Когда мне сказали, что приехала Лоиз, я пришел на подмогу, но вот и ты здесь! Слишком великая радость! Может, мы наконец узнаем, что произошло с несчастным Матье!— Что вы хотите этим сказать? — вмешалась аббатиса. — Как давно вы его видели?— Очень давно. Мы прекратили встречаться с тех пор, как эта женщина выгнала вашу мать и Матье открыл для нее лавку. Мы повздорили из-за этого. Я попытался раскрыть ему глаза, призвать к здравому смыслу. Но он ничего не желал слышать. Амандина его околдовала, — проворчал он, указывая на ту трясущейся от гнева рукой.Амандина дрожала, казалось, она вот-вот прыгнет на него. Теперь все принадлежало ей. Старые друзья были не в счет.— А вам-то что? — крикнула она, не в силах больше сдерживаться. — Вы всегда были недовольны тем, что Матье меня любит. Но вам придется с этим смириться, потому что мы скоро поженимся, и я буду здесь хозяйкой, и в Марсаннэ, и везде, понятно?— Ты ею уже стала, Амандина! Ты здесь у себя дома, — поддержал ее брат. — А вы, вы убирайтесь отсюда, да побыстрее, племянницы, старые приятели, прихвостни со всем вашим скарбом! Вы мне порядком надоели, и лучше меня не сердить!Он схватил с прилавка большую деревянную линейку и, размахивая над головой, словно дубиной, стал продвигаться вперед. Готье выхватил шпагу и устремился к нему навстречу, защищая собой обеих дам.— Положи! — скомандовал он. — Ты очень шумишь. Видимо, твоя совесть нечиста, дружок! Пришло время поучить тебя вежливости. Отходи назад, если не хочешь, чтобы я тебя проткнул, как индюшку!Филиберт перевел взгляд с лица юноши на шпагу, приставленную к его животу, и издал звук, похожий на ржание. Но вместо того, чтобы отступить, как ему было велено, он отпрыгнул в сторону так быстро и неожиданно, что Готье растерялся. Филиберт ударил его линейкой, выбив из рук оружие. С победным криком гигант бросился на конюха и повалил его. Беранже бросился на помощь другу, двумя руками схватив Филиберта за гриву. Послышался крик, похожий на рев раненого слона. В это время Амандина, подобрав дубину, пыталась вытеснить Катрин,Лоиз и портного из лавки, рассчитывая, что напуганные дракой жители соседних домов не вмешаются.Храбрость не была главным достоинством Дюрье. Когда после удара у него из носа пошла кровь, он выскочил на улицу, взывая о помощи. Но зрители пошевелились лишь для того, чтобы освободить проход. Обе сестры решили дать отпор. Уличные зеваки, подобно античному хору, принялись звать на помощь, так как были не в состоянии оказать ее сами. Через несколько минут в сражении стали побеждать Ля Верны. Лоиз, находясь в полуобморочном состоянии, пыталась прийти в себя. В это время Амандина, набросившись на Катрин, изо всех сил душила ее вуалью. Филиберт скинул Беранже ударом локтя. Теперь он принялся за несчастного Готье. Исход боя был предрешен, и Готье был бы изувечен, как вдруг с появлением Жака де Руссе в дом явился закон. Жак, словно спустившийся с небес архангел Михаил, бросился на выручку лишившейся чувств Катрин.Амандина была отброшена в сторону. Четверо лучников, связав Филиберта, прекратили мучения Готье. Катрин оказалась лицом к лицу со своим спасителем. Тот глядел на нее завороженным взглядом с восторгом ребенка, получившего рождественский подарок.— Катрин! — воскликнул он. — Так это правда! Это действительно вы…— Конечно, это я! А что вы подумали?— Я не знаю. Когда мальчишка сообщил, что вы за мной послали, я чуть было не прогнал его пинком, но он описал вас так точно, что я ему поверил. Вы все-таки должны были предупредить меня о своем приезде. Радость может и убить.Она улыбнулась, приподнялась на цыпочках, чтобы поцеловать его в щеку, потом сделала два шага назад, чтобы лучше рассмотреть:— Вы достаточно крепки для этого, Жак! Для умирающего вы слишком хорошо выглядите. У вас здоровый цвет лица, ясный взгляд, твердая походка. Может быть, вы лишь чуточку располнели…Действительно, вместо нескладного, немного простодушного молодого капитана, каким он был в то время, перед ней стоял сорокалетний мужчина в расцвете сил. Его светлые волосы нисколько не поредели. Но, бесспорно, он стал вдвое крупнее.Руссе был типичным бургундцем, отличающимся отменным здоровьем и проводящим больше времени за столом, чем в седле.— Вы хотите сказать, что я растолстел? — спросил он. — Ну и что же? В Дижоне, у которого от столицы осталось лишь название, есть чем закусить. Убиваем время как можем! — Тяжело вздохнув, Жак де Руссе продолжил:— Теперь объясните мне причину этого сражения. Эти люди на вас напали, не так ли? Но я хотел бы знать, почему?В нескольких словах Катрин объяснила ему ситуацию, рассказав, как она приехала в тот момент, когда Лоиз вытолкали за дверь, и как Ля Верны пытались запретить ей навестить дядю Матье.— Вам же уже сказали, что его здесь нет! — выкрикнула Амандина, вырываясь из рук солдат.— Где же он в таком случае?— Откуда я знаю? Он уехал однажды утром, сказав, что собирается совершить путешествие в… Савойю или Шампань, я точно не знаю. С тех пор от него нет никаких известий.— Как это правдоподобно! Много лет назад мой дядя страшился дальних дорог, которые сейчас, к тому же, и небезопасны. Учитывая возраст и болезни… Если отъезды и случались, то всегда в сопровождении нескольких слуг. Кстати, а где вся домашняя прислуга?— Те, кто ему нужен, переехали в Марсаннэ. Здесь для тяжелой работы мне достаточно одной служанки, остальным я занимаюсь сама, — важно заметила Амандина. — А что касается возраста, то не морочьте мне голову. В его-то годы-и такая женщина, как я! Я могла бы вам кое-что порассказать…— Довольно, — прервал ее Руссе. — Нас не интересуют альковные тайны. Одно ясно: должен же мэтр Готрэн где-то находиться. Остается узнать где, а мне сдается, что вам это известно.— Я уверена, что он здесь, — прошептала Катрин. — Просто эти люди не хотят…— Эти люди! Скажите на милость, — возмутился Филиберт-не следует все-таки принимать нас за …..— Хватит, я уже сказал, — прервал его Руссе и повернулся к Катрин.— Лучший способ узнать правду — это основательно осмотреть дом, что мы сейчас и сделаем. А вы, — обратился он к солдатам, — не спускайте глаз с брата и сестры. Пойдемте, Катрин!Осмотр дома, где прошла юность Катрин, взволновал ее. Ничего не изменилось. Надо отдать должное Амандине Ля Верн, все было в полном порядке, как и в то время, когда Жакетта, их мать, и Сара вели хозяйство.Но нигде, кроме кухни, где испуганная служанка чистила овощи, не было ни души. Даже комната дяди Матье была в идеальном порядке. Бросался в глаза лишь легкий налет пыли.— Я и сам начинаю думать, что эти люди сказали правду и ваш дядюшка действительно уехал, — растерянно проговорил Руссе.— Это невероятно. Куда, по-вашему, может отправиться человек в его возрасте, да к тому же совсем один?— Я не знаю… Может, он решил совершить паломничество. Это никогда не поздно.Катрин с досадой пожала плечами.— Паломничество, дядя Матье?! Не смешите меня. Видимо, вы его плохо знаете.— Послушайте, Катрин, должен же он где-то быть. А раз его здесь нет…Вдруг молодая женщина побледнела. Ей стало так плохо, что она прислонилась к двери.— Боже мой!— Что с вами? — забеспокоился Жак. — Вам нехорошо?— Нет, но мне в голову только что пришла страшная мысль. А если эти люди помогли ему исчезнуть?— Вы хотите сказать, что они его убили?— Почему бы нет. Без дяди они могут остаться здесь навсегда. Хотела бы я знать, что могло им помешать. Бедняжка был один на один с ними, совершенно беззащитный.Воцарилось молчание. Эта мысль поразила воображение Руссе, он глубоко задумался.— Конечно, все возможно, — начал он. — Но я не имею права арестовать кого бы то ни было по простому подозрению.— Жак, я вас умоляю, давайте еще поищем, — прошептала она. — Мы найдем какую-нибудь улику. Я чувствую, здесь что-то нечисто.— Нам остается только разобрать дом по кирпичику, — пробасил Руссе.Повторный осмотр ничего дал. Пришлось смириться и Катрин, совершенно убитая, вернулась в лавку.— Ну? — услышала она наглый окрик Амандинь Нашли своего дорогого дядюшку? Довольны, наконец. Вы достаточно отравили жизнь честным людям, которые сделали вам ничего плохого. Если вы графиня или аббатиса — добавила она, обращаясь к Лоиз, — так вы дума» что вам все позволено? Вы думаете, что вам это сой с рук?Лоиз, присев на скамеечку, слушала ее с закрытыми г вами. Лицо ее стало восковым.— Ну, ну, полегче, — прервал Амандину Руссе. — Я советую быть повежливее, моя дорогая. До тех пор пока найдется мэтр Матье, вы от нас не отделаетесь. Мы вас отпустим, пока не узнаем, что с ним случилось.— И правильно сделаете, — произнесла спокойным, ровным голосом вошедшая в лавку женщина. — Я привела с бой девочку, которой есть что вам сообщить.На пороге, держа за руку перепуганную служанку, стояла высокая белокурая женщина лет двадцати пяти. На ней было великолепное бархатное платье с коричневой отделкой под цвет глаз. Сквозь широкие рукава в форме дубового листа, спускающиеся до пола, проглядывала серая атласная подкладка. Золотая застежка кокетливо приподнимала подол платья, из-под которого выглядывала нижняя юбка. На гордо посаженной голове было надето что-то напоминают чалму из коричневого бархата и серого атласа. Жак де Рус без промедления любезно поклонился даме, что не укрыло от пытливых глаз Катрин.— Я была у вас, капитан, — продолжала она. — Я хотела, чтобы эта девочка повторила вам то, что рассказала мне. Но мне сказали, что вы как раз отправились в лавку «Святого Бонавентуры», и поспешила сюда. Пресвятая Дева, — воскликнула она, заметив Лоиз. — И вы здесь, преподобная мать? Что с вами? Вы так бледны и, да простит меня Бог, едва держитесь на ногах.— Ничего страшного, Симона, — произнесла Лоиз, силясь улыбнуться. — Мы не поладили с этими людьми… я не знаю, знакомы ли вы с моей сестрой графиней де Монсальви. Катрин, — добавила она, — госпожа Симона Совгрен уже давно является покровительницей нашего монастыря, а с тех пор как она вышла замуж за монсеньера де Морел еще больше уделяет внимания нашей обители. К тому же она имела честь вскормить своим молоком монсеньора граф Карла, за что и пользуется особым расположением герцогини.Лицо кормилицы озарилось улыбкой, с распахнутыми объятиями она подошла поприветствовать Катрин.— Знаменитая Катрин! Как я рада вас видеть. Так вы в Дижоне, и никто об этом не знает!— Я здесь не более часа, — ответила Катрин, очарованная теплотой и приветливостью этой женщины. — Я приехала прямо сюда в надежде увидеть дядю, о котором уже давно мне ничего не известно. Но вы сказали, что что-то знаете.— Мне кажется, что да. Этот ребенок, — сказала она. подталкивая вперед девочку, — младшая сестра одной из моих горничных. Она служит у мэтра Сегена, недалеко отсюда. Сеген делал сундуки для приданого, он недавно умер; сад вокруг его дома как раз находится рядом с вашим. Сегодня утром она прибежала ко мне вся растрепанная и в слезах, умоляя не прогонять ее. Она не хотела возвращаться в дом Сегенов. Давай, Марта, смелее… повтори все, что рассказала мне…Рассказ был недолгим. Пораженная смертью хозяина, Марта решила, что в доме живут привидения, особенно в кладовках, в глубине сада, где хранились дрова и брус для сундуков. Эти кладовки с одной стороны примыкали к пристройке, где у Матье Готрэна был курятник и кладовая для инструментов. Марта утверждала, что оттуда доносились странные звуки. Сегодня ей, оставшейся дома одной, потребовались дрова для печки, и, борясь со страхом, она пошла в кладовку. Но только туда вошла, как сразу же услышала такой страшный стон, какой мог раздаваться разве что с того света. Обезумев, она выскочила в сад, рыдая от страха. Бросив все, она прибежала к сестре, которая служит у госпожи де Морель. Марта мечтала лишь о том, чтобы спастись от страждущей души своего хозяина. Госпожа Морель. услышав сбивчивый рассказ бедняжки и задав ей несколько вопросов, решила привести ее к Жаку де Руссе.— Мне эта история показалась странной, — сказала Симона де Морель-Совгрен. — Вот уже несколько месяцев, как исчез мэтр Готрэн. Я очень его уважала и часто делала здесь покупки. Мне говорили, что он серьезно болен. Так болен, что не может обслуживать своих лучших покупателей. Это меня удивило. Ваш дядя всегда был очень энергичен и любезен, — добавила она, обращаясь к Катрин. — К тому же я уже давно не доверяю этим людям, сама не могу понять, почему. Поэтому я и пришла сюда с Мартой.Катрин и Руссе обменялись взглядами.— Мы осмотрели дом от погреба до чердака, — сказала она со скрытой угрозой в голосе, заметив, как Амандина побледнела. — Но кто мог вспомнить о курятнике?Жак, улыбнувшись, устремился в глубь сада. Там Готье и Беранже, отгоняя перепуганных птиц, уже пытались сорвать огромный замок, висящий на новой деревянной двери. Юноши сразу все поняли, как только услышали о страхах Марты, и кинулись к курятнику. Замок не поддавался.— Черт возьми! — не сдержался Жак, обращаясь к Амандине, охраняемой двумя солдатами. — Красть яйца никто не собирается, было бы проще дать ключ.— У меня его нет, — ответила упрямая Амандина. — Этой кладовкой уже давно не пользовались, а ключ, видимо, потерян.— А новая дверь? Как правдоподобно! Здесь дурно пахнет. Давайте, помогите отодрать доски, мне не удастся взломать этот проклятый замок.Под ударами топора дверь не выдержала и рухнула. Из темноты пахнуло таким смрадом, что Руссе рукой остановил Катрин и Лоиз, устремившихся было в кладовку.— Пахнет как от трупа, к тому же не слышно ни стона, ни малейшего звука. Дайте, я сперва зайду сам. Бодрон, пошли…Минуту спустя они, брезгливо морщась, осторожно вынесли оттуда бесформенный куль из грязного белья и одеял, откуда беспомощно свисала голова. Волосы и длинная спутавшаяся борода были черными от грязи и кишели насекомыми.— Дядя Матье! — с ужасом воскликнула Лоиз. — В каком состоянии!— Он мертв! — прошептала Катрин.— Нет, он еще дышит. Но без сознания.— Такое впечатление, что он находится под действием снотворного, — сказал Руссе. — В любом случае, он выглядит далеко не блестяще, и вы подоспели вовремя, дорогие племянницы.
1 2 3 4 5 6 7