Друг был умен и даже интересен как собеседник, если не считать того, что он терзал Сашу вопросами, как если бы она пришла к нему на свидание, назначенное по Интернету. Ей бы такое ив голову не могло прийти ни сейчас, ни когда-нибудь еще. Про Алану она знала, что та не раз ходила на такие свидания, одна мысль о которых повергала Сашу в ужас. Нет, она ни с кем не станет встречаться, ни с этим «другом», ни с кем другим. Она всегда будет помнить своего Артура.
- И сколько у вас детей? - спрашивал тем временем новый знакомый. Гостей как раз пригласили к столу, и Саша подумала, не сбежать ли, сославшись на внезапный приступ мигрени. Почему они не оставят ее в покое? Ее раны еще не зажили. Ей не нужна замена Артуру. И никогда не будет нужна.
- У меня двое взрослых детей, - холодно ответила она.
- Это прекрасно, - обрадовался собеседник. Он уже успел сообщить, что работает биржевым маклером и вот уже четырнадцать лет как в разводе. На вид ему было лет пятьдесят, то есть на пару лет больше, чем ей.
- Ничего в этом хорошего нет, - грустно улыбнулась она. - Дети выросли и покинули наш дом. Я страшно скучаю по тому времени, когда они были маленькие и жили со мной. - Ее слова повергли его в недоумение.
- Но вы ведь не планируете больше иметь детей? - У нее было такое чувство, будто ее собеседник заполняет опросный лист.
- Я бы с удовольствием, но я вдова. - По ее мнению, это был исчерпывающий ответ, но собеседник думал иначе.
- Вы вполне можете снова выйти замуж. - Он с легкостью списал Артура в архив и двинулся дальше. Но не Саша.
- Я не собираюсь снова замуж, - заявила она сердито.
Хозяйка рассадила гостей, и Саша с раздражением отреагировала на то, что брокер сидит рядом с ней. Алана явно сделала это с расчетом.
- Как долго вы были замужем? - возобновил он свои расспросы.
- Двадцать пять лет, - сухо ответила Саша. Какой надоедливый!
- Что ж, тогда понятно, почему вы не хотите снова замуж. Надоело, небось, за столько-то лет, а? Я был женат одиннадцать лет, и мне хватило.
Саша с удивлением посмотрела на него и надолго замолчала.
- Мне мой брак не надоел, - твердо заявила она наконец. - Я своего мужа очень любила.
- Сочувствую, - проговорил он, принимаясь за закуску. Это была единственная передышка. - Скорее всего, вы вспоминаете свой брак в более радужном свете, чем оно было на самом деле. Такие иллюзии характерны для большинства овдовевших женщин. После смерти бывший супруг представляется чуть ли не святым. А при жизни отношения были куда более прозаическими, если не сказать более резко…
- Могу вас уверить, - возмутилась Саша, - что я была без ума от своего мужа. И это чистая правда, а никакая не иллюзия. - Ее тон не оставлял сомнений в искренности.
- Хорошо, хорошо, - сосед. - Верю на слово. И сколько у вас было романов после смерти мужа?
В этот момент на них посмотрела Алана и, видя, какое у Саши лицо, догадалась, что ее затея на грани провала. Саша сидела вся белая от возмущения.
- У меня не было ни одного романа, и не собираюсь их заводить. Никогда. Мой муж умер всего восемь месяцев назад, и я сегодня в первый раз вышла в общество!
Сосед уставился на нее в глубоком изумлении.
- Бог мой, да вы просто девственница! - Он произнес это так, словно говорил о чудачестве, но, вглядевшись в Сашино лицо, понял, что в этом скорее ее превосходство. Саша не растерялась:
- Ошибаетесь, я не девственница, как вы выразились. Я сорокавосьмилетняя вдова, которая очень любила своего мужа. Я ясно выразилась?! - С этими словами она повернулась к нему спиной и заговорила с соседом с другой стороны, давнишним знакомым. Он был женат, и Саша с Артуром всегда симпатизировали этой паре.
- С тобой все в порядке? - Старый приятель сочувственно заглянул в ее пылающие гневом глаза. Он говорил вполголоса, а у Саши глаза были на мокром месте. Она лишь кивнула в ответ. Этот тип совершенно вывел ее из себя. Наглец! Вот какова участь вдовы. Может, в будущем стоит говорить всем незнакомым, что она замужем? Быть «девственницей» ей совсем не улыбалось. Это означало растоптать ее чувство собственного достоинства, которое, будучи женой Артура, она принимала как само собой разумеющееся. Она поняла, что не просто потеряла близкого человека, но и в одночасье стала беззащитной, лишившись опоры в любящем супруге и надежного щита в виде брака.
- Все в порядке, - тихо проговорила она.
- Саша, я тебе сочувствую, - сказал он и погладил ее по руке, отчего слезы ручьем хлынули по ее щекам, так что пришлось срочно искать в сумочке платок. В последнее время Саша постоянно в нем нуждалась.
Весь ужин она лишь ковыряла вилкой в тарелке и, едва гости встали, чтобы проследовать в гостиную, удалилась, призвав все свое достоинство. Саша даже не нашла в себе сил проститься с Аланой, решив, что позвонит ей утром.
Ей не пришлось никому звонить. Алана сама позвонила ей в офис. Была суббота, но в последнее время Саша и по субботам приезжала в галерею. Поездки к морю на выходные остались в прошлом.
- Что у вас там вчера произошло? - жалобно спросила Алана. - Он очень симпатичный человек, если присмотреться. И ты ему очень понравилась. Он сказал, ты была неотразима! - Это сообщение повергло Сашу в еще большее уныние.
- Очень мило с его стороны. Алана, зря ты мне искала пару. Я приехала к тебе на ужин, а не на свидание.
- Ты не можешь всю жизнь быть одна. Саша, рано или поздно тебе придется устраивать свою жизнь. Ты еще молодая. И если взглянуть правде в глаза, вокруг не так много достойных мужчин. А этот как раз из таких. - Алана искренне так считала. За последний год она не раз доказала, что ее система ценностей претерпела значительные изменения после перенесенной утраты.
- Мне не нужен никакой мужчина, - оборвала подругу Саша. Она любила Алану, вернее - ту, какой она была раньше, и ей было больно видеть, в кого она превращается. Было такое впечатление, что стоило ей остаться вдовой, как мгновенно испарились и ее вкус, и собственное достоинство, и способность объективно оценивать окружающих. Саша прекрасно понимала, что каждая женщина переживает свое вдовство по-разному. К тому же у Аланы были серьезные финансовые проблемы, и ей был необходим муж, способный их разрешить. А мужчины это чувствуют, как говаривал Артур. Он называл это «запахом паники». Мужчины этот запах не выносят и стараются держаться от таких женщин подальше.
- Конечно. Тебе нужен Артур, - сказала Алана, посыпая Сашины раны солью. - Если хочешь знать правду, то мне тоже нужен мой Тоби. Но их нет, Саша, и никогда уже не будет. Мы обречены доживать свою жизнь без них. И надо сделать все возможное, чтобы с честью выйти из ситуации.
- Я к этому пока не готова, - осторожно произнесла Саша. Она не стала говорить подруге, в какое нелепое и глупое положение та себя ставит. - Может, как раз лучше остаться одной. Я не могу себе даже представить, что стану с кем-то встречаться.
- Саша, тебе сорок восемь лет. Мне - пятьдесят три. Мы еще не старухи, чтобы век куковать в одиночку. - Когда Артур был рядом, Саша никогда не задумывалась о своем возрасте. А теперь, когда его не стало, она ощутила себя старой рухлядью.
- Не знаю, Алана, что тебе на это сказать. Но твердо знаю, что на данный момент я скорее соглашусь умереть, чем заведу роман. - Саша говорила абсолютно искренне.
- Наберись терпения. Дай мужикам шанс. Рано или поздно найдешь того, кто тебе нужен. - А посмотреть на тех мужчин, с кем встречалась в последний год сама Алана - разве что за исключением последнего… Да с такими придурками ни одна нормальная женщина встречаться не станет. Если, конечно, речь не идет о деньгах. У Аланы оказались совершенно иные запросы, чем у Саши. Саше нужно было одно: пережить утрату Артура. - Пройдет пара месяцев, и ты будешь смотреть на вещи совсем по-другому. Главное - пережить первый год. Потом все наладится. Сама станешь мужчинами интересоваться.
- Не дай бог! У меня есть дети, есть мои галереи, есть мои художники. - Впрочем, теперь, без Артура, для нее имели значение только дети. На работе она концентрировалась с трудом. Единственный плюс - что надо было выходить из дома, будь то в Нью-Йорке или в Париже. Но ничто в жизни ее больше не радовало.
- Этого недостаточно, и ты это знаешь! - увещевала ее Алана.
- Для меня достаточно, ты же меня не один год знаешь!
- Ну а для меня - нет, - решительно заявила Алана. - Я хочу найти хорошего человека и выйти за него замуж. - «Или хотя бы богатого», - мысленно добавила она. Но для Саши это тоже был не аргумент. - Проскучаешь еще полгода, а там и сама начнешь к ним приглядываться.
- Надеюсь, этого не случится, - раздраженно ответила Саша. Одна эта мысль повергала ее в тоску.
- Посмотрим еще, - проговорила Алана многозначительно. - Одно могу сказать тебе точно: встретить достойного мужчину в наши дни - большая проблема. - Саша все это уже не раз слышала. Это ей все подруги говорят. Но эта проблема к ней не имела никакого отношения.
На следующей неделе Саша улетела в Париж и на сей раз провела там целых две недели. Она впервые за много месяцев навестила своих художников сразу в нескольких европейских городах - Брюсселе, Амстердаме и Мюнхене. А по дороге домой заехала в Лондон и повидалась с сыном. Он уже почти оправился от потери отца и работал над несколькими интересными картинами. На Сашу они произвели сильное впечатление. Она назвала сыну галерею, с которой, по ее мнению, ему следовало связаться. Ксавье был явно доволен. Он не хотел выставляться в «Сювери» и пользоваться протекцией матери, он хотел пробиваться самостоятельно.
За последние несколько месяцев Ксавье не раз напоминал матери о своем чудаковатом друге Лайаме Эллисоне. Он утверждал, что это самый талантливый из известных ему художников, и хотел, чтобы Саша непременно посмотрела его работы.
- Охотно это сделаю, но пусть сначала пришлет слайды. - Ей не хотелось терять время, она привыкла составлять первоначальное впечатление по слайдам. Но сколько бы она ни повторяла это Ксавье, его друг так и не удосужился ничего прислать. По словам Ксавье, тот робел. Вообще-то это было характерно для начинающих художников, да и для более зрелых тоже, но, судя по рассказам Ксавье, его приятеля никак нельзя было назвать застенчивым. Всякий раз, как Ксавье ударялся в какое бы то ни было распутство, за ним неизменно стоял Лайам. Совсем недавно, воскресным днем, они вместе отправились пообедать, перебрали спиртного, доехали на такси до аэропорта и на четыре дня рванули в Марракеш. По словам Ксавье, это были лучшие четыре дня в его жизни. Вернувшись, он сразу позвонил матери. Саша уже начинала нервничать - сын пропал чуть ли не на неделю.
- Дай угадаю, - сказала она, когда он наконец подал голос и сообщил, где успел побывать. - Ты ездил со своим Лайамом. - Теперь она всегда знала: если Ксавье затеял какую-то авантюру, то наверняка рядом с ним был Лайам. - Твой друг определенно чокнутый. А вот жена у него, должно быть, просто святая.
- Она и вправду очень хорошая, - согласился Ксавье. - Хотя временами теряет терпение. Она работает и рассчитывает, что он будет смотреть за детьми. А вместо этого - сама видишь…
- Так она еще и семью содержит?! - изумилась Саша. Знавала она таких художников, правда, не столь охочих до веселья и разгула - по крайней мере, если судить по рассказам Ксавье. - На ее месте я бы его просто убила.
- Не сомневаюсь, такое желание у нее не раз возникало. Поездка в Марокко явно не была звездным часом их брака.
- Ничего удивительного. Тебя послушать - так он в точности как те ребята, с которыми я тебе еще в детстве играть запрещала, потому, что они вечно втягивали тебя в какие-то истории. Когда-нибудь ты с ним вляпаешься. Или он сам вляпается в какую-нибудь пакость.
- Да нет, мам, он парень добродушный и никогда ничего опасного не сделает. Просто любит хорошо время провести и ненавидит, когда его призывают к порядку. Думаю, его в детстве запретами замучили. У него на них аллергия. Он натура свободолюбивая.
- Похоже на то. Жду не дождусь, когда с ним познакомлюсь, - саркастически заметила Саша. Она интуитивно полагала, что, если слайды все-таки придут, его работы ей, скорее всего, не понравятся. Не нужна ей такая головная боль. Хотя порой люди с таким темпераментом действительно оказываются исключительно талантливы. Саша была убеждена: таким художникам, как Лайам, требуется узда и плетка, иначе они про работу забывают. Правда, Ксавье говорил, что Лайам к работе относится очень добросовестно и серьезно. Зато во всем остальном он - полный разгильдяй. Ксавье все же не оставлял надежды познакомить мать со своим другом. Он был убежден, что для полотен Лайама «Сювери» - правильное место.
Июль Саша провела в Нью-Йорке, но на море так и не съездила. Она не могла себя заставить войти в этот дом и сказала Татьяне, чтобы та пользовалась им, как ей захочется. Даже посмотреть на дом у Саши не было никакого желания. А в августе она на две недели уехала в Сен-Тропе погостить у друзей. Она остро чувствовала свое одиночество, ее словно лишили корней. Конец месяца она провела в своем парижском доме, который теперь был непривычно просторен. Весь мир для нее без Артура стал неудобен и просторен. Жизнь стала как пара туфель, которые больше не годятся. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой маленькой и уязвимой. Когда умер отец, рядом с ней был Артур, она испытала тогда и боль, и горе, но пустоты не ощутила. Теперь рядом не было никого, одни воспоминания да редкие встречи с детьми.
В конце августа Саша вернулась в Нью-Йорк и первого сентября наконец нашла в себе смелость съездить в Саутгемптон. Почти год она здесь не была, и в каком-то смысле была рада этой поездке. Саша будто заново открыла для себя частичку Артура, ту самую, которой ей так не хватало. В шкафу еще были его вещи, а постель словно хранила тепло их последней ночи. В то утро, когда она уезжала, он шепнул ей, что любит, она поцеловала его, и он тут же опять уснул. Здесь жили воспоминания, и Саша провела много часов, думая о муже, вспоминая их жизнь и гуляя вдоль моря. И именно здесь она наконец поняла, что начинает выздоравливать.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7