На душе у него стало немного легче: последнюю пациентку удалось спасти.Поздний вечер — самое спокойное время в больнице. Первая волна тяжелых случаев идет обычно в середине дня, вторая — после полуночи, а между девятью и двенадцатью выпадает краткое затишье. Можно присесть, закрыть глаза и на несколько минут отрешиться от больничной суеты.На столе Стива ждала гора бумаг, ждущих подписи, и уже не в первый раз он пожалел, что согласился принять хлопотную должность заместителя заведующего отделением. Теперь на его плечах лежала вся бюрократическая рутина.Стив налил себе остывшего кофе, торопливо бросил в рот пару печений «Орео». С самого утра у него не было во рту ни крошки.Придвинув к себе стопку бумаг, Стив взялся за телефонную трубку и набрал номер.«Может быть, Мередит еще нет, — думал Стив, прислушиваясь к долгим гудкам. — Не один я засиживаюсь на работе допоздна».Доктор тяжело вздохнул: о возвращении в пустой дом ему сейчас не хотелось думать.Но жена оказалась дома и взяла наконец трубку:— Алло!Голос Мередит звучал по-деловому, и Стив догадался, что, несмотря на поздний час, она ждет звонка из офиса. В последнее время Мередит и ее подчиненные, увлеченные новым проектом, работали, не отличая дня от ночи.— Привет, это я.— Привет. А почему таким убитым голосом? — поинтересовалась она.— А ты как думаешь?! Трое суток без отдыха!Обычное дежурство хирурга-травматолога продолжается сорок восемь часов, но в этот раз Стив проработал лишний день — согласился подменить коллегу, у которого сегодня родилась дочь.Мередит понимающе хмыкнула. Последний раз она видела мужа во вторник утром, а сейчас уже вечер пятницы. Но за четырнадцать лет совместной жизни Мередит привыкла к такому режиму и не жаловалась. Ей ли не знать, что такое преданность своему делу? Ведь и сама она все силы отдавала работе — трудной, утомительной, изматывающей, и все же невероятно увлекательной.Мередит Смит Уитмен была партнером в солидной фирме с Уолл-стрит, специализирующейся по банковским инвестициям. Ее талант, трудолюбие и энергия снискали восхищение коллег. Мередит жила своей работой, как Стив — своей; заключая крупную сделку, она испытывала такой же пьянящий восторг, как Стив — когда ему удавалось вырвать пациента из лап смерти.— Как там твой великий проект? — спросил Стив. Последние два месяца Мередит готовила рекламную кампанию для привлечения покупателей к акциям одного высокотехнологичного предприятия в Силиконовой долине. Создатель компании решил превратить свое детище в акционерное общество, и фирма Мередит взяла на себя организацию торгов.Стив терпеливо выслушивал подробные рассказы жены; но, как ни старался, не мог понять, что интересного в бесконечных столбцах цифр и сложных вычислениях. Что делать — еще в школе ему плохо давалась математика. А Мередит только о своем проекте и говорила. Ее привлекала новизна: рутинные банковские операции в Нью-Йорке и Бостоне изрядно ей поднадоели, а далекая Калифорния казалась неизведанной землей, полной нераскрытых возможностей.— Продвигаемся потихоньку. — В голосе ее звучала усталость. Вот уже несколько дней Мередит уходила на работу ранним утром, а возвращалась домой затемно. — Уже почти закончили с «красной полосой».Стив знал, что на профессиональном жаргоне финансистов «красной полосой» называется проспект будущей кампании. Название прижилось из-за напечатанных красной краской полосок с предупреждением о неразглашении, обыкновенно помещаемых на обложке проспекта.— Милый, когда ты приедешь?Закрыв глаза, Стив словно наяву увидел жену: она сидит в мягком кресле, завернувшись в любимый пушистый халат, рассеянно накручивая на палец золотистую прядь. Господи, как хочется домой!— Скоро, малыш. Сейчас подпишу кое-какие бумаги — и поеду. Ты поужинала?— Как тебе сказать… Несколько часов назад секретарша заметила, что я могу упасть в голодный обморок, и напоила меня чаем с бутербродами.— Бедная моя! Вот приду и приготовлю омлет. Или, если хочешь, куплю что-нибудь по дороге.Готовил в семье Уитмен Стив. У Мередит вечно все пережаривалось и подгорало; она искренне не понимала, зачем нужна эта утомительная возня, если можно перекусить бутербродами или, на худой конец, салатом из пластиковой коробочки. «Пропадешь ты без меня!» — частенько говорил ей Стив.— Приезжай поскорее, я так проголодалась! — промурлыкала Мередит, и от звуков ее бархатного голоса у Стива перехватило дыхание. Они вместе уже целую вечность, а он по-прежнему влюблен, как был влюблен четырнадцать лет назад неуклюжий молодой практикант, потерявший голову от одного взгляда зеленых девичьих глаз.Они познакомились на вечеринке в студенческом общежитии. Вечер плавно перешел в ночь, полную страсти и нежности, а вскоре Стив и Мередит уже приглашали друзей на свадьбу. Одной ночи им оказалось достаточно, чтобы понять, что они созданы друг для друга — обычно для этого требуется куда больше времени.Никто не верил, что счастье их продлится долго — слишком уж не похожи были эти двое. Огонь и лед, штормовой ветер и зеркальная гладь горного озера…Но друзья-подружки, что качали головами, глядя на влюбленную пару, не понимали, что Стив и Мередит удивительным образом дополняют друг друга. Они не замечали за кошачьей мягкостью Мередит железной воли и целеустремленности, за порывистой страстностью Стива — неисчерпаемого запаса нежности и доброты.Не понимали они и кое-чего еще. Отец и мать Стива один за другим умерли от рака, поэтому Стив и выбрал нелегкий путь врача. Родители Мередит погибли в автокатастрофе. С ранней юности Стив и Мередит привыкли рассчитывать только на себя. Одиночество научило их ценить семейные узы: они дорожили друг другом, ведь они были единственными близкими людьми друг для друга.— Так что у тебя стряслось?За четырнадцать лет Стив и Мередит изучили друг друга так, как иным парам не удается и за всю жизнь. Вот и сейчас по голосу мужа Мередит сразу поняла: у него что-то не так.— Сегодня умерли двое ребятишек. — Перед глазами Стива вновь всплыло измученное лицо матери-негритянки, вспомнилось, как она цеплялась за него, хватая ртом воздух, и знакомая тоска сдавила сердце. — Первый — пятнадцатилетний паренек с огнестрельным ранением. Он отстреливался от гангстеров, уложил троих, но в конце концов сам получил смертельную рану. Несколько часов спустя — маленькая девочка. Снова огнестрельное ранение. Перестрелка бандитов с полицейскими, случайная пуля… Малышка умерла у меня на столе. Мне пришлось сообщить эту весть матери. — Он помолчал. — А вот третья сегодняшняя пациентка выжила. Девочка, выпрыгнувшая из окна. Не знаю пока, сможет ли она ходить, но жить будет.Мередит напряженно слушала. Работа Стива порой вызывала у нее трепет. Она не понимала, как можно сохранять душевные силы и ясность рассудка, изо дня в день сталкиваясь с болью, смертью и отчаянием? Как можно ежедневно брать на себя ответственность за чужую жизнь — и при этом оставаться в здравом уме, не очерстветь душой?— Да, нелегко тебе пришлось. Поезжай домой, милый. Тебе надо отдохнуть.«Я скучаю по тебе», — хотела добавить она, но промолчала. Стив и так это знает, а от повторения задушевные слова обесцениваются.— Ты права, устал чертовски! Приеду через двадцать минут. Смотри, не ложись без меня!— Не беспокойся, не лягу, — улыбнулась Мередит. — У меня с собой полный портфель служебных бумаг.— Вот как? Что ж, миссис Уитмен, позаботьтесь, чтобы ваши бумаги не попадались мне на глаза! — смеясь, прорычал Стив.Наконец-то домой, к Мередит!.. В такие минуты Стив сам не верил своему счастью. В Мередит воплощалась для него светлая, праздничная сторона жизни, свободная от труда и тяжкого груза ответственности. Стив стремился домой, как каторжник стремится к свободе, мечтал о встрече с любимой, как умирающий в пустыне мечтает о глотке воды. Порой ему приходило в голову, что, может быть, только благодаря жене он до сих пор не потерял рассудок и сердце его не окаменело от бесконечного, как океан, людского горя.— Ты их не увидишь, дорогой, обещаю. Только приезжай.Жаркая волна желания окатила Стива.— Буду через несколько минут! — прокричал он в трубку. — Налей себе бокал вина: не успеешь выпить, как я подъеду!В том, что касается времени, Стив всегда был оптимистом. Но выбраться из больницы ему удалось лишь через полчаса. Только он скинул халат и двинулся к выходу, как выяснилось, что ординатору позарез необходимо с ним посоветоваться, что у сегодняшней пациентки осложнения, что вчерашняя бабуля со сломанной ногой…Но Стив, не дослушав, отмахнулся и пошел к дверям. Он едва не падал от усталости; мысли в голове шевелились вяло, словно снулые рыбы. Сейчас от него никакой пользы. Впереди выходные, наполненные смехом и любовью, а в понедельник он, бодрый и свежий, вновь будет на месте, готовый взяться за оружие в самой благородной войне на свете.Такси, мягко шурша шинами, несло доктора Уитмена по вечернему Нью-Йорку. Стив задумался, откинув голову на спинку сиденья. Порой в голову ему приходило, что они с Мередит живут какой-то неестественной жизнью. Разве нормально, когда муж и жена не видят друг друга целыми днями? Оба они вечно куда-то торопятся, все их встречи происходят в спешке, на бегу. Но, с другой стороны, возможно, именно благодаря этому они не наскучили друг другу, любовь их за четырнадцать лет не угасла, и близость не превратилась в надоевшую обузу.В квартире приглушенно звучала музыка, в воздухе плыл легкий аромат любимых духов Мередит. Но самой ее видно не было.— Мередит! Я приехал!Шум воды был ему ответом. На цыпочках Стив подкрался к ванной и распахнул дверь.Мередит стояла под душем — высокая, стройная, загорелая. Густые белокурые волосы падали ей на плечи, и с них на высокую грудь стекали прозрачные струи воды.Увидев Стива, Мередит просияла улыбкой; вспыхнули радостью глаза цвета весенней листвы. Выключив душ, она потянулась за полотенцем. Стив не стал дожидаться, пока она вытрется: схватив жену в охапку, он поднял ее и закружил по просторной ванной комнате.— Что ты делаешь? Я же мокрая! — смеялась Мередит.— Как хорошо! Милая моя, как же хорошо дома! Не понимаю, зачем я вообще отсюда ухожу!— Кто же будет спасать людей, если не ты? — улыбнулась Мередит, прильнув к нему. Как всегда, одного ее прикосновения оказалось достаточно: напряжение и усталость последних трех дней вмиг забылись, сменившись острым, нетерпеливым желанием.— Что сначала — омлет или я? — спросил он, улыбнувшись озорной мальчишеской улыбкой.Мередит опустила глаза в притворном смущении.— Я бы и рада начать с тебя, милый, но… очень уж есть хочется!— Мне тоже, — кивнул Стив понимающе. — Тогда план у меня такой: омлет, душ, а затем идем в постель и отмечаем нашу счастливую встречу. Какое счастье, что в эти выходные у меня нет дежурства! Поверить не могу — два дня вместе!Но тут зеленые глаза Мередит затуманились.— Ты, наверно, забыл — в воскресенье я улетаю в Калифорнию. Через две недели начинается рекламное турне, и мы с Кэлленом Доу должны просмотреть проспект и обсудить все детали.Голос Мередит звучал виновато. Она знала, как дорожит Стив редкими выходными, проведенными вместе. Ему часто приходилось дежурить по воскресеньям, да и Мередит, с головой погруженная в работу, нередко не отличала праздничные дни от будней, так что даже в выходные им редко удавалось по-настоящему отдохнуть.— Ничего, зато на День труда мы с тобой куда-нибудь съездим вместе…— Не переживай, Мередит. Я в самом деле забыл. Ничего страшного, — спокойно ответил Стив, хоть внутри у него все сжалось от разочарования.Стив отправился на кухню и начал готовить ужин. Вскоре к нему присоединилась и Мередит — в белом махровом халате, босиком. Халат то и дело распахивался, обнажая длинные стройные ноги.— Запахни халат, не то я омлет сожгу! — серьезно предупредил ее Стив.Только сейчас, при ярком свете, Мередит разглядела, какой у него измученный вид. Волосы всклокочены, на подбородке — трехдневная щетина, вокруг глаз залегли черные круги.— Как хорошо дома! — уже в который раз повторил он. — Боже, Мерри, как я скучал по тебе!— Я тоже, особенно по твоему кулинарному таланту, — рассмеялась Мередит, чмокнув его в небритую щеку. Затем устроилась на высоком, обитом кожей табурете и принялась наблюдать, как Стив готовит ужин.Кухня Уитменов словно сошла с фотографии из журнала «Образцовый дом». Да и о доме можно было сказать то же самое. Квартиру обставляла Мередит — в отличие от Стива, она обладала безупречным вкусом и природным чувством стиля.Различие их характеров нагляднее всего проявлялось в манере одеваться. Мередит всегда была безукоризненно одета, причесана волосок к волоску, благоухала дорогими духами и распространяла вокруг себя аромат уверенности и успеха. Стив — сам по себе красивый, видный мужчина — вечно был взъерошенным, ходил небритым, в застиранных джинсах, непарных носках и разношенных туфлях, удобных для работы, но неприглядных на вид.В первое время их совместной жизни небрежность Стива очень раздражала Мередит. Да и как было не раздражаться, если твой муж похож то ли на алкоголика, то ли на бомжа, только не на добропорядочного гражданина, главу семьи и одного из лучших хирургов в Нью-Йорке! В течение нескольких лет Мередит терпеливо приучала мужа к костюмам-тройкам и галстукам. Она была упряма, но Стив оказался еще упрямее: костюмы неизменно отправлялись в недра гардероба и скрывались там навеки, а галстуки, которые Стив именовал то «ошейником», то «удавкой», совершенно случайно оказывались в мусорном ведре.Наконец Мередит смирилась, поняв, что равнодушие Стива к своему внешнему виду напрямую связано с особенностями его профессии. Хирург не должен думать о себе — все силы, все внимание он отдает своим пациентам. Вот почему в одежде врачи ценят не красоту или элегантность, а простоту и удобство. Ни одному хирургу не придет в голову причесываться, бриться или гладить брюки, когда на операционном столе его ждет умирающий.
1 2 3 4 5 6 7