– Каким образом она была ранена, требует расследо­вания, но ясно одно: Дюклерк содержал ее здесь, и это мо­жет ее скомпрометировать.
– Данте, ты не мог этого сделать! И Флер тоже! Верджила может хватить удар!
– Его замысел очевиден, – насмешливо проговорил Фартингстоун. При этом его бульдожий нос принял скорее комическое, нежели презрительное выражение. – Однако это не сработает, сэр. Сюда едут люди, которые хотят вас видеть. А моя падчерица не в своем уме и не может отве­чать за ваше бесчестное обращение с ней. Теперь о ней по­забочусь я сам.
– Моя честь – это забота моя, а не мистера Фартингстоуна, – сказала Флер, игнорируя отчима и обращаясь к Шарлотте и Дэниелу, которые были теперь ее единственной надеждой. – Ваш брат оказал мне помощь и защитил меня. Прошу вас послушаться его и отказать мистеру Фартингстоуну в его требованиях. Он не имеет никаких законных прав на меня. Я не поеду с ним по доб­рой воле.
Дверь коттеджа оставалась открытой. На пороге появи­лись два громадных, вульгарного вида мужчины.
– Ну вот, салон полон, – заметил Данте. – Вы не су­дебные приставы мистера Томпсона?
– Именно, – пробормотал один из них. – Сейчас вы без всяких фокусов отправитесь с нами, мистер Дюклерк. Не надо никаких штучек.
– Их не будет, обещаю вам. Могу я вас спросить, ка­ким образом вы меня разыскали?
– До Лондона дошел слух в эту ночь. Мы мчались сюда что есть духу. Обратный путь долог, так что не будем терять время.
– Данте, что это значит? – воскликнула Шарлотта.
– Рука судьбы, дорогая сестренка. – Он повернулся к Сент-Джону: – Я оставляю мисс Монли на вас. Ей нельзя путешествовать, а ее жалобы на Фартингстоуна вполне обо­снованны. Обещайте мне, что вы хотя бы выслушаете ее.
– Она будет в полной безопасности. – Дэниел много­значительно посмотрел на судебных приставов. – Позволь мне уладить твое дело, Дюклерк.
– Нет. Сумма такова, что мне никогда не расплатиться.
Флер догадывалась о том, какое будущее ждет Данте.
– Мистер Сент-Джон, у Данте нет лошади. Они заста­вят его идти до Лондона пешком.
– Остановитесь у конюшен и возьмите для него ло­шадь, – сказал Сент-Джон приставам. – Я договорюсь с Леклером. .
– Данте! – отчаянным шепотом подозвала его Флер.
Он наклонился к ней:
– Сент-Джон присмотрит за вами теперь, Флер. Он не такой строгий, как кажется. Расскажите ему и Шарлотте все, что вы поведали мне.
– Я не об этом. Эти люди… Сколько вы должны, Данте?
Он поднес ее руку к своим губам.
– Постыдно высокую сумму. Даже не пытайтесь пред­лагать. Я никогда не просил у друзей и, уж онечно, не при­му ни пенни от женщины.
– Но это моя вина!
– Нет, Флер, вина моя, и только моя.
И с присущей ему элегантностью покинул коттедж.
Глава 4
Флер вышла из кареты Дэниела Сент-Джона и в сопро­вождении слуги направилась к входной двери тюрьмы.
Было одно немаловажное удобство для двадцатидевя­тилетней женщины, оставшейся в девицах и посвятившей себя благотворительной деятельности. Когда ты говоришь маленькую ложь, люди тебе верят. Мистер Сент-Джон и его жена Диана думали, что она собирается посетить собрание, которое планирует открыть новую школу для рабочих.
Флер знала все о лондонских тюрьмах. Она поддержи­вала таких реформаторов, как Элизабет Фрай, которые хо­тели улучшить условия содержания заключенных. Она не­одобрительно отнеслась к решению мистера Томпсона по­местить Данте в одну из самых худших тюрем. На узкой мно­голюдной улице воняло пищевыми отходами, из старых строений доносился гул голосов. Облупленная штукатур­ка, почерневшая от времени и сырости, производила гне­тущее впечатление.
Гордость Данте будет уязвлена, если кто-то его увидит в этом месте. Флер тщательно отрепетировала план, соглас­но которому она якобы оказалась здесь.
Жена главного тюремщика встретила ее с поклонами, и это означало, что к предпринятым Флер шагам отнеслись благосклонно. Флер прислала ей модное платье с широкой юбкой из серебристо-голубого муслина.
Женщина ввела ее в зловонную приемную, в которой находились должники, а их кредиторы пытались заполучить свой долг. Несколько окон камеры пропускали минимум света, но Флер все же сумела разглядеть, что особых попы­ток обеспечить какой-то комфорт здесь не предпринима­лось. Несмотря на убожество обстановки, ее поразил бое­вой дух мужчин, играющих в карты на кусочки соломы.
В самой гуще этих игроков, с шуточками и смешками, продолжал ту самую игру, которая и привела его сюда, Данте Дюклерк.
В отличие от своих товарищей, у которых был довольно помятый вид, Данте выглядел безупречно. Было видно, что этот галстук он носит уже несколько дней, а сюртук нужда­ется в утюге. Однако он был выбрит и одет словно для вы­езда в город, хотя не приходилось сомневаться, что за пре­делы этих, стен ему не вырваться.
– К вам посетительница, мистер Дюклерк. Леди, – объявила женщина.
Они посмотрели в глаза друг другу. Улыбка слетела с лица Данте. Бросив карты, он подошел к ней.
– Мисс Монли, я удивлен. – В его тоне явно слышалось неодобрение. – Мег, я провожу ее во двор.
– За десять пенсов вы можете воспользоваться моей комнатой, если хотите.
– Мы выйдем во двор, Мег.
Данте вывел Флер из помещения. В загоне хрюкали три свиньи, несколько цыплят клевали почти голую землю. У дальней стены находилась грубо сколоченная скамья.
– Вам не следовало сюда приходить.
– Не бранитесь, Данте. Мне уже доводилось видеть по­добные места, Я привезла вам кое-что от Шарлотты.
– Она уже присылала деньги, чтобы заплатить за мясо. Скажите ей, что я ни в чем не нуждаюсь.
– Это не совсем от Шарлотты. – Флер села на скамью и извлекла из ридикюля маленький кошелек. – Одна леди навестила вашу сестру, когда мы на прошлой неделе воз­вратились в город. Она сказала, что вы подарили ей эти дра­гоценности при расставании. Узнав о вашем нынешнем по­ложении, она сочла себя не вправе держать их у себя.
Открыв кошелек, Флер вынула две аметистовые се­режки.
Данте посмотрел на них.
– Не сомневаюсь, вы сочли безумием с моей стороны, что я потратил на это мои последние гинеи.
– Я думаю, вы решили, что эти гинеи не сделают погоды и для вас важно поддержать репутацию.
– Вы откровенны, Флер. – Он взял кошелек. – И доброжелательны. А теперь вы должны идти. Это не место для вас.
Однако Флер даже не пошевелилась. Целую ночь она провела в мучительных размышлениях, в результате яви­лась сюда и пройдет все до конца.
– Я пришла с визитом к вам, Данте. И очень невежли­во выгонять меня.
– Прошу прощения. Разумеется, святая Флер хотела бы утешить заключенного. Я даже не спросил о вашем здоровье. Вам сейчас лучше? Если Шарл привезла вас в город из Леклер-Парка, я делаю вывод, что вы благополучно выздо­равливаете. Вы выглядите сегодня очень славно. Голубой наряд оттеняет цвет ваших глаз.
Все эти любезности он произносил довольно саркасти­ческим тоном. Да, его гордость была уязвлена. Он явно хо­тел, чтобы она ушла.
– Да, я выздоровела, благодарю вас. Я оставалась с Сент-Джоном, пока поправлялась.
– А Фартингстоун?
– Он не допускал его. Вплоть до настоящего времени.
Суровое выражение на его лице исчезло. Он снова стал похож на Данте, который в течение одного дня во время пребывания в коттедже был ее другом. На его лице появи­лась озабоченность.
– Чего он хочет?
– Он собирается попросить Верховный суд, чтобы все мои финансы были поставлены под его контроль по причине моего душевного состояния и моей неспособности здраво мыслить. Адвокат Сент-Джона считает, что он мо­жет добиться успеха. То, что я убежала и меня нашли в кот­тедже с вами, вряд ли мне поможет. Наряду с контролем над моими финансами он намерен просить об опекунстве надо мной.
Данте сел рядом.
– Черт бы побрал этого типа! Если дойдет до этого, может, вам лучше попросить кого-то об установлении опекунства. Мой брат вернется через месяц. Он согласится на это.
– Хотя я полностью доверяю Леклеру, я не хотела бы возлагать эту ответственность на его плечи или быть подот­четной ему. Я думаю о другом решении.
– Если могу вам чем-то помочь, то я к вашим услугам. – Данте вдруг взволнованно поднялся. – Здесь неподходя­щее место для вас, и если узнают, что вы здесь побывали, у Фартингстоуна появятся дополнительные козыри. Очень любезно с вашей стороны, что вы навестили меня, Флер. Признаюсь, что я беспокоился о вас все эти дни. Тем не менее вам лучше уйти.
– Пожалуйста, сядьте, Данте. Я хочу рассказать вам о своем решении и узнать, что вы о нем думаете.
Данте со вздохом повиновался. Она немного отстрани­лась от него, чтобы можно было наблюдать за цыплятами и свиньями, а не за его реакцией. Она опасалась, что не захо­чет видеть, как он отнесется к ее словам.
– Данте, Леклер когда-нибудь говорил вам, почему мы с ним не поженились?
Воцарилось молчание.
– Разумеется, нет, – наконец ответил Данте. – Пола­гаю, что из-за Бьянки.
Она и раньше знала, что Леклер не рассказывал об этом Данте, но некоторая надежда на это все-таки была. Это зна­чительно облегчило бы объяснение.
– Дело было не в Бьянке. Между Леклером и мной ни­когда не было настоящего романа. Все это было притворством. Я не хотела выходить замуж, и этот спектакль давал мне возможность выиграть год.
– Это многое объясняет. Я всегда думал, что Вердж пло­хо поступил с вами. Любовь многое прощает, но вы и он были почти обручены, перед тем как Бьянка приехала в Англию.
– Это было притворством с самого начала. Я никогда не собиралась выходить замуж. – Флер закрыла глаза, сде­лала глубокий вдох и продолжила: – Правда, по мере того как крепла наша дружба, мне приходила мысль, что воз­можна альтернатива. Такой нестандартный вид брака. Я предложила ему, но он отказался.
– О чем вы говорите, Флер?
Как сказать об этом напрямик? Она не говорила об этом так откровенно с Леклером. Он каким-то образом знал, что именно она имеет в виду.
– Флер, вы предлагали моему брату фиктивный брак? Брак без физической близости?
Она почувствовала, как запылало ее лицо.
– Я не удивилась, что он отказался. Думаю, что мое со­стояние делало брак со мной соблазнительным, но, как ви­конт, он хотел сына.
– Почему вы мне это рассказываете? Вы задумались о замужестве?
– Вчера вечером после встречи с Грегори я подумала об этом. Мне пришла в голову мысль о таком браке, какой я предлагала вашему брату. Муж будет иметь право, кото­рое Грегори не сможет обойти. Понимание этого положит конец его преследованиям. Я права, не правда ли? Вы не находите?
Снова воцарилось длительное молчание.
– Я могу лишь сказать, что вы должны быть предельно осторожны в выборе человека для этой цели, Флер.
То, каким тоном это было сказано, заставило Флер по­смотреть Данте в лицо. Он глядел на нее изучающим, за­думчивым взглядом.
–Да, очень осторожной, – согласилась она. – Это дол­жен быть человек, которому я доверяю. Человек, который с твердым пониманием отнесется к тому, что я не могу быть настоящей женой.
Он продолжал смотреть на нее. Она почти растеряла все свое мужество, но воспоминание о багровом, с прожилка­ми, лице Грегори, который требует ее возвращения от Сент-Джона, о том, каким вкрадчивым и в то же время непрере­каемым тоном он с ней разговаривал, заставило ее взять себя в руки.
– Это должен быть человек, живущий полной жиз­нью и заинтересованный в том, чтобы этот брак не стес­нил его, – продолжила она. – Мужчина, который полу­чит половину моего дохода и позволит мне использовать другую половину так, как я пожелаю. В реальности мы оба будем жить порознь. В действительности мы не будем на­ходиться в браке.
– Вы рисуете мужчину, безукоризненно честного, ко­торый должен быть своего рода образцом. Как, например, мой брат. Но таких, как он, очень мало.
– Я имею в виду порядочного человека, но вовсе не хо­дячую добродетель. Может быть, это такой мужчина, который не возьмет и пенни от подруги, но сможет принять со­лидную сумму от жены. Человек, имеющий богатый опыт, который знает, что свеча не загорается до тех пор, пока ее не подожгут. Мужчина, которому нет нужды искать утех у жены, потому что он может найти их в любом месте за одну лишь улыбку. Такой, как вы.
Ну вот. Слово сказано.
Выражение лица Данте сделалось еще более сосредото­ченным. Он продолжал изучающе смотреть на нее, словно пытаясь определить, насколько она серьезна.
Казалось, прошла целая вечность в молчании, которое нарушали звуки городской жизни да кудахтанье кур. Флер вознесла молитву о том, чтобы на его лице не появилось отвращения.
Ей пришлось отвернуться.
– Я никогда не собиралась делать подобное предложе­ние какому-либо другому мужчине, Данте. Я понимаю, что вы можете смотреть на меня как на нечто противоестествен­ное.
– Все не так уж противоестественно, Флер. Скажите, а вы уверены, что еще не переросли свои девичьи страхи?
– Это не девичьи страхи. У меня кровь леденеет при мысли о… Когда я услышала, что мужчина хочет совершить сделку и купить меня… я не могла дышать. – Ею вдруг ов­ладела паника, как и в ту страшную ночь.
Данте отреагировал мгновенно и слегка погладил ее по волосам:
– Успокойтесь, милый нежный цветок. Если вы так го­ворите, я вам верю.
Снова воцарилось молчание. Флер закрыла глаза и по­молилась, чтобы он не отверг ее напрочь.
– Вы упомянули два пункта соглашения, которые ка­саются физической близости и денег и выходят за рамки ординарных, Флер. Есть ли еще какие-нибудь необычные условия?
Его готовность выслушать ее породила в ней надежду, что ее жизнь, ее планы не будут у нее украдены.
– Мои прибыли я получаю, от треста, которым владел отец. У меня есть земли и другие источники поступлений, которые я унаследовала в основном от тети. Я хочу, чтобы мне было обещано, что я могу распоряжаться этой собствен­ностью и доходами так, как я пожелаю. Я хочу вашего подтверждения, что вы не станете вмешиваться и подпишете необходимый документ.
Его реакция свидетельствовала о том, что он считает эти условия весьма необычными, как это и было в действитель­ности.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6