неукоснительно соблюдал пиетет. Он и Флешер сидели за маленьким столиком у окна. Перед каждым полная чашка кофе, посредине - голубой кофейник. Хесуэл наполнил третью чашку и кивнул Дику на свободное кресло. Репортер сел, отпил глоток, подумав, что сейчас лучше бы подошло виски. Босс терпеливо ждал, не сводя со своего служащего немигающего взгляда.
- Я хотел, чтобы вы опубликовали эту информацию, - без обиняков заявил Дик.
Хесуэл согласно кивнул головой.
- И вы добились этого, Браун. Но я вдвое увеличил бы вам жалованье, если бы вы предварительно позвонили мне и рассказали обо всем. Судя по всему, этот Бедворт тоже малый не промах. Почему бы в нашей газете не работать двум таким сильным журналистам?
"Он вызывает на драку, - понял Дик. - Хочет сразу определить, чего я стою. Если начну обливать грязью Бедворта грош мне цена. А стану его хвалить - значит, испугался, пытаюсь свалить вину за инициативу на него, и цена мне такая же. Так что этот вопрос мы оставим без внимания. Покажем, что не считаем его серьезным. Рискованно, но другого выхода нет. А ведь он раскрыл карты. Показал, что мог бы использовать информацию по другому назначению и эта возможность еще не утеряна, если у меня есть и другие козыри за пазухой. Ладно, попробуем набить себе цену".
- Видите ли, мистер Хесуэл, - медленно протянул он, прихлебывая крохотными глотками чудесный невыпаренный кофе. - Я ведь биолог по образованию и могу оценить это явление с точки зрения специалиста. Так вот, заявляю с полной ответственностью: над миром нависла опасность. Не знаю ее размеры, но предполагаю, что они глобальны. Не понял еще, какие факторы действуют на этом чертовом болоте, но если они вырвутся за пределы Лубанга, человечеству придется туго. А интересы человечества мне как-то очень близки.
"Я молодец, - мысленно похвалил себя Дик. - Сумел вставить ключевую фразу. Теперь он поймет, что я не отступлюсь и для него нет иного выхода, кроме как скакать со мной в одной упряжке".
- Эти выводы насчет человечества сделаны вами на основании только увиденного или здесь играет роль еще и интуиция?
"Сказать ему про картину или нет? - думал Дик. - Пожалуй, не стоит. В двух словах я объяснить не смогу, а долгим рассказом только запутаю его и себя.
- В основном интуитивно, - ответил он, ощущая, что для него самого неясно, стопроцентная ли это правда.
- Жаль, - задумчиво протянул Хесуэл. - Было бы лучше, обладай вы дополнительной информацией. А может, вы и обладаете, но не считаете своевременным ею делиться? - В его глазах мелькнуло подозрение. - Ладно, пока не будем этого касаться. Но не подсказывает ли ваша интуиция, что этой стихией возможно управлять? Скажем, так: направленная селекция...
"Умный, черт, - подумал Дик, в который уж раз восхищаясь способностью босса рассматривать проблему под самым неожиданным углом. - Направленная селекция - мне это и в голову не пришло. А должно было прийти с моим-то биологическим образованием. И ведь знает ответ заранее. Ему важно прощупать мое отношение к перспективе, и если я покажу слабину... Ну уж нет, выбросить меня из этого дела не удастся".
- Видите ли, мистер Хесуэл, это как атомная энергия. Может и разрушить земной шар, и превратить его в цветущий рай, смотря на что ее направить. И, как атомную энергию, ее нельзя доверять ограниченному кругу людей, даже если они руководствуются самыми благими намерениями. И если это случится, мы с вами должны бороться всеми мерами против.
Слово было произнесено, и все точки над "и" расставлены. Дик отчаянно рисковал, но был ли у него другой выход? Во все время этого разговора Флешер невозмутимо посасывал трубку, и Дик не мог понять, на чьей он стороне. Зато явственно чувствовал, что босс колеблется. Совсем мало, секунду длилось это колебание, и Дик сжался, потому что решалась его судьба. А решил все взгляд - глаза в глаза - пронизывающий, как ток высокого напряжения. И Дик этот взгляд выдержал.
Босс отвел глаза и удовлетворенно кивнул. Этот чертов парень, прошедший вьетнамский ад, не отступит. Что ж, для таких есть другие меры воздействия. Он вынул чековую книжку, размашисто черкнул по ней. Положив листок перед Диком, встал с кресла, жестом запретив им вставать вслед за ним.
- Вы заслужили этот дополнительный гонорар, - сказал он, снова взмахом руки не давая Дику поблаго дарить за четырехзначную цифру, которую тот успел разглядеть. - А теперь о деле. Насколько я знаю, Браун, постоянного места жительства у вас нет. А для лобзаний с друзьями в редакции хватит трех часов. По истечении этого времени вы вылетите в Нью-Йорк, где сразу же пересядете на токийский самолет. Надеюсь, вы еще не столь стары, чтобы не выдержать такие перегрузки?
"Скотина, - подумал Дик, - отомстил-таки за свое поражение: глаза-то первым он отвел. Ладно, это мы как-нибудь стерпим. Но подсказывает мне та самая пресловутая интуиция, что он все же одурачил меня: выудил информацию, о которой я сам еще не подозреваю".
- Ваше задание, - продолжал Хесуэл, - узнать все о Таникаве. О его детстве и юности. Расспросите всех, кто его помнит: не замечали ли они чего-либо особенного, неординарного. Может, он падал с дерева в нежном возрасте, может, отличался недетской серьезностью или еще что-нибудь... Не мне вас учить. Вся информация об этом - только в письмах. Никаких телефонограмм. И отовсюду сообщайте свои координаты, чтобы мы могли мгновенно разыскать вас. Говорят, иногда вы этим манкируете. Будьте готовы к экстраординарному заданию. Флешер, пока он будет болтаться здесь разрешенные три часа, закажите ему билет на Нью-Йорк.
Еле кивнув, он резко повернулся и вышел, бесшумно притворив дверь. Была у него такая особенность - возникать и пропадать бесшумно. И в кабинете после его исчезновения несколько минут стояла тишина. Дик налил себе еще кофе, и звук жидкости о дно чашки, казалось, снял с присутствующих какие-то путы.
- Я думал, он вышвырнет тебя на улицу, - сказал Флешер. Он на стенку лез, увидев двойную подпись. И все время, что мы тебя ждали, он не проронил ни слова, только непрестанно двигал челюстью справа налево и слева направо, будто твои косточки перемалывал. Счастье, что ты не опоздал, хотя срок он поставил... Двадцать четыре часа, как ты успел! Наверное, это его и переломило - он покосился на голубой листок с четко выведенными цифрами и развел руками.
- Надеюсь, эта сумма не войдет в ведомость на очередную командировку? - ухмыльнулся Дик, пряча чек в бумажник.
- Разумеется. Деньги получишь в бухгалтерии, я позвоню, сухо ответил Флешер, явно обиженный тем, что Дик ушел от серьезного разговора. С шефом не стоило портить отношения, и, поколебавшись, Дик сказал:
- Запомни мои слова, Вернон. Двойная подпись помешала боссу использовать корреспонденцию каким-то пакостным образом. Я уверен в этом. Но у него еще все впереди. Поэтому ставь в номер каждую строчку, что я пришлю. Гласность - это единственное, что может помешать ему. Публикуй даже под страхом увольнения.
Флешер беспомощно пожал плечами.
- Будто ты не понимаешь, что теперь он наложит мораторий на все твои материалы. И только с его визой они пойдут в набор.
- Ну, как знаешь, - сказал Дик и вышел.
Он точно выполнил указания хозяина. Поболтал с Идой, получил деньги в бухгалтерии, сбегал "на уголок" в бар с тремя оказавшимися в это время в редак. ции репортерами, у которых слюнки текли от его трепа "как там, в Азии". И ровно через три часа поехал в аэропорт, чувствуя себя заранее разбитым от того, что вновь предстоит эта сумасшедшая гонка над облаками через добрую половину планеты. Ничто не удерживало его в этом городе, который так и не стал своим. И он тут же забыл о нем, войдя в стеклянный зал аэропорта. И лишь какая-то мысль подспудно беспокоила его, заставляла нервно расхаживать между креслами в зале ожидания. А когда медовый голос в динамиках объявил, что на самолет, отлетающий в Сан-Франциско, имеются свободные места, Дик понял, что именно гвоздем засело в его подсознании. И кинулся к стойке.
- Я передумал: лечу во Фриско. Обменяйте билет, - потребовал он, радуясь, что самолет принадлежит той же авиакомпании. Девица в ладно подогнанной форме не сдержала недовольной гримасы, но послушно перерегистрировала его.
"Кертис, - думал Дик, откинув голову на удобный валик самолетного кресла. - Кертис Оливер, вот кто может связать в единую цепочку все эти дикие события. Черт с ним, я оплачу из своего кармана стоимость добавочного рейса, но стану хоть понимать, из-за какого угла может стукнуть эта дубинка".
И вот он сидел в небольшой, но великолепно оборудованной лаборатории Оливера, и тот крушил хрестоматийные доктрины. Что ж, с таким жалованьем это можно себе позволить, мелькнула вдруг совершенно неуместная мысль. Дик отогнал ее, но тут же подумал, что крушить доктрины - любимое занятие Кертиса с его аристократическими манерами, из-за которых в него влюблены все девчонки-лаборантки.
- Поэтому, когда говорят, что в природе нет ничего лишнего, - это суждение невежды. В природе полно лишнего, отжившего, мешающего. И, в частности, в наших клетках. Бытует расхожее мнение, что из всех чудес природы клетка - едва ли не самое чудесное. И это правда. Клетка, видимая только под микроскопом, - это сложнейший промышленный комбинат, где происходят уникальные химические процессы, причем при обычных давлениях и температуре. Мы эти процессы не можем воспроизвести при всей нашей могучей технике, впрочем, ты это наверное помнишь, Дик. В клетке есть даже своя электростанция - митохондрия, - которая эти процессы питает, И вместе с тем...
Кертис замолчал, отхлебнул из бокала. Взгляд его сделался тяжелым, в нем мелькнуло недоумение. Он щелкнул зажигалкой, закуривая сигарету, потом вдруг смял ее в кулаке и швырнул в тяжелую медную пепельницу. Дик тоже глотнул виски.
- И вместе с тем в клетках живут и действуют множество, я бы сказал, обломков ушедших эпох. Вот этого, Дик, ты уже не знаешь, это было открыто после тебя. За миллионы лет эволюции человек менял не только внешний облик, но и внутреннюю структуру. В организме, на клеточном уровне, постоянно происходила борьба нового со старым. Менялись окружающие условия, и в клетке появлялись новые ферменты, белки, гены, помогающие приспособиться, выжить. Но старые не исчезали без боя. Они дрались за свое существование в организме и дерутся до сих пор. Ты ушел из науки, Дик, когда появились электронные микроскопы, казавшиеся нам чудесным окном в микромир. Сегодняшняя техника показала, что они были отнюдь не окном в лучшем случае замочной скважиной. Сейчас мы наблюдаем в клетке не только действующие ее компоненты, но и препятствующие - обломки старых белков и генов, которые при любом внешнем толчке показывают свой скверный характер.
- Выходит, можно лишь удивляться, как мы еще существуем? - усмехнулся Дик, вслушиваясь в голоса из соседней комнаты. Там лаборантки о чем-то оживленно трепались, поминутно прыская со смеха.
- Напрасно ты иронизируешь, - Кертис посмотрел так, будто приятель сморозил несусветную чушь, и Дик почувствовал, что так оно и есть. - Я задам тебе только один вопрос: почему человек до сих пор не адаптировался к окружающему миру? Чуть что - ну него куча болезней, начиная от безобидного насморка и кончая смертельным раком. Случайность ли, что после миллионов лет развития организм пасует перед микробом и вирусом? Почему микроб и вирус находят союзников в клетке, помогающих нарушать ее функционирование? Что это за союзники? Не эти ли обломки прошлых форм, пытающиеся с помощью пришельцев вернуть свою власть? Иначе говоря, вернуть организм к старым формам? Вот видишь, какая потянулась цепочка вопросов.
- Постой, постой, ты не в ту сторону заехал. Хочешь сказать, что эволюция человека в особых условиях может пойти в обратном направлении? И мы опять можем стать питекантропами или динозаврами?
- Ну, это, конечно, вряд ли. Я хочу сказать другое: в особых условиях человеческий организм может приобрести совершенно неожиданные формы и качества.
- Чушь! - решительно заявил Дик, одним глотком опустошив свой бокал. - Чушь! На этом-то уровне я в биологии разбираюсь. Эволюция ни обратного, ни бокового хода не имеет. Гены, определяющие наследственность...
- Стоп, Дик! Вот тут ты открылся, и сейчас я пошлю тебя в нокаут. - Кертис как-то невесело рассмеялся и закурил новую сигарету. - Гены... До недавнего времени считалось, что эти носители наследственной информации прочно сидят каждый на своем месте в ячейках дезоксирибонуклеиновой кислоты. Ты и сейчас в этом уверен, Дик. Ведь каждое перемещение гена означало бы и новые свойства организма. Какая же тогда, к черту, наследственная информация! И вдруг сорок лет назад Барбара Мак-Кинток... Тебе знакомо это имя?
- Мак-Кинток... Мак-Кинток... - забормотал Дик. - Что-то с ней связано и вроде даже веселое... Ну, конечно, эта ученая дама вдруг объявила, что гены скачут. Помнишь, как профессор Батлок хихикал, приводя эту гипотезу в качестве примера псевдонаучной фантастики?
- Правильно. Ну и память у тебя! Так вот, смеялся не только Батлок. Весь ученый мир был шокирован, когда Мак-Кинток объявила, что обнаружила в клетках растений гены, способные перемещаться с места на место. И бедную Мак-Кинток никто не воспринял всерьез. А сорок лет спустя русский ученый Георгий Георгиев обнаружил прыгающие гены в клетках животных, в том числе и человека. Вот это была сенсация! Мак-Кинток тут же дали Нобелевскую премию. Восьмидесятилетняя старушка наконец-то дождалась своего звездного часа. Я недавно навещал ее проездом. И то, что она рассказала мне, проливает свет на историю с Таникавой.
Пораженный репортер машинально выхватил из кармана диктофон. Оливер небрежным жестом заставил его спрятать обратно крошечный аппарат.
- И не вздумай. Пока это не для печати. Сегодня вечером я вылетаю в Вашингтон, полагаю, из-за этой истории. Кого-то в верхах твоя заметка сильно взбудоражила. Так что проблема вышла на правительственный уровень. Но пока с меня не взяли подписку о неразглашении, я тебе кое-что скажу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22