– Тут наша гостиная.
В комнате было душно и пыльно, ведь открывали ее только по воскресеньям, но здесь мальчики нашли то, что немедленно сблизило их обоих: коллекцию птичьих яиц. Яйца лежали на подстилке из отрубей в старой коробке под стеклянной крышкой. На них не было ни одного ярлычка, и настоящий коллекционер вряд ли удостоил бы их взглядом. Ян же, с внезапно пробудившимся интересом и симпатией, спросил:
– Любишь такие штуки?
– Еще бы! – сказал Сэм. – Я бы набрал вдвое больше, да отец не велит. Пусть, говорит, побольше птиц на ферме живет.
– А ты знаешь, какие у вас птицы водятся?
– А как же! Я тут про всех птиц в округе знаю: где они живут, как вьют гнезда.
– А мне можно принести из лесу несколько яичек?
– Нет, отец сказал, что даст пострелять из ружья кроликов, если я перестану разорять гнезда.
– Здесь и кролики есть?
– Прошлой зимой я троих добыл.
– Зимой! – разочарованно протянул Ян. – А теперь?
– Теперь их не найдешь. Но я что-нибудь придумаю. Вот как закончу всю работу, попрошу у отца ружье.
«Как закончим работу» было излюбленное выражение в семье Рафтенов. Они говорили это всякий раз, когда откладывали что-нибудь на неопределенное время.
Сэм открыл нижнюю дверцу буфета и вытащил оттуда несколько кремневых наконечников стрел, найденных во время пахоты на поле, челюсть бобра, пойманного еще в первые дни жизни в Сэнгере, и растрепанное чучело совы.
Увидав эти «сокровища», Ян только и смог воскликнуть:
– Вот это да!
Сэм обрадовался, что семейные ценности произвели на Яна такое впечатление.
– Это отец убил сову на гумне, – объяснил он.
Мальчики быстро подружились.
Днем, работая вместе на ферме, они поведали друг другу свои тайны. После ужина Сэм шепнул Яну:
– Что я тебе сейчас покажу! Только поклянись никому не говорить.
– Клянусь! – немедленно ответил Ян.
– Пошли в сарай, – сказал Сэм. На полдороге Сэм вдруг сказал:
– Забыл я взять кое-что. Ты иди в сад, встретимся там под старой яблоней.
Вернувшись, Сэм шепнул Яну, хотя кругом не было ни души:
– Иди за мной.
Он повел Яна в другой конец сада, к бревенчатой хижине, служившей теперь сараем, в которой они жили до того, как выстроили кирпичный дом.
Мальчики поднялись по лестнице на чердак. Там, в самом дальнем углу, Ян снова поклялся вечно хранить тайну. После этого Сэм порылся в старой коробке и извлек оттуда лук, стрелы, ржавый железный капкан, большой нож, рыболовные крючки, кремень с огнивом, коробку спичек и какой-то грязный, похожий на сало кусок, который, по словам Сэма, был сушеным мясом.
– Понимаешь, – сказал он, – я всегда хотел быть охотником. А отец говорит, что я должен стать зубным врачом, потому что охотой много не заработаешь. Но я все равно хочу быть охотником! Как-то отец выпорол меня и Бада. Это мой брат, он умер в прошлом году. Ну вот, отец выпорол нас за то, что мы с Бадом не накормили свиней. И тогда Бад надумал бежать к индейцам, и я тоже хотел удрать вместе с ним. Но Бад хотел взять отцовское ружье, а я сказал, что это будет воровством. Мы даже с ним подрались, но потом я сказал ему: «А вдруг с нас скальпы снимут? Мне мои волосы еще не надоели. В конце концов, отец нас не убил». И мы с Бадом были сами виноваты – ведь одна свинья даже сдохла с голоду. Так мы и остались дома, хотя я больше всего на свете хотел стать охотником.
Ян выслушал друга и в свою очередь рассказал, как построил в лесу хижину, как любил играть там и как ее разорили бродяги.
– Твой отец не будет сердиться, если мы построим хижину в лесу? – спросил Ян.
– Ну, что ты! Только сначала сделаем всю работу.

III. Вигвам

На следующий день они решили взяться за постройку. Закончив работу на ферме, мальчики пошли в лес выбирать подходящее место. Небольшой ручей, который они важно называли рекой, протекал по лугу и, пробившись сквозь живую изгородь, продолжал свой бег в лесу. Углубляясь в чащу, ручеек подбирался к болоту, поросшему кедром, где уже не было тропинок. Сэм сказал, что дальше, за болотом, хороший бугор. Шли туда долго, в обход, но зато место оказалось действительно превосходное: высокое, сухое. Ян был в восторге. Сэм тут же вынул топор и хотел приняться за работу, но Ян, который все утро мечтал об этой минуте, сказал:
– Сэм, давай играть в индейцев.
– Это еще зачем? – удивился Сэм.
– Чего только индейцы не умеют делать! Разве белый охотник заметит след ноги в мокасине на гранитной скале? Он побоится идти в лес с одним только ножом. А лодку из березовой коры ему ни за что не сделать… Послушай, Сэм, – продолжал Ян, – ведь мы же хотим быть настоящими охотниками! Так давай станем индейцами и будем все делать, как они.
В конце концов предложение Яна показалось Сэму заманчивым, и он согласился «чуточку поиграть в индейцев».
– Но индейцы не живут в хижинах! – не успокаивался Ян. – Нам надо строить типи!
– Пожалуй, это было бы очень неплохо, – сказал Сэм, который не раз видел типи на картинках, – но из чего строить?
– Индейцы, которые живут на равнине, делают типи из шкур животных, – уверенно объяснил Ян, – а лесные индейцы – из березовой коры.
– Но у нас хватит березовой коры на типи для бурундука, не больше!
– Ну, сделаем из коры вяза, – тут же нашелся Ян.
– Это уже лучше, – сказал Сэм. – Прошлой зимой мы срубили много вязов, и с них нетрудно содрать кору. Но сперва давай начертим план.
Об этом Ян и не подумал, но Сэм был приучен работать иначе.
Ян стал припоминать, какие жилища индейцев он видел на картинках.
– Кажется, типи была такой формы. – Ян нацарапал изображение индейской палатки на гладком стволе. – Здесь торчали шесты, тут, наверху, было отверстие для дыма, а внизу – вход, что-то вроде двери…
– Похоже, ты никогда не видел ни одной типи, – снисходительно заметил Сэм. – Можно попробовать. Какого же она будет размера?
Было решено сделать типи высотой и шириной в восемь футов.
Через несколько минут Сэм срезал четыре длинных шеста, и Ян тут же отнес их на выбранное место чуть выше по реке.
– А чем мы их свяжем? – спросил Ян.
– Веревками, чем же еще?
– Раз мы живем в лесу, то и все должны брать из лесу. Настоящей веревкой нельзя.
– Придумал! – вдруг обрадовался Сэм. – Когда отец делал изгородь вокруг сада, он связывал шесты ивовой лозой.
Через несколько минут они старательно перевязывали шесты упругими ивовыми прутьями. Но это оказалось нелегко: скользкие прутья то и дело соскакивали и падали на землю. Мальчики совсем растерялись и подумывали уже, не скрепить ли шесты травяным жгутом, когда неожиданно сзади кто-то насмешливо фыркнул. Ян и Сэм обернулись. Заложив руки за спину, совсем рядом стоял мистер Рафтен. Похоже было, что он давно наблюдал за ними.
Мальчики опешили. У мистера Рафтена была особенность вырастать словно из-под земли там, где что-нибудь затевалось. И если затея была ему не по душе, он едко высмеивал ее. Мальчики с нетерпением ждали, как отнесется Рафтен к их строительству. Если б они занимались этим в рабочее время, нетрудно догадаться, как посмотрел бы на это хозяин фермы, но теперь ребята были свободны, и Рафтен, испытующе оглядев мальчиков, медленно сказал:
– Эй, ребята!
У Сэма отлегло от сердца: начало было неплохое.
– Зачем вы попусту тратите время и возитесь с ивовыми прутьями? Ими шестов не свяжешь. Взяли бы лучше веревку из сарая.
Мальчики вздохнули с облегчением, но даже это мирное и дружеское вступление могло обернуться потом хорошей взбучкой. Поэтому Сэм выжидающе молчал. Но Ян пояснил:
– Мы играем в индейцев и можем пользоваться только тем, что растет в лесу.
– А кто ж вам запрещает? – спросил Рафтен.
– Тогда будет не по правилам.
– Ах, вот в чем дело, – удивленно проговорил Рафтен. – Теперь понятно.
Он внимательно огляделся вокруг и, подойдя к низкому кустарнику, спросил:
– Ты знаешь, что это такое, Ян?
– Нет, сэр, – произнес мальчик.
– Ну-ка, посмотрим, хватит ли у тебя сил сломать ветку.
Ян напрасно гнул ветку с тонкой блестящей кожицей, она никак не поддавалась.
– Это кожаное дерево, – сказал Рафтен. – Им и пользуются индейцы. В первое время мы тоже брали его вместо веревок.
– Видишь, – сказал Сэм с довольной улыбкой, когда Рафтен ушел, – отец не сердится, если работа сделана. И как же я сам об этом дереве не вспомнил! Ведь мне говорили, что в старое время, когда веревок было мало, вещи вязали этими прутьями. А индейцы, я слышал, вязали ими своих пленников.
Мальчики нарезали прутьев, скрепили ими шесты наверху, и каркас типи был готов. Посоветовавшись, они опоясали шесты обручем из толстого ивняка и накрепко привязали его прутьями кожаного дерева. Для большей устойчивости мальчики прикрепили к обручу четыре коротких шеста, воткнув их концами в землю. Теперь остов типи можно было обшивать корой.
Мальчики пошли к старым вязам, срубленным прошлой зимой, и снова Сэм показал, как он умело орудует топором. Он надсек кору на стволе сверху вниз, поддел ее топорищем, вбил несколько клиньев и осторожно снял большой кусок. С трех кряжей они добыли много коры.
Сэм предложил прибить ее гвоздями к подпоркам, но это привело Яна в ужас: ведь индейцы никогда не пользовались гвоздями!
– Ну, а чем же, по-твоему, они прибивали? – спросил Сэм.
– Они вязали ремнями и… и… может, делали деревянные гвозди.
– Но ведь у нас подпорки из твердого дерева. В сосну вобьешь только дубовые гвозди, и то надо заранее просверлить дырки в шестах, иначе ничего не получится. Я сбегаю домой за буравчиком.
– Ну, Сэм, это все равно что нанять плотника! Давай играть по-настоящему. Придумаем что-нибудь. Может, скрепить их прутьями кожаного дерева?
Сэм вытесал острый дубовый колышек, а Ян проколол им кору по краям, пропустил сквозь эти дырочки прутья кожаного дерева, и покрытие для вигвама было готово. Но когда мальчики вошли внутрь, они с огорчением заметили, что стены светятся дырками. Заделать их все было невозможно, потому что кора трескалась во многих местах. Мальчики заткнули только самые большие щели. Теперь им предстояла самая важная и таинственная церемония – развести костер в вигваме.
Они собрали кучу сухого хвороста, и Ян достал спички.
– Что это ты! – удержал его Сэм. – Разве у индейцев есть спички?
– Правда… – смутился Ян. – Но у меня нет ни кремня, ни огнива. А как добыть огонь трением, я не знаю. Неужели мы из-за этого останемся без костра?
– Нет, огонь у нас будет! – уверенно сказал Сэм, – Доставай свои спички. Вигвам без костра – то же, что старое птичье гнездо или дом без крыши.
Ян чиркнул спичкой и поднес ее к хворосту. Но спичка погасла. Вторая и третья тоже.
– Смотрю, ты не очень-то умеешь разжигать костер! Дай-ка я тебе покажу. Пусть белый охотник поучит индейца, как жить в лесу, – хитро улыбнулся Сэм.
Сэм наколол топором тонкие лучинки от сухого соснового корня и на концах каждой настругал пучок стружек.
– Верно! – обрадовался Ян. – Я видел на картинке индейца с такой палочкой.
Сэм зажег спичку, и через минуту в вигваме весело затрещал огонь.
– Это бабушка Невилль научила меня. Она все-все про лес знает.
– Кто такая бабушка Невилль? – спросил Ян.
– Старая колдунья. Она живет в домике у излучины реки.
– А нет ли у нее внучки Бидди? – Ян неожиданно вспомнил, что у него была подружка родом из Сэнгера.
– Конечно! – воскликнул Сэм. – Бидди – она молодчина: здоровая, сильная. Умеет делать все.
Устроившись на подстилке из еловых веток, Ян сказал:
– До чего ж хорошо!
– Мы как настоящие индейцы! – ответил Сэм. Он сидел по другую сторону костра. – Послушай, Ян, – вдруг добавил он, – не подкладывай больше веток, здесь очень жарко, и потом, что-то неладно с трубой. Может, засорилась…
Костер горел ярко, а дыму все прибавлялось. Маленькое отверстие наверху дым, наверное, принял за ошибку и упрямо не желал покидать через него вигвам. Он выбивался во все щели, вырываясь из двери клубами, но большая часть дыма, казалось, была вполне довольна вигвамом, и через несколько минут дым выкурил оттуда обоих индейцев. Из глаз у них лились слезы, и настроение совсем упало.
– Похоже, – заметил Сэм, – что мы перепутали отверстия. Видно, дверь надо было сделать вверху, раз дым только и хочет выходить через нее.
– У индейцев тяга хорошая, – сказал Ян, – и белый охотник должен знать, как это делается.
– Может, нам закрыть дверь, тогда дым поневоле потянется в трубу, – предложил Сэм.
Так и сделали. Сначала дым повалил вверх, но потом снова стал набиваться в вигваме.
– Будто выползает из щелей, а труба его обратно всасывает! – огорчился Ян.
События оборачивались очень печально. Им так хотелось посидеть в вигваме около костра! Но мечта рушилась: дым невыносимо щипал глаза.
– Может, лучше построить хижину? – предложил Сэм.
– Нет, – сказал Ян, – у индейцев получается, выйдет и у нас. Надо только разобраться как следует.
Все их попытки что-нибудь исправить ни к чему не привели. Вигвам по-прежнему полнился дымом. Кроме того, внутри было тесно и неуютно: ветер проникал во все щели, которых становилось все больше, потому что кора вяза высыхала и трескалась.
Как-то в лесу их застал проливной дождь. Мальчики хотели укрыться от него в своем унылом жилище, но потоки воды хлынули через дымовое отверстие, в щели и трещины.
– Да тут льет сильнее, чем снаружи! – сказал Сэм, выбегая из вигвама.
Ночью разразилась сильная гроза, и на следующий день мальчики нашли на месте своего вигвама только груду коры и палок.
Однажды за столом Рафтен, как обычно сурово, спросил мальчиков:
– Ну что, построили вигвам?
– Его буря снесла, – ответил Сэм.
– Как же так?
– Не знаю. И сидеть там нельзя было – дыму набиралось полный вигвам.
– Плохо сделали, – сказал Рафтен и вдруг с интересом, который говорил о том, с какой радостью Рафтен присоединился бы к этой игре лет сорок назад, добавил: – Почему вы не сделали настоящую типи?
– А мы не знаем как, да и не из чего.
– Ладно. Работали вы хорошо, и я отдам вам за это старую покрышку с фургона. Кузен Берт помог бы вам, будь он здесь. Может, Калеб Кларк знает? – сказал он, подмигнув одним глазом.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4