— Быть может, мне повезло, что я остался сиротой, — сказал он серьезно. — Мои родители погибли в автомобильной аварии, когда мне было шесть месяцев, и меня взял к себе двоюродный дядя. Но у него была своя семья, и…
Он не договорил, и Кейт с сочувствием спросила:
— Они… они скверно с тобой обращались?
— Да нет, в общем-то… Правда, меня заставляли заниматься домашней работой и сидеть с младшими детьми, но я, наверное, не имел бы ничего против, если бы каждый раз мне не напоминали, что я — нахлебник, лишний рот, который нужно кормить. Когда началась депрессия, дядя и его жена были только рады, что я решил начать жить самостоятельно. Для них это было самым лучшим выходом: ведь им действительно приходилось меня кормить и одевать, а денег постоянно не хватало. Правда, бросив школу, я около двух лет работал на уборке мусора, но платили мне сущие гроши.
Кейт смущенно потупилась: у Джо было такое трудное детство, в то время как она никогда не знала ни голода, ни нужды… Ей вдруг стало неловко оттого, что экономический кризис почти не коснулся ее семьи — точнее, семьи матери, которая осталась такой же богатой, как и до него. Благодаря этому жизнь Кейт была обеспеченной, сытой и безопасной, и ей, конечно, было трудно представить себе все трудности, которые выпали на долю Джо. Неудивительно, что свобода стала для него самым главным. А вот у нее никогда не было настоящей свободы — хотя, если говорить честно, Кейт никогда не стремилась к ней сознательно. Единственное, чего ей всегда хотелось, это чтобы родители предоставляли ей чуточку больше самостоятельности, а это совсем не одно и то же. Поразмыслив, Кейт поняла, что, получи она такую же полную свободу, как Джо, она бы, наверное, растерялась и не знала, что с ней делать.
— А ты бы хотел иметь детей? Своих детей? — серьезно спросила она.
Этот вопрос казался Кейт очень важным: ей хотелось получше представить себе мировоззрение Джо, его систему взглядов. «Уж наверняка, — решила она, — Джо задумывался об этом, ведь ему уже тридцать!..»
Ответ Джо оказался, в общем, таким, какого она и ожидала.
— Не знаю, — сказал он, пожимая плечами. — Признаться, я никогда не думал об этом серьезно. Скорее всего — нет, не хотел бы. Сама посуди, ну какой из меня отец? Самолеты отнимают у меня слишком много времени, я постоянно летаю, езжу в командировки то В один конец страны, то в другой. А детям нужен отец, обязательно нужен. Наконец, без детей я и сам чувствовал бы себя спокойнее: ведь если бы они у меня были, я бы постоянно думал о том, что я для них не сделал. А мысли о неисполненном долге — самые тяжкие, можешь мне поверить.
Кейт не стала спрашивать, что это за долг, который Джо не исполнил. К тому же сейчас ее куда больше интересовало другое.
— Разве ты не собираешься когда-нибудь жениться? — спросила она, стараясь ничем не выдать своего волнения.
Кейт не сомневалась, что Джо скажет ей правду, — едва ли не больше всего ее поражала в нем честность, какая-то совсем детская открытость. Впрочем, это была одна из немногих черт, которые их объединяли. И в первую встречу, и в эту, они исповедовались друг перед другом, ничего не тая и нимало не заботясь о том, что скажут или подумают о них другие.
Кейт не знала, конечно, что Джо и сам себе удивляется. Не в его обычае было раскрывать душу перед малознакомым человеком (да и перед знакомым тоже), однако что-то словно подсказывало ему, что Кейт он может доверить свое самое сокровенное. Впрочем, скрывать Джо было нечего. Он никого не убил, не ограбил и никого не обидел. Даже девушка, которая когда-то ему нравилась, ушла от него, не тая в душе ни горечи, ни обиды. Просто в один прекрасный день ей стало ясно, что Джо никогда не будет принадлежать ей целиком, и тогда она оставила его авиации, а сама вышла замуж за другого.
— Видишь ли, мне еще не приходилось встречать женщины, которая отнеслась бы нормально к тому, чем я занимаюсь, — сказал он. — Нет, наверное, авиация все-таки — занятие для холостяков. Не представляю, как Чарльзу удается строить свою семейную жизнь — ведь его так редко видят дома. Впрочем, у них целая куча детишек, поэтому, когда Чарли нет, Анне не приходится особенно скучать. Надо отдать ей должное, она — удивительная женщина. Таких, как Анна, одна на тысячу, а может, и на миллион. У нее золотое сердце…
«А ведь сколько ей приходилось страдать», — подумала Кейт, снова ощутив прилив жалости.
— Быть может, — добавил Джо, улыбнувшись, — когда-нибудь мне повезет, и я встречу такую же женщину, как она. В этом случае я мог бы, пожалуй, попробовать создать семью, но вряд ли такое случится. Любовь — чувство слишком эгоистическое. Едва ли хоть одна женщина окажется способна делить меня с моими самолетами достаточно долго. Есть и еще одна загвоздка, Кейт. Мне кажется, я не создан для брака. А я всегда считал, что не стоит лезть из кожи вон и пытаться заставить себя стать кем-то, кем ты быть не можешь. Это и проще, и честнее, если хочешь… Можно сколько-то времени притворяться, но в конце концов обман обязательно раскроется, и тогда кто-то из двоих окажется раненным прямо в сердце. А может быть, и оба… Мне, во всяком случае, не хотелось бы причинять ненужной боли никому. Чего я хочу, так это заниматься своим делом и быть самим собой. Тогда, мне кажется, я не принесу вреда ни себе, ни окружающим.
«Как он прав!» — думала Кейт, слушая его. Ей даже захотелось наперекор родительской воле поступить в Школу права, но она знала, что таким поступком она очень огорчит и отца, и мать. Джо в этом отношении было проще — он был один, как перст, и мог поступать так, как считал правильным, не оглядываясь на мнение окружающих. И отвечал он только перед самим собой. Что касалось Кейт, то ее положение было совсем иным. Все мечты и чаяния ее родителей воплотились в ней одной, и она просто не имела права подвести или разочаровать их. В особенности после того, как покончил с собой ее родной отец…
Они еще некоторое время сидели на песке, слушали, как глухо вздыхает ночной океан, и Кейт обдумывала их разговор. Он был предельно честным — так откровенны друг с другом могут быть только люди, которые давно и хорошо знакомы В их суждениях и оценках не было ни рисовки, ни позы — одна только естественность и простота. И хотя они только что узнали, как несходны были их жизни и судьбы, обоих продолжало притягивать друг к другу с неослабевающей силой. Нет, даже не притягивать… Оба уже чувствовали себя сторонами одной и той же монеты — разными, но неразделимыми.
Поглядев на Кейт, которая по-прежнему лежала, привольно раскинувшись на песке и любуясь большой белой луной, он потянулся, хрустнув суставами, и легко поднялся на ноги. Больше всего ему хотелось сейчас лечь рядом с ней, но он не осмеливался, боясь, что не справится с собой. «Нет, — рассудил он, — нужно сохранять хотя бы минимальную дистанцию, иначе это может завести его бог знает куда».
Джо не переставал удивляться самому себе. Еще никогда он не испытывал ничего подобного ни к одной женщине. Чем же она так очаровала его, что он едва находил силы сопротивляться мощному течению, которое влекло его к Кейт?..
— Пожалуй, нам пора возвращаться, — сказал Джо с поспешностью, которая неприятно поразила его самого. — Мне совсем не хочется, чтобы твои родители решили, будто тебя похитили, и отправили по нашим следам полицию, — тут же добавил он, стараясь шуткой сгладить возможное неприятное впечатление.
Кейт, впрочем, ничего не заметила. Кивнув, она протянула руку, и Джо помог ей встать.
— Идем, — просто сказала она.
Кейт действительно никому не сказала, что пойдет прогуляться, однако ей казалось, что особенно волноваться по этому поводу не стоило. Кто-нибудь наверняка видел, как она уходила, и мог успокоить ее отца и мать. Другое дело, что не каждый из гостей знал Джо в лицо… Кейт намеренно не предупредила родителей, с кем пойдет гулять, опасаясь, как бы отец не отправился с ними. И не потому, что не доверял Джо, а наоборот — потому что общество знаменитого летчика было ему лестно.
И они пошли назад, к костру, который мерцал вдалеке крохотной искоркой. На половине пути Кейт взяла Джо под руку, а он прижал ее ладонь к своему боку и улыбнулся. Джо не сомневался, что она могла бы быть ему добрым другом, но — к своему большому сожалению — уже понял, что хочет от нее чего-то иного. Одной дружбы ему было мало, но Джо не собирался уступать своим желаниям. Во-первых, он был не в том положении, чтобы предпринимать какие-то шаги в этом направлении. Во-вторых, он совершенно искренне полагал, что Кейт заслуживает большего, чем он был в состоянии дать ей.
Им понадобилось немногим менее получаса, чтобы вернуться к костру, где, к счастью, никто даже не заметил их отсутствия.
— Наверное, мы могли бы бродить по берегу хоть до утра, — сказала Кейт, улыбнувшись Джо, который протянул ей чашку горячего кофе.
Себе он налил бокал вина, хотя вообще-то пил мало: не станешь же напиваться перед вылетом, а летал он часто. Впрочем, ни завтра, ни послезавтра садиться за штурвал ему было не нужно, и Джо позволил себе несколько глотков красного сухого вина.
— Возможно, ты права, — рассеянно согласился он.
Джо думал о том, что ему в любом случае не следовало слишком долго оставаться с Кейт наедине. Чувство, которое он испытывал к ней, было слишком сильным, и Джо уже не мог доверять себе в полной мере. Поэтому он ощутил нечто похожее на облегчение, когда у костра появились родители Кейт. Они собирались уходить и разыскивали дочь, чтобы отправиться домой вместе.
Увидев Джо, Кларк Джемисон просиял.
— О, мистер Олбрайт! Какой приятный сюрприз! Должно быть, вы только что из Калифорнии?
— Да, я прилетел вчера. — Джо улыбнулся, пожимая руки Кларку и Элизабет. — На днях я собирался позвонить вам, мистер Джемисон, чтобы напомнить о нашем с вами уговоре. Правда, я здесь всего на несколько дней, но когда я приеду в следующий раз…
— О'кей, мистер Олбрайт. Я готов. — Кларк заговорщически подмигнул Джо. — Пусть будет в следующий раз.
— Обещаю, — твердо сказал Джо. Родители Кейт казались ему очень приятными и милыми людьми.
Попрощавшись с ним, Кларк и Элизабет пошли поблагодарить хозяев за приятный вечер. Проводив их взглядом, Джо повернулся к Кейт, и на лице его появилось какое-то странное выражение. Он хотел попросить ее об одном одолжении, но не знал, с чего начать, хотя и обдумывал свою просьбу на протяжении последних полутора часов. Главное препятствие заключалось в том, что Джо по-прежнему не знал, захочет ли Кейт поддерживать с ним знакомство после того, как начнет учиться в Рэдклиффском колледже. Но в конце концов он все-таки решился, сказав себе, что так будет лучше для обоих. Джо сознавал, конечно, насколько сильно смахивает на самообман этот второпях придуманный им довод, однако ничего другого ему на ум не приходило. К тому же он не хотел ни держать Кейт в неведении, ни искушать себя сверх того предела, за которым уже не в силах будет сдерживаться. Слава богу, что он скоро уедет и разделившее их расстояние станет дополнительной гарантией от любого безрассудства!
— Кейт… — начал Джо и неожиданно смутился. — Что бы ты сказала, если бы я попросил тебя изредка писать мне? Мне было бы приятно получать от тебя весточки.
— Правда? — радостно изумилась девушка.
После всего, что Джо наговорил ей о своем нежелании жениться и иметь детей, Кейт была уверена, что он не станет ухаживать за ней. Но она надеялась, что он захочет, чтобы она была его другом. И такое положение вещей ее бы вполне устроило, хотя Кейт и испытывала легкое разочарование. Она не могла не понимать, что ее влечение к нему было не совсем платоническим, однако Джо за весь вечер не сказал и не сделал ничего, что бы помогло ей понять, испытывает ли и он что-то похожее. Впрочем, Кейт уже знала, что Джо хорошо умеет скрывать свои мысли и переживания.
— Мне будет интересно узнать, как идут твои дела, — сказал Джо намеренно покровительственным тоном, стараясь получше замаскировать глубокое внутреннее беспокойство и смятение, которое он начинал испытывать при одном взгляде на это правильное лицо с высокими лепными скулами и большими голубыми глазами. — А я буду писать тебе о своих испытательных полетах, — добавил он. — Если, конечно, тебе это интересно.
— О, мне очень интересно! — радостно воскликнула Кейт, подумав о том, что, если Джо сдержит слово, она сможет показывать письма отцу. Кларку Джемисону, несомненно, тоже будет любопытно узнать об испытаниях новой техники.
Джо тем временем нацарапал на клочке бумаги свой адрес и протянул Кейт.
— Я не очень хороший писатель, но буду стараться, — пообещал он. — А ты пиши мне про свои занятия.
Он очень надеялся, что его голос звучит достаточно нейтрально — как голос старого друга, старшего брата или дядюшки, а не как голос ухажера или потенциального жениха. До сих пор Джо старался быть предельно откровенным и искренним с Кейт, однако он ничего не сказал ни о том, как сильно его влечет к ней, ни о том, как он боится этого странного чувства, неподвластного ни его разуму, ни воле. Джо знал, что стоит ему только чуть-чуть отпустить вожжи, и он не справится с собой и наделает глупостей, а допустить этого было нельзя. Потому-то он и старался направить свои чувства в русло дружбы, дабы не подвергать опасности ни Кейт, ни себя. Страшнее всего было потерять ее; только это, собственно, и помогало ему сдерживаться.
— Ты сначала пиши на тот адрес, который указан в папиной карточке, — сказала Кейт. — А как только я узнаю свой адрес в колледже, я сразу тебе его сообщу.
— Договорились, — кивнул Джо. — Только напиши скорее, ладно?
В уме он уже подсчитал, что должен получить ее первое письмо почти сразу по возвращении в Калифорнию — если, конечно, она вообще собирается ему писать. И тут же Джо подумалось, что они еще даже не расстались, а ему уже хочется получить от нее весточку. Положение было поистине ужасное — непривычное по меньшей мере, однако Джо знал, что не сделает ничего, чтобы что-то изменить.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10