Обычно я пропускаю ленч, что заметно отражается на моем поведении.— Нам надо что-то предпринять по этому поводу, — улыбнулся Джои. — Очень нездоровая привычка. Честно говоря, я и сам этим грешу, — добавил он топом заговорщика. — Но сегодня, сидя рядом с вами, я подумал о том, что ленч — отличное изобретение человечества. Думаю, нам надо будет это повторить.Улыбнувшись на прощание Джону Андерсону, Фиона отправилась в свой офис, а Джон поехал к себе, не переставая думать о ней. Фиона Мопаган была потрясающей женщиной — красивой, умной, элегантной. И в то же время было в ней что-то смутное, даже пугающее. Джон и себе не мог бы объяснить, отчего возникло это ощущение. Впрочем, он чувствовал себя вовсе не напуганным, а скорее заинтригованным. Впервые за последние два года он встретил женщину, на которую ему захотелось взглянуть еще и еще раз. А на Фиону Монаган, черт побери, стоило взглянуть! Глава 2 Примерно через неделю после ленча с Джоном Андерсоном Фиона изнывала от жары на пляже, где проходила фотосессия, очень важная для журнала «Шик», в которой участвовали шесть самых знаменитых топ-моделей мира и четверо известных дизайнеров. Фотографии делал модный фотограф Генрих Зефф, специально прилетевший из Лондона с четырьмя ассистентами, девятнадцатилетней женой и полугодовалыми близнецами. Поначалу все шло отлично, и Фиона не сомневалась, что фотографии будут потрясающие, но неожиданно съемки превратились в настоящий кошмар. Модели оказались донельзя привередливы и несносны каждая на свой манер. Одна из них нюхала кокаин, двое были любовницами и то и дело начинали выяснять отношения прямо перед камерой, а самая знаменитая из всех изнуряла себя голодом, поэтому через три дня она упала в обморок прямо на площадке, и врачи, приехавшие приводить ее в чувство, поделились со всеми по секрету, что у девушки после перенесенного моно-нуклеоза барахлит печень. Моделям пришлось сниматься на пляже в роскошных мехах под палящим солнцем. Девушки буквально умирали от жары. Фиона наблюдала за съемкой, стоя по колено в воде и обмахиваясь огромной соломенной шляпой. Когда в сотый раз за день зазвонил ее мобильный телефон, Фиона не удивилась. Наверняка в редакции не могут решить без нее очередной дурацкий вопрос. Все сотрудники на ушах стояли, готовя сентябрьский номер. Л съемки, которые проводились сегодня, делались уже для следующего, октябрьского. График пришлось нарушить из-за великого Зеффа — он смог выбраться в Нью-Йорк только сейчас. На все лето время его было расписано по часам.Итак, у Фионы снова звонил телефон, но на этот раз звонили не из редакции. Это был Джон Андерсон.— Привет, как дела? — он постарался придать голосу как можно более легкомысленное выражение, и это ему удалось, хотя день выдался просто сумасшедший. В течение нескольких часов Джон обрабатывал одного крупного клиента, грозившего сменить агентство. В конце концов клиент остался с Андерсоном, но при этом Джон чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег в жаркий день. — Я не вовремя? — заволновался Джон.Фиона лишь хмыкнула в ответ.Одна из моделей только что отключилась от жары, а другая кинула в Зеффа бутылкой минеральной воды из-за того, что не попала в кадр.— Нет, вовсе нет, — сказала Фиона в трубку, думая о том, что, если бы у нее было ружье, она с удовольствием перестреляла бы их всех. — Время выбрано отлично. Мои модели выпадают в осадок одна за другой, устраивают истерики, , одна из них только что запустила чем-то тяжелым в фотографа, все мы тут скоро получим солнечный удар, а тепловой шок уже получили, а юная жена этого фотографа нянчится рядышком с грудными близнецами, которые всю неделю не замолкают ни на минуту. В общем, обычный рабочий день.Джон рассмеялся, снова восхищаясь непосредственностью Фионы и ее чувством юмора.Для Фионы же описанная ситуация действительно была чуть ли не стандартной. Ее плата за успех и благополучие. Наверное, не самая высокая…— А что у вас? Надеюсь, день был не такой плохой? — поинтересовалась она у Джона.— Теперь, когда вы рассказали о вашем рабочем дне, мне уже кажется, что у меня не так уж все плохо. С раннего утра я вел мирные переговоры. Вроде бы успешно. Кажется, мы победили. А потом я вдруг решил, что должен позвонить вам и спросить, не согласитесь ли вы съесть вместе по гамбургеру по дороге домой.Ответом Джону был звонкий смех Фионы.— О, я с удовольствием. Вот только в данный момент я стою по пояс в Атлантическом океане на тридцатипятиградусной жаре на одном из пляжей Лонг-Айленда, в каком-то чертовом затрапезном городишке, где нет ничего, кроме боулинга и дешевого кафе. И если все будет идти такими же темпами, пробудем мы здесь до завтрашнего утра. Если бы не это, ваше приглашение непременно было бы принято, Джон. В любом случае спасибо.— Что ж, отложим до следующего раза. Когда вы планируете закончить?— После захода солнца, когда бы оно ни зашло. Думаю, сегодня будет самый долгий день в году. И самый безумный. Я поняла это еще днем, когда две наши модели подрались, а одна девица упала в обморок от жары.— Да. Вашей работе не позавидуешь. Я не очень мешаю вам, Фиона?— Нет. Я рада отвлечься. У нашего гения — фотографа Зеффа — очень напряженный график. И он не собирается мириться с капризами наших девиц. Грозится уехать, не закончив. И ждет, когда я заставлю всех вести себя прилично. Очень надеюсь, мне это удастся.Джон мало что понимал в работе Фионы. Раньше ему казалось, что главный редактор журнала мод сидит за своим письменным столом и пишет легковесные статейки про новые тенденции в моде, про модных кутюрье. Оказывается, все гораздо сложнее, хотя и писать Фионе тоже приходилось немало. Но на ней лежала ответственность за работу других, она отвечала за содержание, образ и стиль журнала. Фиона управляла своей маленькой империей железной рукой. Она строго держала в рамках бюджет. Хозяева журнала имели в ее лице одного из самых ответственных в финансовом отношении главных редакторов. Несмотря на огромные расходы, журнал всегда был на отличном счету у финансовых и налоговых органов и приносил весьма солидную прибыль во многом благодаря Фионе, блестяще умевшей сочетать экономию средств с высоким качеством.— Вы всегда лично присутствуете на фотосессиях? — спросил Джок.— Нет, не всегда, — ответила Фиона. — Обычно фотосессии организуют младшие редакторы. Я приезжаю только в особо трудных случаях. А сейчас как раз такой. Зефф — звезда в своей профессии. А девицы — в своей. И вот нашла коса на камень.— Они рекламируют купальники? — Джону явно не хотелась завершать разговор.— Нет. Меха.— Меха?! — изумился Джон. — Как же они выдерживают в такую жару?!— С трудом, — признала Фиона. — Мы стараемся охладить бедняжек, как только они снимают манто. Слава богу, никто не умер от жары. Но, возможно, у нас еще все впереди.— Надеюсь, вам-то не приходится надевать шубу из солидарности с ними? — поддразнил ее Джон.— Нет. Я в бикини и не вылезаю из воды. Д жена фотографа весь день проходила абсолютно голая с детьми на руках.— Звучит экзотично. — Джон попытался представить себе красивых женщин, обнаженных или одетых в меха. И Фиону в купальнике, разговаривающую с ним по мобильному телефону. — Да, мой рабочий день совсем не похож на ваш. Экзотики, конечно, нет, но порядка больше.— Пожалуй — признала Фиона, внимательно вглядываясь в происходящее на площадке. Генрих Зефф отчаянно размахивал руками, стараясь привлечь внимание Фионы. Фотограф хотел сменить место для последнего снимка, но все модели, кроме одной, возражали и требовали дать им хоть немного передохнуть. И фотограф справедливо считал, что уговорить их должна Фиона.— Похоже, мне пора идти, — сказала она в трубку. — Индейцы подняли восстание против вождя. Не знаю, кого жалеть больше — его, их или себя. Я перезвоню вам, — вдруг, сама не зная почему, добавила Фиона. — Может быть, завтра, идет?— Я сам позвоню вам, — торопливо произнес Джон Андерсон в трубку.Похоже, Фиона его уже не услышала. Джон еще некоторое время неподвижно сидел в своем кресле, размышляя. Да, надо признать, что их жизни разделяет пропасть. Хотя рядом с ним — в художественном отделе его агентства — работали люди, ведущие похожий образ жизни. Сам Джон никогда не присутствовал на фотосессиях. Директор агентства был по горло занят переговорами с новыми клиентами, попытками удержать старых, а также надзором за ходом рекламных кампаний, особенно за расходованием бюджетов. Это было его епархией, а в работу креативщиков Джон предпочитал не вмешиваться. Но мир, в котором жила Фиона Монаган, незнакомый и непонятный, интриговал и возбуждал любопытство. Этот мир казался Джону волнующим и захватывающим.Сама Фиона, которая в этот момент помогала ассистентам собирать аппаратуру Генриха Зеффа, в то время как он успокаивал свою юную супругу, бьющуюся в истерике под крик близнецов, вряд ли согласилась бы с мнением Джона.Девушки-модели расслабились под зонтиками, попивая тепловатый лимонад, и ворчали, лениво угрожая бросить все это к чертовой матери. Они названивали по сотовым телефонам своим агентам, надеясь добиться пересмотра расценок. Девицы трещали наперебой, что никто не предупредил их о том, как долго придется сниматься. И о том, что придется надевать меха. Одна из моделей решила пойти на принцип и грозилась сдать их всех ассоциации борьбы против жестокого обращения с животными, которая не преминет устроить пикеты перед зданием «Шика», как уже не раз случалось в прошлом, когда на страницах журнала появлялась реклама меховых изделий.Прошло не меньше часа, прежде чем все было готово к съемке на новой натуре, в полукилометре от прежнего места. Солнце почти скрылось за горизонтом. Все же у них оставалось время еще на один кадр, и Генрих лихорадочно расставлял всех по местам, а ассистенты удаляли с пляжа последних отдыхающих. Жена фотографа наконец успокоилась и мирно спала в машине вместе с близнецами.Только сейчас Фиона поняла, как сильно она устала за этот день. Только к половине девятого удалось собрать всю аппаратуру, заставить всех одеться и покинуть пляж. Девушки рассаживались в шикарные лимузины, нанятые для них журналом. Фургончик с едой уже уехал вслед за Генрихом Зеффом и его семейством. Фиона покидала поле боя последней. Она заранее арендовала небольшую машину с шофером и теперь могла наконец закрыть глаза и откинуться на спинку сиденья. Домой Фиона приехала к одиннадцати. Впрочем, в дороге ее отношение к происходящему успело поменяться. Пожалуй, сегодняшний день прожит не зря. Фиона была уверена, что снимки получились отлично и, глядя на голливудские улыбки моделей, никто не сможет представить себе, чего стоила им эта фотосессия.И все же, поднимаясь к себе в спальню, Фиона чувствовала себя постаревшей лет на десять. Она устало улыбнулась, глядя на сэра Уинстона, мирно храпящего посреди хозяйской кровати. Можно было только позавидовать беззаботной жизни ее любимца. Фиона устала слишком сильно, чтобы обедать и чтобы вообще спускаться в кухню. Ей не хотелось даже пить. От лимонада, который она пила целый день, у нее была теперь сильная изжога. Когда зазвонил телефон, Фиона некоторое время продолжала сидеть, уставясь в одну точку. У нее не было сил тянуться к сумочке и искать телефон в ее недрах. Фиона знала: еще несколько звонков — и подключится автоответчик. И пусть себе. Однако в последнюю секунду она сообразила, что это может звонить Зефф, чтобы сообщить ей о возникших проблемах. Может, они попали по дороге в город в аварию или потеряли весь отснятый материал? Господи, когда же кончится этот ужасный день?— Да? — безжизненным голосом произнесла Фиона, найдя наконец трубку.— О боже! — услышала она голос Джона. — Вы едва говорите! А сами вы как? Устали? Живы?— Скорее нет, — пожаловалась Фиона, радуясь про себя тому, что это не Генрих. То, что кому-то еще интересно, как она чувствует себя после изматывающего дня, тронуло Фиону. Ведь уже давно ее никто не спрашивал, устала ли она.— Мне очень жаль, Фиона… вы спали? Я разбудил вас?— Нет-нет! Простите за неласковый прием. Я думала, что это звонит кто-то из наших, чтобы сообщить о какой-нибудь засвеченной пленке или других неприятностях. Испугалась, что все наши сегодняшние мучения пойдут насмарку. А вообще-то я только что вернулась.— Вы работаете на износ, — в голосе Джона звучало искреннее участие.Он действительно сочувствовал Фионе, доработавшейся до такого состояния, что к вечеру у нее уже не остается сил даже на разговор.— Что делать, — со вздохом ответила Фиона. — Но ведь именно за это мне и платят такие деньги. — Она вытянулась на кушетке и закрыла глаза. Сэр Уинстон приоткрыл один глаз, увидел, что хозяйка рядом, и снова мощно захрапел. Фиона улыбнулась привычным звукам, напоминавшим рокот моторов «Боинга», заходящего на посадку. Джон тоже услышал этот странный звук.— Что это? — удивился он. — Похоже, вы взяли в руки бензопилу?Что ж, Джон был недалек от истины.— Просто тут рядом сэр Уинстон…— Кто это такой? — изумился заинтригованный Джон.— Это… моя собака!— И эти безумные звуки издает ваша собака? Боже мой! Да кто у вас там? Или что с ним?— Ну, некоторые мои друзья считают, что в этом — часть его обаяния. Сэр Уинстон — английский бульдог. Когда я жила в многоквартирном доме, соседи снизу все время жаловались. Они были уверены, что я включаю какие-нибудь странные приборы. Никак не хотели поверить что это собака, пока я не пригласила их к себе как-то вечером, когда милый песик уже заснул.— Но вы же не спите с ним в одной комнате? Джон был уверен, что просто невозможно заснуть под этот ужасный рокот.— Ну конечно, он спит в моей спальне, — ответила Фиона. — Ведь сэр Уинстон — мой лучший друг. Мы вместе уже четырнадцать лет. Это самые длительные отношения в моей жизни. И самые приятные.По тону Фионы было слышно, что она гордится своим питомцем.— Что ж, очень интересная тема. Стоит обсудить ее еще раз, когда вы не будете такой усталой. Я позвонил узнать, как вы добрались до дома.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5