OCR Magicromance
Аннотация
У Катрины умирает отец. Но беда никогда не приходит одна: по условиям завещания молодая женщина должна прожить целый год под одной крышей с бывшим мужем — ненавистным Никосом Касолисом…
Хелен Бьянчин
Испытание для мужа
Глава ПЕРВАЯ
Катрина поверить не могла своим ушам:
— Вы шутите?
Конечно, шутит. Все это — просто неудачная, злая шутка. Хотя она никогда не слышала, чтобы адвокаты смеялись над клиентами.
— Боже мой, — недоверчиво пробормотала она. — Вы говорите серьезно.
Человек, сидящий напротив, пожал плечами и изобразил вежливую профессиональную улыбку:
— Ваш покойный отец предупредил меня, что могут возникнуть проблемы с вашей стороны.
Проблемы? Это слово вряд ли подходило для описания положения, в котором она оказалась по вине се покойного папочки.
Но от отца всего можно было ожидать. Сколько Катрина себя помнила, она всегда была его самой большой любовью. Его золотой девочкой, его сокровищем, его первым и единственным ребенком. И предметом ненависти двух последних жен Кевина и их детей от других браков.
Ее жизнь с трудом можно было назвать скучной. Три развода отца, две корыстные мачехи — интриганки и их столь же «милые» детки.
В детстве ее спасением был закрытый пансион. Но выходные и каникулы превращались в настоящий ад. Под фасадом, изображавшим любящую семью, шла настоящая война, отнимающая у девочки вес душевные и телесные силы.
Промежутки между разводом и новым браком отца были только затишьем перед бурей. Эти тяжелые годы научили Катрину быть сильной и закалили перед самой серьезной битвой — битвой за наследство отца. Она собиралась достойно продолжить его дело.
Отец всегда гордился ее смелостью.
И вот теперь он мертв. Но даже из могилы пытается управлять ею. Своим завещанием он воскресил ту часть ее жизни, о которой она больше всего хотела забыть.
Катрина внимательно посмотрела на адвоката.
— Он не мог так поступить, — заявила она с показной уверенностью, стараясь не выдать паники.
— Ваш отец хотел вам только добра.
— И включил в свое завещание пункт, по которому я должна вернуться к бывшему мужу? — Девушка горько рассмеялась.
Какая нелепость!
— Насколько я знаю, развод не был официально оформлен.
Катрина была в отчаянии. У нее просто не дошли руки до того, чтобы заняться этим. И, похоже, у Никоса тоже.
— В моей жизни нет места Никосу Касолису.
Урожденный грек, Никое эмигрировал в Австралию еще ребенком вместе с родителями. Он много учился, прежде чем начал работать в сфере высоких технологий. А когда его родители погибли в авиакатастрофе, он унаследовал процветающее дело отца и сам возглавил компанию. Они встретились с Катриной на вечеринке и влюбились друг в друга с первого взгляда. Через три месяца молодые люди поженились.
— Кевин назначил Никоса Касолиса своим поверенным, — продолжил адвокат. — А незадолго до смерти он также включил его в совет директоров «Макбрайда».
Почему ей никто не сказал? Проклятье, она занимала ответственный пост в конгломерате «Макбрайд», но никто даже не подумал предупредить ее. Отец даже после смерти продолжал манипулировать ею, не обращая никакого внимания на чувства своей единственной дочери!
Лицо Катрины стало решительным.
— Я опротестую завещание!
Черт побери, как он мог поступить так с ней!
— Завещание составлено безупречно, — мягко возразил адвокат. — Вы не найдете в нем ничего, за что можно было бы зацепиться. Каждая из бывших жен вашего отца получит сумму, достаточную для того, чтобы продолжать тот образ жизни, к которому они привыкли, будучи его женами. Деньги будут выплачиваться им ежегодно до тех пор, пока они не решат вступить в новый брак. Некоторая сумма выделена благотворительным организациям. Но все остальное имущество ваш отец разделил на три части. Две он завещал вам и Никосу, а третью — вашим совместным детям. С одним только условием… — добавил адвокат. — Вы с Никосом не станете оформлять развод, а, напротив, будете жить как муж и жена в течение года в одном доме.
Знал ли Никое Касолис об этих условиях, когда был на похоронах отца несколько дней назад?
Конечно, знал, решила Катрина мрачно, вспоминая, как он стоял перед могилой, подобно темному ангелу смерти. Его рука была холодной как лед, когда он коснулся се руки и скользнул губами по ее щеке.
Никое пробормотал слова утешения и вежливо отказался присутствовать на поминках в доме Кевина Макбрайда. Он просто прошел к своей машине, сел за руль и уехал.
— А если я откажусь выполнять эти условия?
— Тогда Никое Касолис получит контрольный пакет акций и пост председателя совета директоров «Макбрайда».
Катрина не могла поверить, что Кевин мог зайти так далеко, чтобы реализовать свое идиотское желание видеть любимую дочь вместе с Никосом Касолисом.
— Это смешно, — фыркнула Катрина.
Она — законная наследница империи «Макбрайд». Проклятье, дело вовсе не в деньгах… И не в кирпичах и известке, если уж на то пошло.
Дело было в том, что империя «Макбрайд» значила для нее.
Тяжелый труд, смешанный с потом и слезами ирландского паренька из Талламора, который в пятнадцать лет прибыл в Австралию, чтобы начать новую жизнь в Сиднее в качестве рабочего на кирпичной фабрике. В двадцать один он основал свою компанию и заработал первый миллион. В тридцать его имя стало легендой. Вес дома высшего общества Сиднея были открыты для него, и он мог выбирать из сотен жаждущих стать его женой девушек. И он выбрал Шебу, завел ребенка, но не смог хранить им верность. Что-то постоянно заставляло его искать новых женщин. Очаровательный распутник — так называла Кевина Макбрайда мать Катрины, когда бывала в хорошем настроении.
Но для Катрины он был божеством. Высокий темноволосый мужчина, жизнерадостный смех которого заражал всех вокруг. Он подхватывал малышку на руки и прижимался своей выдубленной солнцем и ветром щекой к ее нежной щечке, рассказывал сказки, которым могла позавидовать любая фея. Кевин безмерно обожал дочь.
С раннего детства, вместо игры в «Монополию», Катрина изучала строительное дело. Сидя у Кевина на коленях, она жадно впитывала каждое слово, имеющее отношение к бизнесу отца. Во время школьных каникул посещала с ним строительные площадки. У нее даже была собственная каска. Вскоре Катрина могла ругаться не хуже самого отвязного строителя — но только про себя. Потому что, если бы Кевин хоть краем уха услышал лихое словечко из уст дочери, он и близко не подпустил бы ее к стройке.
Она унаследовала его любовь к созиданию. Как и отец, девочка была зачарована возможностью превращения груды кирпичей в произведение архитектурного искусства. Все начиналось с осмотра места, затем выбирали проект, закупали материалы, стекло. Несколько месяцев — и перед ее глазами стояли новые дома, офисы, башни. В последние годы Кевин немного отошел от дел, но на всем, чем занималась компания, продолжал оставаться отпечаток его личности. Компания была его ирландской гордостью. И ее тоже.
Представить хоть на секунду, что какая — то, даже самая крошечная, ее часть может достаться Никосу Касолису, было невыносимо. Она не позволит, не позволит этому произойти! «Макбрайд» принадлежит ей — Катрине Макбрайд.
— Так вы откажетесь?
Вкрадчивый голос адвоката ворвался в ее сознание.
Она с вызовом вздернула подбородок:
— Никое Касолис не получит контрольный пакет акций «Макбрайда».
Ее глаза, изумрудные, как трава на лугах родины ее отца, сверкали на бледном лице, окруженном облаком золотисто — рыжих локонов, ниспадающих ей на плечи.
Хотя Кевин Макбрайд был крупным мужчиной, его единственная дочь унаследовала хрупкую, женственную фигуру матери. Волосы, изумрудные глаза и огненный темперамент достались Катрине от ирландской бабушки.
Слишком женщина, пошутил про себя адвокат, который был заинтригован завещанием человека, ставшего легендой в их стране. Много лет работа на Кевина Макбрайда приносила ему баснословные гонорары, но только сейчас перед ним приоткрылась дверь в личную жизнь миллиардера.
— Значит, вы выполните волю вашего отца? Буду жить с Никосом Касолисом в одном доме? Целый год?
— Да.
Адвокат уловил в ее ответе стальную решимость. Такая женщина не позволит никому управлять собой.
Даже Никосу Касолису? Они были женаты только несколько месяцев, но адвокат видел этого мужчину. Он был достойным соперником этой темпераментной красавице.
Но в его обязанности входит только проследить, чтобы последняя воля Кевина Макбрайда была выполнена. Личная жизнь дочери миллиардера — не его дело.
— Мне нужно ваше письменное согласие выполнить волю вашего отца.
Ее бровь вопросительно изогнулась.
— Мой отец оговорил сроки моего воссоединения с мужем?
— В течение семи дней после его кончины.
Кевин Макбрайд никогда не терял времени зря. Но неделя — это уж слишком.
Катрина оглядела роскошно обставленный кабинет, бесценные картины на стенах, огромное окно, из которого открывался вид на гавань.
Внезапно ей захотелось вырваться отсюда. Убежать от всех этих условностей и обязанностей. Просто сесть в свой «порше» и ехать куда глаза глядят, чувствуя, как свежий ветерок треплет волосы и возвращает румянец бледным щекам. Ей нужно время разобраться во всем, прежде чем говорить с Никосом.
Она решительно поднялась на ноги.
— Думаю, мы скоро увидимся.
Придется подписывать бумаги, изучать состояние дел. Катрина протянула руку, показывая тем самым, что разговор окончен. Пробормотав несколько слов на прощание, она вышла из кабинета.
Адвокат проводил ее до двери и вызвал для нее лифт.
Катрина Касолис — очень красивая молодая женщина, подумал адвокат. Но что — то в ее манере держать себя, грациозность движений и эти волосы… выделяли ее среди других красивых женщин.
Он подавил восхищенный вздох. Ее волосы были похожи на живое пламя. Можно было обжечься от одного взгляда на них.
Катрина спустилась на лифте в подземный гараж и села за руль своей машины.
Было почти пять. Рабочий день подходил к концу. Она выехала с парковки и тут же оказалась в плотном потоке машин.
Катрина пробиралась через заполненные улицы осторожно. Только когда дорога наконец освободилась, она увеличила скорость, довольная тем, как машина отвечает на ее движения приятным шумом мотора.
Когда она притормозила у пляжа, было почти шесть. На горизонте виднелся танкер, медленно двигающийся по направлению к гавани. Пара детей играли у воды под бдительным присмотром родителей.
Чайки летали низко над волнами, ныряли, скользили над поверхностью воды, кружились и садились на песок, грациозно складывая крылья.
Этот мирный пейзаж — как раз то, что нужно, чтобы уменьшить чувство потери в душе у девушки. Столько всего на нее навалилось! Бизнес, семья…
И вот теперь — Никое.
Между ними все давно кончено. Она исцелилась.
Лгунья.
Катрине достаточно было только подумать о нем, чтобы воспоминания о прошлом нахлынули на псе. Со времени их разрыва не прошло ни дня, чтобы она не вспомнила о нем. Никое завладел ее мыслями, се снами, он превратился в ее самый страшный ночной кошмар.
Часто она просыпалась в холодном поту. Его прикосновения из сна казались такими реальными, что она готова была поклясться, будто минуту назад он был с ней в постели.
И хотя Катрина знала, что в доме никого, кроме нес, нет, что сигнализация включена, она не могла заснуть и проводила остаток ночи, читая или смотря телевизор, чтобы прогнать непрошеные видения.
Иногда они случайно сталкивались на светских мероприятиях, на званых ужинах. Они вежливо здоровались, обменивались парой фраз и расходились. Но каждый раз Катрина чувствовала на себе его обжигающий взгляд, чувствовала силу, которую он излучал.
Даже сейчас ее пульс участился и кожа стала горячей. Это безумие! Она сделала глубокий, успокаивающий вдох. Раз, два, три. Еще раз.
Вспомни, вспомни, взмолилась она про себя. Вспомни, как он обошелся с тобой.
Господи, как она может забыть все это? Разве она может забыть, как бывшая любовница Никоса сообщила ей, что беременна и что Никое — отец ребенка?
Джорджия Бертон. Модель, чье лицо украшало обложки самых модных журналов. Она вся светилась, называя датой зачатия день, когда Никое уезжал из города якобы по делам.
Джорджия поклялась, что их отношения с Никосом не закончились с его женитьбой на Катрине. И Катрина поверила ей, несмотря на то, что Никое все отрицал. Слишком много доказательств его измены. Катрина не стала спорить с ним, она просто собрала вещи и уехала в отель.
Даже сейчас, спустя семь месяцев, боль в сердце была столь же сильной, как в тот день, когда она ушла от него…
Звонок мобильного телефона нарушил тишину укромного уголка. Катрина взглянула на высветившееся на табло имя. Звонила ее мать.
— Шеба?
— Дорогая, ты не забыла, что сегодня мы ужинаем вместе и идем в театр?
Катрина закатила глаза и подавила желание выругаться.
— Можно мы пропустим ужин? Я заеду за тобой в семь тридцать.
— Семь сорок пять. Билеты у меня уже есть, а машину припаркует швейцар.
Назад Катрина ехала на предельной скорости, но все равно успела только быстро принять душ и переодеться.
Они вошли в зал за секунду до того, как поднялся занавес.
Катрина сконцентрировалась на спектакле, отогнав прочь плохие мысли. Этому приему она научилась еще в детстве. И сегодня он сработал.
В антракте они с матерью вышли в фойе, чтобы выпить лимонаду и поболтать со знакомыми. У Шсбы был эксклюзивный бутик в Дабл-Бэй. После развода с Кевином она сумела стать независимой и успешной бизнес-леди.
— Я кое — что отложила для тебя, — сообщила Шеба.
Вкус ее матери в одежде был безупречным. Катрина благодарно улыбнулась.
— Спасибо, я выпишу чек. Шеба сжала ее ладонь.
— Это подарок, дорогая.
Внезапный холодок, пробежавший по спине, заставил Катрину замереть.
Только один мужчина оказывал на нее такой эффект. Девушка медленно повернулась, стараясь ничем не выдать своего состояния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15