ИРИНА (машет рукой). Но мне еще нет ста!
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Будет! А пока давайте дружить. Я - классная дама со стажем и буду вашем гидом по школе.
ИРИНА. И Виргилий ввел Данте в ад.
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Не знаю, в какой круг, но на мой класс смело можете положиться!
ИРИНА. Вы даже представить себе не можете, как я боялась. А сейчас цепляюсь за вас, как за спасительную соломинку, и проходит.
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Ни грамма сомнений! Мы с вами практику пройдем!
ОЛЕГ АНДРЕИЧ двигает впереди себя скелет, собираясь уйти. Возвращается МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА.
МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Олег Андреич, дорогой! Ирина - новая практикантка. Да вы, я вижу, и без меня уже познакомились? Возьмите-ка ее с собой на анатомию - пускай осваивается в атмосфере класса.
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. А что, идея! Не сообразил. Заодно познакомитесь с устройством своего скелета. Впрочем, это мужчина...
ИРИНА. Откуда вы знаете?
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Из учебника анатомии для восьмого класса.
ИРИНА. Давайте, я вам помогу, Олег! В жизни не ходила под руку со скелетом!
Уходят. МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА не без любопытства провожает их взглядом.
Затемнение.
Картина вторая
Тот же школьный вестибюль. Уроки кончились. Тихо. Входит ИРИНА с классным журналом. Она в новом костюме, и, как всегда, он ей к лицу. За ней ЛЮСЯ с портфелем и СТЕПАН с двумя - своим и Костиным.
ИРИНА. Братцы-кролики, мы знакомы три недели, и я в ужасе. Не от того, что вы не знаете элементарных вещей. Воинственно не хотите знать. Человечество создавало для вас стихи, музыку, живопись, балет. А вам все это не нужно?
СТЕПАН. Если нужно, то в пределах программы.
ИРИНА. Придется нам с тобой, Хоботков, ссориться.
Появляется на руках КОСТЯ.
СТЕПАН. Тут принципиальный разговор, а ты в своем репертуаре - клоун! (Швыряет ему портфель.)
КОСТЯ (падает). Клоун, между прочим, - серьезная профессия. Требует природных задатков и узкой специализации. А это так, хобби. Как вы считаете, Ирина Павловна, культурный человек должен уметь ходить на руках? Нет? А где же гармоничность развития?
ИРИНА. Костя, я сравниваю тебя на анатомии и на литературе - два человека.
ЛЮСЯ. Он будет хирургом, как Олан.
КОСТЯ. В области литературы я - двоечник по убеждению.
СТЕПАН. Вот я - везде одинаковый. А мне сегодня двойку - за что?
ИРИНА. Есть вещи, которые надо чувствовать. Это не математика.
ЛЮСЯ. Как вы не можете понять простой вещи? Иметь пятерочки по всем предметам - еще ничего не значит! Мне давно ясно: талантливые люди ради того, что им нравится, жертвуют жизнью.
ИРИНА. Зачем крайности?
ЛЮСЯ. Крайности? Потому что у нас на все способностей не хватает.
КОСТЯ. Ирина Павловна! Вы, случайно, не были во Франции?
ИРИНА. Не успела. А что?
КОСТЯ. У них есть школа - Эколь Политехник. Там, если по какому-нибудь предмету не успеваешь, тебе сразу лепят пятерку, не спрашивая. Вот и вы бы так ставили...
ИРИНА. Эколь - не школа, а вуз, Костя. У них основа есть...
КОСТЯ. Основа?! Да наука так развилась, что люди, вроде Ломоносова, знающие все основы, вымирают. Надо углубляться - жизнь коротка!
ИРИНА. А искусство? Еще древние говорили: жизнь коротка - искусство вечно.
СТЕПАН. По-моему, искусство короче жизни. Взять кино: полтора часа - и живи себе дальше!
КОСТЯ. Чтобы все узнать, и миллиона звездных лет не хватит. Театр если и нужен, так только анатомический.
ИРИНА. Ничего себе афоризм!
КОСТЯ. Не мой - Олана. Смысл: лучше то, без чего обойдешься, не знать и не грустить.
ИРИНА. А по-моему, лучше грустить, и радоваться, и любить - жить с открытым сердцем!
КОСТЯ. В открытое сердце можно занести инфекцию.
ИРИНА. Вы юные нигилисты, сухари! Это про вас Пушкин сказал: "Нет ни в чем вам благодати. С счастием у вас разлад. И прекрасны вы некстати, и умны вы невпопад..." Должна вас огорчить: это временное, возрастное...
КОСТЯ. А мы законсервируемся.
ЛЮСЯ. Между прочим, Олан с нами целиком и полностью согласен.
ИРИНА. Значит, и он не прав!
ЛЮСЯ. Ну, это уж слишком!
КОСТЯ. Ладно! Предположим, правы вы. Мы согласны слушать Баха. Тащите в класс рояль. Но время - где взять время? И без Баха перегрузка! А нас, детей, надо беречь! У нас психика слабая, можно... фьють... (Вращает пальцем у виска.)
СТЕПАН. Бах - и на тот свет!
КОСТЯ. Мы тут до вас провели один экспериментик. Нечаева подходила ко всем учителям по очереди и спрашивала...
ЛЮСЯ (перебивая). Сколько, по-вашему, нужно времени, чтобы приготовить домашнее на твердый трояк?
КОСТЯ. Географичка сказала - полчаса, англичанка - полтора, математик - алгебру - два с половиной, геометрию - полтора. На историю - сорок минут. На анатомию - час надо - это даже спрашивать нечего... А на литературу - сколько?
ИРИНА (осторожно). Хотя бы часик, а?
СТЕПАН. Слыхали?
КОСТЯ (иронически). Какая скромность. Так вот, получилось, что простой честный троечник, оттрубив пять часиков в школе, должен долбить уроки дома восемь часов десять минут.
СТЕПАН. А у родителей рабочий день сколько?..
ИРИНА. Выход?
КОСТЯ. Есть: халтурить! Гармоничность - это перегрузка.
СТЕПАН. В мире мудрых мыслей.
ИРИНА. Я понимаю: сейчас модно прикидываться умственно отсталыми...
КОСТЯ. Мы - не дебилы!
ИРИНА. Тогда давайте вместе подумаем, как выкроить время и сходить в консерваторию...
КОСТЯ. Лучше в уголок Дурова. А вы, Ирина Павловна, тоже в своем роде фанатик. Поймите, мы принципы оттачиваем, на ошибках учимся.
ИРИНА. На каких?
КОСТЯ. Вон, Олан, вместо того чтобы взять профессора за грудки и к стенке, - просто ушел. Да я бы... (Бьет кулаком Хоботкова так, что тот отлетает.)
СТЕПАН. Ты что?
КОСТЯ. ...показал!.. Так что перевоспитывать нас - поздно. Надо было начать на нас практиковаться восемь лет назад!
ИРИНА. Погодите! Еще измените вашей биологии! (Уходит в учительскую.)
Ребята собираются разойтись, останавливаются.
ЛЮСЯ. Изменим? Ради литературы?.. Думаете почему она такая нервная?
КОСТЯ. Училка - а доказать ничего не может.
СТЕПАН. Какая она училка?! Всего-то студентка. В голове хи-хи. А Седых подавай эрудицию! Занервничаешь!
ЛЮСЯ. Лопух! Это все следствие.
СТЕПАН. А причина?
ЛЮСЯ. Неужели не заметил? Да она того...
СТЕПАН. Как - того?
ЛЮСЯ. Как, как?! Ну, Олан в нее, а она - в него.
СТЕПАН. Откуда ты знаешь?
ЛЮСЯ. Я же девчонка, давно все заметила. Они из школы выходят вдвоем! И она! Берет! Его! Под руку! Значит, старик ее домой провожать ходит!.. Вчера на скамейке сижу, а они идут, как будто кроме них никого не существует. Даже меня...
КОСТЯ. "Даже меня!" Подумаешь!
ЛЮСЯ (Косте). Ты в этой области еще не созрел. Да она на него знаешь как смотрит?!
КОСТЯ. Как?! Как?
ЛЮСЯ. А вот так! (Смотрит. Пауза.)
КОСТЯ (кричит, машет руками). Ты что?! Что?..
ЛЮСЯ. Не бойся, это тренировка.
СТЕПАН. Смотрит - еще ничего не доказывает.
ЛЮСЯ. Доказательства? Пожалуйста!.. Первое, Олан стал рассеянным. На вопросы отвечает, а думает о другом. Факт! Второе. Изменил своим принципам. Например...
СТЕПАН. Например, двоек раньше никогда не ставил. А сейчас влепил. Я спрашиваю: за что?! Этого в программе нету. А он: сам не чувствуешь? А чувства в программе тоже нету!
ЛЮСЯ. Откуда ты, Хобот, программу знаешь?
СТЕПАН. Программу мне отец купил - для проверки, чтобы лишнее случайно не выучить.
КОСТЯ. Эта пара тебе, Хобот, за умственную отсталость - Ирочка сказала!
СТЕПАН. Сколько раз говорено: я не Хобот! Зовите меня Степан Степанович Хоботков, а то врежу!
КОСТЯ. Сдачи получишь, Степан Степанович!
ЛЮСЯ. Не отвлекайтесь, мальчики... Третье... Не пошел с нами в музей института Склифосовского, сказал, что болит голова. А Кузьмина видела его возле кино "Прогресс".
СТЕПАН. С ней?
ЛЮСЯ. Не с тобой же!.. Четвертое. Она читала Пушкина... Как это там?.. "...Из наслаждений жизни одной любви музыка уступает, но и любовь мелодия..." А Мухин спрашивает: "Мелодия - для кого?" Помните покраснела? Да вся школа говорит, что он в нее втюрился!
КОСТЯ. Абстрактно говоря, она, в общем, в порядке...
ЛЮСЯ. В порядке? Да ничего особенного. Сексопильная девица, и все...
КОСТЯ (Степану). Чего хихикаешь, как недоразвитый? Может, Олану у вас разрешения спрашивать, в кого влюбляться?
ЛЮСЯ. Не в этом дело! Все девочки против того, чтобы он влюбился.
КОСТЯ. А как же: вы все сами в старика влюблены!
ЛЮСЯ. Вот еще! Все! Если и да, то некоторые...
СТЕПАН. Ты, например...
ЛЮСЯ. Хотя бы и я! Не в тебя же влюбляться!
СТЕПАН. Почему?
ЛЮСЯ. Ты посмотри ни свои уши. (Протягивает ему зеркальце.)
СТЕПАН. И что? По-моему, уши как уши...
ЛЮСЯ. А по-моему, слишком торчат!.. Олан - необыкновенный человек. У него есть цель. Мужчина без цели - ничтожество... Нет, я в него не влюблена! Просто он - мой кумир, рыцарь в очках и без шпаги. Как артисты на фотографиях. Но все это - было. Теперь ему на нас наплевать. Все внимание - ей! Нас на Иру променял!
СТЕПАН. Ревнуешь!
ЛЮСЯ. Я?! С какой стати?!
СТЕПАН. Женщина всегда ревнует мужчину, который ей нравится.
ЛЮСЯ. Да он классу изменил! А ты - нравится!
КОСТЯ. А мне нравится, когда меня не опекают с удвоенной силой! Она сидит на всех уроках. Анатомию вдвоем проводят - она плакаты развешивает. На собраниях не поймешь, кто классный руководитель: Олан или практикантка...
ЛЮСЯ. Уже требует, чтобы мы толстые журналы читали.
СТЕПАН. А тут на худые - времени нема!
КОСТЯ. Ести поженятся - вообще хана! На литературе аукнется, на анатомии откликнется. Я такое иго терпеть не намерен. Крепостное право сто лет как отменили. С женщинами надо разговаривать сурово: нет, и все!
ЛЮСЯ. Как же, по-вашему, быть?
КОСТЯ. Вы как хотите, а я беру личное обязательство: литературу не учить. Пушкин сказал: "Спи, младенец мой прекрасный, баюшки-баю!" Вот и буду спать на литературе по указанию Пушкина.
ЛЮСЯ. Это, кажется, сказал Лермонтов.
КОСТЯ. Тем более! Ее директриса за наши двойки в два счета выгонит!
СТЕПАН. Лопухи вы! Уши развесили. Ждите, пока выгонит. Да меня отец до этого за двойки живьем съест - тапочки сплюнет. Действовать надо!
ЛЮСЯ (осторожно). Как?
СТЕПАН. Очень даже просто: вбить клин между ними - и привет! Пофлиртовали - и хватит!
ЛЮСЯ. Хватит... Легко сказать!
КОСТЯ. А чего? Давай, Хобот, то есть Степан Степанович, выступи на собрании и заяви: "Ирина Павловна! На каком основании вы влюбились в нашего персонального Олана? Этого в программе нету". Ей и крыть нечем.
СТЕПАН. Я не понял: кто выступит? Я?!
КОСТЯ. Ты же летом на Клязьме с камнями во рту дикцию отрабатывал, как Цицерон, - сам говорил.
СТЕПАН. Как Демосфен, балда!
КОСТЯ. Нет возражений. Выскажись, как Демосфен.
СТЕПАН. Не... Какой же дурак открыто будет выступать? Надо тонко... (СТЕПАН прижимает к себе головы ребят и что-то шепчет. Все смеются.) Еще увидим, у кого умственная отсталость!
ЛЮСЯ (Степану). Сам-то трусишь? (Косте.) И ты тоже? Эх вы! А называетесь мужчинами!..
СТЕПАН. Стоп: есть еще способ, вполне порядочный: "на морского"!
ЛЮСЯ. Это как?
КОСТЯ. Примитив! Бросим жребий - "на морского". На кого падет - тот и скажет!
СТЕПАН. Согласны? Моя идея - я не участвую.
ЛЮСЯ и КОСТЯ складывают пальцы в кулаки и размахивают ими.
КОСТЯ. Начинаем с меня. Раз!.. Два!.. Три!..
Разжимают пальцы - кто сколько, КОСТЯ подсчитывает сумму, показывает, на кого она выпадает. ЛЮСЯ кричит.
КОСТЯ. Прекрасный пол - тебе!
ЛЮСЯ. Это кто - прекрасный пол? Я? Хотя... Вообще-то да. Только...
СТЕПАН. Тише вы! Раскудахтались. Она!
Ребята прячутся - кто где. Из учительской выходит ИРИНА. СТЕПАН выталкивает ЛЮСЮ. ЛЮСЯ выскакивает из укрытия, едва удержавшись от падения, кашляет.
ИРИНА. Ты еще не ушла, Нечаева?.. Пока не забыла. Помнишь, ты спрашивала о ранении Пушкина. Я выяснила у нас в институте у пушкинистов. В 1937 году врач Арендт, потомок Николая Федоровича Арендта, который пытался лечить раненого поэта, установил: современными методами Пушкина действительно можно было бы спасти.
ЛЮСЯ (равнодушно). Пуля прошла в брюшину и задела крестцовую кость. Начался перетонит. Из коматозного состояния можно было вывести при наличии антибиотиков. Мы это давно знаем.
ИРИНА. Зачем же тогда спрашивала?
ЛЮСЯ. Вас уж и проверить нельзя?.. Между прочим, Олегу Андреичу на эту операцию потребовалось бы два часа сорок минут. (После паузы.) Погода какая! Летом запахло. Наверно, мы с Оланом снова в заповедник поедем на Оку. Прошлым летом полтора месяца там жили. Лекарственные травы собирали. Лягушек оперировали. Купались. Течение там быстрое - песок из-под ног уносит, не устоишь... А вы... поедете с нами?
ИРИНА. Я плохо плаваю.
ЛЮСЯ. Научим!
ИРИНА. Соблазнительно!
ЛЮСЯ (вдруг). Вы детей любите? Маленьких?
ИРИНА. Очень.
ЛЮСЯ. И я - просто страсть! У меня их будет... (Загибает по очереди все десять пальцев.) Два. Мальчик и девочка. Когда к старику, то есть Олегу Андреичу, приезжала жена, я целые дни возилась с ребенком.
ИРИНА. С каким ребенком?
ЛЮСЯ. С младшим. Такой симпомпончик, щечки розовенькие! А старший дома остался.
ИРИНА. Чья жена?..
ЛЮСЯ. Его... Ненадолго приезжала, они вроде развелись...
ИРИНА. Чушь какая-то! Но откуда?
ЛЮСЯ. Из Серпухова. Или нет, из Калуги... Что с вами, Ирина Павловна? Побледнели... Жарко?
ИРИНА. Нет... ничего... Глупости!
ЛЮСЯ. Вы не расстраивайтесь! Мужчины, они такие!.. Если разобраться, он вам не пара. Вы похожи на студентку ВГИКа, а он очкарик, сухарь!
ИРИНА. Вот оно как! За меня решила? Я-то думала - ты просто наивная девочка. А у тебя острые коготки! (Убегает.)
ЛЮСЯ. Будешь без коготков - тебя поцарапают!
Высыпают ребята.
СТЕПАН. Блеск! Налицо шок. Вернее - на лице!
КОСТЯ. А по-моему, нечисто получается. Запашок есть...
СТЕПАН. Лопух! Нам что ли нужно? Это же в интересах класса!
ЛЮСЯ (Косте). Чудачок! Будет Ира уходить из школы, скажем: разыграли. Что у нее - чувства юмора нету? Как же без чувства юмора преподавать русскую литературу?
СТЕПАН. Атас! Прячьтесь скорей! Олан идет! (Косте.) Твоя очередь!..
ЛЮСЯ и СТЕПАН снова поспешно прячутся. КОСТЯ спотыкается о собственный портфель, падает. Входит ОЛЕГ АНДРЕИЧ.
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Седых, так сотрясением мозга обзавестись можно...
КОСТЯ. Это сорок дней полного покоя. Лафа!
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Не для всех. Ты Ирину Павловну не видел?
КОСТЯ. В буфет прошествовала.
1 2 3 4 5 6 7