Левой рукой он крепко сжал ворот рубахи охранника, вжимая противника в стену, правой вдвинул лезвие меча между задрожавших челюстей вышибалы. Гарантия молчания.
– Без шума. Городская стража, – вышибала быстро-быстро моргал, будучи не в состоянии даже кивнуть. Он всячески старался показать, что готов к сотрудничеству с властями, но возможности его были ограничены…
Ральк с силой пихнул дверь пяткой от себя. Дверь отлетела, распахиваясь настежь, стукнулась о стену. Стук словно послужил сигналом. В помещение бегом кинулись стражники. Тут только Ральк позволил себе оглянуться и посмотреть, куда он попал. Довольно просторное помещение занимало, судя по всему, большую часть первого этажа. Обзор перегораживала колоннада, за ней был хорошо освещенный зал, уставленный столами. За столами по двое, по трое и по четверо расположились игроки. Перед ними столбиками высились монеты, лежали черные доски, мел, тряпочки и кости с фишками. В дальнем конце зала на подиуме расположилась парочка музыкантов. Сейчас они прервали игру, но скрыться даже не пытались – должно быть, внезапное появление стражников их ошеломило. А может, музыканты не считали нужным бежать, поскольку не чувствовали вины. Их наняли играть для почтенных гостей, что ж тут такого… Взвизгнула девица. Ральку показалось, что вышибала напрягся, и солдат чуть-чуть надавил на рукоять оружия. Схваченного им толстяка затрясло, он выпучил глаза и замер, вжавшись в стену. Зубы бедняги несколько раз стукнули о сталь. Ральк только теперь сообразил, что его пленник немолод, лет сорока, пожалуй. Хотя это не имеет значения.
Стражники перекрыли задний выход и теперь методично проверяли примыкающие к залу комнаты. Там обнаружилось несколько полуодетых барышень, у одной уже был клиент, это она визжала, когда ее вытолкнули в зал вместе с застигнутым в кровати мужчиной. Бедняга моргал, на ярком свету и обеими руками придерживал спадающие штаны.
За спиной Ралька твердо протопали подкованные каблуки – вошел капитан. Его шаги сопровождал дробный топот Танцора и стук посоха. Начальник объявил:
– Никому не сходить с места без дозволения. Объявляю всех посетителей задержанными городской стражей… – и затем, обернувшись к Ральку, – отлично, солдат. Можешь отпустить этого…
Особой нужды бить и запугивать вышибалу не было, назовись пришелец солдатом стражи – его бы впустили. Правда, после долгих переговоров – а за это время преступники могли припрятать улики. А теперь – дело сделано.
Ральк опустил меч, но не стал убирать клинок в ножны – мало ли… Освобожденный толстяк шумно выдохнул, закатил глаза и сполз по стене на пол. Ральк пожал плечами и сместился к двери, перекрывая проход. Тем временем капитан продолжал распоряжаться.
– Мастер Эгильт, выберите кого-то грамотного… да пусть найдет клочок пергамента и чернила. Перепишем задержанных. Имена, адреса, род занятий… Потом возьмите несколько солдат и прочешите второй этаж с чердаком. Что найдется подозрительного… И кто здесь за хозяина – ко мне…
Снова завизжала девица – Нирс ущипнул ее за задницу.

***

Капитан покосился, нахмурился… и обратился к колдуну.
– Мага нашли? Кто здесь за игрой присматривал?
Танцор пожал плечами и пошел между столами, покачиваясь и пристукивая посохом. Перед каждым гостем заведения он останавливался и словно принюхивался, дергая плечами и кивая – выискивал собрата по ремеслу. Сержант, прихватив пару стражников, отправился на второй этаж. Вскоре он возвратился, ведя за собой сутулого тощего мужчину в темной одежде:
– Вот, ваша милость. Какие-то бумаги жег только что в камине.
– Прошу прощения, – печально, но с достоинством, пояснил сутулый, – я не сжигал никаких бумаг. Холодно к вечеру, от канала сыростью тянет, так я собрался в камине огонь развести. Попался какой-то клочок старой бумаги, я его на растопку… На растопку его…
– Вы хозяин заведения?
– Нет, с позволения вашей милости. Я только присматриваю за зданием.
– За порядком в зале? За играми?
– Игры? – сутулый вздернул брови и оглядел зал, будто только теперь заметил столы и посетителей. – Нет, ваша милость. Ни о каких играх мне не известно.
Капитан смерил собеседника хмурым взглядом и отправил в дальний угол, где за свободным столиком пристроился грамотный солдат, вооружившийся пером, чернильницей и чистым листом. К нему по одному подходили посетители и называли имена, адреса и род занятий. Тревоги никто не выказывал – раз их переписывают здесь, стало быть, отпустят.
Танцор выдернул из-за стола и подвел к капитану сухонького старичка:
– Вот это маг, – подкованный конец посоха выбил замысловатую чечетку. – Звать Кирит Ростин.
– Мастер Кирит, вы присматривали здесь за порядком? – осведомился офицер. Ему требовался кто-то, наверняка причастный к бизнесу, кто-то, кому можно было предъявить обвинения. Колдун – вполне подходит, его наняли специально следить за тем, чтоб игра была честной.
– Нет, ваша милость, я зашел сюда, так сказать, на огонек. Вижу, вроде на нашей улице новое питейное заведение открылось…
Старичок держался с достоинством.
– Заведение? – капитан раздраженно нахмурился. – Над дверью нет вывески.
– Ну и что же? – чародей пожал плечами. – я живу здесь неподалеку, вышел прогуляться под вечер… вижу, открывается дверь, входит кто-то… а там музыка, люди за столиками сидят. Дай, думаю, и я закажу кружечку пива, посижу… Только присел, даже заказ сделать не успел – а тут…
– Что тут?
– Ваши люди, прошу прощения. – Старик развел руками. – Даже пива заказать не успел…
– Перед тем, как мы захватили здание, никто не заходил, – равнодушно заметил один из стражников. – Минут десять – точно. За десять минут где хочешь пива можно получить.
Танцор молча кивнул, ему следовало помогать следствию, но и уличать собрата не особенно хотелось. Так что он ограничился кивком.
– Ну, пока я прошелся по залу, огляделся… Музыка играет… Вижу местечко свободное, я и присел, – повторил колдун.
Ральку стало скучно. Приключение сперва казалось забавным – тот же вышибала в дверях, например. Но на поверку – ничего интересного. Его сбили с толку серьезные приготовления к захвату незаконного заведения, а так – заурядная операция… Судя по спокойному поведению сутулого распорядителя, ничего особенно неприятного, ему не грозило. Посетители, скорее всего, тоже отделаются легко – ну, быть может, штраф, да и то небольшой. Единственным, кому наверняка придется отвечать, оставался толстый привратник – мелкая сошка, с такого и спрос невелик. Скажет – наняли, велели вход сторожить, ну и сторожил. А что ж тут незаконного?
Поскольку развлечений больше не предвиделось, Ральк сам себя назначил охранять дверь. Подхватив свободный стул, стражник присел рядом с поверженным вышибалой. По другую сторону расположился ученик Танцора – должно быть, маг велел стеречь вход.

***

Миновало полчаса. Ральк покосился на поверженного охранника – тот не проявлял ни малейшей активности, лежал себе тихонечко под стеной… Ученик чародея шмыгнул носом под капюшоном… Посетители по одному вставали из-за столов, подходили с грамотею-стражнику, вполголоса отвечали по пунктам (имя… адрес… род занятий…) и перемещались в дальний угол – к девицам и сутулому распорядителю, опрошенным первыми. Девицы, все до единой, назвались белошвейками, работающими на дому – это тоже не вызвало удивления. Нирс пытался завязать знакомство с той, что была в комнате с мужчиной, но сержант забрал его на второй этаж, где продолжался обыск. Ральк понял так, что Эгильт просто не желает торчать в зале на глазах у начальства и не собирается принимать каких бы то ни было решений. Большинство стражников – те, что остались на первом этаже – расположились на освободившихся стульях. Кое-кто уже клевал носом.
Ральку спать не хотелось. Он выспался днем, как обычно перед ночным караулом. Домашних дел у него не было, в отличие от сослуживцев, обремененных семьями – так что днем он предпочитал отсыпаться. Вот это, пожалуй, и есть та жизнь, в поисках которой он подался в Верн – на край Мира. Несколько лет Ральк провел в вольном отряде и был вполне доволен судьбой, но случилось так, что товарищи погибли, угодив в засаду, устроенную гномами в фенадском пограничье… Лишившись разом всего, что наполняло жизнь смыслом, Ральк распрощался с единственным сослуживцем, уцелевшим, так же как и он, благодаря случаю, и решил, что не станет больше заниматься ничем подобным. Так он явился в Верн – самый тихий, сытый, безопасный и благопристойный, должно быть, из городов Мира… и занялся самым тихим, сытым, безопасным и благопристойным ремеслом, какое только сыскалось здесь. То есть нанялся в городскую стражу. А чем еще мог заняться в Верне мужчина его возраста, не владеющий иными ремеслами, кроме солдатского? «Я не хочу больше возвращаться в Ренприст. В Мире есть немало мест, где можно прожить, ни разу не взяв в руки оружия», – так заявил Ральк на прощание приятелю, собиравшемуся продолжить в славном городе Ренпристе карьеру наемника. Что ж, так, в сущности, и вышло. За три года службы стражнику ни разу не пришлось драться по-настоящему. Заварушки вроде нынешней стычки с вышибалой – не в счет. Случись что серьезное – в городе расквартированы имперские солдаты, а у стражи – свои задачи. Записывать имена клиентов незаконного игорного дома… клевать носом в ожидании… бродить с факелом по ночам, символизируя надежность и благопристойное спокойствие вернской жизни.
Скрипнула дверь, Ральк встрепенулся. В дверях стоял низенький румяный толстячок в нарядном камзоле.
– Приветствую… – протянул пришелец. – А кто здесь старший? Я владелец этого дома. С кем можно переговорить?
Тут же вышибала встрепенулся и открыл глаза. Ясно, притворялся, чтобы избежать расспросов. Теперь, когда появился хозяин, ему никаких вопросов не станут задавать. Ральк молча кивнул, указывая за колонны, туда, где расположился капитан.
– Ага, – молвил коротышка и, не глядя больше в сторону Ралька, засеменил вглубь помещения.
Вышибала сел, почесался и вопросительно уставился на Ралька.
– Давай, наверное, за хозяином, – велел стражник и оглянулся. Ученик чародея качнул головой, вздрогнули складки капюшона. Согласен, значит. – Давай, иди. Запишешься там…
Толстячок в камзоле вышел с капитаном из-за колонн, отделяющих зал от входа. Его теперешнее появление должно было, видимо, означать, что в здании был все же тайный ход, которым кто-то сбежал предупредить хозяина, да заодно и вынес все, что было ценного. Во всяком случае, обыск не дал ничего.
– …Да, ваша милость, – монотонно бубнил назвавшийся хозяином дома. – Я в самом деле еще не успел зарегистрировать свое дело в канцелярии. Гилфингом клянусь, сегодня только первый раз открылись мы…
– Но вам же известен порядок…
– Да, да, я признаю вину. Но я, понимаете ли, стеснен в средствах. Думал, поработаем сегодня денек… Ну, один-единственный денек же! Заработаем, думал, на первый взнос… Что ж, я возмещу, я готов уплатить штраф, я готов возместить… Я готов… – рука толстячка скользнула в карман, там выразительно звякнуло. – То есть мне, разумеется, придется влезть в долги… Ибо я не столь богат, чтобы…
Ральк почувствовал себя лишним и, поднявшись со стула, побрел в зал. Зачем мешать людям договариваться по-хорошему? Кстати, насчет отсутствия денег на первый взнос хозяин явно кривил душой. Одна только толстая серебряная цепь на полной груди могла с лихвой покрыть даже самый грабительский взнос.

Глава 3

Со второго этажа в зал спустился рыжий Нирс и вручил капитану шкатулку. Внутри оказалось десятка полтора мелких монет – смехотворная сумма, едва ли достаточная даже на оплату труда одной «белошвейки». Ясно, что кто-то из подручных толстячка удрал, прихватив казну, и предупредил хозяина. А медяки оставили ради того, чтобы придать правдоподобия версии о бедности и сегодняшнем открытии заведения. Вернее, не правдоподобия, а некоторой благопристойности, что ли… Правдоподобием и не пахло. А может, мелкой монетой просто пренебрегли…
Капитан, даже не потрудившись пересчитать медяки, вручил шкатулку толстяку с серебряной цепью, тот (также не удосужившись подсчетом) передал сутулому смотрителю. Затем толстяк с капитаном снова скрылись за колоннами, ведя вполголоса неспешную беседу.
Ральк заметил грош, застрявший между досок пола, и нагнулся, чтобы извлечь монетку. Не тут-то было, медяк засел прочно. Заняться все равно было решительно нечем, стражник придвинул свободный стул, уселся, извлек нож, и, склонившись над находкой, принялся ковырять доски. Завладев в конце концов монеткой, Ральк откинулся на спинку стула и еще раз оглядел зал. Поток задержанных иссяк, все уже были переписаны и скучали у дальней стены под лестницей. Нирс увивался вокруг «белошвеек», те привычно-равнодушно отмахивались от юнца. Их движения отличала усталая замедленность, свойственная уверенным в себе людям. Знающим, можно сказать, себе цену. Вышибала, записавшийся последним, увлеченно что-то обсуждал с грамотеем-стражником, развалившись за столом напротив солдата. О чем они говорят? Обсуждают цены на брюкву и соленую рыбу, должно быть. Из-за колоннады показались капитан с толстяком. Похоже, что звяканье, сопровождающее каждый шаг парочки, доносилось теперь из кармана стражника.
Ральк спрятал найденную монету в карман, вытянул ноги и прикрыл глаза. Те, кому довелось оказаться в этом здании нынешней ночью, пришли, как будто, к трогательному согласию. Здесь не было противников, здесь не было вражды и противостояния – все сообща выполняли одно и то же дело. Сержант Эгильт и его люди спустились в зал и тоже расположились за столиками, сдвинув игорные принадлежности… Нирс угомонился. Теперь тишину нарушали лишь шаги капитана с хозяином.
Наконец офицер остановился и громко промолвил:
– Да, мастер, думаю, мы поступим именно так. Закон – прежде всего!
– Разумеется, – согласился толстяк, – вы совершенно правы.
1 2 3 4 5 6 7