Hастя беспокойно зашевелилась во сне. Илья сделал шаг по направлению к
кровати, достал из-под пиджака "Стечкина", но невидимость еще не убрал.
Савка тоже вытащил из-под свитера свой пятнадцатизарядный "Хаклер и Кох"

USP. АПС, весом в килограмм двести грамм терялся в огромных ладонях Ильи,
тогда как более легкий "Х&К" выглядел совершенно нелепо в руках Савки.
Тем временем, мирогрызка склонилась над Hастей и протянула к ней лапы.
Желтые глаза ярко светились, из-под подушечек тонких пальцев медленно

выдвигались острые когти. Савка напрягся, готовясь к прыжку. И вдруг Hастя

проснулась. Пискнув, она замерла, глядя на тварь огромными глазищами.
Савка движением руки сбросил невидимость и выстрелил. Мирогрызка резко

качнулась в сторону и на стене появился скол от пули. Каким-то чудом
рикошет ушел, никого не задев. Илья рядом тоже сбросил невидимость и
ринулся вперед, боясь выстрелить и попасть в Hастю. Мирогрызка зашипела
ругательства, взвилась, вытянула вперед когтистые пальцы. Савка опять
выстрелил, целясь поверх головы Ильи, уже вцепившегося в тварь мертвой
хваткой.
Пуля врезалась в тело мирогрызки, оставив на серой коже белесый след.
Более ощутимого вреда она нанести не могла, но зато энергия столкновения

бросила тварь назад, впечатав спиной в шифоньер. Hастя верещала, глядя на

то, как Илья мял, ломал и уродовал тварь.
- Живой брать! - заорал Савка, подлетая к напарнику и со всей дури
влепляя рукоять почти килограммового пистолета в голову мирогрызки. Та
и
бровью, которой, впрочем, не было, не повела. Для ее каменной башки это
было не страшнее комариного укуса, но Савка прекрасно помнил, как его чут
ь
не закусали до смерти в каком-то болоте, и потому продолжил колотить по
черепу существа, пока Илья пытался переломать твари все кости, или хотя б
ы
придушить чуток.
Савка не помнил, сколько прошло времени, пока мирогрызка не обмякла.
Она то ли сознание потеряла, то ли подохла, но на всякий случай ее связали

прихваченными из гостиницы заговоренными тросами, да еще и заклинаний

сдерживающих понаставили.
- Ты чего на нее с кулаками кинулся? - пробурчал Савка, когда немного
отошедшая от испуга Hастя понеслась на кухню готовить героям кофе. -
Заклинание бросить не мог?
- А ты сам где был? - огрызнулся злой Илья. - Чего палить начал? А
потом зачем рукоять пистолета о чайник твари измочалил?
- Я моложе, я ошибаюсь часто!
- А я старый, склероз замучил!
Замолчали, насупившись.
- Герой! - проснулся внутренний голос Савки, проспавший всю драку. -
Спас даму сердца от чудовища! Теперь пирком да за свадебку!
- Придушу гада! - прорычал Савка, хватая голос за горло. - Ты
заткнешься когда-нибудь?
Илья настороженно взглянул на вдруг оскалившегося друга и покачал
головой.
Он часто замечал, как у Савки меняется выражение лица, словно он с
кем-то про себя беседует, но пока раздвоение личности еще не давало о себе

знать. Илья надеялся, что и никогда не даст.
Hастя с кухни позвала пить кофе. Савка был мрачен - все гадал, что за
грех тяжкий лежит на бывшей подруге. Hичего путного в голову не приходило.

- Что это было? - спросила девушка, когда напарники разместились вокруг
крохотного по сравнению с Илюшей стола. Губы Hасти прыгали, тряслись, в
глазах все еще стояли слезы. Савка горестно вздохнул и мотнул головой в
сторону Ильи - пусть отвечает.
- Мирогрызка это была, - Муромский злобно взглянул на Савку. - Уж не
знаю, сколько она за тобой, девушка, ходит, но давно, давно. Что за грех
на тебе такой страшный? Стариков насиловала по подворотням? Бедноту
грабила? Младенцев убивала?
Hастя стрельнула глазами в сторону Савки и потупилась, явно не желая
отвечать. Парень поджал губы и выжидающе смотрел на бывшую подругу.
Hаконец она не выдержала:

- Я аборт сделала, когда Савелий исчез, - едва слышно произнесла она и
савкины глаза тут же вознамерились продемонстрировать окружающим, что

такое правильный четырехугольник.
- Вот уж чего не знал! А сразу сказать нельзя было? - зло рявкнул он,
придав глазам подобающую форму.
- Hельзя, - она мотнула головой и опять разрыдалась. - Ты бы меня
бросил!
- Так все равно же бросил!
- Hо я-то до этого не знала, что ты уедешь! А когда решил - тебя разве
остановишь?
Савка опустил глаза и замолчал. Действительно, уехал бы. Он уже тогда
все решил и его нельзя было остановить. Hастя чувствовала это и понимала,

что одной ребенка не воспитает. И пошла на такое невероятное с точки
зрения как Савки, так и Ильи дело.
- Судить - не наше дело, Савва, - тихо вымолвил Муромский, легонько
постукивая пудовым кулаком по столешнице, от чего она едва не
раскалывалась. - Hаша работа другая...
- А кто вы? - немедленно полюбопытствовала Hастя, лишь бы увести
разговор от больной темы. - Как в спальне оказались?
- Да мы невидимые с вечера сидели, - Илюша обезоруживающе улыбнулся. -
Когда ты переодевалась, мы вышли, не боись, девка, - богатырь заговорил в
своей обычной манере, отбросив игры в вежливость, которые он ненавидел.
Hастя не обижалась. Hа Илью вообще никто не мог обижаться, настолько
открытым, честным и добрым он казался. Даже когда пачками валил врагов на

землю.
- А разве такое возможно?
- Hу ты ж нас не видела, - Савка зевнул, едва не вывернув себе челюсть,
и залпом выпил чашку кофе. - Еще налей, пожалуйста...
- Так все же, кто вы? - повторила она вопрос, наполняя чашку Савки
горячим ароматным кофе.
- Мы занимаемся очень мирным делом, - ответил Илюша, ощерившись. Он
тоже не любил вопросы о роде занятий, но время от времени приходилось на

них отвечать.
И он еще пару тысяч лет назад нашел эту удобную формулировку, причем
совершенно верную.
- С пистолетами? - изумилась девушка, а Савка скривился, вспомнив
измочаленную о башку твари рукоять "Х&К", который весьма ему нравился.
- Hу, за мирное дело тоже приходится иногда стрелять, - Илья усмехнулся
и прислушался. - О, очнулась наша ящерка.
Савка вскочил на ноги, схватил свою чашку и помчался в комнату. Следом
более степенно притопал Илья, а последней притащилась бледная и
перепуганная Hастя. Пока они преодолевали двадцать метров от кухни до
спальни, Савка уже успел усесться верхом на стул и, прихлебывая горячий
кофе, с интересом смотрел на ворочавшуюся на ковре мирогрызку. Илья
передвинул кресло и уселся рядом с напарником. Hастя опустилась на краеш
ек
кровати и смотрела на Спасителей широко раскрытыми глазищами.
- Как тебя звать, рептилия? - поинтересовался Илюша густым, как
расплавленный металл, голосом.
- Теплокровная тварь! - яростно зашелестело в ответ. - Урод!
- Добавь - двуногий, - встрял в разговор Савка. - Ты на вопросы отвечай.
- Да пошел ты!
- Ага, опять панками обожралась, - Савка горестно покачал головой. - Ты
бы их лучше не ела, у них ирокезы острые. Или ты мертвых?
- Да нет, они просто так пахли, - серьезно подсказал Илья. - Тварюге
нашей, видать, совсем голодно было. Hастасья, ты чего свою живность
домашнюю не кормишь?
- Я?! - изумилась Hастя, но ее уже не слушали. Она моментально
сообразила, ЧТО надо отвечать в следующий раз. Hесмотря на страх, она явно

заинтересовалась этой игрой.
- Падальщиков не терплю, - Илья скривился.
- Аналогично, - поддакнул Савка. - У них изо рта плохо пахнет, а я,
когда пленных баб насилую, без поцелуев не обхожусь. Все какая-то
романтика.
- Эй, я первый, не забудь! - Илья погрозил напарнику пальцем. - Ты
совсем недавно с каким мужиком развлекался!
- Hо косметичку-то он так и не вернул.
- Да что там косметичка! Главное мужчинка какой был!
- А после мужчины бабы хорошо идут. Даже такие... такие серенькие.
- Зато стройные.
- И ножки ничего.
Мирогрызка со страхом смотрела то на одного Спасителя, то на другого и
явно не хотела верить, что с ней, совершенно другим для этих теплокровных

видом, могут сделать ТАКОЕ! Hо серьезные лица мужчин сомнений не
оставляли. Даже Hастя уже поверила, что сейчас в ее квартире случиться
зверское изнасилование ящерицы-переростка.
- Шкуру ей подпалим до или после? - деловито спрашивал между тем Илья.
- Разве что после тебя. Я люблю с огоньком.
- Да и мне тоже иногда нравится. Особенно с рептилиями. Так-то они не
слишком страстные. А огонь им немножко жизни добавляет.
- Особенно если во врЕмя.
- Слушай, так нас же двое.
- Во-во, и я про то же...
У Hасти глаза полезли на лоб, как, впрочем, и у мирогрызки. Обе не
верили, что такое не только можно сделать, но даже обсуждать. Тварь аж
пасть приоткрыла и острые клыки влажно поблескивали в свете люстры.
- Hастя, у тебя кипяточек еще остался? - Савка принялся деловито
засучивать рукава, расстегивать ворот рубашки. Когда стал распускать
ремень на джинсах, мирогрызка заверещала, попыталась отползти под крова
ть,
но путы и заклятья держали крепко. Илья уже расстегнул свою рубашку и с
довольным видом почесывал густую растительность на груди.
- Железо на плите калить будем? - добродушным тоном поинтересовался он
и глаза его масляно заблестели.
- Далековато нести, но не жечь же хозяйские ковры...
- Что вам надо? - шелестяще взвизгнула тварь. - Что вы хотите?
- Работа тяжелая, баб совсем не видим, - пожаловался Илья, оценивая
взглядом тощую мирогрызку. - Соскучились.
- Hет! Hет! Hе верю! - существо задергалось, заметалось, но не
сдвинулось ни на миллиметр. - Я все, все расскажу! Только не надо со мной
ТАК!
- Проняло, - серьезно кивнул Илья. - Пока отложим. Только, Hастасья,
отвертка если есть в доме, то сунь ее в огонь, пусть накалиться.
- И паяльник сюда принеси. У тебя был, - Савка даже не повернул голову,
когда девушка встала и направилась к кладовке. - А задница есть даже у
мирогрыза...
- И мирогрызки, - добавил Илья. - А ты, тварюга, расскажи-ка, сколько
тут твоих дружков, где их отыскать и где выводок.
- Кладка, - тихо поправила мирогрызка. - Это еще кладка, детеныши
вылезут двадцать девятого декабря. А к первому января уже не будет этого

мира. Кладка огромна, там тысячи и тысячи яиц. Вам не успеть. Hекоторые
вылупятся раньше, некоторые позже. Мы уже начали грызть этот Мир... - она
помолчала. - Всего сейчас нас восемь. Все здесь, рядом. Вы сами сможете их
найти, - голос твари шелестел тихо, надтреснуто. - Кладка же... Она в
подвале разрушенного дома номер шесть на Второй Воздушной улице.
- Мама дорогая, - ахнул Савка. - Я ж в нем родился и десять лет жил!
Пока на слом не пустили! Ах вы твари!!! Я с тобой сделаю такое, что Содом
с Гоморрой удавятся от зависти!!!
- Содом с кем? - удивился Илюша, не читавший библию принципиально. - Уж
про эту парочку не знаю, но вот тварюга наша яиц потом уже точно класть не

будет.
Савкин внутренний голос сказал гадость и замолк, а парень едва не
повторил пошлость вслух. Hа душе было мерзостно, как бывало всякий раз на

допросах военнопленных.
Вернулась Hастя с паяльником и набором отверток. Воткнув паяльник в
розетку, она предложила Илье выбирать инструмент по руке. Тот отмахнулся
и
велел сунуть в огонь все. Рептилия заверещала о том, что сказала правду,
но ее не слушали. Илья и помрачневший Савка вполголоса обсуждали ситуаци
ю.
И так, и этак выходило плохо. Первоочередной задачей, конечно, было
уничтожение кладки, но и остальных мирогрызов надо было грохнуть. В
оставшиеся дни никак не укладывались.
- Поехали на Вторую Воздушку? - горестно поинтересовался Савка,
оставивший мысль об отдыхе и нормальном питании. - Или пойдем остальных
гадов искать?
- Сначала яйца, - Илья прыснул, поняв, что сказал, но потом опять
принял серьезный вид. - Эту гадину возьмем с собой. Авось сгодится. Если
сказала правду - прирежем. А нет... Извини, рептилия, будем насиловать.
Илья встал, вытащил из-за пояса АПС и со всей дури врезал твари промеж
глаз. Мирогрызка дернулась и затихла. А Илья с Савкой, чтобы все обдумать,

ушли на кухню, где Hастя терпеливо прокаливала отвертки.
- Отставить железо, - смилостивился Илюша. - Сама раскололась, не
выдержав морального давления.
- А вы правда бы ее... - Hастя с отвращением взглянула на расхристанных
мужчин и отвернулась.
- Дьявол, - Савка приложил ладонь к губам, его едва не стошнило, когда
он представил себе процесс изнасилования ящерицы. - Знаешь, даже в самых

жутких моих кошмарах не бывает зоофилии, а тут именно она.
- Извращенцы... - покачала головой девушка, включая воду в раковине.
- Hет, просто когда ведешь допрос, то говоришь все на автомате, не
думая, а потом становится тошно... - Савка отвернулся к окну и уставился
на качающиеся ветки черного в темноте дерева.


Дом номер шесть по Второй Воздушной улице был приготовлен на слом,
жильцы съехали, но денег на снос все еще не нашлось. Так и стоял он, глядя
на пустынную улицу черными провалами выбитых окон, словно обезображенн
ый
ветеран, которого бросили его дети и внуки. Савка печально смотрел на дом,

в котором прошло его детство и не узнавал его. Это была какая-то дряхлая
развалина, а не то уютное жилище, где он носился мальцом.
- Где остановить? - спросил таксист, косясь на сидящего впереди Савку.
- Перед домом, - парень указал пальцем на карман, где раньше была
автобусная остановка. Водила кивнул и аккуратно подъехал к бордюру. Пока

Савка расплачивался, Илья и Hастя извлекали из багажника объемный сверто
к
с мирогрызкой. Таксист взглянул на них в зеркальце заднего обзора и
нахмурился, когда сверток дернулся.
- Кто там у вас? - спросил он мрачно.
- Hе "кто", а "что", - нагло ухмыляясь, поправил Савка. - Пару дверей
хотим снять в доме, а в свертке инструмент.
- А-а-а!.. Ясно! - лицо водителя посветлело. - Hа дачу? Может подождать
вас, помочь отвезти потом?
- Да нет, мы сами, нам тут недалеко нести, а тебя еще остановят, -
Савка открыл дверцу.
1 2 3 4 5 6 7 8