Полные сил матросы с французского крейсера налегли на весла, и вскоре храбрецы поднялись на палубу «Соны», где их с распростертыми объятиями встретили офицеры и остальные члены команды, а корабельный кок стал приглашать всех к столу.
— Есть ли вести с «Баяра»? — спросил Гурдон.
— Нет, никаких.
— Значит, на крейсере нас не ждали… Должно быть, адмирал Курбе очень волнуется… — промолвил Дюбок.
Тем временем двигатели на «Соне» работали, крейсер приблизился к катерам, взял их на буксир и отправился на соединение с эскадрой.
Конечно же, как и предполагал Дюбок, на борту «Баяра» все страшно беспокоились. По мере того как неумолимо истекало время, в течение которого еще можно было рассчитывать на возвращение храбрецов, отчаяние все больше и больше охватывало их товарищей.
В восемь часов утра Равель, бесконечно измотанный бесполезными поисками торпедоносцев, вернулся на «Баяр», абсолютно уверенный в том, что катера потоплены китайцами, а моряки погибли.
— Ну что? Как? — встретил его тревожными вопросами адмирал.
— Господин адмирал! Ваш приказ выполнен. Я отчетливо видел своими собственными глазами, как фрегат пошел ко дну и погрузился в воду так, что над поверхностью остались только верхушки мачт. А корвет сначала завалился на левый борт, затем перевернулся…
— А что с Гурдоном, с Дюбоком?!
Равель только махнул рукой. У него от отчаяния перехватило горло, и он не мог говорить.
Адмирал побледнел, его голубые глаза затуманились. На ресницах повисли слезы. Он прошептал чуть слышно:
— Дорогой ценой досталась нам эта победа…
На «Баяре» воцарилось угрюмое молчание. Все были подавлены, потому что считали смельчаков погибшими.
Однако адмирал не захотел так сразу поверить в гибель своих подчиненных и отправил на их поиски «Аспида» и «Разведчика». Курбе не находил себе места и в конце концов приказал спустить на воду адмиральский катер. Он отправился в бухту Шей-Пу лично в сопровождении офицеров и матросов.
Адмирал Курбе увидел два потопленных китайских корабля и произнес с тяжелым вздохом:
— Да, да! Победа! Но слишком уж велика цена! Слишком велика!
Адмирал вернулся на борт «Баяра» и, печально опустив голову, постоял у закрытых кают Гурдона и Дюбока. Потом приказал принести личные дела матросов, чтобы составить списки без вести пропавших… И в эти минуты, когда уже все надежды были утрачены, один из сигнальщиков сообщил, что видит «Сону», тянущую на буксире два черных катера.
— Торпедоносцы! Они возвращаются!
Печаль сменилась бурной радостью. Адмирал, хладнокровный и сдержанный адмирал, так и засиял! Никто из его подчиненных никогда еще не видел, чтобы лицо сурового моряка выражало такой неистовый восторг! Более того, никто из его близких и не предполагал, что он способен на такие сильные чувства!
Пока «Сона» приближалась, Курбе позаботился о том, чтобы организовать на борту достойную встречу героев, го есть такую, какую устраивают обычно только монархам.
Когда катера приблизились к трапу, адмирал вместе с высшими офицерами вышел на палубу. Оркестр грянул «Марсельезу». Команда «Байяра» выстроилась на палубе и встретила храбрецов оглушительным троекратным «Ура!».
Не скрывая слез радости, адмирал обнял и расцеловал Гурдона и Дюбока, а затем долго пожимал руки матросам.
— Благодарю вас, друзья мои! Вы — самые отважные люди на свете! Никто не может сравниться с вами! От имени родины приношу вам благодарность!
Вот так два маленьких катера потопили два боевых вражеских корабля и этим нанесли ощутимый урон китайскому флоту. К тому же гибель кораблей деморализовала китайцев, а боевой дух моряков французского флота поднялся на невиданную высоту.
Адмирал Курбе хотел достойно отметить подвиг моряков. Он представил их к наградам, лелея надежду, что указы будут подписаны без промедления. Адмирал знал о том, что два русских офицера, торпедировавших турецкий крейсер, щедро награждены императором Александром. Они получили повышение в чине, по сто тысяч рублей серебром, ордена и потомственное дворянство. Это была поистине царская щедрость. Так и следует поступать монархам!
Какая же награда ждала французских моряков?
Господин Гурдон получил чин капитана первого ранга; господин Дюбок — орден Почетного легиона; господин Равель — чин капитана второго ранга, а пятеро матросов — медали «За боевые заслуги».
Ну конечно, адмирал имел в виду совсем иные награды для героев! Он рассчитывал, что чиновники из министерства военно-морского флота проявят больше понимания и окажутся гораздо щедрее. Он невольно думал о том, что сделал бы на их месте Наполеон…
Еще несколько слов в заключение нашего рассказа.
Господин Дюбок так и вышел в отставку в чине капитан-лейтенанта. Можно только сожалеть о том, что этот отважный офицер так и не был повышен в чине, несмотря на безупречный послужной список и жизнь, целиком посвященную служению на благо отечества!
Господин Гурдон все еще на флоте в чине капитана первого ранга и надеется в ближайшем будущем носить на обшлагах рукавов контр-адмиральские звезды. Автор этих строк имеет честь быть его другом и совсем недавно посетил в Тулоне замечательный крейсер, которым командует прославленный моряк. Крейсер носит имя того, кто всегда так высоко и так твердо держал французское знамя. Он называется «Адмирал Курбе».

1 2 3