– Ладно, ладно, забудь об этом, – примирительно ответил Кэйл. Пес потерся о его колено, и молодой человек ласково погладил его по голове. – Я больше ничего говорить не буду, – продолжил он. – Но я думаю, что это глупо – такая молодая красивая девушка, как ты, хоронит себя заживо в компании старой ворчуньи, калеки и ловкого охотника за наследством. Впрочем, дело твое.
Мелани решила сменить тему:
– Ты уговорил тетю Адди купить машину. Когда ты начнешь заново учиться водить?
– Сразу после того, как научусь ходить, – сказал он. – На это могут уйти годы.
– Ты будешь пробовать?
– Конечно. Иногда… – Он посмотрел вдаль. – Я хочу снова ходить почти так же, как участвовать в гонках. Гонки входят в твою плоть и кровь, от этого не избавишься. Запах паленой резины и выхлопных газов кажется благовонием, у тебя кровь бежит по жилам быстрее, дух захватывает… – Кэйл глубоко втянул воздух, задержал его в легких, потом выдохнул с улыбкой. – Вот так-то. Больше всего на свете я хочу снова сесть за руль. И когда-нибудь сяду.
Сердце Мелани переполнилось жалостью, хотя она знала, что Кэйлу это неприятно. Даже теперь, с парализованными ногами, он прямо-таки излучал жизнерадостность.
– После того как ты чудом спасся, – сказала она, – для тебя лучше всего было бы найти славную девушку, жениться и обзавестись кучей детей.
Взгляд Кэйла затуманился, и Мелани стало неловко за свои слова. Руки молодого человека упали на колени. Он покачал головой.
– Ни одной женщине не нужен такой, как я, – спокойно, словно излагая непреложный факт, проговорил он. – Я уже проверял. Видишь ли, до аварии я был помолвлен.
– Прости. Я не знала.
Кэйл вздохнул:
– Сильвия просто не захотела быть сиделкой при калеке. Я ее не виню. Да, она какое-то время провозилась со мной, из чувства приличия, как я думаю. Она приходила ко мне в больницу и говорила мне все, что парень в моем положении хочет услышать. Она даже пару раз сюда приезжала. Но меня не проведешь, и когда однажды я предложил ей оставить меня в покое, она так и сделала.
Кэйл невесело рассмеялся.
– Сильвия не годится на роль Флоренс Найтингейл. Для этого она слишком любит веселиться. Как я слышал, теперь она в Европе, обхаживает какого-то чемпиона…
Мелани протянула было руку, чтобы коснуться его, но тут же одернула себя. Она решила дать ему выговориться.
– Знаешь, – задумчиво проговорил он, – я готов спорить, что если бы твой муж вернулся из Кореи калекой, инвалидом, ты все равно осталась бы с ним. Я сразу понял, что ты из тех, кто не бросит своего мужчину, несмотря ни на что.
– Спасибо, – ответила тронутая комплиментом Мелани. – Я бы осталась с Робертом и была бы рада, если бы он вернулся каким угодно.
Кэйл кивнул:
– Да уж, не сомневаюсь в этом.
Их глаза встретились. Мелани почувствовала себя неловко и хлопнула в ладоши Бутчу, который весело гонялся за бабочкой. Пес поспешил к хозяйке и с разбегу прыгнул на нее. Мелани, потеряв равновесие, упала.
Смеясь, она повернулась к Кэйлу и увидела, как он решительно катит свое инвалидное кресло к дому. Мелани поднялась на ноги, ей было грустно. Кэйла трудно понять, нельзя же забраться в его мысли, чтобы узнать, почему он такой замкнутый. Девушка подумала, что это по-настоящему ужасно – вдруг ощутить собственную неспособность двигаться, стать калекой в молодые годы, в начале многообещающей спортивной карьеры.
Она пошла к дому, Бутч вертелся под ногами. Близился вечер. Мелани подумала, что тетя Адди, возможно, захочет чаю с печеньем. Нужно спросить, решила она, и Бутча надо взять с собой. Может, жизнерадостному псу удастся развеселить тетю.
Первое, что бросилось Мелани в глаза, когда она вошла в дом, – это темнота. Когда она утром наводила здесь порядок, то отдернула все шторы, и из окон полился солнечный свет, он словно обещал, что дальше все будет хорошо. Мелани поспешно раздвинула все шторы во второй раз. Задернуть занавески мог только Марк, и она еще поговорит с ним об этом. Ей казалось, что отказаться от солнца – значит отказаться от надежды на счастье.
Пока девушка возилась со шторами, Бутч носился по комнате. Когда Мелани стала подниматься наверх, пес побежал впереди. Вдруг на верхней ступеньке он замер, из его горла вырвалось низкое, сердитое рычание. Мелани увидела, как его шерсть встала дыбом, и сама от страха покрылась гусиной кожей.
Наклонившись к собаке, девушка прошептала:
– В чем дело, мальчик?
Впереди простирался темный холл, все двери были наглухо закрыты.
Бутч двинулся вперед, принюхиваясь к выцветшему ковру. Мелани шла следом за ним. Вдруг пес подался назад и рванулся влево. Когда Мелани нагнала его, Бутч стоял и, завывая, скребся в дверь опечатанной комнаты – спальни дяди Бартли.
– Нет, Бутч, не надо!
Мелани схватила пса за ошейник и попыталась оттащить от двери злополучной комнаты. Хотя Бутч не отличался большими размерами, все же в ярости он был сильнее хозяйки. Он начал громко лаять и скалить клыки. Когда его лай сменился злобным воем, Мелани на какую-то секунду ослабила хватку. Бутч тут же вырвался и начал яростно царапать дверь; его когти оставляли следы на старом дереве.
– Что здесь происходит? – послышался голос из темноты, и затем холл наполнился светом.
Мелани увидела Марка, спешащего к ней со злобной гримасой на лице. Он появился словно из ниоткуда. Мелани не слышала, чтобы открывали какую-нибудь дверь.
– Убери собаку, – бросил он.
– Не могу, – беспомощно ответила Мелани. – Прости, Марк. Но в этой комнате что-то есть. Может, оттуда пахнет грязью или что-то еще. После пятнадцати лет трудно даже представить, какой там ужас.
Лицо Марка побагровело от гнева, он со злобой пнул собаку в бок. Бутч от боли весь сжался и зашелся плачущим воем.
– Да как ты смеешь?! Ударить собаку! – закричала Мелани, бросившись на колени к стонущему псу. – Он не хотел никому мешать, он…
Бутч вдруг громко залаял, заглушив возмущенные слова Мелани. Она едва расслышала звон колокольчика, доносившийся из глубины холла. Тетя Адди!
– Если тебе так нужна собака, держи ее внизу, – отрывисто сказал Марк. – Я не позволю, чтобы этот комок шерсти мешался здесь. Он беспокоит тетю Адди.
Марк развернулся и пошел в глубину холла, и Мелани вновь оказалась в темноте.
– Мог бы по крайней мере подождать и не выключать свет, пока я не дойду до комнаты Адди, – проворчала Мелани.
Она взяла Бутча на руки и поспешила на зов колокольчика. Уже через минуту Мелани рассказывала Адди все, что случилось в холле. Старуха слушала, широко раскрыв глаза.
– Я просто не могу поверить, – закончила Мелани. – Я даже не думала, что Марк так недоволен тем, что я привезла сюда собаку. Он никак не возражал против этого, даже был так любезен, что отвез на станцию за Бутчем!
– Марк сам не свой… – начала Адди, но Мелани перебила ее:
– Я еще ни разу не видела Марка таким злобным, – сказала она. – Он даже не попытался помочь мне оттащить Бутча. Он просто появился из ниоткуда и что было сил пнул собаку! Он сумасшедший! – Девушка содрогнулась от ужаса.
Тетя Адди кивнула и наклонилась, чтобы погладить пса, который дружелюбно смотрел на нее.
– Марк сам не свой с тех пор, как Тодд покончил с собой, – сказала она. – Я слышала, такое бывает с близнецами: когда один умирает, второй теряет душу. Нетрудно понять, почему так случилось с Марком. Тодд при жизни совершенно подавлял его и оказывал на него сильнейшее влияние.
Несмотря на тяжелое чувство, Мелани рассмеялась.
– Тетя Адди, на самом деле вы так не думаете, – фыркнула она. – Просто у Марка оказался нрав, о котором мы не подозревали. Возможно, мы только сейчас узнаем об этой стороне его характера, так как раньше Тодд всегда подавлял его. Как бы там ни было, я не думаю, что Бутч серьезно пострадал. По-моему, он больше мучается от обиды, чем от боли. Но все могло быть гораздо хуже, и я страшно злюсь на Марка за это.
– Все равно, – предупредила Адди, – на твоем месте я была бы поосторожнее. Я целый день думала, и у меня появились кое-какие подозрения насчет Марка.
– Какие подозрения?
Старуха покачала головой и улыбнулась.
– Я оставлю их при себе, пока не удостоверюсь. А то всякий раз, как я открываю рот, меня объявляют сумасшедшей – надоело!
– Я давала вам повод думать, что считаю вас сумасшедшей, тетя Адди?
Во взгляде Мелани сквозила обида, и Адди улыбнулась. Девочка так похожа на свою приемную мать – теплая, ласковая, тактичная к окружающим. Нет, Мелани ни разу не дала понять, что считает ее сумасшедшей. Адди почувствовала, что может довериться девушке.
– Это не Марк ударил твою собаку, Мелани. Точнее, не совсем он. – Адди понизила голос до едва различимого шепота.
Мелани озадаченно смотрела на тетю.
Та продолжала:
– Это был Тодд… Тодд вошел в тело своего брата-близнеца, так как его злобная душа никогда не упокоится с миром. Никогда! Марк одержим. Тодд так сильно влиял на него при жизни, что сумел сохранить свою власть над ним и после смерти. Теперь Тодд стал демоном, а демоны могут выходить из могил и завладевать телами живых!
Мелани не стала фыркать, не стала говорить, что все это глупости. Тщательно подбирая слова, чтобы не обидеть твердо уверенную в своей правоте старушку, она сказала:
– Тетя Адди, мне кажется, что вы поддались суевериям.
Она опустила Бутча на пол. Пес прошелся по комнате, прихрамывая. Мелани с негодованием смотрела на это.
Мягко улыбнувшись Адди, девушка наклонилась к ней.
– Дело в том, что вы всегда недолюбливали Тодда. Может, даже немного ненавидели, хотя он и был сыном вашего брата, а вам доводился родным племянником. Совершенно понятно, почему вы и теперь вините его во всем, что здесь происходит. Но, говорю вам, Тодд ушел из жизни. Он мертв и больше никому не причинит вреда.
– Но это был Тодд, – повысила голос Адди, ее губы дрожали.
Мелани не смеялась, но старуха чувствовала, что девочка ей не верит. Совершенно необходимо, чтобы хоть кто-то поверил ей, а то будет поздно.
– Тодд вселился в тело Марка, потому что его злобная душа не может найти покоя!
Мелани встала и пошла к двери. Несмотря на вздорность Адди, Мелани все же любила старую тетку. Эта женщина была частью ее детских воспоминаний. Мелани ни за что не обидела бы ее, тем более теперь, когда тетя, совершенно очевидно, тяжело больна.
– Тетя Адди, Тодд покинул этот мир. Так же, как и его душа. Сейчас я схожу за чаем с печеньем. И еще позвоню доктору Эмброузу, чтобы он приехал и осмотрел вас. Может, он пропишет какое-нибудь лекарство, которое поможет вам уснуть.
Адди молча кивнула, отвернулась и стала смотреть в окно на поля. Скоро они покроются коробочками хлопка, похожими на комья нетающего снега.
Адди понимала, что Мелани не поверила в ее историю. Что ж, пусть так. Молодые всегда считают, что знают больше, чем старики. Когда-нибудь девочка еще поймет, что у стариков есть чему поучиться.
Мелани спустилась вниз, Бутч, прихрамывая, плелся за ней. На кухне она застала Марка, который наливал себе воду в стакан. Когда он уже собрался уходить, Мелани не выдержала.
– Я хочу знать, Марк, как ты мог?! – Ей хотелось, чтобы ее голос звучал ровно, но желание накричать на кузена пересиливало.
Марк медленно повернулся, его лицо было мрачно.
– Ты хочешь знать, как я мог… что? – тихо спросил он.
Мелани указала на Бутча.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Я не знала, что ты такой злой, Марк! Не знала, что ты относишься к животным с такой холодной жестокостью. Разве можно было так его пинать! Ты же мог сломать Бутчу кости.
Марк перевел взгляд на собаку, с трудом сглотнул, затем торопливо проговорил:
– Послушай, Мелли, прости меня. Иногда я сам не понимаю, что делаю. Я не хотел… Прости, ладно?
Его слова прозвучали не очень уверенно, поэтому Мелани не оттаяла.
– Он всего-навсего принюхивался к двери. И я думаю, там предостаточно неприятных запахов. Такое положение просто противоречит правилам гигиены. Насколько я помню, поднос с последним ужином дяди Бартли остался у кровати…
Марк смотрел уже не столь озадаченно. Он дружелюбно кивнул:
– Я согласен с тобой. Все в этой комнате, должно быть, покрылось метровым слоем пыли. А если там и оставалась пища, то от времени она уже разложилась и испарилась. Комната останется опечатанной до тех пор, пока стоит этот дом, как того желает тетя Адди. А что касается твоей собаки, то прости меня, Мелли. Прощаешь?
Он казался таким расстроенным и искренним, что Мелани кивнула – она не могла злиться долго.
– Но лучше, если ты все же будешь держать Бутча внизу, ладно? – Марк улыбнулся и направился к двери. – Он может побеспокоить тетю Адди.
Мелани задумчиво смотрела ему вслед. Марк такой странный! Когда она стала обвинять его, он притворился, что не понимает, о чем она говорит. А может, он правда не понял? Возможно, Марк подсознательно поступил так, как на его месте поступил бы его брат-близнец. Нет, нельзя давать волю таким мыслям. Она не станет поддаваться на суеверные бредни больной пожилой дамы.
Мелани достала пачку сахарного печенья и выложила несколько штук на тарелку, стоявшую на подносе. Бутч завилял хвостом, выпрашивая лакомство. Получив печенье, он благодарно лизнул хозяйку.
Вдруг у Мелани появилось неясное чувство тревоги. Она выпрямилась, стараясь понять, что происходит. И тут ее осенило! Бутча сильно ударили, но он остался совершенно безразличен к появлению на кухне своего обидчика! Девушка даже припомнила, что Бутч с любопытством обнюхал Марка и приветливо завилял хвостом! Это непонятно – совершенно непонятно!
Теперь Мелани встревожилась по-настоящему. Она пыталась убедить себя, что все это ничего не значит. Даже если бы Марк был одержим, если бы в его теле находилась душа Тодда, все равно Бутч чувствовал бы один и тот же запах. Если, конечно, у демонов вообще есть запахи. Нет, такие глупости ей никогда раньше не приходили в голову. Надо же, как разыгралось воображение!
Продолжая досадовать на себя, Мелани стала сервировать поднос. Естественно, старый мрачный дом дал пищу воображению, но она больше не позволит себе такого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19