– Такого с вами не произошло бы, если бы вы переспали с какой-нибудь из моих копий, – сказала она, отбросив назад свои длинные черные волосы.
– Не слушайте эту нимфоманку! – бросил Малон. – Это настоящая разрушительница здоровья. Она выкачала из нас больше энергии, чем кроты.
Цыганка сделала презрительную мину и натянула простынь на свои мраморные груди с широкими, как донышко бутылки, ореолами.
– Когда нет ничего между ног, не надо сваливать свое горе на других.
Звуки голосов разбудили Кавендиша. Он приподнялся на локте и осмотрелся ничего не понимающими глазами. Несколько секунд бедняга приходил в себя, но все еще не мог сообразить, где находится. В его глазах вспыхнул свет только тогда, когда он увидал Джага.
– Я вот думаю, уж не сон ли это? – спросил разведчик.
Джаг, прихрамывая, добрался до кровати Кавендиша. Блондинка сделала хорошую перевязку, и теперь он мог ступать на ногу, не воя от боли.
– Я надеялся, что тебе удастся ускользнуть от них, – сказал разведчик, – но я рад тебя видеть.
Джаг понял, что начало разговора будет горьким.
– Я пытался не попасть на крючок, – ответил он, – но ты дважды мешал мне, так и не дав уйти.
– Ну, конечно, – вздохнул Кавендиш, – нельзя было мне сдаваться... Они удивительно быстро развертывают дело... Скажи, сколько моих копий ты видел наверху?
Джаг задумался.
– По правде говоря, я не считал, но только в салуне их было с дюжину.
Кавендиш закатил глаза к потолку. Он не похудел, но цвет кожи приобрел свинцовый оттенок, а под глазами ясно обозначились серые круги.
В локтевом изгибе его руки Джаг заметил следы, оставленные иглой шприца.
– Как они тебя взяли? – спросил он.
Разведчик пожал плечами.
– Глупо! Копии верзилы, который лежит там, набросились на меня в коридоре, когда я выходил помочиться, – с горечью в голосе объяснял он. – Я не успел даже позвать тебя на помощь. Во всем виноват я сам, понимаешь. Я совсем забыл, что мы живем в мире, где ни на секунду нельзя терять бдительности, даже когда собираешься облегчить свой мочевой пузырь.
Жестом руки Джаг отмел его запоздалые сожаления.
– Прошлого не вернуть, – сказал он. – Что произошло дальше? Очутившись здесь, ты, должно быть, выработал какой-то план действия? Так?
Попав под шквал вопросов, Кавендиш вдруг почувствовал невероятную усталость и откинулся на подушку.
– Двухметровые копии притащили меня прямо сюда, а уже через несколько минут за мной пришли кроты. Они привели меня в лабораторию, которая находится уровнем ниже, и исследовали с ног до головы.
Потом я возвратился сюда, познакомился с брюнеткой – прямо вулкан какой-то, – и меня снова забрали, но уже для сдачи крови. Они качали из меня кровь до тех пор, пока я не потерял сознание. Очухался я только здесь, на кровати. Теперь ты знаешь не меньше, чем я. Что же касается побега из этой мышеловки...
Кавендиш издал протяжный, разочарованный вздох и продолжил:
– Не стоит слишком рассчитывать на это. У кротов есть исключительно болезненный паралитический газ, способный нейтрализовать любого противника. В этих условиях далеко уйти практически невозможно. А при повторном побеге они, не колеблясь, подрезают сухожилия ног... И речи быть не может, чтобы сбежать в нахалку.
И в этот момент в их разговор вмешался толстяк с лицом серого цвета. Сбросив ноги с кровати, он сел, и его огромный живот улегся на бедра.
– Не понимаю, почему вам так хочется отсюда смыться? – странным свистящим голосом пропищат он. – Есть где и на чем спать, отменно кормят. Трехразовое питание, килограммы сочного мяса, пьянящее вино впридачу, и все это в обмен на несколько пинт крови.
Это же почти бесплатно! Когда думаешь о том, что творится наверху, приходишь к выводу, что мы здесь в привилегированном положении.
– Хмельное вино! Нет, ты послушай, что он говорит! – занервничал Кавендиш. – Не крепче мочи осла! Таким вином младенцев поить! У него вкус меда...
– А работа? Не бей лежачего! – с издевкой набивал цену Малон. – Нас здесь не кормят, а откармливают, точно гусей, перед тем, как отрубить им голову. И я знаю, о чем говорю, потому что нахожусь здесь дольше вас всех. Через эту спальню прошло много народа, больше дюжины. И парни были покрепче, чем ты! И что же? Они все умерли. Каждое утро обязательно кто-нибудь из них не возвращался. Наступит и твой черед, и раньше, чем ты предполагаешь. Стоит взглянуть на твое лицо... Можно подумать, что оно сделано из гипса. На тебя страшно смотреть, так-то!
Задетый за живое, толстяк хотел возразить, сославшись на свое прекрасное самочувствие, но в этот момент бронированная дверь широко распахнулась, и три карлика засеменили прямо к Джагу.
– Кажется, пришла твоя очередь идти на растяжку, – миролюбиво сказал верзила.
Карлики остановились перед Джагом. Он с хрустом сжал пальцы в кулаки. Он чувствовал в себе достаточно силы, чтобы одной пощечиной уничтожить это странное трио. К тому же дверь осталась открытой. Но взглядом Кавендиш охладил его пыл, и Джаг решил ничего не предпринимать.
– Даже не пытайся, сынок, – понимающе шепнул он. – Этот газ – не шуточки. Ты не успеешь сделать и одного шага... Пусть все будет, как есть... Сегодня тебя ждут только тесты. Ничего страшного в этом нет.
Карлики начали проявлять нетерпение. Они пританцовывали, переминаясь с ноги на ногу, издавали угрожающие звуки и показывали на открытую дверь.
Встретившись еще раз взглядом с Кавендишем, Джаг покорно пошел к выходу следом за карликами. Внутри все кипело от гнева. Неожиданно, когда он подходил к двери, упущенная возможность бегства предстала перед ним со всей очевидностью. Но следующий случай он не прозевает, какими бы не были последствия.
Его решимость, видимо, проявилась на лице, потому что прикованный к кровати Малон мимоходом обронил:
– Спусти пар, парень! Иначе в скором времени мы образуем с тобой землячество.

* * *

Джаг и его эскорт прошли по нескончаемому переплетению коридоров, где стены были выкрашены в разные цвета, и спустились на уровень ниже, как и говорил Кавендиш.
Прихрамывая на больную ногу, Джаг шел медленно и с интересом разглядывал окружающее, чтобы получше запомнить всякие мелочи, которые могли пригодиться на случай бегства.
Вокруг него, один шибче другого, стрекотали карлики, издавая странные звуки, смысла которых он не мог понять.
С ненавистью посматривая на своих мучителей, он сравнивал их, сам не зная почему, с медведками. А может, всего лишь потому, что те и другие жили под землей. Он мог бы сравнить их также с цикадами из-за пронзительной манеры объясняться между собой.
Продолжая путь, Джаг убедился в том, что истинный облик этих существ, прозванных кротами, – остается для него полной загадкой. Внешне они были похожи на лилипутов, но было бы глупо остановиться на этом предположении. Под их нелепыми, мрачными одеждами могло скрываться все, что угодно. Достаточно было увидеть их руки...
Что бы в действительности они собой ни представляли, их оснащенность техникой поражала воображение.
Войдя в лабораторию, Джаг не смог скрыть своего восхищения. Такого обилия всевозможной аппаратуры ему еще не приходилось видеть.
Вдоль стен стояли сотни фантастических аппаратов. Обезумевшая шеренга мигающих, поскрипывающих машин – нереальный электронный мир, который очень отдаленно напоминал своим кричащим видом фасады борделей Эдема, города – купола Бессмертных.
Джаг чуть приподнял подбородок и втянул воздух подрагивающими ноздрями. Сильный запах эфира заполнял пространство огромной комнаты.
Стены лаборатории были выкрашены белой блестящей краской.
Стрекоча и жестикулируя, три карлика предложили ему лечь на металлический стол, что мгновенно настроило Джага на неповиновение. Он не очень-то верил в эту историю с паралитическим газом, но предпочел выбрать другой момент для побега. В конце концов, время было его основным козырем. Пока ему нужно было ждать и наблюдать.
Из опыта он знал, что послушание ослабляет бдительность хозяев. Он должен воспользоваться этим, дождавшись удобного случая.
Когда он лег на стол, трое тут же забегали вокруг: каждый делал свою, четко определенную работу.
С него сняли всю одежду, чтобы закрепить в разных местах на теле черные присоски, соединенные с аппаратурой. Гномы тщательно протерли влажным тампоном его бедра, грудь, виски и приложили к ним электроды.
Сделав укол в вену, кроты, казалось, потеряли к Джагу всякий интерес, перенеся целиком свое внимание на аппаратуру. Бегая от прибора к прибору, они при этом постоянно общались между собой, попискивая, как выводок птенцов. Звуковой диапазон их речи был, очевидно, на несколько октав выше, чем могло воспринять человеческое ухо.
Долго вслушиваясь в их стрекотание, Джаг убедился, что прав: он явно не улавливал всей гаммы звуков, которые издавали лилипуты, и, возможно, слышал только самые низкие.
Наблюдая за действиями кротов, он отмечал быстроту, точность, сноровку и удивлялся, что странные трехпалые руки могут действовать с такой ловкостью и уверенностью.
Испытания начались, и Джаг ощутил легкий зуд вокруг электродов. Казалось, какое-то раздражающее гудение наполнило все его, тело. Это вовсе не было болезненно, но действовало на нервы.
Внезапно механическое стаккато нарушило тишину лаборатории.
Повернув голову, Джаг увидел, как из одного аппарата поползла длинная бумажная лента с данными, которые тут же расшифровывал один из гномов, издавая при этом сверхвысокие звуки.
– Они очень довольны, – прозвучал чей-то громкий голос со стороны двери. – Думаю, вы – единственный, кто обладает всеми качествами, которые хотелось бы видеть в человеческой особи.
Повернув голову в противоположную сторону, чтобы посмотреть на неожиданного собеседника, Джаг чуть не свалился со стола от удивления, узнав девочку с леденцом, которую видел в салуне.
– Тем из вас, кто воспользуется нашей оболочкой, невероятно повезет, – продолжала девочка неестественно низким голосом.
– Но для вас я не гожусь, – заметил Джаг и не смог сдержать улыбку, глядя на хрупкое тело девочки.
Продолжая жадно сосать кончик своего многоцветного лакомства, девчушка пожала плечами.
– В шкуру каждого не влезешь, – сказала она, – и моя оболочка меня вполне удовлетворяет. Знаете, ведь дубликаты не бывают неуязвимыми! Но кому придет в голову причинить зло маленькой девочке?
Лицо Джага исказила гримаса.
– Вы отвратительны, – тихо сказал он. – В дортуаре сейчас умирает девочка.
На лице фальшивки появилась развязная улыбка.
– Главное, чтобы она продержалась еще несколько дней. Потом...
Не в силах больше сдерживаться, Джаг катапультировался со стола, срывая при этом провода и трубочки, которые шли от его тела к аппаратуре, и бросился на девочку.
Подвижные, как ртуть, карлики встали на его пути, вытянув вперед руки.
Джага тут же окутало облаком газа, и, рыча, он рухнул на пол. Ноги отказали ему, а легкие обожгла такая адская боль, словно ему засыпали туда ведро раскаленных углей.
В сравнении с этим невыносимым жжением глоток серной кислоты показался бы просто освежающим напитком.
Неспособный пошевелиться, Джаг лежал на плиточном полу, как черепаха, перевернутая на спину. Он испытывал нечеловеческие страдания, когда снова услышал строгий голос девочки.
– Фокусы закончены?
В ответ раздался шквал пронзительных криков.
– Тогда сделайте ему пункцию, – приказала дьявольская девчонка. – И не церемоньтесь, вытащите из него максимум... Я хочу, чтобы дубликаты были готовы к началу родео.

Глава 8

Почувствовав внезапную жажду действий, Кавендиш выбрался из кровати, сделал для разминки несколько быстрых гимнастических упражнений – чем невероятно удивил брюнетку – и неторопливо направился к бронированной двери, бросая вокруг внимательные взгляды, словно изучая окружающую обстановку.
Но главным объектом его внимания оставалась дверь. Он тщательно обследовал ее, напрасно выискивая слабое место в ее конструкции или материале, из которого она была изготовлена.
Расстроившись, он повернулся лицом к дортуару и еще раз пристально окинул его взглядом, продумывая мельчайшие детали.
Неожиданно в его глазах вспыхнул свет, он решительным шагом подошел к ближней неоновой рамке и остановился в задумчивости.
– Ты быстро очухался, – сказал двухметровый верзила, приподнявшись на локте.
Разведчик ограничился кивком головы, продолжая рассматривать потолок, затем медленно отступил назад и закрыл глаза, чтобы лучше представить перед своим внутренним взором тот план, который вырисовывался в его мозгу.
– Я не помню, чтобы бродяга в первые же сутки пребывания в тюрьме не начинал строить планы побега, – сказал Малон. – Чего тебе больше всего не хватает? Пространства, ветра, запаха природы, неба над головой?
– Именно, этого, – признался разведчик.
– Если хочешь знать, пройти через дверь ничего не стоит...
В разведчике мгновенно проснулся неподдельный интерес, и он с серьезным выражением на лице подошел к кровати верзилы.
– Что ты сказал?
Внезапно оробев, Малон шмыгнул носом и бросил настороженный взгляд на дортуар. Умирающая девочка и блондинка, казалось, спали, а брюнетка изо всех сил пыталась соблазнить толстяка, строя ему глазки.
– Дай-ка мне «пистолет», – сказал зомби.
– Что? – поперхнулся Кавендиш, начав обыскивать себя в поисках оружия.
– Под кроватью стоит пластмассовая штука для облегчения мочевого пузыря.
Наблюдая, с какой осторожностью разведчик протягивает ему посудину, уже на добрую треть заполненную красноватой жидкостью, Малон рассмеялся и тут же зашелся в нескончаемом чахоточном кашле.
– Извини, – прохрипел он, еще тяжело дыша, – но я почти две недели мочусь кровью, и меня это постоянно смешит. Еще немного, и им не придется делать мне пункцию...
Внезапно его лицо застыло, костистой рукой он, как клещами, сдавил запястье Кавендиша и потянул к себе.
– Вполне возможно, что не все мы здесь пленники, – чуть слышно прошептал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18