, украшенный стрелочкой. На плакатике было написано крупными буквами: НА СОВЕЩАНИЕ ПО ОВД.
"Это же оно! ОВД - это "очень волшебные дела" На поворотах новые бумажные указатели указывали ему путь. И наконец он очутился в зале и тихонько присел на самом незаметном месте.
- Сколько можно ждать? - ворчали вокруг. Робот потихоньку вытирал лоб.
- Кого еще нет?
- Кажется, Аспарагуса.
Робот вздрогнул, услышав знакомое имя.
И вдруг дверь распахнулась, и в зал влетел его родной Аспарагус, который туг же плюхнулся рядышком.
- Все в сборе, начинаем.
Голубой лучик осветил головы всех сидящих в зале и вернулся на сцену.
- Все в порядке, - объявил оттуда самый главный волшебник. - Чужих нет. Одни волшебники. Отправляемся.
И тотчас зал покачнулся и растворился в голубом тумане.
Робот хотел вскочить на ноги, но сразу понял, что это и началось совещание.
Глава одиннадцатая,
из которой любопытные читатели смогут узнать,
о чем совещаются волшебники
- Все слушают меня и только меня, - пронзительно закричал главный волшебник.
Своим крючковатым носом он сразу же не понравился роботу, а теперь, когда он услышал его неприятный голос, робот вдвойне утвердился в своем мнении.
- Я по праву, предоставленному мне советом, расследовал дело о нарушении закона номер один волшебником Нукадаром. Чтобы вы все убедились в моей глубокой справедливости, можете посмотреть сами.
Сразу все волшебники увидели задумчивое лицо Нукадара. Не на экране, а в воображении у каждого из них показался старый Нукадар с огромной бородой.
Волшебники шумно вздохнули. Все любили Нукадара, а теперь приходилось его наказывать.
- Что за вздохи! - закричал что есть силы главный волшебник. - Какое может быть сочувствие к нарушителю закона номер один?!
Волшебники притихли, видение продолжалось.
Сразу было видно, что волшебник Нукадар очень одинок в этом мире: он ходил по комнатам, печально вздыхая. И именно поэтому он решил завести себе кота. Раз он был волшебник, то ему не нужно было его покупать или просить у кого-то, он просто взял и произнес очень сложные волшебные слова (а сложные потому, что сделать что-то живое трудно даже волшебникам).
Вечерние тени закружились, собираясь в пушистый комочек. Две вечерние звездочки упали с неба и превратились в яркие глазки, которые смогут светиться в темноте. Кот без хвоста не может считаться настоящим котом. И хвостиком послужила ветка сосны, прилетевшая через форточку. Она, конечно, стала помягче, но все равно еще долго оставалась колючей. И вот наконец кот встал на ноги и открыл глаза.
От головы до хвоста он был черный, глаза его мерцали даже в темноте, а хвост казался таким колючим, что на него нельзя было даже сесть. Напоследок Нукадар вдохнул в него речь и поставил свое детище перед собой на столе.
- Ты мой маленький! - провел по его голове рукой Нукадар, но тут же ему пришлось отдернуть руку, потому что кот очень недружелюбно зашипел.
- Я не маленький, - упрямо сказал кот. - Раз я родился, значит, я большой!
- Хорошо, хорошо, - сказал Нукадар. - Я, конечно, согласен. И дам тебе самое взрослое имя.
- Правда? - торжествующе сверкнули глаза кота.
- Сим! Как тебе такое имя?
Ничего не ответив, кот спрыгнул со стола и пошел обнюхивать комнату. Хоть он и умел говорить, но все равно от головы до хвоста оставался котом, и запахи значили для него не меньше, чем слова.
Вкуснее всего пахло не здесь - и кот отправился на кухню.
С появлением Сима хлопот у Нукадара прибавилось. Раньше он мог заниматься своими делами, совершенно не отвлекаясь. А теперь его то и дело отвлекал Сим, забрасывая вопросами: "А почему? А как?"
И так бесконечно.
И вот настал день, когда Нукадар стал давать ему первые уроки волшебства. Сим зубрил множество заклинаний, мечтая стать таким же большим и красивым, как Нукадар. Ему и в голову не приходило, что Нукадар человек, а он кот. А это многое значит.
Много раз во время этой учебы в комнате у Нукадара шел то дождь, то снег - это Сим бормотал заклинания. В дни, когда Сим учил прогнозы погоды, Нукадар сидел в кресле под огромным черным зонтом и читал свою книгу - ведь буря могла разразиться совершенно внезапно. Хорошо еще, что извержения вулканов не входили в число простых умений и их учили намного позднее.
Однажды в кухне послышался грохот бьющейся посуды и какой-то трубный рев. Нукадар обеспокоенно поднял голову - так и есть: из кухни комочком тотчас же выкатился Сим.
- Я наколдовал в кухне слона, и он очень страшно трубит, а как от него избавиться, мы еще не проходили.
И Нукадару пришлось отправить слона обратно в Африку.
Учеба есть учеба, поэтому Нукадар совершенно не удивился, когда, открыв дверь в ванную, он натыкался на бампер легкового автомобиля, на ветровом стекле которого вовсю работали дворники, так как из душа его заливала вода. Гораздо хуже бывало, когда в коридоре он сталкивался с жадно ревущим львом. Или кресло под ним вдруг начинало шипеть и кусаться. Все это напоминало Нукадару его далекое детство, хотя с тех пор прошло триста тридцать три года, но детские шалости на всю жизнь остаются в памяти у человека.
А вот для того, чтобы кого-то обучать волшебству, нужно было брать разрешение у старейшин волшебников, у волшебного совета, который раз в семь месяцев заседал то в гостинице, то в дальних пещерах. Но Сим рос так быстро, что пока эти семь месяцев приблизились, уже поздно было о чем-либо спрашивать. Да и зачем спрашивать, когда Нукадар помнил, что в последнее время, с приходом к власти главного волшебника, запрещалось учить волшебству кого бы то ни было.
Робот тревожился за Нукадара и его друга, ведь это повторялась его собственная судьба.
И тут грозный голос главного волшебника прервал видение.
- Нукадар нарушил закон: обучил волшебству чужого. И за это должен быть наказан.
Мгновенно в зале вспыхнул свет. Теперь на сцене перед главным волшебником стоял, понурив голову, волшебник Нукадар.
Все в зале вздохнули от печали.
Главный волшебник развернул свернутый в трубку указ. Он откашлялся и, не скрывая своей радости, произнес:
- За все нарушения законов Нукадару запрещается заниматься волшебством целых сто лет и ни одним днем меньше.
В мертвой тишине зала волшебник Нукадар спустился по ступенькам вниз и, натыкаясь на стулья, двинулся к выходу. Из его глаз текли слезы. Остальные волшебники старались не смотреть на него, так как ничем не могли ему помочь.
Робот вжался в кресло. Выходит, и за него Аспарагусу грозит кара.
А главный волшебник продолжал кричать в зал:
- Я не понимаю, что значат ваши мрачные взгляды. Мы же давно уже договорились, что волшебство не создано для всех. Только мы имеем право им владеть. Вот и приходится расплачиваться за это. Кстати, я еще не совсем разобрался с другой странной вещью. Каждый из вас имеет лицензии на строго ограниченное число чудес. Ежегодно мы эти лицензии пересчитываем и передаем вам. А когда в конце года мы просуммировали число чудес, оказалось, что чудес больше, чем лицензий. У нас появились волшебники-браконьеры!
Робот сидел ни жив ни мертв.
- Они творят свои чудеса без разрешения. Даже страшно себе представить, к чему это может привести. Они...
Внезапно двери зала распахнулись, и на пороге выросла тетка с ведром и шваброй. За ней двигались еще две, тоже в синих халатах. Они были вооружены тряпками.
Главный волшебник сразу же сбился, засуетился на сцене.
Уборщица резко поставила ведро на пол, так что вода брызнула во все стороны, а затем скомандовала властным голосом:
- Вы это... освобождайте помещение. Мы его должны в порядок привести. Так начальство приказало.
Волшебники загудели. Главный волшебник открыл было рот, чтобы достойно возразить, но тетка успела скомандовать вместо него залу:
- Чего расселись? А ну давайте отсюдова!
Главный волшебник мог бы превратить ее в ничто одним движением своих бровей, но неписаные правила волшебства запрещают заниматься колдовством там, где тебя знают. Именно поэтому волшебники приходили сюда как простые люди. Поэтому он смолчал, лишь попытался возразить на ходу, покидая сцену:
- Но мы же договаривались с Борисом Николаевичем! Уборщица хмыкнула:
- У Бориса Николаевича голова всего вместить не может. Он со всеми договаривается, потому что вас много, а он один. Его все просят.
И волшебники тихо разошлись.
Глава двенадцатая,
в которой Робот решается на героический поступок
Робот задумчиво брел по улице. Уже не радовали его новые усы. Он представлял, как злой главный волшебник со временем узнает о нем и за это лишит бедного Аспарагуса возможности заниматься любимым делом. Неужели из-за него Аспарагус перестанет быть волшебником?
Нет, этого нельзя допустить.
Изо всех сил робот топнул ногой.
Прохожие в изумлении протирали глаза: прямо перед их носом исчез высокий дядечка.
А робот уже стоял перед дверью квартиры Аспарагуса. Он, конечно, мог бы легко пройти сквозь нее, но это было бы неприлично. Поэтому робот нажал на кнопку звонка.
1 2 3 4