51 Как только прокуратор вошел в подземный гараж, ученик тен-тая Данилов бросился на него из-за машин.Два телохранителя упали на бетонный пол. Остальные озирались по сторонам, не понимая, что произошло… Стволы их автоматов и пистолетов метались от одной машины к другой. Потом все внимание гвардейцев и камикадзе сосредоточилось на одной точке. Из-за ближайшей машины поднялся прокуратор, и не все сразу заметили, что за его спиной находится еще один человек. Поэтому многие сильно удивились — с чего это шеф как-то странно гримасничает и быстро отступает в сторону технической стоянки.Но начальник гвардии магистра разобрался в ситуации быстрее остальных и скомандовал:— Не стрелять.Сразу же вслед за этой командой раздался выстрел. Это Данилов нейтрализовал «оловянного солдатика», охранявшего бомбу. В следующую секунду он вместе с прокуратором скрылся за кузовом «Газели».Начальник гвардейцев повторил: «Не стрелять». На этот раз он опасался не только за жизнь прокуратора, но и за свою собственную. Стрелять возле машины, фургон которой набит взрывчаткой по самую крышу, не рекомендуется никому и ни при каких обстоятельствах. От этого может взлететь на воздух весь гараж. А потом еще сверху упадет отель. Возможно, сразу все тридцать три этажа.Но ученик тен-тая снова пренебрег этим очевидным фактом и прострелил начальнику гвардии магистра один из болевых центров. Для этого не требовалось знать секреты тентай-де — Костя выбрал болевой узел, известный каждому ребенку.Прием был очень темный, но зато гарантировал шок и длительную потерю сознания.После этого выстрела гвардейцы наконец догадались залечь за машинами. За старшего остался Григер, который решил проявить инициативу и крикнул:— Эй! Кто ты, и чего ты хочешь?— Я тен-тай из дома благородных рыцарей земли и неба, — ответил Костя ритуальной формулой тен-таев, зная, что такой ответ должен деморализовать людей, знакомых с репутацией воинов тентай-де. — Мне нужен маг ордена.— Здесь нет магов. Был только один, и он уже у тебя.— А если подумать? Ведь мне очень нужен маг ордена. Если он не подойдет сюда в течение минуты, тогда там, где вы лежите, начнется сильный пожар. Источник огня я уже приготовил.— Здесь нет магов ордена, — упрямо повторил Григер.— То есть можно поджигать?— Стой! — не выдержал вдруг один из гвардейцев. Потом Костя услышал звуки какой-то возни и довольно громкий словесной перепалки, кульминацией которой стала фраза: «Или ты идешь, или ты труп!»Григер был посредственным гипнотизером и не мог справиться со всеми гвардейцами сразу. Мужской разговор в тени машин кончился тем, что его вытолкнули из укрытия.— Подойди сюда, — приказал Костя. — Не бойся, я не стану тебя убивать. Ты нужен мне для другого Дела.Григер медленно двинулся к машине с бомбой. Мелькнула рука Данилова, и маг ордена упал на пол, скрывшись из глаз остальных инквизиторов.— Есть проблема, — дружеским тоном сказал ему Костя. — Я пытался допросить твоего босса, но он загнал себя в транс, и я не могу привести его в чувство. Ты должен мне помочь.Григер тем временем пытался загипнотизировать Костю. Но недаром даже сам прокуратор опасался иметь дело с тен-таями. Костя еще не умел ставить абсолютную ментальную защиту — однако его умения хватило, чтобы отразить гипнотическую атаку Григера.А через минуту маг ордена совсем забыл о гипнозе. Он орал от боли и был бессилен что-либо изменить. Григер не мог вывести из транса прокуратора и не мог сам уйти в транс. Григер не знал, где искать Зарокова, и не был уверен, есть ли дистанционный пульт подрыва бомбы за пределами отеля.Зато Григер с уверенностью сообщил, что легко может управлять любым из «оловянных солдатиков» и даже всеми сразу. И тут же доказал это, подозвав по приказу Кости одного из камикадзе.«До реки меньше минуты езды», — прикинул Костя и стал диктовать боевику инструкции. Григер был предупрежден, что невыполнение этих инструкций плачевно скажется прежде всего на нем, и поэтому помогал Косте изо всех сил.Когда камикадзе усвоил все, что от него требуется и был готов выполнять приказ, Григер связался по мобильному телефону со штабом милицейских сил, стянутых к отелю.— Сейчас из подземного гаража выедут несколько машин, — сказал он. — Не надо их останавливать и преследовать, иначе могут пострадать заложники.Когда этот разговор закончился. Костя отобрал у Григера телефон и положил его к себе в карман. А лежащим гвардейцам крикнул:— Быстро по машинам! И чтобы через две минуты вашего духу здесь не было. Вас не тронут. Время пошло.Гвардейцы были наемниками, а не фанатиками. И хотя некоторые из них служили ордену не только за деньги, но и по убеждению, героическая гибель н;' благо операции даже им не казалась наилучшим вы ходом из положения. Костя дал им возможность спастись, и гвардейцы поспешили этой возможностью воспользоваться.Японский мини-грузовичок и микроавтобус завелись с пол-оборота и наперегонки помчались к выезду из гаража.— Пошел, — сказал Костя, адресуясь к камикадзе, сидящему за рулем «Газели».Груженая взрывчаткой машина отстала от двух первых всего на несколько секунд. Костя боялся, что бомба взорвется, когда заведется мотор или когда «Газель» тронется с места, но инквизиторы, к счастью, не предусмотрели такой возможности.В толпе за оцеплением должен был находиться наблюдатель, но Гордий перед тем, как подойти к Лене Зверевой, заставил его покинуть пост и скрыться в неизвестном направлении. Да и все равно его доклады было некому принимать. Прокуратор лежал в отключке, начальник гвардии — тоже, Гордий пропал, а Григер подчинялся теперь воле Данилова. Поэтому Зароков, который доверял прокуратору и не докучал ему частыми звонками, а в данный момент вообще интересовался не столько делами в отеле, сколько эвакуацией из региона четырех освобожденных из тюрьмы друзей ордена, узнал о происшествии с некоторым опозданием.Тем временем Костя Данилов, проводив взглядом выехавшие из гаража машины, подождал несколько минут, а потом связался с милицейским штабом.— Алло! Не подскажете, серая «Газель», фургон, уже упала в реку с Гагаринского моста?.. Очень хорошо. Там глубоко?.. Кто я такой — пока неважно. Просто, если там глубже трех метров, то можете спокойно преследовать те машины, которые выехали из «Снежной Королевы» несколько минут назад. Взрываться тут больше нечему… Повторяю: кто я такой — вам знать не обязательно. И не вздумайте штурмовать здание. Здесь еще полно идиотов с оружием, и они могут начать стрельбу. 52 Гордий надеялся, что его часовая отлучка пройдет незамеченной. В момент его отъезда все шло к тому, что его коллеги останутся в отеле на ночь, а то и на несколько дней. А значит, в ближайшие часы меры по прикрытию отхода не понадобятся.Правда, перед отъездом Гордий совершенно по терял контроль над собой и наделал глупостей. На пример, незачем было отключать свой карманный телефон и отсылать наблюдателя неизвестно куда.Незадача в лесу сначала повергла Гордая в панику, но добравшись до города и благополучно въехал на его улицы, он взял себя в руки и теперь думал, как оправдаться, если кто-то из боссов ордена все-таки удосужился в этот час проверить, как обеспечивается тыловое прикрытие.Хуже всего было то, что гипнотическую силу Гордий потерял полностью. Вернуть ее могло только жертвоприношение, но для его совершения тоже требовался гипноз — Гордий не умел справляться с женщинами иначе. Да и время поджимало. Если он как можно быстрее не вернется к отелю, то оправдаться перед боссами станет еще труднее.Если бы в лесу все пошло как надо, то оправдаться было бы несложно. Создать у какого-нибудь милиционера впечатление, будто Гордий больше часа просидел в милицейской машине, пока проверяли его документы и занимались установлением личности. А потом подкинуть эту версию прокуратору — и пусть попробует проверить.Но теперь такая инсценировка исключалась. Соврать прокуратору, конечно, можно — но эта ложь не выдержит проверки. А верить кому бы то ни было на слово лидеры ордена не любят.Но деваться все равно некуда. Надо возвращаться к гостинице, уповая на то, что внутри все идет по плану и группа захвата пока не помышляет об отходе. 426Гордий припарковал машину на значительном удалении от отеля, справедливо опасаясь, что кто-нибудь мог заметить его отъезд. Правда, он был практически уверен, что ни один человек в толпе не запомнил его лица. На протяжении всего дня Гордий распространял вокруг себя отвлекающую гипнотическую ауру.Но Арцеулов не попал под эту волну. На этот раз он видел Гордия издали. Сила гипнотизера была в тот момент уже на исходе, а художник на зрение никогда не жаловался и запомнил лицо Санта-Клауса во всех деталях.Сейчас Арцеулова прямо здесь же, около «Снежной Королевы», в одной из штабных машин допрашивали Ростовцев и Кондратьев. Ростовцева вызвали из управления специально по поводу откровений художника, а Кондратьев приехал еще раньше, после того, как с ним связался Короленко, который сообщил, что все обвинения с Данилова сняты, и лидеры секты Детей Солнца тоже не имеют никакого отношения к делу Санта-Клауса.Марик Калганов и отец Гелиос тоже были здесь. Кондратьев же их и привез. Но не только они представляли тут религиозный мир. Еще раньше прибыли кришнаиты — молиться за своего гуру, который был приглашен на праздник и оказался в заложниках.Православным священнослужителям повезло больше. Весь клир Белокаменского кафедрального собора должен был освящать «Снежную Королеву» утром двадцать пятого. Но террористы провели захват еще ночью, и настоятель кафедрального собора был теперь убежден, что это сам Господь уберег его самого и других иереев, диаконов и певчих от рук безбожных убийц.Тем не менее в те часы, когда разворачивалась эпопея с освобождением четверых арестантов из тюрьмы и одновременно всех детей из отеля, к Снежной Королеве» прибыл не только настоятель кафедрального собора со всем клиром, но и сам архиепископ Белокаменский Арсений. Они отслужили молебен об избавлении плененных и уехали, но на смену им явился отец Роман из Крестовоздвиженской церкви.Еще в окрестностях «Снежной Королевы» находился Женька Безбородов, который представлял здесь индейских богов Гитчи Манито, Кетцалькоатля и Вицлипуцли. Его единственный единоверец отсутствовал по уважительной причине — он гонялся за Санта-Клаусом, однако сильно отстал.Санта-Клаус влился в толпу, несколько поредевшую к вечеру, уверенный, что его никто не узнает.И тут же его узнали двое.— Гордий! — громко крикнул отец Гелиос и ударил посохом оземь. Выглядело это эффектно, но не совсем понятно.Только Гордий сразу все понял и оглянулся, как затравленный зверь.Даже непосвященному было ясно, что эти двое знают друг друга давно. Но Гелиос не любил распространяться о своем прошлом, и поэтому описанная выше сцена удивила даже его ближайшего соратника Калганова.А у Гордия не выдержали нервы, и он бросился бежать. Трое жрецов Солнца по мановению руки Гелиоса кинулись за ним, а на пути у него случайно оказались Ростовцев и Арцеулов. Художник направлялся домой, а инспектор угрозыска его провожал, так как хотел уточнить кое-какие детали.— Это он! — крикнул Арцеулов, когда Гордий чуть не сбил его с ног. — Он! Санта-Клаус!Гордия зажали с трех сторон. Вернее, даже с четырех, поскольку за спиной у него было оцепление. Но в этом месте стояли не омоновцы и не собровцы, а обыкновенные пэпээсы. Метнувшись в их сторону, Гордий легко сбил двоих и противоприцельными зигзагами помчался к главному входу отеля.— Не стрелять! — синхронно крикнули сразу несколько милицейских начальников.Хотя какой-то неизвестный сообщил, что в отеле нет больше бомбы, а какая-то «Газель» действительно упала в реку с Гагарине кого моста и ушла под лед, (милиция все же боялась спровоцировать взрыв или (стрельбу в стенах «Снежной Королевы». Гордий без помех вбежал в холл отеля. Инквизиторы узнали его а, естественно, не тронули, но он не обратил на них внимания и без задержки помчался вверх по лестнице.Своих он теперь боялся не меньше, чем чужих. 53 — Холод боится только тех, кто не боится его…Лене казалось, что она слышит голос Кости в звенящий тишине замерзшего леса. А может, это голос его таинственного учителя, который так любил говорить: «Ты хочешь добиться слишком многого, приложив к этому слишком мало усилий».— Холод можно побороть и в открытом бою.Можно биться на заснеженном поле с врагом, можно бороться с другом, можно играть с собственной тенью. Все равно пламя боя отгонит холод.— Холод можно развеять в танце.Так нагие дочери Солнца танцуют зимними ночами у священных костров. И не столько пламя костра, сколько огонь танца прогоняют холод от их разгоряченных тел.— От холода можно убежать. Для боя нужен соперник, для танца нужно веселье — а для бега не нужно ничего.— Если не думать, хватит ли сил, то их обязательно хватит. Организм хранит резервные источники Сергии в самом себе. Есть жир, который можно сжечь без всякого вреда. Есть мышцы, которыми можно пожертвовать ради спасения жизни. Организм сам знает, откуда взять силы. Беги и ни о чем не думай…Лена сорвалась с места и помчалась навстречу луне. Именно оттуда раздались хлопок автомобиль ной дверцы и звук мотора. Значит, там дорога.Лена бежала по девственно чистому снегу в стороне от дорожки собственных следов. Сначала ей стало еще холоднее — морозный воздух словно устремило г навстречу девушке, пробирая до костей ее голое, без защитное тело. Этот воздух обжигал гортань и легкие, и Лена чувствовала, что задыхается, что силы на исходе, что каждый следующий шаг может стать последним.Но зато где-то внутри работающих мышц зароди лось тепло, похожее на тлеющий огонек — один, другой, третий. Эти огоньки потянулись друг к другу, побежали по жилам и нервам, словно язычки пламени. Когда Лена остановилась передохнуть, ей было уже так тепло, словно на лес внезапно обрушилось лето. Но лес был все такой же: белый и холодный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20