В таких делах с ним не считаются. В новом обществе всё будет устроено иначе. Мы создадим подлинный рай на Земле. Тысяча счастливцев будет обслуживаться пятью тысячами живых автоматов вроде вас. Уже полным ходом работает подземная фабрика Морлоу по производству врачей, парикмахеров, поваров, музыкантов – всего, что понадобится для комфорта оставшихся в живых. Морлоу для этой цели пришлось опустошить половину моргов страны. Мы будем иметь послушную армию слуг, которые никогда не будут бунтовать. Небольшая мозговая операция – и гарантировано полное послушание. Это новое изобретение Морлоу. Мы никогда больше не допустим бесконтрольного размножения человечества. Будет введено строгое регулирование рождаемости. Все излишки будут отправляться на фабрику Морлоу. Мы о вас не забудем, Алан. Через несколько лет вам забросят горючее, и вы вернетесь на Землю. Мы вас назначим командующим живыми автоматами. Вы получите неограниченную власть. Я понимаю, что всё это для вас совершенно неожиданно. Подумайте хорошенько! Подумайте о том, что вас ожидает в случае невыполнения распоряжения. Элизабет не будет вас подзаряжать до получения сигнала с Земли. Скоро аккумуляторы мышечной системы разрядятся, и вы превратитесь в груду металлического лома с живым мозгом. Бесконечно долго будет длиться эта агония, пока не иссякнут источники питания сердечно-сосудистой системы. Подумайте, наконец, о своей семье! Даю вам сутки отдыха на размышление, тем более что завтра рождество. Послезавтра жду вашего сообщения о введении программы в Элизабет. До скорой встречи в эфире, дружище! Желаю веселой елки! Смотрите не напивайтесь со своими роботами!
Алан отключил провод связи и некоторое время неподвижно стоял, устремив взгляд в сияющий диск Земли. Затем он нагнулся, поднял огромный обломок скалы и шагнул к Элизабет.
– Получай, шлюха! Впрочем, нет… – пробормотал он, отбрасывая камень в сторону. – Ты еще мне сегодня понадобишься.
Двенадцать неподвижных роботов бесстрастно наблюдали эту сцену. Алан подошел к ним и включил на себе тумблер дистанционного управления.
– Ребята! Генерал Гроуз в честь наступающего рождества разрешил нам сутки отдыха. Правда, за это время мы еще должны кое о чем подумать, но это уже несущественно. Приглашаю вас всех на елку. Вам придется помочь мне её украсить.
Через два часа Алан выстроил роботов у подножия высокой скалы. Мощный прожектор, снятый с Элизабет и укрепленный на вершине, заливал площадь цирка ярким светом. На выступах скалы были укреплены боеголовки, снятые с ракет. От каждой из них тянулся кабель к контактным колодкам Элизабет.
Беллард, тщательно осмотрев проводку, подошел к роботам.
– Гарнизон Лунной Базы! Поздравляю вас с наступающим рождеством! Благодарю вас от лица службы за отлично выполненное задание. Вы прекрасные парни, трудолюбивые и скромные. Вы никого не хотите убивать. Я тоже никого не хочу убивать. Я люблю людей. Болван Морлоу думает, что он превратил меня в живой автомат. Это было сделано гораздо раньше, чем я попал к нему в лапы. Я не могу вспомнить, когда это произошло. Может быть, в колледже, может быть, в летной школе, а может быть и в раннем детстве. В меня кидали доллары, и я выполнял то, что от меня требовали. Не правда ли смешно, что, пока у меня была голова на собственных плечах, я не был в состоянии здраво рассуждать! Теперь я многое понял. Я не хочу рая на Земле, в котором мои внуки, если и появятся на свет, будут использованы в качестве сырья на фабрике Морлоу. Я хочу, чтобы Земля была населена свободными и счастливыми людьми, а не кучкой выродков, обслуживаемых живыми автоматами. Обидно, что вы меня не слышите, ребята, потому что мне хочется вам очень много сказать. Очень жаль, что я не могу до конца выполнить свои обязанности хозяина и угостить вас стаканчиком виски. Впрочем, – хлопнул себя по шлему Алан, – мы это сейчас устроим!
Беллард подошел к ящику с запасными частями и вынул оттуда флакон со спиртом. Отвернув пробку у себя на груди, он вылил треть флакона в горловину.
Действие алкоголя сказалось мгновенно. Шатаясь, Алан вернулся к роботам.
– Никто еще не мог упрекнуть Алана Белларда в невыполнении задания, – сказал он, переводя рычажок телеуправления на максимальное усиление. – Операция будет закончена. Сейчас, братцы, мы станцуем рок-н-ролл!
Яркий свет прожектора освещал фантастическое зрелище, кружащихся в бешеной пляске роботов, управляемых опьяненным мозгом давно умершего человека.
Действие спирта прекратилось так же быстро, как и началось. Роботы застыли в самых причудливых позах. Пляска полностью исчерпала запасы энергии в их аккумуляторах.
Алан чувствовал смертельную усталость. Нестерпимо клонило ко сну.
Окинув взглядом роботов, он подошел к Элизабет и нажал КРАСНУЮ кнопку на её панели.


ПРИЗРАКИ

Придя домой, он снял обувь, костюм, белье и бросил их в ящик утилизатора.
Эта процедура каждый раз вызывала у него неприятное чувство. Странная привязанность к вещам. Особенно жаль ему было расставаться с обувью. Он страдал плоскостопием, и даже ортопедические ботинки становились удобными только к вечеру, когда их нужно было выбрасывать. Однако пункт первый санитарных правил предписывал ежедневную смену одежды.
Приняв душ, он облачился в свежую пижаму. Старая, вместе с купальной простыней, тоже отправилась в утилизатор.
Несколько минут он в нерешительности стоял перед установкой искусственного климата. Затем, поставив рычажок против надписи «Берег моря», лег в постель.
Ему смертельно хотелось спать, но он знал, что эта ночь, как и предыдущие, пройдет без сна. Стоило ему закрыть глаза, как все, что он пытался подавить в себе днем, опять овладевало его помыслами.
Очевидно, он всё-таки уснул, потому что когда снова открыл глаза, стрелка на светящемся циферблате показывала три часа.
Больше ждать он не мог. С тяжело бьющимся сердцем он подошел к пульту и нажал кнопку вызова.
Возникшее в фокальном объеме изображение девушки улыбнулось ему, как старому знакомому.
– Слушаю!
– Одежду на сегодня! – сказал он хриплым голосом.
– Микроклимат номер двадцать шесть. Одежда восемь или двенадцать.
– Нельзя ли что-нибудь полегче?
– Рабочую одежду?
– Да.
– В котором часу вы выходите из дома?
– Сейчас.
– Я вам дам комбинезон и свитер. На улице еще прохладно. В десять часов сможете свитер бросить в ближайший утилизатор.
– Хорошо.
Он открыл дверцу контейнера и взял пакет с одеждой.
– Что вы хотите на завтрак?
«Сейчас, – подумал он, – именно сейчас!»
– Почему вы молчите?
– Я вас люблю.
– Я не поняла, что вы любите. Заказные блюда – с семи часов утра. Ночью я вам могу предложить только то, что есть в программе.
– Я вас люблю!
Он шагнул вперед, но вместо белой полоски шеи с каштановыми завитками волос его губы встретила пустота, напоенная горьковатым запахом духов.
На пульте вспыхнул красный сигнал. Методично пощелкивая, автомат отсчитывал секунды.
– Время истекло! Повторите вызов через пять минут.
Изображение исчезло. Он еще раз вдохнул запах её духов и начал одеваться.

* * *
Он шел мимо зданий с темными окнами по бесконечному, пустынному тротуару. Загорающиеся при его приближении светильники сейчас же гасли, как только он проходил мимо. Небольшое, ярко освещенное пространство впереди, и дальше – таинственный полумрак.
Он подошел к темной витрине магазина, вспыхнувшей ярким пятном, когда его фигура пересекла инфракрасный луч, падающий на фотоэлемент.
– Вам что-нибудь нужно?
– Нет… то есть… вообще нужно.
– Заходите!
Он поднялся во второй этаж. Изображение белокурой продавщицы приветливо ему улыбнулось.
– Вам нужен подарок?
– Да.
– Женщине?
– Да.
– Украшения? Цветы?
– Нет. Духи…
– Какие духи она любит?
– Не знаю… Забыл название.
– Не беда, найдем по каталогу. Садитесь, пожалуйста!
Он никогда не подозревал, что на свете существует такое разнообразие запахов. И всё не те, что нужно.
– Подобрали?
– Нет.
– Сейчас я сменю пленку.
Опять не то. От пряных ароматов слегка кружится голова.
– Вот эти.
– У вашей дамы отличный вкус. Это фрагменты вступления к двенадцатой симфонии запахов. Один флакон?
– Да.
Лента конвейера вынесла из мрака шкатулку и остановилась. Он открыл пробку и вылил на ладонь несколько капель янтарной жидкости.
– Спасибо! До свидания!
– Вы забыли взять флакон.
– Не нужно, я передумал.

Он стоял у решетки, отделявшей тротуар от автострады, прижав ладони к лицу, вдыхая горький, терпкий запах духов. Маленький, островок света опоясывал место, где он находился.
По автостраде мчались автомобили, темные и стремительные. Он сделал несколько шагов вдоль решетки. Пятно света двигалось за ним. Он снова попытался уйти, и снова оно его настигло. Он побежал. Пятно двигалось вместе с ним. Ему казалось, что попади он туда, в темноту, и весь этот бред, не дающий спать по ночам, кончится сам собой.
Перебросив ноги через решетку, он спрыгнул на шоссе.
Вой сирены. Скрежет тормозов. Огромный транспарант осветил ночное небо: «Внимание! Человек на дороге!» Исполинское изображение лица с гневно сжатыми губами стремительно надвигалось на одинокую фигурку в комбинезоне.
– Немедленно назад!
– Хорошо.

Теперь, кроме фонарей, загоравшихся при его приближении, каждые сто метров вспыхивали и гасли фиолетовые сигналы Службы наблюдения.
У перекрестка в решетке был проход. Он невольно отпрянул назад, когда перед его лицом захлопнулась дверца.
– Автомобиль заказан. Ждите здесь.
– Не нужно. Мне… некуда ехать.
– Заказ отменен. Выйдите из поля зрения фотоэлемента.
Только сейчас он вспомнил, что два дня ничего не ел.
В кабине автомата его встретило знакомое изображение толстяка в белом поварском колпаке.
– Могу предложить только омлет, кофе и яблочный пирог. Завтраки отпускаются с семи часов.
Он протянул руку к пульту, и вдруг ему расхотелось есть. Сейчас он нажмет кнопку, и повторится то, что было уже тысячи раз. Сначала в автомате что-то щелкнет, затем закрутятся многочисленные колеса, и на лотке появится заказанная пища. После этого последует неизменное «приятного аппетита», изображение исчезнет, и он в одиночестве будет есть.
– Хорошо Я возьму кофе.
Вместо того, чтобы нажать кнопку, он отогнул щиток лотка и взял дымящуюся чашку.
Сигнал неисправности. Автомат отключился от сети.
Внезапно кабина осветилась фиолетовым светом Службы наблюдения. Теперь перед ним было строгое лицо человека в белом халате.
– Кто вы такой?
– Сальватор.
– Это мне ничего не говорит. Ваш индекс?
– Икс эм двадцать шесть сорок восемь дробь триста восемьдесят два.
– Сейчас проверю. Поэт?
– Да.
– Сто сорок вторая улица, дом двести пятьдесят два, квартира семьсот три?
– Да.
– Вы на приеме у психиатра. Постарайтесь отвечать на все вопросы. Почему вы не спите?
– Я не могу. У меня бессонница.
– Давно?
– Давно.
– Сколько ночей?
– Н-н-не помню.
– Вас что-нибудь мучит?
– Да.
– Что?
– Я… влюблен…
– Она не отвечает вам взаимностью?
– Она… не может… это… изображение.
– Какое изображение?
– То, что у меня дома, на пульте обслуживания.
– Сейчас, минутку! Так! Биоскульптор Ковальский, вторая премия Академии искусств, оригинал неизвестен. Вы понимаете, что нельзя любить изображение, у которого даже нет оригинала?
– Понимаю.
– И что же?
– Люблю.
– Вы женаты?
– Нет.
– Почему? Какие-нибудь отклонения от нормы?
– Нет… наверно… просто… я её люблю.
– Я дам указание станции обслуживания сменить вам изображение.
– Пожалуйста, только не это!
– Почему вы пошли на шоссе?
– Мне хотелось темноты. Смотреть на звезды на небе.
– Зачем вы сломали автомат?
– Мне трудно об этом вам говорить. Вы ведь тоже… машина?
– Вы хотите говорить с живым врачом?
– Да… пожалуй, это было бы лучше.
– До тех пор пока не будет поставлен диагноз, это невозможно. Итак, почему вы сломали автомат?
– Я не люблю автоматы… мне кажется, что зависимость от них унижает моё достоинство.
– Понятно. Поедете в больницу.
– Не хочу.
– Почему?
– Там тоже автоматы и эти… призраки.
– Кого вы имеете в виду?
– Ну… изображения.
– Мы поместим вас в отделение скрытого обслуживания.
– Всё равно… я не могу без нее.
– Без изображения?
– Да.
– Но ведь оно – тоже часть автомата.
– Я знаю.
– Хорошо. Отправляйтесь домой. Несколько дней за вами будут наблюдать, а потом определят лечение. Я вам вызываю автомобиль.
– Не нужно. Я пойду пешком, только…
– Договаривайте. У вас есть желание, которое вы боитесь высказать?
– Да.
– Говорите.
– Чтобы меня оставили в покое. Пусть лучше все продолжается, как есть. Ведь я… тоже… автомат, только более высокого класса, опытный образец, изготовленный фирмой Дженерал Бионик.


БИОТОКИ, БИОТОКИ…

– Кто к врачу Гиппократовой? Заходите. Мария Авиценновна, это к вам. Садитесь, больной, в кресло.
– Что у вас?
– Передние зубы.
– Сейчас посмотрим. Так, не хватает четырех верхних зубов. Какие вы хотите зубы?
– Обыкновенные, белые. Мост на золотых коронках.
– Я не про то спрашиваю. Вы хотите молочные или постоянные зубы?
– Простите, не понимаю.
– Мы не ставим протезы, а выращиваем новые зубы. Это – новейший метод. К деснам подводятся записанные на магнитной ленте биотоки донора, у которого прорезаются зубы. Под их воздействием у пациента начинается рост зубов. Молочные зубы можно вырастить в один сеанс, постоянные, при ваших деснах, потребуют трех сеансов. Если вы не очень торопитесь, то советую всё же постоянные. Сможете ими грызть всё что угодно.
– Ну хорошо, делайте постоянные.
– Отлично! Сейчас подберем ленту. Так, четыре передних верхних зуба. Есть! Донор Васильев, шести лет. Тамара, возьмите в магнитотеке ленту. Откройте пошире рот. Сейчас мы укрепим на деснах контакты. Поднимите немного голову. Вы нашли пленку, Тамара?
– Вот она.
– Зарядите её в магнитофон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20