– Я завтра же покину этот дом, – пообещал Маршдел.
– Вы хотите уехать от нас? – с изумлением спросил Генри.
– Да, навсегда.
– Разве это благородно, мистер Маршдел?
– А разве ваш гость, которому я с радостью предложил руку дружбы, ведет себя по отношению ко мне благородно?
Повернувшись к Голланду, Генри произнес:
– Чарльз, я знаю вашу благородную натуру. Скажите, что вы не желали обидеть друга моей матери.
– Если данная обида предполагает оскорбление, то я действительно не желал ничего подобного.
– Достаточно, – сказал Маршдел. – Я удовлетворен.
– Но я прошу вас не описывать мне больше таких картин, которые вы недавно предложили моему воображению, – добавил Чарльз. – В запасниках моей фантазии и без того достаточно страхов, чтобы сделать меня несчастным. Но я повторяю вам снова и снова, что не позволю этому чудовищному суеверию взять верх над моим рассудком. И пока во мне теплится искра жизни, я буду бороться против него, поскольку вижу в нем лишь гиганта из ломаного тростника.
– Неплохо сказано.
– Пусть небеса отвернутся от меня, если я покину мою любимую Флору.
– Чарльз! – растроганно произнес Генри. – Благородный Чарльз Голланд! Вы для меня больше чем друг. Вы теперь мне словно брат!
– Генри, я не заслуживаю ваших похвал. На самом деле я не такой хороший, каким кажусь на первый взгляд. Но в радости и в горе – во всем, что даст мне судьба, – я буду преданным мужем для вашей сестры, и только она может разрушить узы, которые соединяют ее и меня.

Глава 13
Предложение о продаже особняка. – Визит к сэру Френсису Варни. – Странное сходство. – Ужасная догадка

Трое мужчин осмотрели каждый уголок старого парка, но их усилия оказались бесплодными, поскольку они не нашли ни малейшего следа, оставленного вампиром. Единственной уликой, глубоко озаботившей их, были пятна крови под окном той комнаты, в которой находились Флора и ее мать. По словам девушки, выстрелив из пистолета в призрака, она услышала звуки, которые могли быть истолкованы как жалобные стоны.
Кровь под окном подтверждала тот факт, что незваный гость получил пулевое ранение. Проследив по каплям крови предполагаемое направление, в котором удалился странный визитер, Чарльз и Генри еще раз осмотрели парк, но и эти поиски не дали результата. Кровь была лишь у окна. Казалось, что призрак, оправившись от боли и удивления, попросту растворился в воздухе.
Утомленные долгим возбуждением и отсутствием сна, молодые люди вернулись в особняк. К тому времени Флора немного успокоилась, хотя по-прежнему говорила только о тех мгновениях, когда ей пришлось стрелять из пистолетов. Дабы оградить ее от болезненных мыслей, Генри сказал сестре, что повторный выстрел был произведен из предосторожности – чтобы злодей, проникший в парк, оценил готовность обитателей этого дома к отражению любого нападения.
Поверила она обману или нет, осталось неизвестным. Скорее всего, Флора заподозрила, что вампир нанес повторный визит, но братья упорно убеждали ее в обратном. Чуть позже, оставив сестру на попечении матери, они ушли из ее покоев. Джорджу требовался отдых. Юноша валился с ног от усталости, так как прошлой ночью он оберегал покой домочадцев, а последние часы, пока Генри обыскивал парк, Джордж сидел в небольшом кабинете рядом со спальной Флоры и чутко прислушивался к каждому звуку.
К счастью, уже начинало светать, и измученное бедами семейство с облегчением восприняло наступление утра. Птицы под окнами запели веселые песни. Ласковое и томное осеннее солнце окрасило местность золотистым глянцем, и глядя на этот светлый лик природы, никто бы не подумал, что на земле существуют такие вещи, как мрак, страдания и преступления.
Посмотрев из окна на парк – на ветви, шелестящие листвой, на вековые деревья и кусты, на красоту, которой было наполнено это место – Генри грустно прошептал:
– Неужели из-за нападок призрака мне придется уехать из собственного дома? Неужели я буду вынужден искать приют в чужих краях, поскольку мое родовое поместье стал опасным для жизни?
Это была болезненная мысль – мысль, которую он все еще не мог принять.
А солнце сияло так ярко. И утро обнимало мир. Неудивительно, что гнетущие предчувствия, терзавшие его рассудок среди мрака ночи, рассеялись в лучах зари, которые ласкали дом, долину и ручей. Насыщенный светом воздух наполняли тысячи сладостных звуков жизни и счастья. И смена чувств была вполне естественной. Так уж заведено, что расстройства и тревоги ночи исчезают на рассвете. Вот и печали, которые теснили грудь молодого Баннерворта, смягчились, потеряв свою свинцовую тяжесть.
Внезапно ход его мыслей был прерван звуком колокольчика у ворот. Поскольку посетители в этом доме были редки – и особенно в последнее время – Генри с тревогой стал ждать извещения о том, кому и по какому поводу он обязан столь ранним визитом.
Через несколько минут в его кабинет вошла служанка. Письмо в ее руке имело большую красивую печать и, судя по виду, пришло от важной персоны. Приняв его, Генри увидел в углу фамилию «Варни» и раздраженно произнес:
– Еще одно послание с сочувствиями от навязчивого соседа. А я ведь его даже не видел.
– Если вы не возражаете, сэр, – сказала служанка, принесшая письмо, – я хотела бы обратиться к вам с просьбой. Пока мы с вами одни, не могли бы вы рассчитаться со мной за работу и отдать те деньги, которые мне причитаются. Дело в том, что я не хочу оставаться в доме, о котором идет дурная слава. Это может испортить мою карьеру.
– Что вы имеете в виду? – спросил Генри.
Хотя вопрос был излишним. Он знал, о чем говорила эта женщина. И он уже смирился с мыслью, что вскоре из-за ужасных визитов вампира в его доме вообще не останется прислуги.
– А вот, что я имею в виду! – ответила служанка. – Мне страшно думать, что вы, возможно, уже не тот самый! Лично я не хочу превратиться в вампира. Ноги моей не будет в доме, где происходят такие события. Вот так-то, сэр!
– Сколько я вам должен? – спросил ее Генри.
– Я проработала у вас недолго…
– Тогда ступайте к моей матери, и она с вами рассчитается. Чем быстрее вы покинете наш дом, тем лучше.
– Да уж поверьте, я не задержусь.
Эта женщина была из тех дам, которые на все случаи жизни имеют свое личное мнение и не идут ни на какие уступки. За ними всегда остается шлейф скандалов. Спокойствие, с которым Генри принял ее слова, расстроило служанку до крайности, но она не имела повода, чтобы выразить свое негодование. У нее была лишь одна причина для ссоры – тема о вампире, и поскольку Генри никак не отреагировал на сказанное, скандалистке пришлось уйти в неописуемом огорчении.
Освободившись от присутствия неприятной женщины, Генри обратил внимание на письмо, которое, судя по подписи в углу конверта, пришло от их нового соседа – сэра Френсиса Варни. Пока обстоятельства складывались так, что он его еще не видел. И вот, о чем, к великому изумлению Генри, гласило письмо:
«Генри Баннерворту, эсквайру.
Уважаемый сэр. Как сосед, коим мне довелось стать благодаря покупке поместья, примыкающего к вашим владениям, я был уверен, что вы извините мою навязчивость и примете должным образом то искреннее предложение о дружбе и помощи, которое вам было передано от меня день назад. Теперь же, адресуя это новое послание, я верю, что встречу более снисходительное понимание, независимо от того, понравится вам моя идея или нет.
Те разговоры, которые я слышу в последнее время от местных жителей, убеждают меня, что особняк Баннервортов перестал быть желанной обителью для вас и вашей любезной сестры. Если я прав в таком предположении и вы действительно намерены покинуть этот дом, то горячо рекомендую вам продать его скорее. Поверьте, я имею опыт в подобных делах.
Возможно, мое последующее предложение заставит вас усомниться в бескорыстности такого совета, но на самом деле я действую от чистого сердца и прошу вас не подвергать это сомнению. Мне хочется, чтобы вы обдумали и приняли мой план – то есть продали дом мне. Я не прошу об уступках на основе сложившейся ситуации, которая в данный момент могла бы уменьшить ценность владений. Я дам вам приличную цену за ваше поместье. Надеюсь, сэр, что вы хорошо подумаете над моим предложением. И даже если вы отклоните его, я верю, что мы будем жить в мире и дружбе, обмениваясь между собой любезностями и услугами, как то подобает хорошим соседям. Жду вашего ответа.
С заверениями уважения, ваш преданный слуга Френсис Варни».
Письмо не вызывало никаких возражений. Генри сложил его и спрятал в карман. Скрестив руки за спиной (а это было его любимой позой в минуты размышлений), он вышел в парк и довольно долго бродил по аллеям.
– Как странно, – произнес он в конце концов. – Такое впечатление, что все события объединились для того, чтобы заставить меня покинуть отчий дом. Как будто все ведет к одной и той же цели. Что может означать такое совпадение? Это странно. Подозрительно странно! Сначала появляется вампир, чьи действия могли бы убедить любого человека оставить этот особняк. Затем друг семьи, на чьи суждения и прямодушие я привык полагаться, советует мне сделать то же самое, и тут же следом за его словами приходит льстивое и почти что сказочное предложение.
Такая явная взаимосвязь между событиями поставила Генри в тупик. Молодой человек около часа прогуливался по аллеям, пока не услышал за спиной торопливые шаги. Оглянувшись, он увидел мистера Маршдела.
«Мне нужен его совет, – подумал юноша. – Интересно, что он скажет об этом письме».
– Генри, – подойдя к нему, произнес Маршдел, – меня встревожило ваше долгое отсутствие. Почему вы здесь? Что-нибудь случилось?
– Я получил послание от нашего соседа, – ответил юный Баннерворт. – Письмо от сэра Френсиса Варни.
– Письмо?
– Да, вот оно. Прочитайте его, а затем скажите мне, что вы о нем думаете.
– Я полагаю, это еще одно выражение дружеского участия в состоянии ваших дел, – сказал Маршдел. – Как мне ни печально говорить об этом, но из-за болтовни уволившихся слуг, чьи языки воистину не знают отдыха, дела семейства Баннервортов стали объектом сплетен во всех ближайших деревнях.
– Да, наши беды стали пищей для вульгарного злословия, и это еще одна боль к тому горю, которое я испытал, – ответил Генри. – Но прочитайте письмо, мой друг. Оно гораздо важнее, чем вы ожидали.
– Действительно, – произнес Маршдел, пробежав глазами текст.
Закончив читать, он взглянул на Генри, и тот нетерпеливо спросил:
– Так каково же ваше мнение?
– Даже не знаю, что сказать. Вы уже слышали мой совет покинуть этот особняк.
– Да, я слышал.
– Будем надеяться, что неприятности, происшедшие с вами, были связаны с домом, а не с вашей семьей.
– Возможно, так оно и есть.
– Во всяком случае, я считаю это вполне правдоподобным.
– Мне трудно прийти к решению, – признался Генри. – На мой взгляд, те беды, которые мы испытываем от визитов вампира, скорее всего имеют отношение к семье, а не к поместью. Он будто хочет извести нас своими посещениями, и я боюсь, что это существо последует за нами.
– В таком случае отказ от владений принесет убытки, а не выгоду.
– Да уж точно не выгоду.
– Генри, мне в голову пришла идея.
– Какая, Маршдел?
– А что если покинуть особняк, не продавая его? Допустим, вы сдадите его на год в аренду?
– Я в общем-то не против.
– Можно предположить с большой вероятностью, что такой джентльмен, как сэр Френсис Варни, согласится арендовать ваш дом в течение года, прежде чем стать его владельцем. Если вампир останется здесь и будет досаждать ему, сэр Варни сможет отказаться от покупки. А если призрак последует за вами, у вас сохранится возможность вернуться обратно. Эти места знакомы вам с детства, и даже в бедах, которые в данный момент навалились на вас, вы будете здесь счастливее, чем где-то на чужбине.
– Какое может быть тут счастье! – воскликнул Генри.
– Наверное, мне не следовало использовать это слово.
– Вы правы, не следовало, – ответил Генри. – Особенно в отношении ко мне.
– Тогда давайте будем надеяться на, что вскоре я смогу говорить о счастье и в отношении вас – причем, в наивысшей форме, которую может подразумевать это слово.
– Не смейтесь надо мной, Маршдел. Мне сейчас не до шуток.
– Пусть небеса сожгут меня своим огнем, если я позволю себе хотя бы намек на насмешку.
– Я вам верю, мой друг. Но вернемся к семейным проблемам.
– На вашем месте я навестил бы сэра Френсиса Варни и договорился с ним об аренде на двенадцать месяцев. За это время вы могли бы съездить, куда вам захочется, и посмотреть, последует ли призрак за вами. Ужасный гость появляется каждую ночь, и тянуть с отъездом не имеет смысла.
– Сначала я должен обсудить этот вопрос с родными-с матушкой, Джорджем и сестрой. Пусть они тоже участвуют в решении.
После этого мистер Маршдел попытался поднять дух Генри и, не скупясь на радужные краски, нарисовал ему картину будущего, где не было ни бед, ни визитов вампира. Он стремился пробудить в нем веру, что вскоре планы юноши изменятся к лучшему – как, впрочем, и жизнь тех, кто был дорог ему. И хотя Генри чувствовал неловкость от таких чрезмерных усилий друга, он был благодарен Маршделу. Пожав ему руку, молодой человек поспешил домой, чтобы обсудить вопрос об аренде дома с теми, кого он считал ответственными за дальнейшую судьбу родового поместья.
Поправка к предложению сэра Варни, внесенная Маршделом, казалась вполне разумной и была одобрена каждым членом семейства. При одной только мысли об отъезде из особняка, ставшего источником ужасных бед, к щекам прекрасной Флоры вернулся прежний цвет.
– Ах, милый Генри! – радостно защебетала она. – Если ты согласен, то давай уедем отсюда. Давай покинем этот дом и оставим позади себя мир страха.
– Флора, – с легким укором ответил Генри, – я вижу, тебе не терпится продать наш особняк. Но почему ты не сказала об этом прежде? Ты же знаешь, что твое желание было бы законом для меня.
– Я боялась расстроить тебя, – призналась девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39