в вагон со смехом, лязгом и грохотом вваливается народ в кольчугах, со щитами, луками и клинками, при этом все с шумом обсуждают, кого как притопили, что мастера могли бы придумать идею получше, и так далее. Попутчики отреагировали по-разному: кто-то перебрался в другой вагон уже на следующей остановке, кто-то с интересом стал присматриваться, а кто-то набрался смелости спросить, откуда нас таких принесло.
В рюкзаке запиликал мобильник, оживляя осенний лес бодренькой такой мелодией из мюзикла «Призрак оперы». Звонила, традиционно, моя мама. Разговор начался с прозвища, которое стало нарицательным после выхода на просторы Интернета мультов с одноименным названием.
– Мася-а-а-аня!
Я непроизвольно скривилась. М-да, очень много общего между мной и феноменальной девушкой Масяней с тонкими ручками, пятью волосинками на голове и фигуркой воблы в профиль…
– Да, мам, что такое? Я уже выезжаю.
– Ну и хорошо! Как раз к нам Анастасия приезжает!
Чего? Все, спокойной жизни у меня сегодня не будет, ибо Анастасия, мамкина подруга – это нечто! Феноменальнейшая женщина с потрясающим чувством юмора, бесконечным запасом баек… и ведьма. Вернее, еще одна ведьма.
А если выражаться современным научным языком, то она биоэнергетик с повышенной активностью биополя. Сильно повышенной. В данном случае это означает игру с периодическими случайностями, которыми так полна современная жизнь. Электричка или трамвай всегда придут вовремя. Окошко кассы закроется только после вашего ухода, но не до него. Умение читать будущее по картам Таро и прочим предметам гадания. Даже конкретно колдовские штучки: заговоры и прочее, ей это удавалось на раз.
Все бы хорошо, если бы не одно «но» – этого всего я делать не умею…
– Максимилиана, ты меня слышишь? – ввинтился в ухо высокий мамин голос. На том конце провода что-то глухо звякнуло.
– Мам, не раздражайся, я даже отсюда слышу, как у тебя посуда в секретере подпрыгивает. А полка там и так шатается, папа никак не прибьет ее как следует.
– Короче, постарайся побыстрее, Настя говорит, что хочет с тобой пообщаться.
– Может, не надо… – страдальчески провыла я, надеясь вызвать жалость. – Я с полигона еду, уставшая, замученная.
– Приезжай поскорее, я тебя покормлю!!! – Ой, вот и на тебе… Теперь буду страдальчески взирать на наполненную с верхом тарелку и не знать, куда ее деть… потому что столько мой желудок не вместит в принципе.
Спасла меня вовремя подобравшаяся Ирка, которая, правильно оценив ситуацию, моментально возвысила голос поближе к трубке.
– Кселька, у меня трагедия! Родители на дачу уехали, холодильник дома пустой, а кушать хочется-а-а! Пусти горемычную на постой, век не забуду!
– И Ирочку с собой приводи, – моментально отреагировала мама. – Я ее тоже покормлю, а то бедный ребенок совсем исхудал.
Угу, с учетом того, что этот «бедный ребенок» имеет потрясающее здоровье, румянец во всю щеку и приличную комплекцию «женщины в теле». Не то что я – ростом метр с кепкой, худощавая и внешне хрупкая. Наверное, я бы котировалась в веке эдак в шестнадцатом, когда в моде были вот такие «хрупкие ундины». Правда, седые пряди в пепельно-русых волосах наводят на мысль о неудачном мелировании. Что поделать – волосы у ведьм седеют рано, несмотря на то, пользуемся ли мы своей силой, или нет. Все мечтаю перекраситься, хотя бы цвет волос сровнять, но как-то руки не доходят.
Я подхватила свой рюкзак и, закинув телефон в кармашек, потопала туда, где уже начали переодеваться девушки с нашей поляны. Главное, чтобы сейчас, после игры, собрать весь розданный арсенал обратно. Нет, не так. Главное – вспомнить, кому я чего давала, а потом уж посмотрю на того, кто рискнет не вернуть. С такими мыслями я и вышла к народу.
Что касается лешего – ну, мало ли какие лесные духи водятся на Лосином Острове. Мы с ними стараемся не связываться, да и ведьм лешие обычно обходят десятой дорогой. Вот уж маманька подивится – она-то с лешими не знается, зато домовые ее слушаются как родную. Может, потому у нас в квартире идеальный порядок, хотя вроде как никто особо не заморачивается на эту тему…

Домой я ввалилась абсолютно никакая. Но стоило только сгрузить пухлый рюкзак в коридоре и бухнуть на пол тяжелый чехол от удочек, в котором я таскала свои клинки, как тут же попала в крепкие материнские объятия.
– Масяня, ты где столько пропадала?? – Ирку, скромно стоящую на пороге с рюкзаком на плечах, который был поболе моего раза эдак в полтора, мама заметила не сразу, а, заметив, ужаснулась: – Деточка, что ж ты столько на себе таскаешь?!
– Ничего, нормально. Это еще что – вот мы на раскопе в Рязани и не такое таскали. За десять километров как-то ходили! Туда-то ничего, а вот обратно – с гружеными рюкзаками и пакетами в придачу.
Слышала я эту жуткую историю с рязанского раскопа № 24, кажется. Это-то еще ладно. Но как-то раз Ирка мне рассказала по телефону страшную историю «Про кирпич».
Начиналась она так: Рязань, раскоп № 24. Нечто вроде старинной то ли арки, то ли стены – не суть важно. На самом верху кладки, высотой метров в пять, находился тот самый «кирпич». Сидел он на своем законном месте не пойми каким чудом, потому нещадно шатался, но вниз упорно не падал. Так вот, под этим самым кирпичом ежедневно загорала донельзя вредная тетка, руководитель группы, где и числилась Ирка с доброй половиной исторического факультета. Что только не предпринимали злобные студенты-историки, чтобы этот треклятый кирпич рухнул на голову злобному куратору…
Кидали камнями, пытаясь сбить с «насеста», лазили наверх, надеясь достать до упорно держащейся за свое законное место каменюки, решившей прописаться в стене как минимум навечно, – бесполезно.
Наконец настал день, когда на раскоп № 24 приехала какая-то комиссия. Именно в этот день кирпич решил, что пора свалиться.
К сожалению, под ним не было тетки. Под ним проходила высокопоставленная комиссия – и раскоп № 24 был закрыт. А тот, кому кирпич не знамо как упал на копчик, еще долго ходил, подражая скрюченному жестоким радикулитом пенсионеру…
Размышления прервались настойчивым зовом мамы, с кухни. Ну вот, теперь нас будут подгонять каждые десять-пятнадцать секунд, а то ведь «остынет все».
Понятное дело, что нашу принадлежность к ведьминскому роду мы активно скрывали, за исключением точно такого же, как и мы, народа. Но от таких и скрываться-то особо не приходилось – если рыбак видит рыбака издалека, то ведьма ведьму чует на расстоянии в сто метров, если не больше, и когда притягиваются, то стараются держаться друг от друга подальше. Обычно «светлые» и «темные» друг друга недолюбливают, но в моем случае и это было исключением – ко мне тянулись и те и другие. Моя лучшая школьная подруга, с которой я поддерживаю теплые отношения до сих пор на протяжении тринадцати лет, самая что ни на есть натуральная темная ведьма, но это не мешает нам помогать друг другу по мере сил и возможностей. Поначалу мама думала, это из-за того, что я еще не сделала выбор, но в общем-то все было не так. Выбор я сделала и уже давно: еще лет в двенадцать я решила, что буду светлой и с тех пор придерживаюсь именно этой стороны. Да, у темных поблажек больше, но и у светлых свои плюсы есть…
– Кселька, ты что, спишь на ходу? Хорош рефлексировать!
Я встрепенулась и покосилась на Ирку, которая уже тянула меня в сторону кухни, продолжая травить очередную байку из жизни студентки исторического факультета педагогического вуза.
– Одно слово – дети! – выдала подруга с непередаваемым выражением лица. Да-а-а-а, с таким лицом честного инквизитора только уроки истории по средним векам и вести. – Нет, ты представь: сидит ухмыляющийся «7Б», ждет, когда придет студенточка-практикантка, то есть я, чтобы вдоволь надо мной поиздеваться. А тут вхожу я! В берцах, камуфляжных штанах и любимой футболке с логотипом Мельницы. Пинком открываю дверь и с ходу говорю: «А кто станет возмущаться, трепаться на уроке и вообще вести себя не лучшим образом – тому будет плохо». Местный Вовочка нахальненько так улыбнулся и с галерки поинтересовался: «И кто же нам будет делать плохо?» И тут моя очередь: я ухмыляюсь улыбкой Чеширского Кота и говорю в раскрытую дверь: «Ребята, заходите».
Интересно, и кого же она на урок в школе притащить умудрилась? Озадачиться я не успела, потому что Ирка гордо заявила:
– И тут заходят десять латников в полном облачении, с мечами и, прогрохотав доспехами, выстраиваются в ряд у доски!
Я тихо хрюкнула и согнулась пополам от с трудом сдерживаемого смеха. А Ирка добила:
– Ну, «дети» поняли, что если меня десять толкиенистов слушаются, как мать родную, то их я вообще на фарш для макарон переработаю.
– Выносите… – тихо пробормотала я, разгибаясь и доходя-таки до кухни. – Похоже, это не единственный случай столь наглядного ведения уроков.
– Ото ж! – довольно заявила подруга. – Ой, спасибо! – Это уже маме, потому что для голодного ролевика котлеты с картошкой – показатель, что жизнь удалась.
– Кстати, а где ты тех рыцарей нашла-то? – поинтересовалась я, берясь за вилку.
– Все там же. Ребята с моей площадки были.
Ну, Иркина площадка – это вообще легенда. Сколько там всего случалось – не перечислить, но всякий раз, когда подруга начинает травить байки, я рыдаю от смеха.
– Кстати, Кселька, я тебе не рассказывала про то, как я однажды урок вела, когда при себе барахло с полигона было?
– Нет. – Я моментально заинтересовалась и на всякий случай подальше отставила чашку с чаем – когда Ирка-баян начинает рассказывать, то рыдают все!
– Ну, дело было так: я еду с полигона и сразу на урок в школу. Прихожу – дети, как всегда, орут… Ну, я сажусь за учительский стол и бросаю на него свой рюкзак. А в рюкзаке у меня наручи, две латные перчатки, кастет и еще какая-то фигня. Детки удивленно притихли, а я недолго думая вытаскиваю перчатку, которая побольше и потяжелее была, и ка-а-а-а-ак врежу ей по столу. Ученички затыкаются моментально, а я спокойно веду урок до конца.
– Кошмар… Н-да, тяжела доля препода в средних классах…
– Аминь, – подытожила подруга. – За это надо будет выпить.
– По поводу окончания твоей практики? А когда? Ир, у нас вообще-то на следующих выходных своя ролевка, когда отмечать собралась? На тренировке, что ли?
– А почему бы нет? Не знаю.
Можно подумать, я знаю. У меня своих проблем до лешего…

Ирку удалось выпроводить, а вернее, отпустить домой только ближе к полуночи. Анастасия, весьма заинтересовавшись байками из учительской деятельности моей подруги, с удовольствием выслушала все ее постебушки на тему «Что такое мерзкие дети и что с ними можно сделать». Невольно вспомнился разговор на одном из сборов в Зенькиной квартире, когда мы с Зеней и Рийкой обсуждали, влезет ли Ирка в наволочку. Поняли, что нет, потому предложили зашить наше будущее светило исторического факультета в пододеяльник, засунуть в стиральную машинку и там выполоскать все ненужное из головы. Ирка же почему-то возмущенно заявила: если в пододеяльник она каким-то чудом и влезет, то в машинку не поместится ни при каких условиях. Поэтому она предложила поименовать Савиной Ириной Сергеевной Зенькину кошку, зашить ее в наволочку и постирать в машине. Предложение было отклонено: вытаскивать кошачью шерсть из барабана дорогущего «Аристона» никому не хотелось, да и Гринпис возмущался бы по самое «не балуйся». Вдобавок еще и кошка офигело провыла свое коронное «МЯУ!!», после чего смылась в открытую форточку. Зенька равнодушно проводила взглядом улетевшую в предпоследний путь домашнюю живность и пояснила, что хоть этаж и восьмой, но подоконник с той стороны широ-о-о-о-о-окий…
– Ну-с, девочка наша, как день провела? – раздался за спиной вкрадчивый голос Анастасии. Я страдальчески вздохнула и обернулась на лучшую мамину подругу, которая многозначительно тасовала в руках колоду старинных карт Таро, тех, что, насколько я знаю, перешли ей по наследству. Гадают – мама не горюй. И всегда сбывается, к моему глубокому сожалению. – Хочешь, расклад кину?
– Не хочу-у-у-у, – проныла я, но Настя уже цепко ухватила меня за руку и потащила на кухню, где мама уже заинтересованно косилась в нашу сторону.
Анастасия усадила меня на стул, а сама с видом бывалой гадалки приземлилась напротив, протягивая мне колоду.
– Сдвигай, Максимилиана.
Эх, а куда деваться… Я вздохнула, в очередной раз напомнив себе, что чем равнодушнее относишься к гаданию, тем точнее результат. Аккуратная стопочка распалась на две части, и Анастасия начала раскидывать карты на шута. Прошлое меня особо не смущало – всякие мелкие бытовые неурядицы, не больше. Ну, если совсем честно – всплыла-таки недавно найденная любовь. Анастасия многозначительно подняла на меня глаза и улыбнулась, но ничего, слава богу, не сказала. Мама у меня карты читать не умеет и хорошо – а то столько бы всего прочитала… Шут лег на стол – дальше уже шло будущее.
Шестерка мечей – дальняя дорога. Старший аркан – звезда: значит, путешествие грозит неприятностями. Анастасия чуть нахмурилась, но промолчала. Не то чтобы я уж очень верила в гадания, но старинные Таро почти всегда говорили правду. Интересно, куда и как меня на сей раз занесет? Следующая карта, которая легла на стол, – башня. К счастью, перевернутая – проблемы очень большие, но разрешимые. М-да, если на этот раз карты не врут, то мне, наверное, не стоит ехать на ролевку. Дорога, похоже, будет неприятной и почти наверняка приведет к чему-то нехорошему.
Перевернутая сивилла мечей. Так-так, какой же девице я настолько насолила, что та непременно хочет мне отомстить? Вроде бы Рейн упоминал о девушке по прозвищу Чийни: она то ли в него влюблена была, то ли просто хотела его при себе постоянно держать – точно не помню. Только Рейну все это было по барабану, по моим ощущениям, эмоции у него отсутствовали в принципе, зато та особа почему-то решила, что он воспылал ко мне нежными чувствами, и теперь «неровно дышит». Про чувства она загнула: их как таковых у него попросту нет.
1 2 3 4 5 6 7