«Майкл Ридпат. Биржевой дьявол»: Альпина Бизнес Букс; Москва; 2007
ISBN 978-5-9614-0512-5, 0-14-027177-5, 978-5-9614-0505-7
Оригинал: Michael Ridpath, “The Marketmaker”
Перевод: Михаил Вершовский
Аннотация
Гуманитарий-русист Ник Эллиот понимает, что рискует продать душу дьяволу, поступив в брокерскую фирму Dekker Ward, но ему отчаянно нужны деньги. Шеф Ника, предприимчивый Рикарду Росс, больше известен как маркетмейкер. Его кредо - «кто не с нами, тот против нас». Поначалу Нику кажется, что он наконец-то ухватил удачу за хвост, но тут начинают происходить странные вещи. Сначала он узнает, что его предшественник погиб от рук вооруженных грабителей. На самого Ника совершено разбойное нападение. Неожиданно увольняют одного из ведущих трейдеров компании. Изабель, коллегу и возлюбленную Ника, похищают и увозят в неизвестном направлении.
Майкл Ридпат
Биржевой дьявол
Посвящается Джулии и Лауре
Благодарности
Приношу искреннюю благодарность всем бразильцам, живущим в Лондоне и Бразилии, не пожалевшим времени, слов и сил, чтобы рассказать мне о своей стране и своем народе.
Теплые слова хочется сказать Жайми Бернардесу из издательства Nordica, радушному хозяину и прекрасному экскурсоводу; Марии-Силвии Маркес, бывшей главе казначейства Рио-де-Жанейро; Луису-Сезару Фернандесу, председателю Банка Pactual; Жоржи Маману, администратору фавелы Росинья; Хекелю Рапосо, консультанту по вопросам безопасности; Педру Паулу-ди-Кампосу, управляющему директору компании Oppenheimer (Сан-Паулу), а также Алану и Стефани Уокер.
Кроме того, хочу выразить огромную признательность за долготерпение Айдану Фрейне и его коллегам из отдела развивающихся рынков ведущего инвестиционного рынка США и мира Salomon Brothers, Inc. Отдельное спасибо - Филу Кавендишу за его неоценимую помощь.
1
Человек, сидевший напротив и спокойно рассматривавший меня сквозь клубы сигаретного дыма, контролировал финансовое будущее целого континента. И, что еще важнее, мое тоже.
- Спасибо, что зашли, Ник, - сказал он. - Джейми много рассказывал о вас. Много хорошего.
Глубокий голос, четкая дикция и британский акцент с едва различимой примесью южноамериканского.
- Он много рассказывал и о вас.
Это было правдой. На прошлой неделе Джейми подробно познакомил меня с биографией Рикарду Росса. Его отец был англо-аргентинцем, мать - венесуэлкой, а воспитывался он в частной школе в Англии. Десять лет работал в Dekker Ward, превратив фирму из третьесортной лондонской брокерской конторы в главного игрока на латиноамериканских рынках облигаций. Элитная компания Росса Emerging Markets Group стала предметом зависти трейдеров и брокеров в Лондоне и Нью-Йорке, а Джейми считал, что Рикарду вот-вот станет одной из самых значительных фигур финансового мира.
И теперь этот человек решал, брать меня на работу или нет.
Выглядел он впечатляюще. Рубашка в полоску с монограммой, изящные золотые запонки, безукоризненно уложенные густые темные волосы. Плюс толика неформальности: узел французского шелкового галстука повязан на четверть дюйма ниже расстегнутой верхней пуговицы, а рукава закатаны ровно настолько, чтобы видны были плоские, как бумага, швейцарские часы.
- Чашечку кофе? - спросил он.
- С удовольствием.
Мы сидели в тесной рабочей комнате для совещаний в застекленном уголке операционного зала. Он протянул руку к телефону, стоявшему на небольшом круглом столике, и нажал кнопку.
- Альберту? Два кофе, пожалуйста.
Менее чем через минуту крохотный пожилой человечек в черном костюме принес нам две маленьких чашечки кофе.
- Кофе. Вот чего мне больше всего недостает в Лондоне, - сказал Рикарду. - Постепенно он становится лучше, но до настоящего качества еще далеко. Попробуйте этот. Колумбийский. Даю гарантию, что лучшего вы во всем Лондоне не найдете.
Он откинулся в кресле, положив ногу на ногу. На узком красивом лице появилась едва заметная улыбка. Нервные пальцы постоянно теребили обручальное кольцо.
Кофе был мягким и густым, как небо от земли отличаясь от растворимого Nescafe, к которому привык я. Рикарду сделал маленький глоток, наслаждаясь вкусом напитка, и осторожно поставил чашечку на блюдце.
- Со сколькими людьми вы уже говорили? - спросил он.
- Вы седьмой.
Рикарду улыбнулся.
- Насыщенное утро. Значит, о Dekker Ward вам уже все известно?
- Многое. Но это ваша фирма. Я бы хотел услышать о ней от вас.
- Что ж… Здесь я заправляю только департаментом развивающихся рынков. - Он качнул в сторону зала. - Остальные подразделения обосновались в Сити уже лет полтораста как. Их можно оставить на попечении лорда Кертона, председателя правления. Мы предпочитаем держаться друг от друга на расстоянии.
На расстоянии, это уж точно. Мы сидели сейчас в трех милях к востоку от Сити, на сорок каком-то этаже небоскреба Кэнери Уорф.
- Но ваш департамент приносит компании девяносто процентов прибыли, если не ошибаюсь.
- Девяносто пять. - Рикарду улыбнулся.
- И как вам это удается?
- Мы лучшие, - просто ответил он. - Самые лучшие. Мы лидируем на рынке латиноамериканских долговых обязательств. Мы инициировали выпуск большего количества облигаций, чем три наших главных конкурента вместе взятые. По количеству сделок мы первые. Знаем всех и каждого. Если вам нужно занять денег, вам придется иметь дело с нами. Если вы хотите вложить деньги, вам снова придется иметь дело с нами. Мы создали этот рынок. Он наш, и только наш. А прибыли на нем солидные.
- Догадываюсь. Но как вам удалось занять такое положение?
- Мы всегда держимся на шаг впереди остальных. Хватаемся за каждую возможность прежде, чем остальные ее увидят. Эндрю Кертон пригласил меня сюда десять лет назад - думаю, он просто хотел пристроить к фирме еще одну маленькую производственную линию. Он и представить не мог, во что мы вырастем. Тогда, в восьмидесятые, мир практически списал Латинскую Америку со счетов, а мы убеждали людей снова инвестировать в нее. Большинство латиноамериканцев с деньгами вкладывали их в оффшор. Мы объединили усилия с Chalmet, частным швейцарским банком. У них была масса клиентов, жаждущих снова вложить деньги в регион.
Он сделал паузу, затянувшись сигаретным дымом. Потом стрельнул глазами в мою сторону, чтобы проверить, слежу ли я за его рассказом. Я следил - и внимательно.
- Затем большие коммерческие банки, в семидесятые ссудившие Латинскую Америку миллиардами долларов, начали распродавать свои кредиты с огромной скидкой. Мы помогли им, став посредниками в этих операциях. В начале девяностых многие из этих кредитов были конвертированы в облигации - облигации Брейди. Мы торговали ими, переводя из рук коммерческих банков в руки новых инвесторов. А в последние несколько лет люди были очень не прочь инвестировать в Латинскую Америку. И мы организовывали выпуск облигаций для всех, от бразильских производителей стекла до аргентинского правительства.
- Но разве в этом у вас нет конкурентов?
Рикарду усмехнулся.
- Конечно, есть. В эту игру вовлечен каждый. Но мы оказались в ней первыми. У нас связи, у нас лучшие профессионалы. Если какая-то фирма хочет стать координатором выпуска облигаций латиноамериканскими заемщиками, то она вынуждена делать координаторами и нас. Таковы правила.
- А если правила нарушают?
- Тогда выпуск бумаг летит к черту. Ничто не делается без нашей поддержки.
- Завидное положение.
Рикарду кивнул.
- Но нам все время приходится быть начеку. Поэтому мне нужны лучшие из лучших. Без профессионалов мы ничто.
Сквозь стекло нашей рабочей комнаты я оглядел операционный зал. Куча столов, оборудования, десятки мужчин и женщин - обсуждающих что-то, набирающих номера на своих телефонах, изучающих экраны мониторов, толкущихся там и сям по залу. Приглушенный шум всей этой суеты проникал и сюда, через стеклянные стены. Любопытно, что они делали? С кем говорили? О чем? На бесчисленных мониторах мелькали цифры. Что они значили?
И за всей этой сутолокой расстилалось ясное голубое небо - пустое пространство над лондонскими доками.
Рикарду проследил за моим взглядом.
- Они молоды. Умны. Трудолюбивы. С самыми разными биографиями - от аргентинских аристократов до провинциалов из Ромфорда. Нас не так уж много, но мы - элита. И на борту нет места для пассажиров. Вклад вносит каждый из нас.
Я кивнул. Рикарду умолк в ожидании моего следующего вопроса. На кончике моего языка крутилось: "Так на кой черт я вам сдался?" Вместо этого я произнес:
- А что насчет развивающихся рынков помимо Латинской Америки?
- Хороший вопрос. В Азии нам делать, пожалуй, нечего. Там полно своих банков, а рынок облигаций довольно узок. Восточная Европа куда как интереснее, хотя даже она становится все более респектабельной. Вы знали, что у Словении рейтинг «А»? Это почти на уровне Италии.
Этого я не знал.
- Но Россия… Вот где главный приз. Ситуация во многом та же, что и в странах Южной Америки, и потенциальные прибыли как минимум на том же уровне. Если не выше.
- Поэтому вы и решили пригласить меня?
- Именно. Мне нужен человек, который говорил бы по-русски, разбирался в экономике и имел голову на плечах. Человек, которого я обучил бы нашим методам и приемам. Голодный, рвущийся в бой и преданный своей команде. В последнее время у нас возникли кое-какие проблемы с нашей восточноевропейской группой. Не знаю, говорил ли вам Джейми об этом.
- Они, кажется, вас кинули, так? Перешли в Bloomfield Weiss?
- Верно, - сказал Рикарду. Его голос по-прежнему звучал ровно, но теперь пальцы танцевали вокруг обручального кольца, не останавливаясь ни на мгновение. - Моя ошибка. Это были наемники, которые переметнулись к тому, кто был готов заплатить больше. Я доверился им. Предоставил самим выстраивать дело. Теперь я намерен работать только со своими людьми. С людьми, на чью преданность я могу положиться.
Он сделал паузу.
- Я верю этим людям. Мы - единая команда, мы вместе трудимся и вместе делаем деньги. Много денег. Видите этого человека - с восточной внешностью?
Я проследил за взглядом Рикарду и увидел невысокого толстячка лет сорока, который смеялся, разговаривая с кем-то по телефону.
- Да. С ним я уже познакомился. Кажется, Педру - не помню фамилию.
- Точно. Педру Хаттори. Японско-бразильских кровей. Он мой ведущий трейдер. Заработок за прошлый год составил цифру с семью нулями.
На секунду я задумался, считая про себя эти нули. Семь нулей, господи! Это же минимум десять миллионов фунтов. Или долларов, или еще чего-то. Я и не мог представить, чтобы человек действительно столько получал.
Рикарду заметил мое удивление и рассмеялся:
- А сколько зарабатываете вы?
- Четырнадцать тысяч семьсот пятьдесят фунтов в год, - сказал я. - Плюс лондонская надбавка.
- Если мы возьмем вас, то будем платить тридцать тысяч сразу, без испытательного срока. Будете приносить прибыль - получите премиальные. Сколько - зависит целиком и полностью от вас. Что скажете?
- Хм… Прекрасно.
- Вот и хорошо. А теперь расскажите о себе. Почему вы хотите работать у нас?
Я запустил заранее подготовленную бодягу.
- Меня всегда привлекали финансовые рынки.
Он жестом остановил меня.
- Секунду, Ник. Последние шесть лет вы посвятили изучению русского языка. Если бы вы действительно считали, что финансовые рынки так интересны, то уже работали бы в каком-нибудь банке, верно? И этот наш разговор не состоялся бы.
Он смотрел мне прямо в глаза, спокойно выжидая, когда мне надоест валять дурака. Я вспомнил, как Джейми сказал мне: "Говори что угодно, но не вешай Рикарду лапшу на уши. Ему нужно знать наверняка, кто ты и чего хочешь. Только тогда он примет решение".
Что ж, в конце концов благодаря Джейми я и получил это интервью. Будем играть по его правилам.
- После Оксфорда я и не думал, что когда-нибудь соберусь работать в банке, - сказал я. - Костюмы, мобильники, смехотворные зарплаты, жадность…
Рикарду вскинул брови.
- И что же изменилось?
- Мне нужны деньги.
- Зачем?
- Да они ведь нужны всем, разве не так?
- Некоторым - больше, чем другим.
Я умолк. До какой степени мне нужно раскрываться перед этим человеком? Я снова вспомнил о совете, данном мне Джейми.
- Мне они нужны больше, чем другим, - сказал я. - У меня ипотечная ссуда, которую я не в состоянии выплачивать, а моя временная работа заканчивается в конце семестра.
- И когда же это?
- В пятницу.
- Понятно. А если продлить договор?
- Непростая задача. Количество мест, выделяемых для преподавателей русского, тает, а таких, как я, с каждым днем все больше. К тому же у многих подготовка посерьезнее. Так что от меня мало что зависит.
- Значит, вы голодны. Это мне нравится. И насколько вы голодны?
- То есть?
- То есть, если бы у вас была пристойная работа и пристойная зарплата, позволяющая вам выплачивать вашу ипотеку, были бы вы счастливы?
- Нет, - сказал я. - Если уж я пойду на это, то для того, чтобы заработать кучу денег.
- И что вы станете делать, когда добьетесь своего?
- Брошу все. Буду читать книжки.
Брови снова взлетели вверх.
- А разве сейчас вы не этим занимаетесь?
Я вздохнул:
- Нет. Сейчас я занимаюсь тем, что шлепаю на компьютере тонны аналитического материала, преподаю, готовлюсь к лекциям и семинарам, занимаюсь администрированием. В основном администрированием. А заработок от всей этой суеты не позволяет даже оплачивать квартиру, в которой я живу. Это мышеловка. Работая здесь, я смог бы вырваться из нее.
Рикарду слушал очень внимательно, не отрывая взгляда ни на секунду. У меня возникло такое чувство, словно я был для него самым важным человеком в мире. Глупо, конечно, но мне это польстило всерьез.
- Понятно, - сказал он. - А почему вы думаете, что справитесь? Безусловно, в академическом мире вы проявили себя более чем хорошо. Первый в своем выпуске по философии, политологии и экономике. Затем - степень магистра по экономике развития. Прекрасные рекомендации от декана факультета русистики. Но это все же не совсем наш профиль.
- Я справлюсь. - На секунду я задумался, пытаясь облечь в слова то, в чем с неохотой признавался самому себе, не говоря уж о других. Но я знал одно: если я хочу получить эту работу, то должен убедить Рикарду.
1 2 3 4 5 6 7