Только тут не было никаких холодильников, а свечение вроде бы распространялось от длинной десятиметровой трещины с зазубренными краями…
– В нашем холодильнике свет не зеленый, – заметила Хай Лин.
Так, у нас есть это сияние, – подытожила Вилл. – Теперь надо найти, откуда оно берется. – И она стала карабкаться по каменистому склону, ища место, где начиналась трещина.
– Не нравится мне это, – пробормотала Ирма, которая в кои-то веки перестала шутить и выглядела подавленной. – Что-то тут не так.
Но Вилл была уже на середине склона. Откуда бы ни возник этот свет, я чувствовала, что он как-то связан с Питером, поэтому я тоже полезла туда. Хай Лин взлетела и через секунду оказалась на уступе рядом со мной; она двигалась так легко, будто совсем ничего не весила. Вот что значит владеть силами Воздуха! Никаких тебе ноющих мышц или сломанных ногтей, как у простых смертных.
– Трещина довольно глубокая, – раздался над нашими головами голос Вилл. – Может, это даже и не трещина, а вход в какую-то пещеру.
Я постаралась лезть быстрее, охваченная волнением и напряжением. Возможно, Питер был под землей, как я и подумала после гадания. Ох, ну пожалуйста, только бы с ним все было в порядке! Я отбросила прочь мысли о сломанных ногах или, того хуже, сломанном позвоночнике или пробитом черепе. Может, просто пещера была такой глубокой, что Питер не услышал, как мы его звали.
В мрачном зеленоватом свете лицо Вилл казалось высеченным из камня.
– Нужно найти какой-то способ спуститься в пещеру, ничего при этом не сломав, – сказала она. – Скала тут резко обрывается, и дна мне не видно.
– Мы можем обвязаться все вместе, как альпинисты, – предложила Хай Лин. – А я попрошу Воздух удерживать нас от падения.
– Но у нас нет веревки, – напомнила Вилл.
– Веревки, может, и нет, – улыбнулась Хай Лин, – а вот шнурки найдутся.
Действительно, был у Хай Лин такой заскок. Что бы она ни надела, в ее наряде обязательно присутствовали как минимум три-четыре ярких шнурка или тесьмы.
– Проще сделать вот так, – воскликнула Корнелия и взмахнула руками.
Послышался грохот катящихся и падающих в зев пещеры камней, земля вокруг задвигалась.
– Перестань! – закричала я. – Там, внутри, может быть Питер.
Корнелия немедленно остановилась.
– Прости, – сказала она, – об этом я не подумала. – Она заглянула в трещину. – Вообще-то я не закончила, но теперь мы можем попробовать спуститься, только очень осторожно.
Пыль клубилась в зеленоватом свечении, словно дымок. Когда она осела, я сумела разглядеть, что же сделала Корнелия.
Наверное, она задумывала сотворить лестницу, но я прервала ее. То, что получилось, больше напоминало уходящую вниз груду каменных обломков, острых, как шипы на хвосте дракона. Но Корнелия была права, тут в самом деле можно было спуститься, если действовать аккуратно.
– Что ж, – сказала Вилл, – думаю, тянуть время не имеет смысла. Пошли.
И мы медленно стали спускаться.
Куда ни погляди, со всех сторон были камни, которые, казалось, только и мечтали расплющить нас.
– Я чувствую себя как начинка сэндвича, – пробормотала за моей спиной Ирма. – Только хлеб в этом сэндвиче очень уж черствый.
Там оказалось довольно тесно, в некоторых местах приходилось сильно нагибаться. Я поранила все пальцы об обломки скал, которые Корнелия превратила и подобие лестницы. Чем дальше мы двигались, тем уже становился проход, вскоре нам пришлось опуститься на четвереньки, а сквозь один особенно узкий проем мы ползли на животе.
– Еще далеко? – задыхаясь, спросила я у Вилл, которая ползла впереди.
– Мне не видно, – буркнула она.
Мы все ползли, проскальзывали, пробуравливались вперед в зловещем слабом зеленоватом свете. Но здесь все же было светлее, чем снаружи. Мог ли этот ход нести ниже уровня моря и при этом не быть затопленным? Я не знала. Наверное, высота воды зависит от приливов и отливов…
Ох, лучше бы я об этом не вспоминала! А что если начнется прилив, и вода хлынет через трещину? Сумеем ли мы отсюда выбраться?
«Мы не можем утонуть, – строго одернула я себя. – К тому же в нашей команде чародейка, владеющая магией Воды. Туннель на самом деле не такой уж и узкий, тут достаточно воздуха (хоть он и неприятно пахнет). Надо держать себя в руках».
Вдруг я налетела на Вилл. Я и не заметила, как она остановилась.
– Смотри, – прошептала она мне. – Кажется, мы на месте.
Я подползла на четвереньках к ней поближе, чтобы видеть то же, что и она. Впереди туннель резко расширялся, там были вырезанные в скале ступени. Они совсем не походили на ту кучу обломков, которую сотворила Корнелия. Нет, это были самые настоящие ступени.
Мы осторожно стали продвигаться вперед. Я заметила, что Вилл сжимает Сердце Кондракара в руке. Не знаю, придавало ли это ей уверенности или она всерьез опасалась, что на нас в любой момент могут напасть.
Ступени привели нас в просторный зал, наполовину естественного происхождения, наполовину вырубленный в скальной породе. Хотя там не было ни души, зал нельзя было назвать совсем пустым. Там чувствовалось чье-то присутствие; то, что там находилось, не ходило и не дышало, как мы, однако все же было живым. В огромном странной формы каменном бассейне бурлило и плескалось нечто, испускающее зловещий зеленоватый фосфорический свет. Это был такой же водоворот, как и в моем сне. Не знаю уж, из чего он там состоял, но уж точно не из обычной воды. От одного взгляда на него меня мутило.
Пол зала был покрыт тонким слоем песка. И на этом самом песке чьей-то рукой было начертано послание:

«Входи, маленькая ведьмочка. Входи, если осмелишься»
А рядом с таинственными буквами валялись часы Питера.
Глава 5
Входи, если осмелишься
Я опустилась на песок и бережно подобрала часы.
– Это Питера? – спросила Вилл.
Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
– Выходит, кто-то похитил его, – сказала она, – и каким-то образом протащил сквозь эту штуковину. Видимо, похититель ждет, что ты последуешь за братом.
Мы все уставились на водоворот мрачно-зеленого цвета, булькающий, как вода, и выпускающим языки, словно огонь.
– Ирма, может, ты посмотришь, что это такое? – попросила я. Но она резко покачала головой и пожала плечами.
– Я к этому не прикоснусь, – заявила Ирма. – Оно не хочет со мной общаться. Оно не слушается меня. Это вообще не вода.
Тогда я присела на корточки на краю бассейна и опасливо дотронулась кончиком пальца до клокочущей поверхности. И тут же с воплем отдернула руку назад.
– Это и не огонь, – сказала я. – Оно меня обожгло! Огонь никогда бы так не сделал!
Вилл посмотрела на странную массу тем особым взглядом, который позволял распознать любую Стихию.
– Это и ни одна из двух Стихий, и обе сразу, – произнесла она. – Водоогонь. Вода и огонь слились воедино.
Мы все переглянулись. Это ведь невозможно! Вода и огонь не соединяются! Никогда. Они просто на это не способны.
Однако перед нами находилось убедительное исключение из этого правила.
– Непонятно, как можно пройти сквозь этот водоворот… – прошептала Ирма.
Я покачала головой. Ответа я не знала. Но мы во что бы то ни стало должны были пройти. Раз кто-то написал это послание, значит, сквозь зеленую массу существовал проход. И тот, кто достаточно храбр, мог воспользоваться им.
– Давайте спросим Оракула, – предложила Вилл и вытянула руку с талисманом вперед. В этом подземелье, наполненном противным тошнотворным зеленоватым свечением, чистый и прозрачный свет кристалла был словно весенний дождик. Мы все возложили руки на талисман, позволяя его сиянию омыть нас.
– Сердце Кондракара, – тихо и ясно сказала Вилл. – Покажи нам путь.
Я закрыла глаза, заранее зная, что увижу дальше, И остальные девчонки тоже знали. Это был просторный зал с колоннами, такой огромный, что стены его терялись в бесконечности. Освещение напоминало свет Сердца. А в центре ощутилось присутствие кого-то мягкого, но сильного, вечного и сострадательного.
«Добро пожаловать, Стражницы». Это был голос Оракула. И он уже обо всем знал.
– Это я виновата, – с несчастным видом сказала я. – Нельзя было так говорить.
«Желания действительно имеют большую силу, добрую или злую. Особенно, если это желания Стражниц».
Я опустила голову под грузом собственной вины. Но тут Оракул улыбнулся, и чувство вины незаметно ослабло, мне полегчало, и внутренний холод куда-то отступил.
«Не вешай нос. Твои слова были неблагоразумны, но в чих отсутствовал злой умысел. Ты ведь не хотела причинить своему брату вред?»
– Нет!
«Что ж, это хорошо. Бывает, чтя и гораздо более серьезные, проступки остаются безнаказанными. А бывает, что простая неосторожность влечет за собой серъе-ные последствия. Твоя ошибка, привела тебя сюда, и ты должна понимать, что на то есть причины. Без ошибок, не бывает, развития и роста, и из-за одного маленького промаха в будущем может выйти великое благо, и может быть исправлена вековая несправедливость».
– Но как насчет водоворота, перед которым мы застряли? Мы не знаем, как пройти через него. Мы даже не поняли, что он такое?
Мы ощутили что-то вроде вздоха. Потом Оракул заговорил снова: "Слушайте внимательно, я расскажу вам одну историю. Давным-давно жила-была девушка, молоденькая, ненамного старше, чем вы сейчас. Она обладала крупицей волшебной силы. Магии в ней было всего на одну каплю больше, чем в остальных людях, но все же это была магия. И она потихоньку использовала ее, склоняя окружающих поступать так, как было нужно ей. Так продолжалось, пока однажды она не встретила молодого человека и не захотела, чтобы он полюбил ее. Однако молодой человек отдал свое сердце другой и был тверд в своих чувствах. И тогда наша юная волшебница решила устроить так, чтобы соперница исчезла. Ей это почти удалось – не собственными силами, а благодаря тому, что по ее зову явилось множество злобных и голодных духов из иных миров. Сначала она притянула к себе этих духов, а потом эти духи стали тянуть ее за собой, так она зависла между своим миром и их. Те, кто были в те времена Стражницами, победили призванное ею зло, но в неразберихе о самой юной волшебнице никто не вспомнил. Она была поймана в ловушку между мирами, а ее магия оказалась захвачена чужеродной силой. Она исчезла, ее закрутило, засосало в воронку противной природе магии, и вот она оказалась на самом ее дне. Девушке предназначено оставаться там до тех пор, пока вновь не явятся Стражницы».
Мои глаза помимо воли полезли на лоб.
– Мы что, стоим возле той самой воронки?
«Да. Прежние Стражницы не рискнули подойти близко к этой бурлящей бездне. Все, что они смогли сделать, – это создать остров, который скрыл бы воронку, чтобы в нее никто больше не попался».
– Но что потом произошло с волшебницей?
«Мне это неведомо».
Это заявление ошеломило нас. Ведь мы-то были искренне убеждены, что Оракулу известно абсолютно все.
Значит, мы должны проникнуть в воронку?
Но как?
Оракул вытянул руки вперед. Между ними появилась вращающаяся лента, по форме напоминавшая восьмерку.
«Вы знаете, что это?»
Ну я на математике все-таки времени даром не теряла.
– Это лента Мебиуса. Что-то вроде… символа бесконечности.
«А теперь?»
Фигура неуловимо изменилась. Теперь она стала обычной восьмеркой. Просто два соединенных друг с другом круга: один намного меньше другого.
– Это всего лишь обыкновенная восьмерка.
«А что произошло с бесконечностью?»
– Я… Я не понимаю…
«Волшебница нашла способ исказить природу. Она действовала с такой грубой силой, что часть времени и пространства скрутились в отдельную небольшую петлю. Скажем, как вот этот меньший круг. Я вижу все, что творится в большом круге Бесконечности, но в ее маленький круг я войти не могу. Вы можете, потому что она сама этого хочет. Разве вы не слышали ее зова?»
Я вспомнила голос, который слышала во время первого гадания. Тот голодный, ледяной голос: «Иди…»
Меня передернуло.
– Вы считаете, что мы должны позволить этой штуке засосать нас? – спросила Ирма, и в ее голосе сквозило отвращение.
«Я думаю, вы поступите так, как должны. Доверьтесь своему сердцу».
Сводчатый зал с колоннами исчез. Мы перестали ощущать присутствие Оракула.
Мы в полном смятении переглянулись.
– Он такой обжигающе холодный… – прошептала я.
– Он мерзкий, – заявила Корнелия. – и неестественный.
Как Питер мог пройти сквозь него? Ведь он точно прошел. Ему некуда было больше деться отсюда. Кроме того, водоворот был единственным правдоподобным ответом на вопрос, как мог кто-то находиться по ту сторону воды, земли и воздуха и при этом оставаться в живых. Во всяком случае, я надеялась, что он остался жив.
– Возможно, нас защитит Сердце Кондракара, – тихим неуверенным голосом произнесла Вилл.
– Вообще-то… я моту пойти одна, – сказала я. – Питер – мой брат.
– Ни за что! – отрезала Ирма. – Этой штуке нужна чародейка. Так давайте дадим ей немного больше, чем она хочет. Не одну чародейку, а пятерых, и пусть подавится.
Она потянулась с деланной ленью и как будто стала немного выше. А потом Ирма и вправду начала преображаться. Вилл последовала за ней, то же проделали и остальные. Как говорит Ирма, принимая обличья чародеек, мы становимся больше, чем просто мы. И дело тут не только в крылышках или красивых нарядах, хотя и то и другое здорово. Чтобы понять, о чем я, вы должны нас увидеть…
Корнелия, конечно, выглядит элегантно и безупречно, как и всегда. Но самое интересное, что и все с остальные тоже выглядят безупречно. Все красивы, но каждая в своем ключе.
Опущения тоже меняются. Тебя охватывает спокойствие и уверенность, что всё в твоих силах. Мы обязательно должны найти Питера, – сказала я. – И давайте сделаем это поскорее.
Взявшись за руки, мы подошли к бортику каменного бассейна. Стоит сделать еще один шаг, и мы упадем туда. Ирма окинула взглядом противную зеленую не-воду:
– Обычно я принимаю ванны погорячее. Но если надо, я готова…
– Сердце Кондракара, защити нас, – произнесла Вилл, закрывая глаза. А потом мы прыгнули.
Я не хотела бы повторить это еще раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9