Затем Гарри нырнул под крыло и по самодельной лестнице влез в открытую кабину. Усевшись на место пилота, Гарри жестом показал, чтобы все посторонние отошли подальше. Джаг попятился, а Кавендиш, нахально скрестив руки на груди, вызывающе воззрился на старика.
И вдруг винт медленно тронулся с места, мотор пару раз чихнул, а потом все его 1100 лошадей довольно заржали. В ангаре раздался мощный рев, сопровождаемый неудержимым потоком воздуха. Шляпа с головы Кавендиша слетела и колесом покатилась по полу.
В одно мгновение ангар наполнился дымом, который медленно поднимался к металлическим фермам перекрытий, на которых держалась крыша.
Устроившись в кабине летчика, Гарри весело улыбался, словно шестилетний мальчишка, нашедший под елкой подарок от Деда Мороза. Шум мотора, гул ангара и мелкая вибрация фюзеляжа доставляли ему огромное удовольствие.
Удовлетворенный впечатлением, произведенным на Джага и Кавендиша, Гарри сбросил газ, заглушил двигатель и высунулся из кабины самолета, разгоняя ладонью клубы дыма, которые заполнили ангар.
– Ну как, ребята, что вы теперь скажете? – закричал он, спрыгивая на землю.
Когда под сводами ангара стихли раскаты эха, Кавендиш поднял шляпу, несколько раз ударил ею по ноге, чтобы выбить пыль, и наконец сделал заключение:
– Клянусь, я съем свою шляпу, если этот летающий гроб сможет оторваться от земли!
Набычившись и побагровев от ярости, Гарри возмущенно заорал:
– Летающий гроб?! Это же гордость люфтваффе! Никогда в жизни не слышал ничего более глупого! у тебя меньше мозгов, чем у сундука! Это великолепный самолет, и он летает!
Кавендиш замотал головой и, прикурив сигару, заявил:
– Что касается меня, то лучше я выпью целый котел твоей проклятой настойки, чем хоть одной ногой ступлю в кабину этой старой колымаги.
Внезапно раздался резкий, пронзительный свист, заставивший всех вздрогнуть. Джаг со всех ног бросился к выходу из ангара.
Энджел вернулся!
Планируя на высоте около пятидесяти метров, он описывал широкие круги над заводом.
Ошалев от радости, Джаг козырьком приставил руку ко лбу, чтобы получше рассмотреть своего любимца. Теперь Энджел летал уверенно и грациозно. Он и выглядел уже совсем иначе. Стадия перерождения завершилась, жутковатые аномалии исчезли, и теперь в небе парил гордый человек-орел.
Острая боль опять пронзила мозг Джага, и он схватился обеими руками за голову. Перед его мысленным взором вновь замелькали картинки из жизни летающих людей...
Джаг видел, как одетые в кожу охотники преследовали людей-птиц вплоть до самых гор, стреляя короткими очередями, чтобы выбить их из небольших укрытий и заставить снова подняться в воздух. Существа, подобные Энджелу, со сломанными крыльями в ужасе метались по скалам. А охотники отрубали им головы, вскрывали черепа и извлекали загадочный коралл, оставляя все остальное на съедение хищникам. Повсюду слышались крики о помощи, а бойня неумолимо и безнаказанно продолжалась.
На фоне ужасной бойни вдруг появилось гладкое лицо Энджела, и Джагу, наконец, все стало ясно.
– Он зовет нас на помощь! Его народ в опасности! – закричал в отчаянии Джаг.
– Что он говорит? – недоуменно спросил Гарри.
– Ничего, он начинает бредить, – ответил Кавендиш, на что старик понимающе кивнул головой.
– О эти взрослые дети! В конце концов они становятся самыми слабыми. Он слишком много пережил за последнее время. Испытания, выпавшие на его долю, помутили его разум. Будем надеяться, что рассудок вернется к нему.
– Будем надеяться, – кивнул Кавендиш.
– Ладно, у меня свои проблемы, мне нужно похоронить женщин. Не хочу, чтобы их сожрали крысы...
Когда Гарри ушел, Кавендиш подошел к Джагу и положил ему руку на плечо.
– Ты совсем не спал, тебе нужно отдохнуть. – Я должен пойти за Энджелом!
– Ты пойдешь за Энджелом? – вздохнул Кавендиш. – И куда же? Как ты собираешься это сделать? Он же умеет летать. Ему наплевать на леса, горы, долины и орды убийц, которых больше, чем грязи! А у тебя нет ничего, кроме собственных ног. Нет даже коня!
– Меня это не интересует! – отрезал Джаг. – Я все равно пойду за Энджелом!
– Ты сначала хорошенько подумай, – посоветовал Кавендиш. – Ведь у тебя нет абсолютно никакой информации, кроме твоих галлюцинаций.
– Я уже решил. И это – не галлюцинации!
– У тебя ничего не выйдет, Джаг. Ты обязательно потеряешь Энджела из виду, заплутав в каком-нибудь дремучем лесу.
– Я возьму его с собой!
– Вы умрете от голода или от холода, а может быть, от того и от другого. А ты подумал о том, сколько времени тебе потребуется, чтобы добраться до того места, куда тебя зовет Энджел? Если хочешь знать мое мнение, ты совершенно зря проделаешь долгий путь: охотники успеют уничтожить всех крылатых людей, и ты увидишь только горы трупов.
Джаг был вынужден согласиться с этими доводами. Он и сам сомневался в успехе своего похода, но не мог смириться с фатальной безысходностью, с ролью стороннего наблюдателя.
Осознав свое бессилие, Джаг принялся нервно расхаживать по ангару, пока не наткнулся взглядом на фюзеляж «юнкерса». И тут в его голове родилась блестящая идея.
– Самолет! – закричал он.
– Какой еще самолет? – не понял Кавендиш.
– На самолете я смогу сопровождать Энджела!
– Ты соображаешь, что несешь? – возмутился Кавендиш. – Этот старый соловей просидел на ветке уже много лет и никогда не взлетит! Ты не хуже меня слышал, что это всего лишь музейная реликвия! А в музеях хранятся только отжившие свой век вещи!
– Он взлетит! – глухим голосом упрямо произнес Джаг. – Если хочешь, можешь остаться здесь! Я тебя насильно за собой не тащу.
И, не дожидаясь ответа, он решительно направился к старику Гарри, который упаковывал трупы в пропитанную гудроном бумагу.
– Никто меня не переубедит! – закричал ему вслед Кавендиш. – Я никогда никому не уступал! И еще не родился тот человек, который уговорит меня сесть в это корыто! – он швырнул на землю окурок сигары, сердито растоптал его каблуком сапога и выкрикнул: – И вообще, с какой стати я должен помогать какой-то эскадрилье бекасов, которых я никогда в жизни не видел и на которых мне наплевать!

* * *

Энджел приземлился. Застыв в неподвижной позе на верхушке каменной глыбы, он напоминал статую скульптора-сюрреалиста.
Стоя у плиты, старик Гарри вырезал из конского филе небольшие куски и бросал их в раскаленное масло. Машинально облизывая покрытые жиром пальцы, старик поднял на Джага грустные глаза и покачал головой:
– Я хочу, чтобы ты знал, мой мальчик: я еще ни разу в жизни не управлял самолетом. Я хорошо изучил машину, точно знаю назначение всех систем управления, и мог бы манипулировать ими с закрытыми глазами. В течение нескольких лет каждый вечер перед сном, и даже во сне, я повторял все эти операции. Тысячу раз я пролетал над окружающим нас лесом, взлетал к солнцу, мчался над пустынями и самыми высокими горными вершинами. Я почти касался верхушек морских волн и колосьев обширных полей, таких же светлых и пышных, как прекрасные волосы Кристаль... Но это ничего не меняет, все происходило только во сне, а реально я никогда не управлял самолетом, – закончил он и перекрестился.
Стоя чуть поодаль и прислушиваясь к их разговору, Кавендиш довольно рассмеялся.
– Ну, что я тебе говорил? Все это басни и красивая ложь! Старик запутался в своем вранье. Ведь совсем недавно он утверждал, будто эта алюминиевая кастрюля может летать. А теперь говорит, что все это ему только приснилось!
Не обратив ни малейшего внимания на замечание Кавендиша, Джаг тихо сказал Гарри:
– Для меня это не имеет никакого значения, я верю в вас. Я уверен, что вы заставите самолет взлететь!
Старик почесал затылок и задумчиво произнес:
– Все дело в том, что у меня нет особого желания к перемене мест. Улетев отсюда, я потеряю все, а здесь я у себя дома.
– Но вы же не можете остаться здесь совсем один!
– Как раз наоборот! Сейчас я хочу пожить спокойно. Я смогу делать то, что захочу. И потом, все мои родственники похоронены здесь, на кладбище за ангаром, в самом начале взлетной полосы. Кому-то же нужно ухаживать за могилами.
– Вы всегда сможете вернуться! – настаивал Джаг.
Кавендишу надоела бессмысленная болтовня, и он решил вмешаться, чтобы направить разговор в другое русло.
– Вы договоритесь чуть позже, – облизываясь, сказал он. – Еще немного – и мясо пригорит.
У Джага не было аппетита, и он вновь насел на старика:
– Так что вы скажете?
– Вернуться, вернуться... Легко сказать! Ведь я даже не знаю, куда вы собираетесь лететь...
– Лично я никуда не собираюсь лететь, это его личное дело! – вновь вмешался Кавендиш.
– В любом случае, независимо от того, куда мы полетим, я не уверен, что смогу найти горючее на обратную дорогу!
– А разве вы не можете взять его с собой? – спросил Джаг.
– Топливные баки не рассчитаны на большой запас горючего, к тому же это очень опасно!
Джаг на мгновение задумался, потом его глаза заблестели, и он решительно заявил:
– В таком случае вы научите летать меня самого!
– Научить тебя летать на самолете? – изумленно пробормотал Гарри.
– Ну конечно! Вы покажете мне все, что освоили сами.
– Невозможно! – решительно покачал головой старик. – Этому нельзя научиться, тем более за такое короткое время.
В ответ на эти слова Джаг схватил старика за шиворот его мехового тулупа, оторвал от земли и гневно прошипел:
– Вы научите меня летать! И немедленно! Я должен вылететь до наступления темноты!

Глава 7

Кавендиш уныло рассматривал пустую коробку из под сигар. Это конец! Не осталось ни одной сигары! И нет ни малейшего шанса найти на этой промерзшей земле хотя бы один листочек табака. Сдерживая раздражения, он закрыл коробку, сунул ее в нагрудный карман и обратился к Джагу:
– Ты не имел права разговаривать с ним в таком тоне! В целом, он неплохой старик. А ты угрожал ему, словно злейшему врагу. Если бы не он, ты был бы подстилкой у трех тигриц. А теперь, вместо благодарности, ты собираешься угнать его собственный самолет!
Джаг и впрямь чувствовал себя неловко. Теперь он понимал, что поступил несправедливо по отношению к Гарри. Джаг старался понапрасну никогда не прибегать к насилию. Конечно же, Кавендиш прав. Однако Джаг ничего не мог с собой поделать, это было выше его сил. Несколько раз он выбегал на улицу, чтобы убедиться, что Энджел все еще сидит на камне, и встретить старика, заканчивавшего захоронение трупов. Поскольку Джаг ничего не ответил, Кавендиш решил снова убедить его отказаться от своей затеи.
– Ты больше не принадлежишь самому себе, Джаг! Ты отдаешь себе отчет в том, что собираешься сесть в самолет, о котором не имеешь ни малейшего понятия? Ты хочешь лететь, не зная куда и зачем! По-моему, это уже слишком! И все из-за каких-то галлюцинаций!
Джаг вздрогнул, откинул назад черные волосы, посмотрел в заросший паутиной потолок и медленно заговорил:
– Если бы мы с тобой находились в разных частях света, и если бы Энджел передал мне сигнал, что ты попал в беду, я бросил бы все и помчался к тебе на помощь. Лучше считаться сумасшедшим, чем трусом!
Кавендиша задели эти слова, но не убедили.
– Ну пойми же, что кроме седла ты не касался своей задницей ничего другого! Ты даже не умеешь крутить баранку самой простейшей машины! А тут сразу решил сесть в самолет! Ты хоть понимаешь, что задумал? Ладно бы это был современный самолет, который, насколько мне известно, может летать почти самостоятельно, но ведь это самолет эпохи древних войн! Или ты забыл об этом? Чтобы сесть за штурвал и подняться в воздух, летчики тренировались месяцами! А ты хочешь вот так просто взлететь, наслушавшись басен старого чудака, мозги которого высушены вонючей самогонкой? Пойми, что эта машина более чувствительна и капризна, нежели молодой мустанг! Разница состоит в том, что, если самолет выйдет из твоего подчинения, ты гробанешься с высоты намного большей твоего роста! Ты полетишь в пропасть глубиной не менее 500 метров! Ты хоть представляешь, что это такое? Поэтому стоит хорошенько подумать, не так ли? И потом я никак не возьму в толк, зачем тебе это? Что тебя заставляет ходить по лезвию бритвы? Ведь Энджел находится рядом, и ему ничто не угрожает!
– Энджел ждет меня, – вздохнув, прошептал Джаг. – Если я не последую за ним, он улетит один. С этого момента он полностью принадлежит крылатым людям. Он один из них и обязательно полетит догонять стаю, даже если это будет грозить ему смертью. Вот поэтому я должен быть с ним.
Совершенно сбитый с толку такими доводами, Кавендиш решил сделать последнюю попытку.
– Этот цинковый гроб не поднимался в воздух уже целую вечность. Он только снаружи блестит, как начищенный пятак, а внутри весь проржавел. Боюсь, конструкция не выдержит полетных нагрузок. И ты же сам слышал, как работает мотор. Нет никаких сомнений, что его вскоре заклинит. И тогда ты грохнешься на землю, словно мешок с дерьмом.
– Он не грохнется на землю! – неожиданно прозвучал хриплый голос Гарри, появившегося у входа в ангар. Старик крепко хватил по случаю похорон. Неуверенным шагом он подошел к Джагу и заявил:
– Я полечу с тобой! Я сам сяду за штурвал «юнкерса»!
– Ну теперь у вас полный экипаж! – захохотал Кавендиш. – Один идет воевать с воображаемыми охотниками на крылатых людей, а другой – набравшаяся до бровей старая перечница! Прекрасная парочка!
– Чтобы опьянеть, мне нужно еще столько же и даже больше, – бормотал старик. – Пока я копал промерзшую и жесткую, как камень, землю, мне показалось, что я немного задержался здесь. Я являюсь последним представителем династии авиастроителей, поэтому имею полное право пожить как следует. Вот потому-то я решился подняться в небо, посмотреть на новые земли, увидеть солнце, и немножко замочил это дело!
Решительно прервав пьяную болтовню, Джаг взял старика за плечи, развернул его и вывел во двор, сопровождаемый насмешливым взглядом Кавендиша.

* * *

– Вот это и есть взлетная полоса! – указал Гарри на заснеженную полосу, протянувшуюся на несколько сот метров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14