Войти на постоялый двор можно было через лавку, которая располагалась на первом этаже трехэтажного дома и торговала всем подряд – зеленью, мясом и рыбой. За стеной располагалась глиняная плита, на которой скворчали жарящиеся яства, а дальше, в небольшом зале, по римскому обычаю, стояло с полдесятка столов, за которым сидели посетители – корабельщики, ростовщики, менялы. Кто-то ужинал, кто-то глушил вино, кто-то уже пел песни, люди приходили и выходили – день заканчивался, наступал вечер. В сутолоке никто не обратил внимания на вошедшего, и Юнию стоило немалых усилий отыскать хозяина заведения – чернобородого толстяка с обширной лысиной и круглым румяным лицом.
– Что угодно любезному господину? – В ответ на неоднократный зов тот вылез-таки из-за печки. – Имеется свежая рыба – только что принесли, а также куриные и утиные яйца, орехи, грибы, вареная телятина и жареное коровье вымя.
– Гм. – Юноша задумчиво пошевелил пальцами. – Пожалуй, пусть поджарят рыбу, и к ней – грибы, подливу и лепешку. Да, и вино. Найдется здесь вино?
– Обижаешь, молодой господин! – Хозяин развел руками. – Найдется и вино, вчера только привезли из Галлии, и пиво.
– И еще мне нужно будет переночевать, – придерживая рукой кошель, продолжал Юний. – Возможно, даже не одну ночь.
– Всегда пожалуйста! – Толстяк рассыпался в любезностях. – Лучшие комнаты на втором этаже.
Юноша улыбнулся:
– Думаю, они же – и самые дорогие. Нет, у меня не так много денег.
– Тогда осмелюсь предложить третий этаж, но сразу предупреждаю: возможны соседи.
– Пусть, – кивнул Юний. – Я займу во-он тот столик в углу. Пока жарится рыба, вели подать мне вина с подсоленной водой и хлебом.
– Сделаем, господин. – Хозяин постоялого двора поклонился и, повернувшись к печке, принялся орать на слуг.
Юноша, обойдя пару галдящих компаний, скромно уселся в уголке и осмотрелся. Заведение было небольшим, но вполне уютным, хотя, впрочем, воздух казался каким-то спертым – скорее всего из-за печки – и даже душноватым. На дворе стоял август, хоть и не такой жаркий, как в Галлии.
Слуга – шустрый мальчишка – принес заказанное вино в кубке и хлеб. Отломив кусочек хлеба, Юний обмакнул его в вино и, смакуя, медленно отправил в рот, чувствуя, что по-настоящему проголодался.
– Угостишь?
К столу вдруг присела девушка – светлоглазая, с темно-русыми, стянутыми узеньким ремешком волосами. Хрупкие плечи девушки покрывала полупрозрачная накидка, затканная серебром, наверное весьма недешевая. Узкая туника из синей шерсти настолько плотно прилегала к телу, что четко обрисовывалась линия груди с твердыми пупырышками сосков. Незнакомка выглядела вполне симпатичной, правда немного назойливой. Впрочем, ее ремесло не составляло для путешественника тайны. В конец концов, почему бы и нет?
– Садись, – усмехнулся юноша и, подозвав слугу, потребовал кувшин вина и еще один кубок. Денег пока хватало, а дальше… дальше будет видно. Не так уж они и нужны в дальних диких краях, куда важнее – острый меч и удача.
– Как тебя зовут? – Юний поднял бокал.
– Арника, – улыбнулась девчонка. На вид она казалась ровесницей юноши или, может, чуть младше. – Ты странно говоришь, не по-здешнему.
– Я из Галлии.
– Понятно. – Арника с видимым удовольствием допила вино.
– А ты здешняя? – поинтересовался Юний.
– Как видишь… Ты остановился здесь?
– Да. Еще вина?
– Может, пускай принесут его в твою комнату? – Девчонка совершенно беззастенчиво погладила себя по груди и напрямик спросила: – Надеюсь, у тебя найдется несколько серебряных монет?
– Найдется, – хохотнул юноша и жестом подозвал хозяина: – Я передумал. Хочу отдельную комнату.
– Тогда на втором этаже. – Толстяк кивнул, пряча глаза, и, кажется, девушка ему подмигнула.
Похоже, они были в сговоре – раскручивали постояльцев. Пусть! Все равно нужно разузнать ситуацию: что здесь за люди, есть ли купцы, часто ли приходят корабли и, самое главное, добирается ли хоть кто-нибудь до Янтарного берега? Нужны были сведения, а от кого их получить, как не от портовой девки? Вот кто наверняка знает все местные сплетни, да и на вид она вовсе не дурна.
Снова подозвав хозяина, они вслед за ним поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж и оказались в довольно просторной комнате с широким, стоявшим прямо посередине ложем и небольшим столиком, на который хозяин поставил большое деревянное блюдо с рыбой и кувшин вина и, улыбнувшись, пошевелил пальцами:
– Два сестерция, мой господин.
Юноша запустил руку в кошель:
– Получи!
Поклонившись, толстяк удалился, и новые знакомцы наконец приступили к делу, ради которого сюда и пришли. Заперев дверь на узкий засов, Юний обернулся и растянул губы в улыбке – Арника уже стащила с себя тунику и, подперев подбородок рукой, валялась на ложе голой. Скинув на пол обувь и плащ, юноша бросился к девчонке, и та легкими уверенными движениями быстро освободила его от остальной одежды.
Да, гетера оказалась красива и умела: уложив парня на спину, сама уселась сверху, и Юний, застонав, сжал ее бедра руками. Тоненькая, но не тощая, Арника казалась молоденькой березкой, светло-серые глазищи ее смотрели прямо, лишь в самой глубине искорками затаилась усмешка…
Погладив юношу по груди, она поднялась и, подойдя к стоявшему на треноге светильнику, чуть притушила пламя.
– Так ведь лучше, правда? А ты красивый. – Она вновь улеглась рядом, и Юний закрыл глаза – ему было очень приятно ощущать кожей прикосновение нежных рук.
– Ты тоже красивая. – Обняв девушку, он перевернул ее на спину, навалился сверху, целуя грудь. – Очень…
– Я знаю, – простонала Арника. – Знаю…
Лаская девушку, Юний вдруг наткнулся рукой на что-то непонятное на спине, у самой лопатки. Клеймо! Выжженное клеймо в виде переплетенных букв «Д» и «П»!
– Ты была рабыней?
Девушка вздрогнула и напряглась:
– Откуда ты знаешь?
– У тебя на спине – клеймо господина.
– Марк Домиций Поркус – так звали моего хозяина, – отвернувшись, призналась Арника, и юноша ласково погладил ее по спине. – Гад был, каких мало. Истинно поросенок, «поркус», даже не поросенок, а большая свинья.
– Ты получила вольную? – поинтересовался Юний. – Или просто сбежала?
– А для тебя есть разница?
– Никакой… Выпьешь вина?
– Давай.
Они уселись рядом на ложе, и Юний принялся расспрашивать Арнику про город и его обитателей. Та отвечала поначалу не очень охотно, но вскоре разговорилась, и путешественник узнал немало интересного о горожанах. Например, что начальник крепости – центурион Гай Целерис – взяточник и казнокрад, что жена городского эдила – стерва, а малолетний сын одного из дуумвиров просто обожает мужчин. Все это было, конечно, интересно, но не очень важно, и юноша постепенно перевел разговор на другие темы, упомянув, что хотел бы предпринять дальнюю торговую поездку за янтарем.
– Янтарный берег? – одеваясь, изумленно переспросила Арника. – Оставь ты эту затею, парень, все равно ничего хорошего из нее не выйдет. Кстати, с тебя два сестерция.
– Пожалуйста! – Юний протянул деньги. – Уже уходишь?
Арника улыбнулась:
– У меня и кроме тебя есть еще сегодня дела. Прощай. Если хочешь, я приду завтра.
– Ты не рассказала мне про купцов.
– Завтра! – расхохоталась гетера. – Все завтра.
Ну, завтра так завтра.
Проводив девчонку до лестницы, юноша вытянулся на ложе, подложив под голову руки. Не спалось – выспался впрок еще на судне; нахлынули вдруг какие-то воспоминания, мысли…
Вот огромное озеро Нево – озеро-море. Набегающая на плоский берег волна, черные валуны, седая широкая лента реки, по берегам серебрятся ольховые заросли, и плакучие ивы склоняют к самой воде свои гибкие зеленые ветви. Лес – огромные, вздымающиеся к небу сосны, мрачные ели, осины, редкие островки берез. И селенье – на холме, почти у самого озера.
Враги появились внезапно – ободриты Тварра, – приплыли на больших морских лодках из крепкого ясеня. Сторожа поначалу приняли их за торговцев, а когда сообразили, было уже поздно. Ободриты не знали жалости. Жгли, убивали стариков и мужчин, насиловали женщин, ловили детей и молодых девушек, чтобы затем продать в рабство. Врагов было много, и Доброй, отец Юния, вернее, еще просто Рыси, напрасно пытался сопротивляться. Уложив множество нападавших, пал и сам, как и все воины озерного племени. А ведь все они были сильны и ведали особо искусство «звериного» боя, используя в приемах повадки птиц и животных. Однако ободриты взяли числом и коварством, еще раз подтвердив поговорку о том, что никогда нельзя доверять чужакам. Погибла в схватке и мать Рыси Невдога из древнего лесного племени весь, что проживало в далеких урочищах и чащобах, погибли и прочие родичи. Враги перебили всех взрослых, а детей и подростков, связав, побросали в свои челны и, привезя домой, продали в рабство римлянам из колонии Агриппина.
Поначалу Рысь оказался на вилле, затем – в гладиаторской школе, а уж потом – в центурии Теренция Капитона, почти полностью погибшей в галльских болотах. Гладиаторы, в том числе и Рысь, помогали легионерам бороться с мятежными галлами. Мятеж подавили, сам Рысь едва не погиб, зато приобрел друзей-римлян – легионеров Валерия и Луция. Валерий оказался племянником императорского легата, который по его просьбе и подарил Рыси свободу. Ланиста, конечно, скрипел зубами, лишаясь одного из лучших бойцов, но что он мог сделать против слова легата? Конечно, даже получив свободу, Рысь мог бы остаться в гладиаторской школе и тренировать молодых, как многие ветераны – Плавт, Эней, Лупус. Однако, хорошенько подумав, юноша решил иначе. В конце концов, что его связывало с Ротомагусом, городом Лугдунской Галлии, в котором находилась гладиаторская школа? Друзья? Так легионеры не собирались там оставаться, а единственный друг-гладиатор, иллириец Тирак, был продан ланистой перекупщику из Массилии. Узнав об этом, Рысь почувствовал горечь и уже больше не собирался оставаться при школе, тем более что нравившаяся ему девушка Флавия Сильвестра, приемная дочь всадника, нет, уже сенатора Децима Памфилия Руфа, уезжала со своей семьей в Рим. Спровоцировав мятеж, Памфилий Руф сам же его и подавил, благодаря чему обрел лавры спасителя отечества и сенаторский титул. Теперь все дороги его вели в Рим. Устроив прощальную вечеринку для аристократии Ротомагуса, новоявленный сенатор уехал. А вместе с ним и Флавия. И кажется, она ничуть не грустила по поводу переезда.
Поначалу Рысь хотел было ехать за ней, но, подумав и посовещавшись с друзьями, охладел к этой затее. Кто он? Бывший гладиатор, презираемый всеми раб, а ныне – вольноотпущенник, которого ни в одном приличном доме не пустят дальше прихожей. Что он сможет дать Флавии? Предложить руку и сердце? Смешно говорить. Разве что изредка встречаться в постели, так и это может Флавии быстро прискучить, ведь у ног ее будет лежать Рим! Флавия уехала, друг Тирак в Массилии. Валерий с Лупусом звали завербоваться в легион, да Рысь не очень-то хотел этого, даже несмотря на хорошее жалованье. Воевать за деньги? А чем тогда ремесло легионера отличается от жизни гладиатора? И те и другие не свободны и делают что велят. Нет, Ант Юний Рысь, как называли его друзья-римляне, вовсе не хотел этого, а хотел… Чего, и сам не знал. Наверное, для начала следовало отдать долг погибшим родичам – отомстить за них подонкам-ободритам во главе с их коварным вождем Тварром. Ободриты, как юноша уже вызнал, жили недалеко от Янтарного берега. Туда и следовало добраться и убить наконец Тварра, чтобы души родичей успокоились на том свете. Месть – дело важное и достойное, но для нее нужно было сначала найти обидчиков. Впрочем, Рысь не сомневался, что найдет – ведь помогут боги! Вот они уже и послали ему эту девушку, Арнику. Кроме всего прочего, через нее наверняка можно будет многое разузнать.
Провалившись в плотную пелену сна лишь к утру, юноша проспал почти до полудня. Когда он спустился в харчевню, солнце стояло уже высоко. Сиренево-сизые тучи затянули полнеба, похолодало, повеяло влагой, и уже было ясно, что скоро пойдет дождь. Оставаться на постоялом дворе не хотелось, и, наскоро перекусив в пустом зале, Юний вышел на улицу. Подумав, он направился к форуму. Именно там, на торге, наверное, и можно что-нибудь узнать о пути к Янтарному берегу.
Рынок, пропахший свежей рыбой и дублеными шкурами, которые разложили прямо на мостовой звероватого вида торговцы, шумел сотнями голосов, на все лады расхваливающих товары. Амфорами продавалось привозное вино и оливковое масло, кучами громоздилась шерсть и тюки светлых льняных тканей, блестящие зеленоватые мухи жужжащими тучами кружили над мясными рядами, горожане корзинами брали орехи, фрукты и только что пойманную рыбу. Шныряли мальчишки – разносчики лепешек и напитков, кричали что-то на совершенно непонятном Юнию языке, переходили на латынь, лишь завидев покупателей-римлян. Хоть город и был построен римлянами, однако их влияние в этой земле было еще слабее, нежели в Лугдунской Галлии, совершенно справедливо считавшейся дикой. Почти все знатные галлы общались меж собой на латыни, здесь же, похоже, было наоборот. По пути к рынку юноша не услышал ни одного знакомого слова.
Какой-то нахал вдруг сильно толкнул его, и Юний непроизвольно схватился за меч. Обернувшись, юноша увидел лишь красный шерстяной плащ, развевающийся за широкой спиной обидчика и тут же, сбоку, вдруг заметил разложенные на прилавке куски полупрозрачного застывшего золота. Янтарь!
Подойдя ближе, Юний взял один камешек, покрутил между пальцев – на ладони заиграло маленькое теплое солнце.
1 2 3 4 5 6 7