Семя воина из будущего, избранного твоей дочерью, надо! Ты понял!
– Понял, понял.
– Вот и хорошо, что понял. Главное, чтобы твоя дочь поняла и была согласна.
– Поймет и будет согласна, – тепло улыбнулся Хранитель. – Она у меня с норовом, но понятливая. Я думаю, что от путешествия в будущее она не откажется.
– Главное, чтобы результат был! И пусть не вздумает там! Только здесь! Воина надо доставить сюда. Ее задача выбрать и отметить, а там уже наши проблемы. Я его сюда доставлю в лучшем виде через свой канал. Пусть она будет готова отправиться уже сегодня ночью. У меня там свои люди. Ее встретят и подготовят. Все же не наш мир, другой. И еще, – Тао приблизился вплотную и ткнул узловатым пальцем в грудь Хранителя. – Никому не говори о наших планах. Только дочери своей. Даже не думай. Мысль, она тоже разносится и меняет пространство. Это тебе говорю я – Страж Пустоты.
– Обижаешь, – скривился Марквентор в подобии улыбки. – Мог бы не говорить прописных истин. Все, мне пора. Потеряли меня там.
– Подожди. Налью на дорожку. Не повредит. Головка болит? Сейчас сразу полегчает. Да и за успех мероприятия надо выпить. – В руках Тао словно из воздуха возникли два хрустальных бокала, доверху наполненных прозрачной, как вода горного источника, жидкостью.
Хранителя передернуло, но он послушно протянул руку.

Глава 3
Александр

Он стоял в первом ряду. Ревущие толпы врага наседали. Он слегка пригнул голову. Глаза смотрели в узкую щель между щитом и шлемом. Сбоку раздались оглушительный рев и треск ломаемых копий. Конница противника столкнулась с правым флангом. Он увидел прямо перед собой искаженный яростью звериный оскал врага. Ударил копьем. Тот, уклоняясь, подался назад и был сбит на землю своими же, яростно напирающими рядами. Почувствовав жесткий удар в щит, машинально ответил ударом копья, не глядя и наугад. Копье сломалось. Бросив бесполезный обломок, выхватил из ножен меч. Краем глаза увидел, как справа толпы врага прорвали несколько рядов и упрямо вгрызаются в глубь построения.
Услышал звук рожка – команда отойти. Переступая через павших воинов, он вместе с остатками передового построения отошел за резервные ряды, встретившие ослабленный, но все же яростный натиск врага.
– Построиться в стенку! – послышалась команда. Несколько раненых воинов обессиленно опустились на землю, остальные построились в четыре ряда.
– Налево, вперед!
Они переместились на левый фланг.
– Стоять!
Они остановились. Конница врага, огибая левый фланг их войска, заходила в тыл.
Стоя опять в первом ряду, он видел, как приближается поток конников. Внезапно конница врага остановилась, и стрелы полетели в построение.
– Сомкнуть щиты! – послышалась команда. Он поставил щит на землю и опустился на одно колено. Над ним поднял свой щит воин, стоящий сзади. Щиты сомкнулись над головами, и по ним застучал смертельный дождь. Внезапно ряды вражеских конных лучников раздвинулись, и в узкую щель между щитами он увидел стремительно надвигающийся клин кавалерии.
– Сомнут! – услышал он крик справа и почувствовал, как дрогнули ряды.
– Стоять! Держать ряды! – слышались команды, но израненные, деморализованные воины дрогнули и подались назад. Передние ряды, отступая, навалились на задние. Построение смешалось. Конница врага приближалась к бестолковому стаду.
Он успел подобрать брошенное кем-то копье и выставить его навстречу всаднику на черном коне, видя отчетливо блеск на острие сабли врага.
Отбросив тяжелый щит, нырнул вниз и в сторону. Копье прошло между передних копыт. Краем глаза он проводил падающую через голову вместе с всадником споткнувшуюся лошадь, повернулся в сторону наступающих конников и увидел, как те рассыпаются в разные стороны под натиском засадного резерва, ударившего в тыл врага. Через короткое время все было кончено. Сопротивление окруженных степняков было сломлено под оглушительные крики десятков тысяч зрителей. Стадион бушевал.
– Господа! – зазвучал над трибунами голос ведущего. – Господа, только что вы стали свидетелями боя между русскими воинами и войском степных кочевников, познакомились с тактикой русского войска, вооружением древних русичей, их противников. Поблагодарим же за грандиозное представление руководителя этого исторического театра, выдающегося спортсмена, чемпиона мира в боях без правил, талантливого актера, фаната своего дела Александра Сеньшова и его великолепных воинов.
Рев над трибунами не смолкал. Александр прощался со зрителями, подняв кверху клинок. Поверженные в схватке воины медленно поднимались с земли.
– Все нормально, Макс? Не сильно ушибся, падая с коня? – спросил Александр одного из них.
– Как всегда, командир, прекрасные ощущения, – усмехнулся тот.
– Дамы и господа! – снова зазвучал над трибунами голос ведущего. – Завтра вы увидите новые схватки лучших воинов, а также грандиозное сражение средневековых рыцарей с азиатами – сарацинами. Добро пожаловать на наше заключительное представление, на единственный в мире самый величественный исторический театр всех времен и народов.
Последние слова Александр уже не слышал. Он и несколько сотен воинов покидали поле многотысячного стадиона. Сбросив в раздевалке доспехи, Александр прошел под душ. Жесткие, прохладные струи снимали усталость хотя и театрализованного, но все же боя, отрепетированного до мелочей, но не исключающего опасность травм и тяжелых увечий. Зритель должен был чувствовать реальность происходящего. Его ребята знали это и выкладывались на каждом представлении полностью. Малейшая фальшь сразу чувствовалась зрителем.
– Командир, ты здесь? – услышал он сквозь шум струй воды.
– Здесь, – ответил он, узнав голос Макса.
– Там с тобой один человек встретиться хочет.
– Что за человек?
– Он говорит, что ты его знаешь. Давно знаешь.
– Не понял. Плохо слышно.
– Он сказал, что его зовут Паоло Кураи. Да выйди ты из душа! – нетерпеливо крикнул Макс.
– Кто такой? – Александр вышел из кабины, растирая уставшие в схватке мышцы полотенцем.
– Он назвался Паоло Кураи, кинорежиссер.
– Кинорежиссер? Не помню такого. Хорошо, я буду через полчаса.
– Он просит срочно.
– Срочно? Что так? Большая личность, что ли? – Александр пожал плечами. – Хорошо, проводи его в бар спорткомплекса. Я буду через пятнадцать минут.
Одевшись и пройдя длинными коридорами внутренних помещений стадиона, Александр открыл стеклянную дверь бара. Посетителей в это время было немного. Приглушенный свет и негромкая музыка наполняли уютное, небольшое помещение.
– Сюда, – услышал он и, повернув голову на голос, увидел за столиком в углу Макса и еще одного человека. Длинные прямые светлые волосы, обрамляя худощавое лицо, спадали на плечи. Темные, выразительные глаза с любопытством разглядывали Александра из-под стекол очков.
– Добрый вечер, – Александр подал руку.
– Здравствуй, Саша, – человек приподнялся, пожимая ладонь Александра. – Ты меня не узнаешь?
Александр пристально всмотрелся в черты лица длинноволосого. Несколько секунд прошло.
– Пашка! Ты! Ну, ты и замаскировался! Одни глаза остались! Зачем ты перекрасился и волосы отрастил? – удивленно воскликнул, наконец, Александр. – Постой, постой. Так это ты Паоло Кураи? Ты и есть Паоло Кураи?!
– Ну да. Я и есть Паоло Кураи, а для тебя прежний Паша Куроедов. Сколько же лет мы с тобой не виделись?
– Со школы! С выпускного вечера! Лет пятнадцать прошло! – воскликнул Александр, махнув при этом рукой.
– Шестнадцать, – уточнил Паша. – Ты присаживайся. Не стесняйся. Что пить будешь?
– Я бы с удовольствием за такое дело не меньше бутылки водки вмазал, но у меня завтра выступление. Рука не должна дрожать, – виновато улыбнулся Александр.
– Понимаю. Но я думаю, что у нас все впереди. Тогда ты – шампанское, а я уж кристально чистую. Давай, за встречу, – Паша опрокинул в рот пятьдесят граммов водки.
– Скотина ты все-таки, – Александр хлопнул Пашу по плечу так, что тот вмялся в стул. – Пропал, как в воду канул. Даже не предупредил. Я случайно узнал, что ты вместе с родителями в Питер уехал.
– Ты это, потише, – поморщился Паша, потирая плечо. – Рука-то у тебя не слабая. Чемпион, спортсмен, каскадер, звезда. Все про тебя знаю.
– А ты-то сам как дошел до жизни такой? Паоло Кураи! Кинорежиссер! Ты это серьезно? Что-то я не видел твоих фильмов. Хотя признаться, я в кино хожу очень редко. Времени не хватает просто катастрофически. Так что за фильмы ты наснимал? Рассказывай давай! Про себя рассказывай. Шестнадцать лет не виделись! Паоло Кураи! Придумаешь же такое!
– Паоло Кураи – это мой псевдоним, – важно уточнил Паша. – Как же я дошел до жизни такой? Обо всем по порядку, но постараюсь быть кратким. Как тебе известно, я уехал в Ленинград, в Санкт-Петербург то бишь. Потом начались все эти события в стране. А потом… – Паша задумался и замолчал.
– Командир, я, пожалуй, пойду, – нарушил паузу молчавший все это время Макс.
– Да сиди ты, куда спешишь, – остановил его Александр и указал рукой на Пашу: – Ты понял, кто это? Это же мой школьный друг Пашка! Я вас не представил. Это Макс – моя правая рука и лучший боец. После меня, конечно. А это – Паша Куроедов, мой школьный друг и, как сейчас выясняется, кинорежиссер, порядочная сволочь, которая смылась от меня, не предупредив, и теперь невесть откуда объявилась.
– Насчет сволочи не знаю, – рассмеялся Макс. – А вот все остальное я уже понял. Не буду мешать. Пойду я. У меня, правда, дела.
– Да знаю я, какие у тебя дела, – нарочито нахмурился Александр. – Они, эти дела, тебя у входа дожидаются. Видел я их. Всякий раз новые. Ты там не увлекайся сильно. Завтра тренировка в девять.
– Слушаюсь, командир. Так я пошел?
– Иди, – отмахнулся Александр.
– Рад, очень рад был с вами познакомиться, – Макс привстал, расплылся в широкой улыбке и протянул ладонь Паше.
– Взаимно, – Паша ответил Максу не менее ослепительной американской улыбкой.
– Пока, командир! – Макс кивнул головой.
– Завтра в девять без опозданий! – строго произнес Александр.
– Веселый парень, – отметил Паша, проводив Макса взглядом.
– Мы тут все веселые, – уточнил Александр. – Так что там было дальше?
– Ты о чем? – переспросил Паша.
– Ты о себе рассказывал.
– Я рассказывал? Ах да. О чем я рассказывал?
– Ты в Питер уехал. А что потом?
– Потом, потом… – задумчиво произнес Паша, побарабанил пальцами по столу и встрепенулся: – Мало времени. У меня самолет через час.
– У тебя самолет через час? Ты что, улетаешь? Опять на шестнадцать лет?! – рассерженно воскликнул Александр.
– Да иди ты, – виновато произнес Паша, цепляя вилкой помидор из салата. – Я сам еще не знал об этом час назад. Думал, что мы встретимся, поговорим спокойно, вспомним наши дела, обсудим кое-что. А тут этот звонок. Необходимо срочно утрясти некоторые финансовые дела в Лондоне. Так себе, мелочь. Но требует личного присутствия.
– Мелочь в Лондоне? А ты крутизна! Срочно в Лондон по делу! А почему не в Париж?
– Да хватит тебе. У меня, действительно, срочные дела!
– Дела, дела, – нахмурился Александр. – Как много мы упускаем за всеми этими делами. Сначала мы делаем дела. Проходит время, и эти дела начинают делать нас, а мы становимся частью их.
– Ты это о чем? – непонимающе спросил Паша.
– Да это так, философские рассуждения о жизни, – махнул рукой Александр. – Что там у тебя дальше-то было?
– Дальше? А что дальше? – Паша непонимающе уставился на Александра.
– Ты в Питер уехал. А что было потом?
– А, потом. Мы уехали за границу.
– Как так?
– Да так. Умер мой дед. Ты же знаешь, что он уехал за границу еще до перестройки. Жаль старика. Мог бы пожить подольше. Старик не жалел себя. Много работал. Он неплохо, очень неплохо раскрутился за границей. Картины его пользовались спросом. Наследство нам оставил приличное. Мне тогда двадцать стукнуло.
Дальше – Америка. Можно сказать, что мне повезло. Оказался в нужном месте в нужное время. Связи деда отчасти помогли, отчасти я, оказывается, чертовски талантлив. Кого-то обаял, кого-то обманул и так далее, – засмеялся Павел. – А вообще, если серьезно говорить, начал писать сценарии к фильмам, спектаклям и так далее. Получалось неплохо.
– Надо полагать! – хохотнул Александр.
– Ты это чего? – насторожился Паша.
– Вспомнил твое сочинение по роману «Война и мир». Весь класс катался под партами, когда зачитывали твое произведение, – не переставая смеяться, пояснил Александр.
– Это про дуэль Пьера с Безуховым, что ли?
– Конечно! Пьер поднял пистолет, Безухов тоже. Пьер выстрелил, Безухов упал.
– Подумаешь, фамилии перепутал, – Паша насупился. – Все остальное правильно написал.
– Ага, Паша выстрелил, Куроедов упал, а так все правильно.
– Не буду тебе дальше рассказывать, – нахмурился Паша. – Ты как был идиотом, так и остался им. Жаль, что твои зрители об этом не знают. Но я об этом позабочусь.
– Да ладно тебе. Шуток не понимаешь.
– Шутки твои всегда были на уровне высказываний поручика Ржевского из анекдотов.
– А я и не претендую на шутку юмора. Сила есть – ума не надо. – Александр поиграл бицепсом правой руки. – Рассказывай дальше.
– А все, – Паша развел руками. Кусок колбасы сорвался с его вилки на пол. – Снял несколько фильмов и теперь сижу здесь перед тобой.
– Как у тебя все просто! Раз, два – и сидит он теперь тут. По глазам вижу, что-то задумал. Рассказывай. Что за причина привела тебя сюда?
– Причин две.
– Аж две! Конечно, с одной причиной ты бы не приехал! И какие же это причины?
– Первая причина моего приезда – увидеть лучшего друга своего, тебя, старик! – Павел дружески, с размаху ударил Александра по плечу. – Давай дернем еще по одной, Сашка, за встречу.
– Подожди, успеем, – Александр накрыл ладонью рюмку. – Увидел меня. Хорошо. А вторая причина?
– Вторая? – Паша загадочно отвел глаза.
– Не томи, выкладывай. По глазам вижу, что-то серьезное задумал.
– У тебя как со временем завтра вечером?
– Завтра? – переспросил Александр. – После выступления я свободен.
1 2 3 4 5 6 7 8