.. но, открыв один глаз, увидела, что жертвой стал Игнат. Они кинулись его обнимать и целовать и гладить по голове, уговаривать, о чем-то шептали на ушко... И самое главное – ему это нравилось!
Короче, вступиться за нового любимого я не успела, слишком быстро он переметнулся обратно:
– Да отстаньте вы, отпустите меня, противные... а впрочем, мм... да-а... Аглая, крошка, подождите меня, я скоро... или не очень... или не ждите...
Мне оставалось только плюнуть и развести руками. Вот он вам, перевоспитанный гей! Вот они, неодолимые джинньи чары! Не посмотрит ни на одного мужчину, навек мой, воспылает пламенной любовью...
С бурей в душе я принялась искать в толпе свою самонадеянную подругу, которая тут же выскочила из-за чьей-то спины. Она тоже не могла отвести ошарашенного взгляда от этого множественного любовного союза.
– Ай, прости, о горько опытная! Ты была права, это другая природа...
Два облома в один день. Как понимаете, домой я вернулась усталая как ездовая собака и в наихудшем расположении духа. А по возвращении пришлось еще объясняться с бабушкой! Обещания перенести «в то же самое время» джинния не выполнила, потому что не вспомнила нужного заклинания, видите ли, ей давно не приходилось его применять... Взамен она со смиренным видом и поклонами выслушала от «уважаемой Марты Ивановны» самые витиеватые морские ругательства на тему нашего загула... Явно восточное почтительное отношение к старшим...
Когда я переодевалась ко сну, Акиса заметила крестик на моей груди.
– Эй, меня что, освободила христианка?!
– Ну да, меня крестили в младенчестве. – Увидев ее круглые глаза, я попыталась смягчить, вероятно, травмирующий ее факт моей биографии. – А что не так?
– Все не так! Джинния, принявшая ислам, не обязана служить какой-то... В общем, думаю, что я свободна от обязательств по отношению к тебе, о хитрейшая из желающих замуж! Но мне нужно удостовериться. Через десять минут я вернусь и, надеюсь, сразу освобожу тебя от моего присутствия.
С этими словами она исчезла, оставив меня в глубокой депрессии. То есть раз я христианка, значит, мне фигу, а не жениха, да?! Может, переметнуться в ислам по-быстрому, тогда джинния не отвертится, а потом как-нибудь назад...
Строя коварные планы типа «замуж по-любому! », я и не заметила, как прилегла и начала похрапывать. И кажется, даже видела какой-то сон, когда меня бесцеремонно растрясли за плечи:
– Ай, везучая, приятная для тебя весть, она усладит твои уши и поспособствует приятным сновидениям! Я уточнила наверху: слово джиннов нерушимо, даже если оно дано христианке! Ты ведь из людей Писания.
– Из кого-кого?!
– Ну, из христиан и иудеев, по Корану их можно уважать.
– Глубокое спасибо, могла бы и утром объявить, а-аух-ау-у-хр-р...
– Самовлюбленная соня, – резюмировала джинния, подтыкая мне одеяло... это было последнее, что и почувствовала, засыпая.

Глава седьмая,
МСТИТЕЛЬНАЯ

С утра бабушка вела себя мирно. Завтрак уже стоял на столе, чашка кофе сейчас будет в самый раз, только умоюсь. Моей волшебной подруги дома не было, я собиралась спросить, куда она делась, но тут Акиса сама объявилась. Оказывается, она всего лишь выносила мусор. Ее бодрый голос раздался из прихожей:
– Марта Ивановна, я встретила внизу твоего многоуважаемого соседа. Он был совсем пьяный и чем-то очень недоволен. Прошу тебя, раскрой мне значение слов, с которыми сей благородный муж ко мне обратился...
И она без запинки процитировала коронные фразы из лексикона дяди Леши, местного алкаша и дебошира. Не знаю, кто как, а я покраснела...
– Э-э, это всего лишь значит, что ты очень нехорошая женщина, – невозмутимо ответила бабуля, выпуская колечко дыма.
Джинния обомлела, взвилась и выскочила за дверь. Бабушка даже бровью не повела, ее волновало другое.
– Знаешь, когда я попросила ее вынести мусор, она сказала: «Слушаю и повинуюсь!» Из Казахстана, говоришь, девочка? Хм-хм, надо же до чего там Назарбаевы народ довели.
– Правда-правда, и из самого дальнего поселка, – внаглую соврала я, хватаясь за бутерброды.
После завтрака бабушка отправила нас с джиннией на рынок, расположенный в двух кварталах от дома, вручив длиннющий список всего, что она любит поесть. В ответ на мой вопрос о судьбе несчастного дяди Леши джинния только улыбнулась уголком губ, и взгляд у нее при этом был коварно-торжествующий. Каюсь, что больше я не вспоминала о нем, в тот день столько всего произошло, и лишь на следующие сутки соседи поведали кошмарную историю.
Оказалось, бедолага полдня провисел, подвешенный за шкирку на крюк стрелы подъемного крана. Он кричал, сначала очень громко, а потом все тише, пока совсем не охрип, так что даже пролетающие мимо вороны не смогли бы ничего разобрать, и шепотом требовал немедленно позвать прораба или хотя бы министра Шойгу. Но Шойгу где-то на Коморских островах ревизировал группу МЧС, спасавшую местных жителей от укусов сезонно распоясавшихся щетинистых ежей тенреки. А прораб и сам нашелся ближе к обеду. Потом долго искали крановщика и наконец совместными усилиями сняли оголодавшего и полуобезумевшего дядю Лешу. Про нашу «квартирантку» он никому и слова не сказал, а пил с тех пор только лекарства, по старой привычке предпочитая те, что на спирту. В общем, все списали на безвинный полтергейст...
На рынке была обычная воскресная толчея. В нашем многонациональном, хотя местами пока еще и патриархальном городке первую половину воскресного дня люди гораздо чаще проводят на базаре, чем в церкви.
– Дэвушки, ай, красывые, куда идете? – традиционно пристал высокий кавказец в кепке и грязном фартуке. – Пастой, падажди, виноград бэри, айва бэри, мимо не хады. Тэлефон дашь, э? Как тэбэ зовут, пэрсик?
– Тебе не выговорить, – отозвалась я. Ответ не из самых удачных, но у меня правило никогда не повторяться, а придумывать в сотый раз что-то новое очень сложно. Хоть бы вопрос менялся, а так...
– Аи, ну ты только скажи, я виговорлю! А твой подруга какой красавыца, сливка нэ хочешь, савсэм спэлый? – добавил он, хитро улыбаясь, но Акиса резко прибавила скорость, протащив меня за собой, а забежав за палатку с арбузами, громким шепотом оповестила:
– Это был Яман-баба, да пожрут могильные черви его черный мозг, а нам представился базарным торговцем! Его могущество приумножилось, как быстро он настиг меня!
Может, у джиннии мания преследования? Семисотлетнее сидение в пайдзе-одиночке не проходит даром для психики, все-таки срок немалый! Почему я так быстро поверила ей вчера? Подумаешь, погрозил пальцем, может, – это он оператору погрозил, не по-нравилось, что тот крупно его нелюбимый прыщик берет...
– Говорю тебе, он это, о недоверчивейшая из незамужних девиц!
– Значит, злодей снова внешность изменил? И как у него это получается, менять маски, как всемогущий и зловредный Призрак Оперы в предпоследней экранизации? Представляешь, у того была их целая коллекция, и все из человеческой кожи.
– Не знаю... И, главное, клянусь печатью на перстне Сулеймана, чего он выжидает? Он ведь поклялся погубить меня и стереть с лица Вселенной сами воспоминания о моем существовании! Что ему стоило сразу схватить меня и окунуть в воду?!
– Утопить, что ли? – не поняла я. – Ну так это где ж он тебя утопит посреди базара? В бочке с пивом?
– Только не в пиве! Коран запрещает нам алкоголь. – Отметив мой непробиваемый взгляд, Акиса устало пояснила: – Помнишь, я говорила тебе, что Аллах сотворил нас, джиннов, из бездымного огня. От переизбытка воды жизненные токи покидают мое тело, огонь души угасает и мне надо снова постоять в бездымном огне, чтобы преисполниться внутренних сил и могущества.
Про свое могущество она никогда не забудет вставить, хотя ясно уже, что не такое оно у ней и могущественное, простите за «масло масленое».
– Вот почему ты не умываешься по утрам... И что за огонь такой бездымный? – живо поинтересовалась я, чувствуя, что у меня голова идет кругом от обилия знаний по физиологии джиннов.
По-быстрому загружаясь картошкой (нашу волшебницу удерживало сейчас на рынке только поручение уважаемой Марты Ивановны), Акиса ответила:
– Долго объяснять, но ваш газ на кухне в случае чего тоже подойдет.
– Ты уже говоришь совсем как современный человек и почти без акцента, – похвально заметила я, осознав, что меня уже ничто не удивляет. Слегка подивиться сейчас я могла бы, только увидев гигантского жука-солдатика, сбежавшего из военной лаборатории закусав до смерти сторожа-культуриста сержанта в отставке. Но секретной военной лаборатории у нас в городе нет, значит, и жук мне не светит...
– Аи, ты сильно права, о наблюдательная дева, поистине мы, джинны, обладаем способностью быстрого обучения чужеземным языкам, – гордо ответила Акиса. Кажется, я поторопилась с похвалой.
Джинния попыталась сказать что-то еще, но тут я увидела нашего продавца, он шел по ряду, явно кого-то выглядывая...
– Все, уходим отсюда, остальное докупим в магазине!
– Он вернулся?!
– Вах, красавицы, вот гдэ я вас нашел, мои золотые! Зачэм бежал, апельсин-шмапельсин не пакупал?
Этот тип уже стоял рядом с нами. Смуглое лицо, мелкие морщинки вокруг глаз, длинный нос с горбинкой – типичный небритый кавказец лет тридцати с гаком, двадцать пять из которых он провел на рынке. Неужели и правда так может выглядеть могущественный чародей-подпольщик?
– Что вам надо? – раздельно и строго произнесла я, убирая его руку со своего плеча, поскольку джинния практиковала в данный момент лишь молчаливое испепеление взглядом объекта. К сожалению, даже в ее случае только образно...
– Ай, ничего плохого, товар сасэду оставил, только чтоб пагаварить с такой волшебный дэвушка, как твоя падруга. Она мэня заколдовала огненными глазами, вах! И как жэ ей удалось вырваться из плэна.. То есть как же мнэ, гаварю, выбраться из плэна-шмлэна ее глаз! – Чародей многозначительно подмигнул, сверкнув черными очами. Да, это его взгляд, вот сволочь конспиративная.
Я уже собиралась пнуть резвого южанина по коленке, самый простой прием самозащиты, как вдруг подоспела помощь, откуда не ждали. Рядом возник Миша, мой сосед, курсант школы милиции.
– Эй, гражданин, оставьте девушек в покое! – потребовал он официальным тоном, да так громко, что все обернулись. Вот не знала, что Мишка такое умеет... Обычно, как встретишь его в подъезде, так он только промямлит что-то невнятное типа «здрасьте». Может, форма на него так действует, он ведь вроде в этом году оканчивает свою школу милиции.
– Или пройдем в отделение? – добавил Мишка, строго глядя на торговца и рукой указывая направление.
– Ай, куда пройти, зачем пройти, пачему честный Гоги обижаэшь, а? Я нычего не сдэлал. Документы есть, прописка.. Э-э... мм... А! Товар оставил, тороплюсь очень, генацвал, совсем убежал, да!
Когда «честный Гоги» скрылся за спинами покупателей, расталкивая их в недостойной спешке, мы обернулись к нашему спасителю. Джинния с удивлением, я с благодарностью. Или наоборот?
– Спасибо, Миша! Ну, мы пошли, тоже очень торопимся, – поспешно проговорила я, пытаясь увлечь за собой кланяющуюся джиннию. Надо бы ей сказать, что ее поклоны не воспринимаются окружающими как само собой разумеющееся, а, наоборот, скорее вызывают легкий шок.
– Ничего, я рад, что оказался рядом в нужный... тебе... для тебя... момент. В общем... Да, а у нас практика! Вот. Сегодня сюда поставили, но... – Он словно бы и не замечал Акисы, торопясь мне что-то сказать. – Аглая, а ты... ты, оказывается, профессионально играешь в боулинг! Так вот, я думал... если у тебя будет время...
– Ха, так ты все-таки заметил? – поторжествовала я в душе. – Ладно, научу, но извини, потом. Мы правда очень-очень спешим...
– Я могу вас проводить, сейчас только попрошу кого-нибудь меня заменить.
– Не утруждай себя, юный господин, – возразила было джинния, перестав кланяться, но, углядев «Гоги», коварно притаившегося за лотком с арбузами, мигом сменила пластинку: – Да вознаградит тебя Аллах, если ты нас проводишь, о неустрашимый герой нашего времени, поражающий доблестью и величием! Скорее же лови второго стража.
– Короче, мы согласны, не обращай внимания на речь моей подруги – да уж, выражается странно, просто она из другой реальности.
– В смысле слегка тронутая? – совершенно серьезно спросил Мишка. Хорошо джинния, обеспокоенно озиравшаяся по сторонам (шпион-колдун снова исчез!), его не услышала.
– Потом объясню, – многозначительно шепнула я.
Но едва мой сосед отправился за товарищем, джинния схватила меня за рукав и утянула за ближайший киоск:
– Яман-баба, зловреднейший из чародеев, так легко не отступит, лучше нам сразу полететь домой, о свет моих очей и любимая звезда моего небосклона!
У меня сложилось стойкое убеждение, что, когда джинния применяла ко мне подобные эпитеты, они звучали исключительно в издевательском смысле. Но прямых доказательств не было...
– А как же Миша с другом?
Вопрос повис в воздухе, потому что непоследовательная в своих желаниях (решениях?) джинния, на этот раз даже не думая о многочисленных свидетелях «чуда» (вокруг была куча народу), мигом перенесла нас на нашу лестничную площадку... Вообше-то можно было бы и сразу в квартиру, но нам обеим не хотелось смешить бабушку телепортацией.
– Хорошо, что наши стены находятся под заклятием Сохранности Имущества, – облегченно вздохнула я, открывая дверь своим ключом.

Глава восьмая,
МАНИАКАЛЬНО-БИОЛОГИЧЕСКАЯ

Наверно, мы успели вовремя, потому что бабуля как раз сражалась в гостиной с каким-то шипованным монстром с арбузообразной головой! Он жалобно чавкал, оседая под ударами подарочного издания Желязны энциклопедического формата и веса. Не знала, что бабушка читает фантастику, но это ей помогло...
На данный момент жуткий бой был практически закончен, чудовище валялась в полном ауте, на последнем издыхании, бессильно откинув желтые скрюченные, похожие на стебли конечности. Из большой трещины на арбузной голове текла струйка розоватого сока. Бабушка бросила на нас торжествующий взгляд и одним милосердным ударом окончательно добила гибрид агрессивной флоры.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6