На стоянке такси оказались сразу три машины. Каждому из трех водителей я показал фотографию Бетти. Никто не узнал ее.
Это походило на игру в «Кольцо, кольцо, выйди на крыльцо», – и я словно пытался схватить дешевое латунное колечко и постоянно ошибался. Оставался еще один человек, которого я хотел видеть опять. Она дала мне почти все, что я знал о Бетти Ричарде, и я решил, что смогу получить еще что-нибудь, если постараюсь.
По моим расчетам, она должна сейчас работать в «Росинке», и я был счастлив, войдя, увидеть ее за стойкой. Музыкальный автомат извергал рок-н-ролл, помещение было плотно набито подростками, девушками и ребятами. Я подошел к Донне и предложил:
– Потанцуем.
Она посмотрела на меня и одарила улыбкой:
– Ты так и не побрился, не так ли?
– Нет, так и не побрился.
Улыбка стала шире:
– У тебя найдется минутка?
– Сколько угодно.
– У меня как раз сейчас время перекура. Подожди меня снаружи, хорошо?
Она подошла к владельцу кафе, парню с усиками. Он, казалось, не был счастлив оттого, что она оставляет его одного с танцующими подростками. Сквозь витринное стекло я видел, как он скорчил кислую мину. А затем, как и большинство хозяев, позволил ей идти, куда она захочет. Донна закурила сигарету, как только вышла из двери и позвала: «Эй!»
– Я рада, что ты пришел, Курт, – сказала она. – Эти ребятишки уже сидят у меня в печенках.
В темноте не было видно, как я заморгал глазами:
– Я пришел к тебе, чтобы задать кучу вопросов, – пояснил я.
– Мне нет дела до того, зачем ты пришел. Ты здесь, и это все, что идет в счет.
Мы замолчали, пока она не нарушила паузу:
– Ты хоть немного приблизился к нему?
– По правде сказать, нет, – ответил я. – Я хочу расспросить тебя о нем побольше. Она говорила когда-нибудь...
– Никогда, Курт. Она говорила о нем, как... ну ты сам знаешь, какие они, дети. Так, словно он король или что-нибудь в этом роде.
Больше о Фредди она ничего не знала. Ничего.
На этом след обрывался. Занавес. Фредди был всего лишь туманной фигурой с пятном вместо лица и руками душителя. И больше ничего. Я был готов отказаться от поисков.
– Я подошла к ней, потому что она выглядела одинокой в первый вечер, когда появилась здесь. Мы поболтали, а в конце вечера обменялись телефонами. Никогда их не использовали, но...
– У тебя осталась записка с номером?
– Кажется, осталась. Думаю, что да. Где-то у меня в кошельке. Она записала на салфетке.
– Дай-ка мне ее, – попросил я. Это был трусливый способ бегства. Я позвоню Руди и откажусь от своих обязательств по телефону. Скажу ему, что я сделал все что мог, но я устал и разбит, и пусть полиция занимается этим делом.
Донна вздохнула:
– Сейчас? Я думала, мы могли бы...
– Сейчас, – сказал я.
– Я мигом обратно.
Она вошла в прямоугольник света, падавшего из открытой двери кафе, и скрылась внутри. Донна вернулась через несколько минут с кошельком и салфеткой.
– Вот она. Ты ведь не уходишь, не так ли?
– Мне надо позвонить.
– Это становится привычкой, я знаю, но возвращайся, Курт. На этот раз я имею в виду именно это. Пожалуйста, возвращайся.
– А в последний раз ты не это имела в виду?
Она пожала плечами и грустно улыбнулась.
– Ты знаешь, как это бывает. Возвращайся ко мне, Курт! Возвращайся.
Она осталась стоять в янтарном прямоугольнике света, а я направился к ближайшей лавочке и вошел в телефонную будку. Глянув на ряд цифр, написанных на салфетке шариковой ручкой, я начал набирать номер. Набрав до половины, я сообразил, что Руди не должен быть дома – он уходит на работу в половине пятого и заканчивает в полночь. И все же я закончил набирать цифры, нацарапанные на салфетке.
И тут меня разом осенило, и я быстро повесил трубку.
* * *
Я ждал Фредди.
В половине второго утра. И улицы оставались пустынными. Весна обернулась холодным туманом, который окутывал свет фонарей и клубился под ногами зыбкими призраками.
Я ждал, когда он завернет за угол большого здания. Я слышал звук его шагов по тротуару. Туман установил меж нами неясный барьер, и он не видел меня до тех пор, пока почти не столкнулся со мной.
– Привет, Фредди, – сказал я.
– Ч-ч-ч-то? – вскрикнул он, отступил на несколько шагов, и его рука поднялась ко рту. Затем он узнал меня, замигал и спросил:
– Курт, что ты делаешь здесь в это время?
– Жду. Жду тебя.
– Курт...
– Ты сукин сын, Руди!
– Курт...
– Она выглядела точно так же, как твоя жена в этом возрасте, не так ли, Руди? Не это ли ты говорил мне?
– Курт, ты все неправильно понял.
– Я все понял правильно, Руди. Почему ты не оставил ее в покое? Почему ты не оставил ее в покое, ублюдок?
– Курт, выслушай меня...
– Зачем ты нанял меня? Ты знал, что я опустившийся неудачник. Твоя жена требовала, чтобы ты нанял детектива. И ты решил, что пьяница Курт Кеннон, который не сможет найти выход даже из платного туалета, – самая подходящая для тебя кандидатура, да?
– Нет, Курт, я пришел к тебе, потому что...
– Заткнись, Руди! Закрой свой грязный рот, пока я не заткнул его. Ты не должен был убивать ее.
И тогда он сломался. Он отшатнулся к стене, и лицо его перекосилось. Он поднял дрожащую руку ко рту. Его зубы стучали.
– Что случилось? – спросил я. – Она собиралась в конце концов все рассказать? Она хотела открыть, кто ее загадочный возлюбленный? Так?
Руди кивнул с закрытыми глазами.
– И поэтому ты убил ее. Задушил, затем отвез на машине в Йонкерс и там бросил.
– Перестань, Курт. Перестань, пожалуйста.
– Я никогда бы не нашел Фредди, Руди. Никогда. Но подруга Бетти дала мне нечто, написанное ее почерком, и я вспомнил, как недавно ты показывал что-то похожее. Адрес «Росинки», написанный той же рукой. Еще тогда я мельком удивился, зачем Бетти дала тебе адрес, а затем подумал о времени твоей работы и о времени, когда она уходила из кафе. И тогда я сообразил, почему семнадцатилетняя девушка так старательно скрывала имя своего дружка. Зачем она дала тебе адрес, Руди? Зачем?
– Она... она хотела, чтобы я... заехал за ней туда... Это было после того, как все началось... после первого раза... после первого раза, когда мы узнали, что любим. Я сказал ей, что это опасно, но она дала мне адрес, и мы попробовали там... несколько раз. Затем я сказал ей, чтобы она встречала меня здесь, возле склада. Мы обычно входили внутрь... Курт, не смотри на меня так. Я любил ее, Курт.
– Конечно, ты так любил ее, что убил. И ты так любил ее, что нанял пропойцу, чтобы отыскать Фредди. Фредди – хорошая подпольная кличка для того случая, когда девочке захочется поговорить о своем дружке.
Я ударил себя по губам:
– Это ты натравил на меня копов? Я испугал тебя, когда спросил о Фредди?
– Я... я позвонил копам и сказал, что ты работаешь нелегально.
– Напрасно ты сделал это, Руди.
– Как я расскажу об этом жене? – воскликнул он. – Что мне делать, Курт? Бетти готова была во всем ей признаться. Курт, Курт, я... своими руками... Я сделал это, не думая. Она... Я только... – Он остановился, голос его пресекся, и он вдруг заплакал.
Туман клубился вокруг нас.
– Что я скажу Маделайн? Что я могу ей сказать?
– Это твоя жена, – ответил я.
Он сжал мои руки.
– Скажи ей ты, Курт, – попросил он. Слезы катились по его лицу, и он повторял «пожалуйста» до тех пор, пока я не оттолкнул его.
– Конечно, – сказал я. – Конечно.
Я доставил Руди к следователю-лейтенанту Геннисону и тут же ушел. Затем купил кварту вина и выпил не один стакан, прежде чем собрал достаточно сил, чтобы позвонить Маделайн и рассказать ей все о ее муже.
Это было тяжело.
А затем я вернулся домой, и плач Маделайн стоял в моих ушах до тех пор, пока я не напился и не уснул.

1 2 3 4