Не можете ли вы рассказать нам больше, чем записано на ленте?
Кейз улыбнулся с оттенком горечи.
– Если бы, доктор Нэгл… К несчастью, в то время нам казалось, что смысловые помехи в объяснении Даннинга были столь же велики, как и технический шум в магнитофонной записи. Однако все, что нам удалось запомнить, мы внесли в протокол. Его копии вам также будут розданы. Есть еще какие-нибудь вопросы?
Вопросы, наверно, были, но сообщение Кейза, казалось, лишило присутствующих дара речи.
Кейз сделал шаг вперед.
– Я не думаю, чтобы кто-нибудь из вас недооценивал теперь серьезность этой проблемы. Нам теперь ясно, что преодолеть притяжение можно – можно оторваться от Земли и полететь к звездам. Мы знаем, что если молодой американец это сумел сделать, то какой-нибудь молодой русский тоже сможет раскрыть тайну антигравитации. Мы должны воссоздать машину Даннинга. В вашем распоряжении все наличные средства и возможности Управления национальных исследований. Вам, разумеется, будет предоставлен доступ к лаборатории и библиотеке Даннинга и к обломкам его аппарата. Вас пригласили сюда потому, что вы больше других подходите для этой работы. Вы справитесь с вей.
2
Мартин Нэгл и Кеннет Бэрк вышли вместе. Они задержались в зале для того, чтобы обменяться короткими вежливыми приветствиями с коллегами-физиками, которых не видели довольно длительное время. Но Нэгл спешил уйти. Надо было избавиться от странного оцепенения, от ощущения, будто тебя долго били по голове подушкой.
Выйдя из здания, он остановился и, засунув руки в карманы, уставился вдаль. Ему все еще мерещился человек, подымающийся вертикально вверх – парящий в небе, падающий камнем вниз.
Он резко повернулся к Бэрку.
– Психологический аспект изобретения… вы поэтому участвуете в проекте, Бэрк?
Его попутчик кивнул головой.
– Кейз пригласил меня, когда захотел расследовать прошлое Даннинга.
– Вы же знаете, что эта машина не может существовать! – сказал Март. – В нашей науке нет теории, которая позволила бы объяснить это, не говоря уже о том, чтобы воспроизвести ее.
– Не может? Что вы имеете в виду?
– Я хочу сказать, что мне придется… всем нам придется вернуться вспять, бог знает как далеко – на двадцать, лет учения, на пятьсот лет развития науки… Где мы сбились с дороги? Почему на правильный путь вышел полусумасшедший?
– Он был странным человеком, – задумчиво сказал Бэрк. – Астрология, мистика, левитация. В его рассуждениях, записанных на аэродроме, немало говорится о левитации. Это ведь не так уж далеко от антигравитации, а?
Март сердито хмыкнул.
– Я не удивлюсь, если услышу, что первый успешный полет он совершил верхом на помеле.
– Ну, есть немало сказок о помеле, коврах-самолетах и тому подобных вещах. Поневоле задумаешься, откуда все это пошло.
После вечернего совещания, которое в основном было посвящено изучению остатков аппарата, Мартин вернулся в отель. Он все еще не мог оправиться от потрясения.
Разобраться в сплющенных и скомканных деталях было невозможно. Но при взгляде на обломки того, что недавно было воплощением несбыточной мечты, возникало какое-то необъяснимое чувство. Март чувствовал страстное желание потрогать эту нелепую груду, превратить ее усилием мысли в аппарат, которым ода когда-то была. Словно веры в возможность этого было достаточно для осуществления его желания.
А нет ли тут доли истины? – подумал он. Даннинг верил, что это можно сделать и сделал.
И все-таки надо помнить, что есть вещи неосуществимые.
Вечный двигатель.
Философский камень.
Антигравитация.
Весь опыт борьбы человечества за власть над природой говорил, что все это неосуществимо. Надо устанавливать себе какие-то пределы. Нужно признать, что у твоих возможностей есть граница, иначе можно потратить всю жизнь, пытаясь открыть секрет, как стать невидимкой или беспрепятственно пройти через кирпичную стену.
Или создать ковер-самолет.
Он встал и подошел к окну. Им владело все нарастающее чувство растерянности. И сейчас он понял, что скрывалось за этим чувством. Где же граница? Ее надо очертить. Он был уверен в этом.
Однажды эту границу уже очертили, и довольно определенно. В 90-х годах XIX века ученые закрыли книги. Великие умы верили, что наука познала вселенную. Неизвестное считалось невозможным.
Затем открыли радий, рентгеновы лучи, космические лучи, создали теорию относительности.
Граница исчезла. Где она проходит сейчас? Еще несколько часов назад он сказал бы, что может достаточно точно ответить на такой вопрос. Сейчас он уже не был в этом уверен.
Нэгл лег в постель. Через час он встал и позвонил Кеннету Бэрку.
– Бэрк, – сказал он в трубку, – это Март. Мне только что пришла в голову одна мысль. Осматривать лабораторию и библиотеку Даннинга будет вся группа. У вас есть возможность привезти меня туда рано утром? Только вы и я. Я хотел бы опередить остальных.
– Я думаю, что смогу это устроить, – сказал Бэрк. – Кейз хочет, чтобы каждый из вас работал так, как сам считает нужным.
Ночью шел дождь и, когда Бэрк заехал за Мартом, окутанный туманом город казался сумрачным. Это еще более усиливало ощущение нереальности недавних событий.
– Кейзу наша затея не очень понравилась, – сказал Бэрк, когда они отъехали от отеля. – Другие могут рассердиться. Но, откровенно говоря, мне думается, что Кейз считает вас человеком, который скорее всех добьется успеха.
Март хмыкнул.
– Я еще не убежден, что Даннинг не одурачил вас каким-то грандиозным образом.
– Вы убедитесь в обратном. Постепенно, конечно. Вы здесь моложе всех. Кейз думает, что некоторые из тех, кто постарше, возможно, посвятят все свое время только доказательствам, что Даннинг не мог этого сделать. А вы как настроены? Вы тоже будете думать только об опровержениях или попытаетесь открыть то, что сделал Даннинг?
– Все, что мог сделать такой сопляк, как Даннинг, Нэгл сделает вдвое лучше. Но только если Нэгл убедится, что Даннинг действительно сделал это.
– Вы понравитесь Кейзу, старина. Он боялся, что не найдет ни одного видного ученого во всей стране, который захотел бы по-настоящему взяться за это дело.
У входа в дом Даннинга стоял часовой. Он молча кивнул, когда Бэрк и Март показали свои пропуска.
– Лаборатории и мастерские Даннинга находятся на первом этаже дома, – сказал Бэрк, – наверху его библиотека. Он спал в одной из комнат на третьем этаже, остальные комнаты пустуют. Пищу Даннинг, видимо, готовил себе на кухне. После него остались солидные запасы продовольствия. Откуда вы хотите начать?
– Взглянем на лаборатории, для начала я хочу получить общее представление о них.
С правой стороны от входа размещалась небольшая, но исключительно хорошо оснащенная химическая лаборатория. Было похоже, что лабораторией пользовались часто, но она была безукоризненно чистой. На столе стояла сложная установка для фракционной перегонки.
– Единственные записи найдены здесь, – сказал Бэрк. – Какие-то черновые подсчеты без формул и реакций.
Март хмыкнул и перешел в соседнюю комнату. Тут он увидел более знакомое ему нагромождение приборов и аппаратуры, необходимых для экспериментов в области электроники. Однако даже в этом нагромождении явственно чувствовалась рука аккуратного и умелого специалиста. Приборные щитки были собраны с исключительной тщательностью.
С лабораторией стоило познакомиться подробнее, но Март прошел в следующую комнату, механическую мастерскую. Она была оснащена не хуже, чем лаборатория.
Март тихо присвистнул.
– Когда я был студентом колледжа, – сказал он, – я считал, что рай должен выглядеть именно так.
– И все это принадлежало такому человеку, как Даннинг! Что вы на это скажете? – заметил с улыбкой Бэрк.
Март резко повернулся. Его голос был тих и серьезен.
– Бэрк, Даннинг был кем угодно, но не дураком. Шизофреник, может быть, но не дурак. Он умел делать вещи.
Бэрк пересек мастерскую и открыл еще одну дверь. За нею панели вычислительных машин – цифровой и аналоговой.
– Но вы еще не видели главного, – сказал Бэрк. – Самый большой сюрприз ждет вас наверху.
Гравитация – это сила, думал Март, поднимаясь по лестнице. Силу можно победить только силой – по меньшей мере так обстоит дело в физике. В политике, в отношениях между людьми сила может уступать воздействию более тонкого начала, но если Даннинг победил притяжение, то он сделал это с помощью какой-то другой силы. Физике известны все существующие силы. Аппарат Даннинга был хитроумным изобретением. Но в своей основе это исключительно умное использование хорошо изученных законов, и только. Это не чудо и не волшебство. Придя к такому выводу, Март почувствовал себя уверенней. Он прошел за Бэрком в библиотеку. Она размещалась не в одной, а в нескольких смежных специально переоборудованных комнатах, заставленных книжными полками. В ней было, безусловно, несколько тысяч томов.
– Вот что, пожалуй, вас заинтересует больше всего.
Бэрк вошел в первую комнату налево.
– А – Астрология, – сказал он и показал рукой на целую секцию полок.
Март скользнул взглядом по заглавиям: «Астрология для начинающего», «Астрология и судьба», «Путь Вавилона», «Движение звезд».
Он вынул с полки последнюю книгу в надежде, что она окажется сочинением по астрономии. Но надежды не оправдались. Он быстро поставил ее обратно.
– Они внимательно прочитаны, – заметил Бэрк. – Мы просмотрели целую кучу книг и нашли множество примечаний, сделанных рукой Даннинга. Может быть, тут нам удастся найти ключ к его мышлению – в этих пометках на полях.
Март махнул рукой, решительно отказываясь от знакомства с угрюмыми томами, и глубоко засунул руки в карманы.
– Чепуха, – пробормотал он. – Это не имеет никакого отношения к проблеме. Но вам, психологу, это, безусловно, должно быть интересно. Чтобы работать в этой библиотеке и в тех лабораториях, человеку нужны две головы.
– Но у Даннинга голова была всего лишь одна, – возразил спокойно Бэрк. – Может быть, все это часть одного целого, которого мы не видим и которое видел Даннинг.
Март поджал губы и взглянул на психолога.
– Я говорю серьезно, – сказал Бэрк. – Я бы сказал, что гений Даннинга, очевидно, заключался в его способности извлекать нужные сведения из огромной массы материала, не отвергая категорически целые области человеческого мышления.
Март снисходительно улыбнулся и отошел в сторону. Он оказался перед полками, уставленными сочинениями по индусской философии. Почти два метра пространства занимали книги, посвященные левитации.
Март показал пальцем на корешки.
– Все, что они делают благодаря ловкости рук, Нэгл может сделать вдвое быстрее с помощью иксов, игреков и дрессированных электронов.
– Это все, чего хочет Кейз. Когда вы сможете представить результаты?
3
После ленча они вернулись в Управление национальных исследований. Марту отвели кабинет и дали копию магнитофонной ленты. Он устроился поудобнее перед самым динамиком и начал напряженно вслушиваться, пытаясь различить сквозь шум едва слышный голос Даннинга.
В самом начале он уловил повторенное несколько раз слово «левитация» и даже целую фразу «левитация, которая впервые была успешно продемонстрирована западному миру английским медиумом…». Шум самолета заглушил остальное.
Март перемотал ленту и прослушал эту часть вновь. При каждом упоминании левитации в его мозгу возникал образ грязного, костлявого индусского факира в засаленном тюрбане, с мотком веревки в одной руке и корзинкой со змеей в другой.
Но Даннинг ведь открыл антигравитацию!
Март раздраженно выругался и пустил ленту дальше. Он навострил уши, поймав слова «влияние земного магнетизма», затем все заглушил шум, и снова удалось разобрать обрывок фразы: «… активность солнечных пятен, до сих пор не объясненная астрономами и вежливо игнорируемая всеми специалистами…»
Эти слова вызвали какое-то смутное воспоминание. Март сделал пометку на блокноте, чтобы позднее вернуться к мелькнувшей мысли.
Голос вновь растворился в шипении и реве. Он разобрал лишь, что разговор шел о «расположении планет» – астрологии. Он громко застонал и закрыл глаза, вслушиваясь; запись снова стала разборчивой: «… магнитные бури на земле, которые можно предсказать на основе движения планет…» «Галилей и Ньютон оказали большее влияние на человеческое мышление, чем они думали сами. Они отняли у религии ее чудеса и лишили физику воображения… Индусы достигли большего успеха в раскрытии тайн вселенной, чем американские научно-исследовательские лаборатории».
Это были последние слова, которые еще удавалось разобрать. Рев авиационных моторов, свист и шипение, вызванное неполадками в микрофоне… Март выключил магнитофон.
Чувствуя почти физическую усталость, он перешел к протоколу и быстро пролистал его. Воспоминания тех, кто присутствовал на демонстрации, удивительно мало прибавляли к тому, что удалось извлечь из записи. Все это было слишком неожиданно для свидетелей чуда. Он откинулся в кресле, подводя итог всему услышанному. В общем Даннинг считал, что рутинеры ученые исключили из общепринятых теорий массу полезных сведений. Покойный верил, что значительную часть этой информации можно найти в астрологии, индусском мистицизме, левитации и других сомнительных областях.
В дверь постучали, послышался голос:
– К вам можно, доктор Нэгл?
Это был Кейз. Март встал и предложил кресло.
– Я только что кончил заниматься записью и протоколом. Очень мало отправных данных.
– Да, маловато, – сказал Кейз. – В юности вы, наверное, испытывали чувство, которое охватывает человека, впервые участвующего в соревнованиях. Вы знаете, что я имею в виду. Вы каждой клеточкой тела чувствуете, что у вас нет никаких шансов одержать победу. Или что вы сделаете все возможное для успеха. Вы понимаете меня?
Март кивнул.
– А какое чувство владеет вами теперь, доктор Нэгл?
Март откинулся на спинку кресла и полузакрыл глаза. Он понял Кейза. Со вчерашнего вечера он уже прошел сквозь целую гамму всевозможных настроений.
1 2 3 4 5