https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/s-vannoj/
Он перевел дыхание. — Я дал указание охранять вашу квартиру со всех сторон. Никуда не выходите без того, чтобы не сообщить моим людям. Лучше вообще никуда не ходите. Если же с вами все-таки надо будет связаться… — Он кивнул Джанет. — Если сможете, не давайте ему много разговаривать. Он был бит, получил огнестрельную рану и за последние двадцать четыре часа практически не присел. Ему надо выспаться, и лучше, чтобы ему никто не мешал.Питер посмотрел на часы. Близилась полночь.
Копы ушли. Осталась лишь Джанет, которая уже успела приготовить кофе. Что это там Бач имел в виду, когда говорил о женской интуиции? Питер рассказал ей.Кофе, сдобренный порцией бренди, был выше всяких похвал. Скрестив ноги, она сидела на полу около его кресла и слушала, вытаращив глаза.— Ну конечно же в этом есть смысл! — заявила она. — Если бы похитители существовали на самом деле, они бы давно связались с тобой. Они просто должны это сделать, не так ли?Он с благодарностью посмотрел на нее и вдруг почувствовал, что его одолевает страшная усталость.— Слушай, — сказал он, — тебе бы лучше пойти домой. Я собираюсь немного поспать, или у меня не будет сил пошевелиться, что бы там ни происходило дальше.— Никуда я не пойду, — замотала головой Джанет. — Ты спи. Я буду на подхвате — вдруг позвонит телефон или кто-то заявится.— Я просто лягу спать, — сказал он. — Тебе нет никакой необходимости торчать здесь.— Не спорь, — нахмурилась Джанет.Пошатываясь, он добрался до спальни и рухнул на постель. Джанет успела отвернуть простыню и тотчас накинула ее на Питера. Проваливаясь в забытье, он успел увидеть ее улыбку.Ему показалось, что прошла целая вечность прежде, чем он открыл глаза. Сквозь окна сочился дневной свет. Он с наслаждением потянулся и сразу же понял, что произошли две вещи. Во-первых, алюминиевый протез больше не был пристегнут к культе правой ноги, а во-вторых — кто-то лежал рядом с ним.Он свесился с постели и на расстоянии вытянутой руки увидел алюминиевую конструкцию. Повернув голову, он увидел Джанет. Одну руку она раскованно закинула за голову. Бабушкиных очков на лице не было. Питер заметил, что они лежат на прикроватном столике. Улыбаясь, она приблизила к нему лицо.— С возвращением, — сказала Джанет.У Питера пересохло во рту. Его окатила волна привычного бессмысленного стыда.— Ты… ты сняла… мой…— Дорогой Стайлс, — сказала она. — Во сне ты безостановочно бормотал и тянулся к нему.Питер отвернулся.— Не будь идиотом, — насупилась Джанет. Она села. — Кофе? В холодильнике есть фруктовый сок. — Теперь она уже стояла. — Ты не слышал, как звонит телефон?— Телефон?— Я подняла трубку после первого же звонка. Это оказался твой друг Бач. У него была для тебя кое-какая информация, но он попросил не беспокоить тебя.— Да?— Он попросил передать тебе, что, во-первых, лицензии или разрешения на оружие Вардону не выдавалось. Что сотрудники сенатора никогда не видели в офисе ничего подобного и у них нет оснований считать, что таковое оружие существует. Я не сомневалась, что это тебе надо сообщить первым делом.— И дальше?— Бач сказал, что после того, как ты переваришь первый факт, я должна сообщить тебе, что пули, которые прошлой ночью чуть не попали в тебя, были выпущены из того же оружия, из которого был убит Сэмюэл Селлерс. Баллистики каким-то образом это установили.Наклонившись, она подсунула руку Питеру под плечо и, улыбаясь, приподняла его в полусидячее положение. Затем поцеловала. Это не был легкий братский поцелуй. В нем был аромат весенних цветов.— Тебе бы лучше телеграфировать своей жене, чтобы она скорей возвращалась из Пакистана, — сказала Джанет, — или я не обещаю, что не вторгнусь на ее территорию. — Все так же улыбаясь, она на шаг отступила от него. — Так что пристегивай свою дурацкую ногу, пока я готовлю тебе завтрак.Когда она вышла, Питер откинул простыню, свесился с кровати и подтянул к себе протез. Если не считать пролежня на левом боку, чувствовал он себя куда лучше, чем до того, как отправился спать. В ванной он побрился и надел чистую рубашку, кинув старую, испачканную кровью, в корзинку для грязного белья. До него донесся запах кофе. Питер понял, что зверски голоден. Он не мог припомнить, когда ел в последний раз.Но он не мог забыть, что Лаура, маленький Бобби и Тим Салливан все еще балансируют на краю пропасти. Джанет принесла из кухоньки яичницу, тосты и кофе и заставила его поесть. На маленьком столике в алькове уже стоял апельсиновый сок. Как давно ему не делали завтрака. За второй чашкой кофе, затянувшись первой сигаретой за день, Питер посвятил Джанет в подробности своих последних встреч — с Франсин Келлер и Закари. Пока он рассказывал, зазвонил телефон. Он посмотрел на часы. Около семи. У него напряглись мышцы, когда он снял трубку.— Мистер Стайлс? — спросил незнакомый мужской голос.— Да.— Меня зовут Бернштейн. Морис Бернштейн.— Да, мистер Бернштейн. — Питер увидел, что Джанет расслабилась и вернулась к своему кофе.— Мне только что звонил Уоллес Крамер, адвокат Ллойда, — сообщил Бернштейн. — Он сказал, что вчера вы весь день искали меня.— Искал.— Можете верить или нет, но я вчера весь день с двумя друзьями рыбачил на Монтауке. Весь день мы не слушали никаких новостей, вплоть до позднего вечера. Едва только я их услышал, то сел на первый же поезд и вернулся в город.— К происходящим событиям имеет отношение куча ваших клиентов, — сказал Питер.— В частности, мистер Крамер, — уточнил Бернштейн. — Я сразу понял, что он, скорее всего, ищет меня. У меня целое досье на сенатора. Слышал я и о миссис Ллойд. Не сомневаюсь, мистер Крамер очень расстроен.— Эдвард Закари рассказал мне, что вы работали и на сенатора, и на Сэма Селлерса.Бернштейн замолчал, слышно было, как он дышит в трубку.— Где мы можем поговорить, мистер Стайлс?— Я бы предложил вам приехать сюда.— Буду через пятнадцать минут, — сказал Бернштейн и отключился.— Частный детектив, который работает на всех без разбора, — объяснил Питер, возвращаясь к Джанет за столик.Она налила ему чашку свежего кофе и нахмурилась.— Ты окончательно проснулся, Питер?— Конечно. А что?— Твой приятель Бач очень беспокоится о тебе. Тот тип, что ночью стрелял в тебя, вооружен и шутить явно не собирается. Они намерены застрелить тебя. Тебе досталась просто захватывающая роль.— Мне пришлось согласиться.— Ты хоть понимаешь, что, скорее всего, они сделают еще одну попытку? — Она говорила резко и жестко.— Это не имеет никакого смысла, — сказал он. — То есть уже поздно. Все что я знаю, знают и Бач, и ты, и Фрэнк Девери, а также Рокки Джексон и Франсин Келлер, которой я тоже изложил свою теорию. Так что, милая, если даже устранить меня, толку от этого не будет. Даже напротив — все остальные поймут, что я был прав.— Так объяви об этом по радио! — предложила Джанет. — Может, кому-то это еще неизвестно. Вынеси все это на публику, чтобы приятель, который стрелял в тебя прошлой ночью, понял, что нет смысла охотиться за тобой.— Он не вернется, — сказал Питер. — Слишком поздно. Он, конечно, понял, что я все выложил тем, до кого ему не дотянуться. И если, убив меня, он надеялся покончить с моей теорией, то сейчас он не может не понимать — случись что со мной, ее подхватят остальные. У него была возможность замести следы, но он ее упустил.— Тебе остается надеяться на это. — Джанет потянулась за сигаретой. — Вчера ты сказал, что мне стоит писать детективы. Может, я и в самом деле начиталась такой литературы? Питер, не упустил ли ты в своем повествовании каких-то фактов, о которых не упоминал ни мне, ни Бачу, ни остальным, потому что счел их несущественными, хотя они могут быть чертовски важны?Питер улыбнулся:— Ты думаешь, я знаю нечто, но не знаю, что именно, и посему не говорил об этом. Так?— Да, так. Ну и?..Питер покачал головой:— Ты все знаешь в таком же объеме, как и я. — Но все же он задумался. Может, в самом деле что-то ему рассказали и Закари, и Франсин Келлер, а он отбросил эти детали в сторону, как неважные.— У твоей мисс Келлер еще тот характер, — сказала Джанет. — Надо быть настоящей мазохисткой, чтобы спать с мужиком десять лет, получить от него пинок под зад, уступить свое место десятку девиц — и продолжать оставаться его преданной рабыней.— Сначала она лелеяла надежды, что он захочет ее вернуть, — проговорил Питер.— И продолжала надеяться все десять лет? Фу!Питер ухмыльнулся:— А что бы ты сделала на ее месте, если бы через десять лет тебя заменили кучей симпатичных курочек?— Для начала я бы нарожала ему пяток ребят. Я очень плодовита. А если бы он попробовал меня выкинуть, то я бы ему сунула двустволку между глаз!— Для начала Сэм Селлерс не доверил бы такой вечно беременной особе должность домоправительницы.— Можешь мне поверить, с такой особой он бы и пикнуть не посмел, — засмеялась Джанет. — И еще получил бы репутацию хама и грубияна!Морис Бернштейн оказался точен. Его внешний вид не мог не вызвать удивления. Частный детектив не имел ничего общего ни с Хэмфри Богартом, ни с Майком Коннорсом. Он был невысок, толст и лыс; у него была такая бледная кожа, что создавалось впечатление, будто он всю жизнь ел крахмалистую пищу. Курил он беспрерывно, и его короткие толстые пальцы были желтыми от никотина. Он носил очки в металлической оправе, за которыми невинно таращились широко расставленные серые глаза. Должно быть, он толковый специалист, подумал Питер, раз уж Крамер выбрал его. И видит Бог, он совершенно не бросается в глаза. Никому и в голову не придет присмотреться к нему, что, скорее всего, помогает в его работе. Похоже, он несколько смутился, встретив Джанет в обществе Питера.— Сумасшедший день, — сказал он. — Просто невозможно прийти в себя. Но я думаю, что всем, имеющим отношение к этому делу, крепко достается. — У него был мягкий голос, и говорил он так, словно извинялся за что-то.— К этому делу? — переспросил Питер.— К похищению. Убийство Селлерса создало пиковое положение. И что теперь делать? — Бернштейн посмотрел на Джанет так, словно ждал от нее ответа.Питер объяснил, почему она тут оказалась.— Могу ли я предложить вам кофе, мистер Бернштейн? — спросила девушка.— Это было бы прекрасно, — согласился он. Он старается быть вежливым, подумал Питер, с этой незнакомой женщиной. Бернштейн отпустил Джанет легкий поклон. Когда она исчезла на кухне, детектив повернулся к Питеру:— Я обратил внимание на ваши слова — относительно моей работы на сенатора Вардона и Сэма Селлерса в дополнение к заданиям мистера Крамера.— А вы… вы в самом деле?Бернштейн кинул в рот очередную сигарету и с ловкостью фокусника прикурил ее.— И да, и нет. — Он пожал плечами. — То есть я хочу сказать, что, будь вы врачом, вы же не отказались бы от больного лишь потому, что он деловой конкурент какого-то другого пациента.— Своеобразная этика, должен признаться, — усмехнулся Питер.— Вы так думаете? — прищурился Бернштейн. Он присосался к сигарете с такой жадностью, словно это была кислородная подушка. — Я работаю на Уоллеса Крамера около пятнадцати лет. Один из моих лучших клиентов. — Он выпустил клуб дыма. — Первым обратился к моим услугам. Расплачивается как с сотрудником.— Он же и рекомендовал вас другим, — сказал Питер.— Над делом Ллойда я работал для него и до процесса, и после.— Старались что-то выяснить о сенаторе Вардоне?— Старался найти доказательства, что Вардон подделал свидетельства, которыми потопил Ллойда.— В то же время вы работали и на Вардона?— А вы знаете лучший способ что-то разузнать о человеке? — моргнул он серыми глазами за стеклами очков.— И кроме того, еще и на Селлерса?Бернштейн кивнул:— Он был моим постоянным клиентом. Из года в год я выполнял его странные задания. Кто с кем спит; кто кому и за что платит. И все такое. Все, что он использовал в своей колонке. После приговора Джереми Ллойду Селлерс явился в Нью-Йорк для встречи со мной. Узнав, что ему надо, я удивился.— Собрать как можно больше грязи на сенатора Вардона?Бернштейн в очередной раз затянулся сигаретой:— Ага. А судя по тому, как они общались во время процесса, они были друзьями. Селлерс так и трясся от нетерпения. Было совершенно ясно, что Вардон держал его мертвой хваткой, заставив опровергнуть все обвинения в свой адрес. Селлерс же, образно говоря, хотел взять Вардона в такой же оборот. Я объяснил ему, что веду такое же расследование для Крамера и имею перед ним определенные обязательства.— И Крамер, и я, — сказал он, — мы оба хотим одного и того же. Вы не нанесете ему урона, если будете сообщать мне то, что удастся узнать. Мы оба хотим сломать Вардону хребет.— Я рассказал мистеру Крамеру о предложении Селлерса, и он был не против, чтобы я получал дополнительный гонорар. Он прикинул, что от Селлерса можно получить сведения, которые иным способом было бы трудно раскопать.— Кроме того, вы одновременно работали и на сенатора?— Не совсем так. То есть Вардон появился на сцене несколько позже. Явившись ко мне, он заявил, что ему известно, что я работаю на Селлерса. Он предложил мне приличную сумму за то, что я буду передавать ему всю информацию, предназначенную для Селлерса, — до того, как тот ее получит.— И вы согласились?— Не совсем так, — замялся Бернштейн. — Я сказал ему, что если найду нечто, способное в самом деле причинить ему неприятности, то обговорю с ним эту ситуацию. Он засмеялся и ответил, что в таком случае это будет что-то из ряда вон выходящее. Типа — что он спит с премьер-министром Израиля, иначе не стоит и платить. Но, если он признает, что мне удалось разузнать что-то действительно важное, я буду обеспечен на всю жизнь. Я осведомился, может ли он хотя бы намекнуть, каких моих изысканий он опасается. Продолжая смеяться, он сказал, что не собирается вооружать знаниями потенциальных шантажистов. И у меня создалось впечатление, что данные, которые он имел на Селлерса и которые заставили того изменить подход к делу Ллойда, были действительно взрывоопасными. Плюс к этому я понял, что на Вардона имеется столь же горячая информация, а может, еще горячее.— То есть вы одновременно жонглировали тремя шариками?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Копы ушли. Осталась лишь Джанет, которая уже успела приготовить кофе. Что это там Бач имел в виду, когда говорил о женской интуиции? Питер рассказал ей.Кофе, сдобренный порцией бренди, был выше всяких похвал. Скрестив ноги, она сидела на полу около его кресла и слушала, вытаращив глаза.— Ну конечно же в этом есть смысл! — заявила она. — Если бы похитители существовали на самом деле, они бы давно связались с тобой. Они просто должны это сделать, не так ли?Он с благодарностью посмотрел на нее и вдруг почувствовал, что его одолевает страшная усталость.— Слушай, — сказал он, — тебе бы лучше пойти домой. Я собираюсь немного поспать, или у меня не будет сил пошевелиться, что бы там ни происходило дальше.— Никуда я не пойду, — замотала головой Джанет. — Ты спи. Я буду на подхвате — вдруг позвонит телефон или кто-то заявится.— Я просто лягу спать, — сказал он. — Тебе нет никакой необходимости торчать здесь.— Не спорь, — нахмурилась Джанет.Пошатываясь, он добрался до спальни и рухнул на постель. Джанет успела отвернуть простыню и тотчас накинула ее на Питера. Проваливаясь в забытье, он успел увидеть ее улыбку.Ему показалось, что прошла целая вечность прежде, чем он открыл глаза. Сквозь окна сочился дневной свет. Он с наслаждением потянулся и сразу же понял, что произошли две вещи. Во-первых, алюминиевый протез больше не был пристегнут к культе правой ноги, а во-вторых — кто-то лежал рядом с ним.Он свесился с постели и на расстоянии вытянутой руки увидел алюминиевую конструкцию. Повернув голову, он увидел Джанет. Одну руку она раскованно закинула за голову. Бабушкиных очков на лице не было. Питер заметил, что они лежат на прикроватном столике. Улыбаясь, она приблизила к нему лицо.— С возвращением, — сказала Джанет.У Питера пересохло во рту. Его окатила волна привычного бессмысленного стыда.— Ты… ты сняла… мой…— Дорогой Стайлс, — сказала она. — Во сне ты безостановочно бормотал и тянулся к нему.Питер отвернулся.— Не будь идиотом, — насупилась Джанет. Она села. — Кофе? В холодильнике есть фруктовый сок. — Теперь она уже стояла. — Ты не слышал, как звонит телефон?— Телефон?— Я подняла трубку после первого же звонка. Это оказался твой друг Бач. У него была для тебя кое-какая информация, но он попросил не беспокоить тебя.— Да?— Он попросил передать тебе, что, во-первых, лицензии или разрешения на оружие Вардону не выдавалось. Что сотрудники сенатора никогда не видели в офисе ничего подобного и у них нет оснований считать, что таковое оружие существует. Я не сомневалась, что это тебе надо сообщить первым делом.— И дальше?— Бач сказал, что после того, как ты переваришь первый факт, я должна сообщить тебе, что пули, которые прошлой ночью чуть не попали в тебя, были выпущены из того же оружия, из которого был убит Сэмюэл Селлерс. Баллистики каким-то образом это установили.Наклонившись, она подсунула руку Питеру под плечо и, улыбаясь, приподняла его в полусидячее положение. Затем поцеловала. Это не был легкий братский поцелуй. В нем был аромат весенних цветов.— Тебе бы лучше телеграфировать своей жене, чтобы она скорей возвращалась из Пакистана, — сказала Джанет, — или я не обещаю, что не вторгнусь на ее территорию. — Все так же улыбаясь, она на шаг отступила от него. — Так что пристегивай свою дурацкую ногу, пока я готовлю тебе завтрак.Когда она вышла, Питер откинул простыню, свесился с кровати и подтянул к себе протез. Если не считать пролежня на левом боку, чувствовал он себя куда лучше, чем до того, как отправился спать. В ванной он побрился и надел чистую рубашку, кинув старую, испачканную кровью, в корзинку для грязного белья. До него донесся запах кофе. Питер понял, что зверски голоден. Он не мог припомнить, когда ел в последний раз.Но он не мог забыть, что Лаура, маленький Бобби и Тим Салливан все еще балансируют на краю пропасти. Джанет принесла из кухоньки яичницу, тосты и кофе и заставила его поесть. На маленьком столике в алькове уже стоял апельсиновый сок. Как давно ему не делали завтрака. За второй чашкой кофе, затянувшись первой сигаретой за день, Питер посвятил Джанет в подробности своих последних встреч — с Франсин Келлер и Закари. Пока он рассказывал, зазвонил телефон. Он посмотрел на часы. Около семи. У него напряглись мышцы, когда он снял трубку.— Мистер Стайлс? — спросил незнакомый мужской голос.— Да.— Меня зовут Бернштейн. Морис Бернштейн.— Да, мистер Бернштейн. — Питер увидел, что Джанет расслабилась и вернулась к своему кофе.— Мне только что звонил Уоллес Крамер, адвокат Ллойда, — сообщил Бернштейн. — Он сказал, что вчера вы весь день искали меня.— Искал.— Можете верить или нет, но я вчера весь день с двумя друзьями рыбачил на Монтауке. Весь день мы не слушали никаких новостей, вплоть до позднего вечера. Едва только я их услышал, то сел на первый же поезд и вернулся в город.— К происходящим событиям имеет отношение куча ваших клиентов, — сказал Питер.— В частности, мистер Крамер, — уточнил Бернштейн. — Я сразу понял, что он, скорее всего, ищет меня. У меня целое досье на сенатора. Слышал я и о миссис Ллойд. Не сомневаюсь, мистер Крамер очень расстроен.— Эдвард Закари рассказал мне, что вы работали и на сенатора, и на Сэма Селлерса.Бернштейн замолчал, слышно было, как он дышит в трубку.— Где мы можем поговорить, мистер Стайлс?— Я бы предложил вам приехать сюда.— Буду через пятнадцать минут, — сказал Бернштейн и отключился.— Частный детектив, который работает на всех без разбора, — объяснил Питер, возвращаясь к Джанет за столик.Она налила ему чашку свежего кофе и нахмурилась.— Ты окончательно проснулся, Питер?— Конечно. А что?— Твой приятель Бач очень беспокоится о тебе. Тот тип, что ночью стрелял в тебя, вооружен и шутить явно не собирается. Они намерены застрелить тебя. Тебе досталась просто захватывающая роль.— Мне пришлось согласиться.— Ты хоть понимаешь, что, скорее всего, они сделают еще одну попытку? — Она говорила резко и жестко.— Это не имеет никакого смысла, — сказал он. — То есть уже поздно. Все что я знаю, знают и Бач, и ты, и Фрэнк Девери, а также Рокки Джексон и Франсин Келлер, которой я тоже изложил свою теорию. Так что, милая, если даже устранить меня, толку от этого не будет. Даже напротив — все остальные поймут, что я был прав.— Так объяви об этом по радио! — предложила Джанет. — Может, кому-то это еще неизвестно. Вынеси все это на публику, чтобы приятель, который стрелял в тебя прошлой ночью, понял, что нет смысла охотиться за тобой.— Он не вернется, — сказал Питер. — Слишком поздно. Он, конечно, понял, что я все выложил тем, до кого ему не дотянуться. И если, убив меня, он надеялся покончить с моей теорией, то сейчас он не может не понимать — случись что со мной, ее подхватят остальные. У него была возможность замести следы, но он ее упустил.— Тебе остается надеяться на это. — Джанет потянулась за сигаретой. — Вчера ты сказал, что мне стоит писать детективы. Может, я и в самом деле начиталась такой литературы? Питер, не упустил ли ты в своем повествовании каких-то фактов, о которых не упоминал ни мне, ни Бачу, ни остальным, потому что счел их несущественными, хотя они могут быть чертовски важны?Питер улыбнулся:— Ты думаешь, я знаю нечто, но не знаю, что именно, и посему не говорил об этом. Так?— Да, так. Ну и?..Питер покачал головой:— Ты все знаешь в таком же объеме, как и я. — Но все же он задумался. Может, в самом деле что-то ему рассказали и Закари, и Франсин Келлер, а он отбросил эти детали в сторону, как неважные.— У твоей мисс Келлер еще тот характер, — сказала Джанет. — Надо быть настоящей мазохисткой, чтобы спать с мужиком десять лет, получить от него пинок под зад, уступить свое место десятку девиц — и продолжать оставаться его преданной рабыней.— Сначала она лелеяла надежды, что он захочет ее вернуть, — проговорил Питер.— И продолжала надеяться все десять лет? Фу!Питер ухмыльнулся:— А что бы ты сделала на ее месте, если бы через десять лет тебя заменили кучей симпатичных курочек?— Для начала я бы нарожала ему пяток ребят. Я очень плодовита. А если бы он попробовал меня выкинуть, то я бы ему сунула двустволку между глаз!— Для начала Сэм Селлерс не доверил бы такой вечно беременной особе должность домоправительницы.— Можешь мне поверить, с такой особой он бы и пикнуть не посмел, — засмеялась Джанет. — И еще получил бы репутацию хама и грубияна!Морис Бернштейн оказался точен. Его внешний вид не мог не вызвать удивления. Частный детектив не имел ничего общего ни с Хэмфри Богартом, ни с Майком Коннорсом. Он был невысок, толст и лыс; у него была такая бледная кожа, что создавалось впечатление, будто он всю жизнь ел крахмалистую пищу. Курил он беспрерывно, и его короткие толстые пальцы были желтыми от никотина. Он носил очки в металлической оправе, за которыми невинно таращились широко расставленные серые глаза. Должно быть, он толковый специалист, подумал Питер, раз уж Крамер выбрал его. И видит Бог, он совершенно не бросается в глаза. Никому и в голову не придет присмотреться к нему, что, скорее всего, помогает в его работе. Похоже, он несколько смутился, встретив Джанет в обществе Питера.— Сумасшедший день, — сказал он. — Просто невозможно прийти в себя. Но я думаю, что всем, имеющим отношение к этому делу, крепко достается. — У него был мягкий голос, и говорил он так, словно извинялся за что-то.— К этому делу? — переспросил Питер.— К похищению. Убийство Селлерса создало пиковое положение. И что теперь делать? — Бернштейн посмотрел на Джанет так, словно ждал от нее ответа.Питер объяснил, почему она тут оказалась.— Могу ли я предложить вам кофе, мистер Бернштейн? — спросила девушка.— Это было бы прекрасно, — согласился он. Он старается быть вежливым, подумал Питер, с этой незнакомой женщиной. Бернштейн отпустил Джанет легкий поклон. Когда она исчезла на кухне, детектив повернулся к Питеру:— Я обратил внимание на ваши слова — относительно моей работы на сенатора Вардона и Сэма Селлерса в дополнение к заданиям мистера Крамера.— А вы… вы в самом деле?Бернштейн кинул в рот очередную сигарету и с ловкостью фокусника прикурил ее.— И да, и нет. — Он пожал плечами. — То есть я хочу сказать, что, будь вы врачом, вы же не отказались бы от больного лишь потому, что он деловой конкурент какого-то другого пациента.— Своеобразная этика, должен признаться, — усмехнулся Питер.— Вы так думаете? — прищурился Бернштейн. Он присосался к сигарете с такой жадностью, словно это была кислородная подушка. — Я работаю на Уоллеса Крамера около пятнадцати лет. Один из моих лучших клиентов. — Он выпустил клуб дыма. — Первым обратился к моим услугам. Расплачивается как с сотрудником.— Он же и рекомендовал вас другим, — сказал Питер.— Над делом Ллойда я работал для него и до процесса, и после.— Старались что-то выяснить о сенаторе Вардоне?— Старался найти доказательства, что Вардон подделал свидетельства, которыми потопил Ллойда.— В то же время вы работали и на Вардона?— А вы знаете лучший способ что-то разузнать о человеке? — моргнул он серыми глазами за стеклами очков.— И кроме того, еще и на Селлерса?Бернштейн кивнул:— Он был моим постоянным клиентом. Из года в год я выполнял его странные задания. Кто с кем спит; кто кому и за что платит. И все такое. Все, что он использовал в своей колонке. После приговора Джереми Ллойду Селлерс явился в Нью-Йорк для встречи со мной. Узнав, что ему надо, я удивился.— Собрать как можно больше грязи на сенатора Вардона?Бернштейн в очередной раз затянулся сигаретой:— Ага. А судя по тому, как они общались во время процесса, они были друзьями. Селлерс так и трясся от нетерпения. Было совершенно ясно, что Вардон держал его мертвой хваткой, заставив опровергнуть все обвинения в свой адрес. Селлерс же, образно говоря, хотел взять Вардона в такой же оборот. Я объяснил ему, что веду такое же расследование для Крамера и имею перед ним определенные обязательства.— И Крамер, и я, — сказал он, — мы оба хотим одного и того же. Вы не нанесете ему урона, если будете сообщать мне то, что удастся узнать. Мы оба хотим сломать Вардону хребет.— Я рассказал мистеру Крамеру о предложении Селлерса, и он был не против, чтобы я получал дополнительный гонорар. Он прикинул, что от Селлерса можно получить сведения, которые иным способом было бы трудно раскопать.— Кроме того, вы одновременно работали и на сенатора?— Не совсем так. То есть Вардон появился на сцене несколько позже. Явившись ко мне, он заявил, что ему известно, что я работаю на Селлерса. Он предложил мне приличную сумму за то, что я буду передавать ему всю информацию, предназначенную для Селлерса, — до того, как тот ее получит.— И вы согласились?— Не совсем так, — замялся Бернштейн. — Я сказал ему, что если найду нечто, способное в самом деле причинить ему неприятности, то обговорю с ним эту ситуацию. Он засмеялся и ответил, что в таком случае это будет что-то из ряда вон выходящее. Типа — что он спит с премьер-министром Израиля, иначе не стоит и платить. Но, если он признает, что мне удалось разузнать что-то действительно важное, я буду обеспечен на всю жизнь. Я осведомился, может ли он хотя бы намекнуть, каких моих изысканий он опасается. Продолжая смеяться, он сказал, что не собирается вооружать знаниями потенциальных шантажистов. И у меня создалось впечатление, что данные, которые он имел на Селлерса и которые заставили того изменить подход к делу Ллойда, были действительно взрывоопасными. Плюс к этому я понял, что на Вардона имеется столь же горячая информация, а может, еще горячее.— То есть вы одновременно жонглировали тремя шариками?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23