После этого Ева вышла замуж второй раз, весьма удачно, и в течение прошедших лет семьи оставались в близких отношениях, а Фил и Джейн свободно перемещались из семьи в семью и жили то тут, то там в новых гнездах своих биологических родителей.
Уиллоу ответила со второго звонка.
— Уиллоу Ченг Готтнер, — голос Уиллоу был громкий и резкий, на грани крика. Над ювви колебалось изображение Уиллоу — лицо уроженки Калифорнии китайской национальности с удивительно симметричным лицом, полными губами и черными волосами, такими блестящими, что казалось, что они сделаны из металлических нитей. Движения Уиллоу были резкими, словно бы птичьими. На руках и щеке виднелись пятна крови. Обычно очень аккуратные и спокойные, черты ее лица были искажены напряжением и мукой.
— Привет, Уиллоу, это Фил. Мне только что звонила Джейн.
— Курт погиб, Фил, он только что умер, я вся в его крови. Это вово сожрало его, словно мусор.
— Я сейчас же приеду за тобой. Где ты находишься?
— Я в участке Гимми. Здесь ни хрена не понимают, о чем я им рассказываю. Думают, что я убила Курта или сделала еще какую-то хрень.
Уиллоу никогда особенно не стеснялась в выражениях. Это было то, о чем мать Фила и Джейн любила позлословить, и то, за что Фил и Джейн любили Уиллоу больше, чем за все остальное.
— Ты понял? — крикнула Кевви. — Скажи ей, чтобы сразу же позвонила адвокату!
Фил раздраженно оглянулся на Кевви, понимая, что в словах подруги все же есть смысл и эту возможность необходимо учесть.
— У тебя есть адвокат? — спросил он Уиллоу.
— Вот именно! Адвоката мне еще только и не хватало, чтобы объясняться с Гимми, которым и без того плачу налоги из своего кармана. Будто хренов адвокат защитит меня от чертовой поганой дыры в четвертое измерение, в которую затянуло моего гениального красавца мужа, словно он был какой-то хренов мусор!
Уиллоу в ярости смерила взглядом кого-то, находящегося вне поля зрения.
— Держись от меня подальше, недоумок поганый! Ювви-изображение пошло рывками, потом экран погас.
Фил немедленно перезвонил снова; на этот раз ответил служащий Гимми.
— Офицер Граби, полицейский участок Вакерхурт, Пало-Альто.
— Я только что говорил по этому номеру с Уиллоу Готтнер, — сказала Фил. — Вы забрали у нее ювви?
Он слышал, как Уиллоу кричит где-то в отдалении.
— Эта женщина не держит себя в руках, сэр, — сказал офицер Гимми. — Мы обеспокоены тем, что она может навредить себе. Боюсь, что нам придется заковать ее в наручники и ввести успокоительное.
— Не принимайте это близко к сердцу, офицер! Я сейчас к вам приеду. Я Фил, сын Курта Готтнера. Где находится ваш участок? Я еду из города.
Гимми объяснил Филу дорогу и добавил:
— Мне жаль, сэр, что так все случилось.
— Мой отец действительно умер? — спросил Фил.
— Мы как раз ожидаем рапорт группы расследования, которую отправили в дом вашего отца. До сих пор не можем до конца понять происшедшее. Судя по следам, произошел инцидент с фатальными последствиями, но тело нигде не обнаружено. И при этом ваш отец исчез.
Раздался пронзительный крик Уиллоу.
— Она хочет что-то сказать вам. Я подержу возле нее ювви.
Появилось крошечное изображение Уиллоу, сидящей на пластиковом стуле, причем двое здоровенных полицейских из участка Вакерхарт держали ее за руки каким-то специальным полицейским приемом, так что один из копов имел возможность прыскать в маленький треугольный нос Уиллоу чем-то из сквизера, по всей видимости успокоительным.
— Фил, непременно позвони Тре Диезу! — крикнула Уиллоу, черты лица которой уже постепенно становились менее напряженными. — Я забыла сказать Джейн.
— Не беспокойся, Уиллоу. Я скоро приеду за тобой.
— Позвони Тре, сейчас же! — крикнула Уиллоу. — Скажи ему, что вово Курта ожило. Сволочь!
Ювви выключили.
— Кто такой Тре? — спросила Кевви.
— А, ты о нем наверняка слышала. Это ювви-хакер и график, живет в Санта-Крузе и делает «философские игрушки». Этот Тре заинтересовался работой отца, этими чудными формами, зовущимися «бутылка Клейна» — они познакомились и вместе придумали вово. Просто смеха ради, хотя хотели и продавать. Тре всего около тридцати. Они с Па вместе тусовались и слепили несколько вово.
Нереальность того, что теперь кануло в прошлое, нахлынуло на Фила, и он снова расплакался.
— Я понять не могу этого, Кевви. Па не мог просто так умереть.
— И кому принадлежат права на вово? — спросила Кевви. — Кевви, это не имеет… — Фил замолчал и плюхнулся с
размаху на стул. У него уже больше не было сил, его паруса опустились.
— Кевви, ты сможешь вести машину? Мне кажется, что я не смогу сесть за руль. Я точно врежусь куда-нибудь.
— Мне нужно одеться.
Когда Кевви ушла, из тумана аттрактора-пончика снова появился Умберто. Фил молча погладил пса и сказал ювви набрать номер Тре. Тре еще находился в постели рядом со своей женой Терри и был не слишком настроен на разговор. '
— Кто это?
— Тре, это Фил Готтнер. Одно из вово только что убило моего отца. Тебе нужно срочно выключить всех твоих вово.
— Черт! Хрень какая-то! Хотя мне следовало бы знать. Бедняга Курт. Я убью всех вово. Сегодня же всех убью. Попозже.
Фил оставил сообщение на автоответчике ресторана, где работал, потом надел свои серебряные ботинки и черную кожаную куртку и вышел на улицу вслед за Кевви. На улице воняло, словно из канализации, при этом запах смешивался с духом молодого сыра, все это поднималось клубами из большого гнезда молди, находящегося по соседству на заброшенном красном корабле, стоящем на уходящих в ил наклонных полозьях. На этом корабле жила семья Снуков. Несколько удолбанных спороголовых и пластилинщиков стояли перед кораблем и о чем-то разговаривали с двумя молди из Снуков, наверное покупали у тех камот, излюбленный наркотик спороголовых. Глядя на их серые лица, не стоило сомневаться, что они провели на ногах всю ночь. Фил показал спороголовым и Снукам палец, просто так. Торчки и молди рассмеялись в ответ, кто-то не всерьез бросил в их сторону камнем. Фил и Кевви пошли дальше.
Когда они были уже в пути, пошел дождь. Движения на дороге почти не было; бывшая Силиконовая Долина на полуострове превратилось в нечто, называющееся Ржавым Поясом, и мало у кого была потребность направляться оттуда в такой час в сторону Сан-Франциско. На дороге им попалось всего несколько машин, в основном электрические мобильчики на водородных топливных элементах. Над головой можно было заметить нескольких более обеспеченных ездоков, передвигающихся внутри крупных крылатых молди.
Кевви сказала, что хочет послушать старомодное радио-шоу, типа так-уж-на-свете-все-устроено-и-никак-по-другому, которое обычно шло по утрам в этот час, где ведущими были самодовольный циничный парень и женщина с невыразительным голосом, в точности таким, как и у самой Кевви. Темой сегодняшнего шоу было нашествие на Землю летающих тарелок, начиненных пришельцами, начавшееся уже сто лет назад, о них правительство все знало, но ничего не предпринимало, просто молчком держало все в секрете. Словно самым важным тут было именно поведение правительства. Словно бы настоящие пришельцы, которые на краткое время появились этой зимой на Луне, не были в сто тысяч раз интересней этих старых врак. Но Кевви эта мура нравилась, и ничего поделать с этим было невозможно. Но сегодня Фил был не в настроении потакать ее прихотям и потребовал выключить радио ко всем чертям.
— Ты сегодня не в духе.
— У меня недавно убили отца, ты не в курсе?
— Все равно вы последнее время только и делали, что ругались. Последний раз, когда ты с ним виделся, вы здорово поцапались.
Фил вздохнул так, словно бы его сердце разорвалось.
— Бедный Па. Жаль, что мне не удастся его больше увидеть. Хотя бы один раз.
Впереди на обочине шоссе стоял знак, временно обернутый черным пластиком, который хлопал и вздувался на ветру, что показалось Филу странным и испугало его. Обернутый пластиком знак был похож на фигуру в саване. Странный параллелизм различных событий во Вселенной, продемонстрировавшей это свое качество именно для него и именно в такой момент. Фил пожал плечами, но волоски у него на затылке поднялись дыбом.
14 февраля
В субботу они устроили поминальную службу в школе Басс, в частной школе, где работал Курт. Студенческий квартет, состоящий из скрипки, альта, флейты и арфы, сыграл трогательную музыку. Над головами у них возвышалось большое палисандровое дерево, верхние ветви которого терялись в тумане. Всю ночь шел дождь, но сейчас вода с неба иссякла. Собравшиеся сидели в раскладных креслах на площадке в стороне от главного здания школы — просторного двухэтажного деревянного здания с многочисленными светлыми окнами, кузницы софтверных гениев мысли, Соли Земли.
Присутствующие по-очереди выходили вперед, чтобы сказать несколько слов о том, какой хороший человек был Курт. Фил был не в настроении говорить. Он был уверен, что стоит ему только открыть рот, как он сразу же завоет. Зачем демонстрировать свои слабости перед этими бассовскими снобами? Филу довелось ходить в школу Басс четыре года, и от того он не питал особой любви к этому заведению. В Басс Курт Готтнер познакомился с Уиллоу Ченг — Уиллоу была профессиональным организатором спонсорских фондов, работающей по контракту, — и Фил никак не мог прогнать от себя совершенно ничем не обоснованную мысль о том, что Басс виноват, что его родители развелись.
После развода с отцом мать Ева забрала Джейн и Фила из Басс и отправила их в обыкновенную публичную школу, где, по правде сказать, учение было гораздо веселее. В больших классах публичной школы собиралось много народу и там легче было найти приятеля по душе. В публичной школе помощниками учителей работали молди. При помощи ювви-связи с молди можно было научиться довольно многому и очень быстро. Басс, в свою очередь, кичился тем, что среди его персонала нет ни одного молди.
Ева ненавидела Басс. По ее словам выходило так, что все студенты и преподаватели в Басс были уродами и кучкой неудачников, а родители студентов Басс все без исключения были снобистскими самовлюбленными футы-нуты крипто-«наследниковыми» позерами, пытающимися за большие деньги купить себе иллюзию о том, что их невротические наркотические развратные булимистические дислексические кровосмесительные выродки имеют хотя бы каплю умишка в голове, не говоря уж о таланте. Вопреки уверениям Евы, Фил не мог не признать, что многие учителя в Басс были очень умными и приятными людьми. В особенности это относилось к его отцу.
На похоронах Ева сидела крайней в первом ряду, после нее далее Фил, Джейн, Кевви, Уиллоу, мать Уиллоу Джиа, отцовский брат Рекс, жена Рекса Цзуцзы, дочери Рекса и Цзуцзы Джина и Мэри, мать Курта и Рекса Изольда и пожилая добрая сестра Изольды Хильдегард, от вида которой тем не менее могло скиснуть молоко.
Первым поднялся и сказал несколько слов Рекс, о том, что Курт, когда был мальчишкой, всегда попадал в переделки и вечно что-то себе разбивал.
— Один раз, когда Курт еще был совсем маленьким, он упал с велосипеда, и я нес его домой на руках. А через несколько лет он сломал себе на футболе колено, и мы вдвоем с приятелем снова тащили Курта домой.
На этот раз от бедняги Курта не осталось даже чего-то, что можно было бы куда-нибудь отнести. Гимми соскребли с пола всего, может быть, одну унцию крови и фрагментов кожной ткани. Заморозив для архива образец ДНК, Гимми выдали Уиллоу останки для кремации, которая поместила прах в маленькую пятиугольную урну из земляничника. Сейчас эта урна стояла перед собравшимися на небольшом китайским коврике.
Встала Изольда и рассказала еще кое-что о том, каким Курт был в детстве. Бабушка Изольда была небольшого роста, вся седая, но голос имела уверенный и сильный.
— Курт был большой умница, — сказала Изольда. — Знал гораздо больше своих сверстников. Он был стеснительный и никогда много не говорил на людях, в особенности о том, в чем был не согласен с другими, но я все видела по тому, как блестели его глазищи — он знал получше многих. Он знал гораздо больше учителей, которые его учили, и всю жизнь провел за тем, что исследовал мир идей. Ничто другое для него не имело значения. Я часто говорила ему: «Фил, ну почему ты не напишешь диссертацию и не защитишься, ведь ты работаешь в университете?» «Мама, у меня нет времени, — отвечал мне он. — Я слишком занят». На самом деле все, чем он занимался и чем он любил заниматься, это сидеть в кресле и глядеть на солнечные лучи. Он всегда был слишком занят. Может быть, Курт заранее знал, что ему отпущено меньше времени, чем нам всем остальным.
Изольда тихо рассмеялась, но в смехе ее было больше слез. Она вытерла глаза.
— Курт так радовался своему открытию, этим своим измерениям и вово. Я надеюсь, что в будущем всему этому еще найдется применение. Мы все пытаемся понять и объяснить его смерть. Что случилось? Я хочу верить, что Курт знал причину — или где-то все еще знает ее. Мой сын был исследователем.
После говорила Уиллоу. Гимми полностью оправдали Уиллоу, и на ней не было теперь никаких подозрений; в качестве причины смерти был указан странный электрический феномен, возможно, шаровая молния, или коронарный заряд, источником которого явилось проекционное оборудование голографического вово в доме Курта и Уиллоу. Уиллоу была потрясающе эффектна, очень стройная и привлекательная в своем черном шерстяном костюме. Черты ее лица, окаймленные блестящими черными волосами, были совершенно спокойные и идеально правильные.
— Курт был лучший человек, которого я когда-либо знала, — сказала Уиллоу. — Он не должен быть забыт. И я хочу сделать так, чтобы память о нем осталась надолго. Спонсорские фонды школы Басс согласны основать трастовый школьный фонд памяти Курта Готтнера. Анонимные пожертвователи согласились начать перевод наличности, и к сегодняшнему дню уже состоялось несколько поступлений. Прошу вас так же делать свои вклады.
— Уиллоу сможет продать все и вся, — шепнул Фил на ухо Джейн.
1 2 3 4 5 6 7 8