Эд Макбейн: «Златовласка»

Эд Макбейн
Златовласка


Мэттью Хоуп – 1



OCR Денис
«Эд Макбейн. Златовласка»: Центрполиграф; Москва; 1994

ISBN 5-7001-0179-3Оригинал: Ed McBain,
“Goldilocks”

Перевод: Л. Я. Машезерская
Аннотация Кровавое убийство молодой женщины и двух ее дочерей заставляет подозревать каждого, или никого. Ложь во всех показаниях очевидна. К адвокату Мэттью Хоупу обращается единственный человек, не имевший, похоже, мотивов для убийства. Но именно он объявлен основным подозреваемым… Эд МакбейнЗлатовласка Глава 1 Белая патрульная машина с выключенными фарами и мигалкой стояла у обочины рядом с домом. В час ночи улица была объята сном. Я остановил машину и направился туда, где под голым апельсиновым деревом стоял Джейми и разговаривал с полицейским. В заливчике, который был сразу за домом, послышалось урчание рыболовного катера. На мелководье по эту сторону моста водилась кефаль, но на крючок она не шла, так что рыбаки, бороздя круг за кругом, выбрасывали сети.Джейми выглядел бледным и подавленным. Ему было сорок шесть лет – на десять лет старше меня, – но в молочном лунном свете он казался гораздо моложе, а может быть, такое впечатление создавала его хрупкость. Он был в голубой тенниске, белых брюках и синих летних туфлях. Стоявший против него патрульный взмок: волосы прилипли ко лбу, под мышками рубашки темнели большие пятна. Он наблюдал за мной с того момента, как я вылез из машины.– Я Мэттью Хоуп, – представился я. – Адвокат доктора Парчейза.Сам не знаю, почему я сразу обратился к патрульному, а не к Джейми. Очевидно, подсознательно я с самого начала пытался взять Джейми под защиту, дав понять представителям закона, что являюсь юристом и никаких фокусов с правами клиента не потерплю.– Значит, он вам позвонил? – спросил патрульный.– Да.– Когда, сэр?– Где-то без четверти час. Минут десять назад.– Я принял сообщение по радио всего пять минут назад, – сказал патрульный. У него это прозвучало как обвинение.– Все правильно, – заметил я. – Сначала он позвонил мне. Я посоветовал ему уведомить полицию.– Ничего, если я войду сейчас в дом? – спросил патрульный.– Да, конечно, – глухо ответил Джейми.– Если не хотите, можете не ходить со мной.– Я бы предпочел… не ходить, – сказал Джейми.– Хорошо, сэр, – сказал патрульный, неожиданно слегка коснувшись рукой плеча Джейми. После этого он осветил газон фонариком и легко зашагал к передней двери, переступая через трубы дождевальной установки. Луч фонарика высветил медную дверную ручку. Патрульный настороженно повернул ее, как бы ожидая, что дверь будет заперта, но дверь оказалась открытой, и он вошел внутрь.Оставшись наедине с Джейми, я тут же начал:– Я бы хотел задать тебе тот же самый вопрос…– Это сделал не я, – отчеканил он, не дав мне договорить.– Скажи мне правду, Джейми…– Это и есть правда! – опять перебил он.– …потому что, если это твоих рук дело, мне нужно знать это прямо сейчас.– Это не я.– Хорошо… А как ты думаешь, кто это мог быть?– Не знаю, Мэтт… Просто не имею представления!..– А почему ты позвонил мне, а не обратился сразу в полицию?– Не знаю. Наверное… ты мой адвокат, Мэтт, наверное, я подумал… что-то относительно… Ну, я не знаю…Еще одна патрульная машина деловито подруливала к обочине. Ни сирены, ни мигалки. Водитель выключил двигатель и вылез. Поддернув брюки, он не мешкая направился туда, где под голым апельсиновым деревом стояли мы с Джейми. Это был настоящий гигант. Во мне самом шесть футов два дюйма росту, Примерно 1 м 88 см.

и вешу я сто девяносто фунтов, Около 86 кг.

но по сравнению с ним я вдруг ощутил себя карликом. На рукаве его рубашки были сержантские нашивки. А потел он еще обильнее, чем другой патрульный, – температура в этот день поднялась до девяноста двух градусов, так что сейчас было восемьдесят шесть, Температура по Фаренгейту, соответствует 33° С.

да к тому же здешняя высокая влажность. Такая погода скорее подходила для августа, чем для последнего дня февраля.– Сержант Хэскомб, – представился он, прикоснувшись к козырьку фуражки. – Кто тут вызывал полицию?– Я, – отозвался Джейми.– Ваше имя, сэр?– Джеймс Парчейз.– Я выехал, как только услышал сообщение по радио, – сказал Хэскомб. – Ферли все равно бы вызвал меня. Ферли – позывной пять, а я его начальник.Казалось, при таких габаритах он испытывает неловкость, общаясь с людьми меньше его ростом. Он вытащил из заднего кармана носовой платок, снял фуражку и вытер лоб, затем спросил:– Он сейчас внутри?– Да, – ответил я.– Простите, сэр, а вы?..– Мэттью Хоуп. Я адвокат доктора Парчейза.– Понимаю, – произнес он. – Что ж, извините, – добавил он и направился к двери. Прежде чем зайти в дом, он вытер околыш фуражки носовым платком. Несколько секунд спустя он вышел и стремительно направился к машине. По спине у него расползлись пятна пота, напоминавшие развернутые крылья летучей мыши. Я разглядел его, когда он потянулся за рацией: лицо его было мертвенно-бледным…Я адвокат не по уголовным делам.Прежде чем переехать в Калузу, я семь лет работал адвокатом в Иллинойсе, и здесь, в штате Флорида, я последние три года занимался все той же адвокатской практикой, но мне никогда не приходилось представлять клиентов, которые были бы замешаны в уголовных преступлениях. Первое, о чем я спросил Джейми по телефону, это не хочет ли он, чтобы я связался с адвокатом по уголовным делам. Хотя это не совсем так. Сначала я спросил его, не он ли совершил эти убийства. Он заверил меня, что нет, но я все же напомнил, что не являюсь адвокатом по уголовным делам, и спросил, не хочет ли он на всякий случай пригласить хорошего адвоката. Джейми ответил: «Если я не убивал, тогда зачем он мне нужен?» В тот момент я не нашелся, что ему ответить. Просто посоветовал поскорей вызвать полицию и сказал, что еду. А вот сейчас, в час тридцать ночи, глядя на всех этих полицейских, шныряющих по дому и вокруг, я почувствовал себя совершенно выбитым из колеи и пожалел, что не настоял на помощи эксперта.У обочины теснилось уже три полицейских машины, и патрульные поставили заграждение на обоих концах Джакаранда-Драйв. Внутри этих заграждений находилось четыре автомобиля из команды капитана, возглавлявшего Отдел расследований убийств, два детектива в штатском, которым было поручено это дело, и помощник медицинского эксперта. Представитель прокурора штата припарковал свою машину через дорогу сразу за фордовским фургоном криминалистов. Машина «скорой помощи» с раскрытыми задними дверями была развернута задом к дороге…Вся эта суматоха разбудила соседей, беспокойство охватило всю улицу. Люди толпились перед заграждениями, перешептывались, задавая вопросы, останавливая то одного, то другого патрульного, чтобы узнать, что же все-таки произошло. Большинство из них было одето в пижамы и халаты. Улица была залита ярким лунным светом.– Кто здесь главный? – спросил патологоанатом.– Я.Детектива звали Джордж Юренберг. Примерно моего возраста, может, на год-два моложе, тридцать четыре – тридцать пять лет. Рыжие волосы. Клок волос, прилипший ко лбу, смотрелся как пятно ржавчины. Нависшие брови тоже были рыжими, а глаза – такого насыщенного темно-коричневого цвета, что казались почти черными. Переносица и скулы усыпаны веснушками. Одет он был в яркую клетчатую летнюю куртку, темно-синие брюки, голубые носки и коричневые мокасины. Из-под куртки – темно-красная тенниска с распахнутым воротом. Он был высокого роста, как, впрочем, и большинство полицейских.– Я закончил, теперь можете осмотреть их сами, – сказал патологоанатом. Он имел в виду трупы жены Джейми и его детей. – Причиной смерти являются многочисленные колотые раны, – добавил он. – Сейчас трудно сказать, какая из них оказалась смертельной. Тот, кто это сделал…– Здесь находится муж, – прервал Юренберг.– Простите, – извинился эксперт. – Как бы то ни было, коронер Коронер – в Англии и США лицо, ведущее предварительное следствие в случаях насильственной смерти.

позже специально введет вас в курс. Извините, – еще раз проговорил он и направился к своему голубому «шевроле».Юренберг подошел к напарнику, беседующему с техническим экспертом из Отдела криминалистики. Тот был смуглым человеком маленького роста с ярко-голубыми глазами. Юренберг сказал ему несколько слов, напарник кивнул и вместе с экспертом пошел в дом. Юренберг вернулся к нам.– Не возражаете, если я задам доктору Парчейзу несколько вопросов? – спросил он.– Его ведь ни в чем не подозревают, не так ли?– Нет, сэр, конечно же, нет. Если хотите, сэр, я могу рассказать ему о его правах, но это всего лишь обычное предварительное расследование, и в данном случае от меня этого не требуется. Хотя, если хотите, я готов…– Нет, нет, все в порядке, – сказал я.– Что ж, тогда вы не возражаете, сэр, если я задам ему ряд вопросов?– Да, пожалуйста, – согласился я.– Доктор Парчейз, я предполагаю, что не вы убили собственную жену и детей. Я прав, предполагая это?Его речь слегка напоминала речь южанина, хотя акцент улавливался с большим трудом. Нужно было внимательно прислушаться, чтобы вдруг уловить характерный протяжный гласный звук или проглоченную на конце слова согласную. Его манера общения была приятной и дружеской, несмотря на то, что он задавал вопросы по поводу ужасающего по жестокости убийства.– Я их не убивал, – проговорил Джейми.– Отлично. Тогда далее я предполагаю, что вы хотите помочь нам найти того, кто их убил. Доктор Парчейз, я прав, предполагая это?– Да.– Вам не приходит в голову, кто мог бы совершить такое?– Нет, – односложно ответил Джейми.– Не было ли недавно каких-нибудь угрожающих писем или телефонных звонков?– Нет, не было.– Вы врач, не так ли, сэр?– Да.– Практикуете здесь, в Калузе?– Да. Я работаю в Бельведерском медицинском центре.– Не мог кто-нибудь из ваших пациентов иметь причину затаить злобу на вас или на…– Ни о ком такого сказать не могу.– А как насчет медсестер? Вы не ссорились с ними в последнее время?– Нет.– Вы хорошо им платите?– Да.– Кто-нибудь из них заводил в последнее время разговор о повышении зарплаты?– Я им обеим повысил зарплату только в прошлом месяце.– А что насчет ваших коллег?– Я практикую в одиночку, у меня нет коллег.– А есть у вас соперники по профессии, которые могли бы желать вреда вам или вашей семье?– Не думаю.– Может быть, в последнее время у вас возникали споры с семьями пациентов, которых вы лечили? Или что-нибудь вроде этого?– Нет.– Вы преследовали кого-нибудь за неуплату по счетам?– Нет.– Доктор Парчейз, а теперь я хочу задать вам сугубо личный вопрос, и мне необходимо знать ответ, потому что это важно. Вы или ваша жена развлекались на стороне?– У нас был очень счастливый брак.– Давно вы женаты, доктор Парчейз?– Восемь лет.– Это ваша первая женитьба?– Нет.– Ваша первая жена жива?– Да.– Она живет здесь, в Калузе?– Да.– От первого брака есть дети?– Двое.– Где они живут?– Дочь последние три года живет в Нью-Йорке. Сын – здесь, в Калузе.– Сколько им лет?– Дочери двадцать два. Сыну двадцать.– В последнее время не было между вами ссор?– Нет.– Вы хорошо ладите с ними, не так ли?– Лажу с ними… – Джейми пожал плечами. – Достаточно хорошо, – добавил он. – Они были не в восторге от идеи развода с их матерью, но это было восемь лет назад, и, я уверен, все уже в прошлом.– А когда в последний раз вы виделись с вашей дочерью?– На Рождество.– Здесь, в Калузе?– Нет, в Нью-Йорке. Я съездил туда, чтобы повидаться, и мы обменялись подарками. Все было очень славно.– А с вашим сыном?– Он обедал у нас в прошлый вторник вечером.– Он ладил с вашей второй женой?– Да, отлично.– Как его зовут, сэр?– Майкл.– А где он живет?– На катере. Он стоит у причала в Бухте Пирата.– На Стоун-Крэб?– Да.– Он живет один?– Нет, вместе с подружкой.– Как ее зовут?– Не знаю. Не приходилось с ней встречаться.– А дочь как зовут?– Карин.– А вашу бывшую жену?– Бетти.– Позже мне понадобятся их адреса.– Хорошо.– Доктор Парчейз, как я понимаю, вас не было дома большую часть ночи. Верно?– Да. Я играл в покер.– Когда вы ушли из дому, сэр?– Без двадцати восемь.– Где проходила игра?– На Уиспер-Кей.– В чьем доме?– У Арта Крамера. Хенчи-Пасс-роуд.– Когда пришли гуда?– Без чего-то восемь. На дорогах было мало машин.– Вы ехали через мост Санта-Мария, не так ли?– Да.– Сколько было игроков?– Семь.– Мне понадобятся их имена. Я был бы признателен, если бы вы потом записали их для меня, доктор Парчейз. Имена и адреса.– Все имена не назову: было несколько новых игроков.– Тогда всех, кого знаете.– Ладно.– Доктор Парчейз, когда вы кончили игру?– Без чего-то одиннадцать.– Почему?– Много проигрывал, игра не шла.– И направились прямо домой, не так ли?– Нет.– Тогда куда же?– Остановился пропустить стаканчик в баре «Наизнанку».– Как долго вы там пробыли?– Я ушел около половины первого. Может быть, немного раньше.– Сколько стаканчиков вы там пропустили?– Два.– Когда вы туда прибыли?– Около одиннадцати.– А ушли в двенадцать тридцать?– Чуть раньше.– Встретили кого-нибудь из знакомых?– Нет.– Никого, кто бы мог вас опознать, а?– Нет. Если только… Не знаю. Я сидел у стойки бара, возможно, бармен меня и запомнил. Я на самом деле не могу сказать с уверенностью.– Но вы лично с барменом не знакомы, так?– Нет, не знаком.– В котором часу вы вернулись домой, доктор Парчейз?– Думаю, примерно без двадцати час.– Когда подъехали, не заметили ничего необычного?– Нет, ничего.– Кого-нибудь видели на улице?– Никого.– Свет горел?– Да.– Это было в порядке вещей?– Морин всегда оставляет свет включенным, когда меня нет дома.– Как вы вошли в дом, доктор Парчейз? Через входную дверь?– Нет. Я поставил машину в гараж и прошел к боковой двери. К двери на кухню.– Дверь была заперта?– Да.– У вас свой ключ от нее?– Да.– Вы играете в покер каждое воскресенье?– Каждое второе воскресенье.– Это установившийся порядок, да?– Да, более или менее. Иногда бывает, что игру приходится отменять, потому что не собирается достаточно игроков.
1 2 3 4