И хотя Мерри это показалось странным, она предположила, что кучер, форейторы и лакеи, готовившие экипаж к отъезду, наверняка знают, куда ее привезти.
Вспомнив, что она еще не заплатила за ночлег, Мерри повернула обратно в поисках владельца гостиницы. Но тот с почтительными поклонами и сахарными улыбками уведомил ее, что кучер уже обо всем позаботился. Что ж, этого следовало ожидать. Дэмиен говорил, что с того момента, как она приедет в Оукгемптон, договор вступает в силу. Господи, во что она опять впуталась? Одно дело — иметь такого любовника, как лорд Ратерфорд, на своей территории, и совсем другое — оказаться в совершенно чужом мире, где она добровольно согласилась во всем ему подчиняться.
Ну почему ее охватывает паника при одной лишь мысли о том, что теперь она сама себе не хозяйка? Разве Ратерфорд не доказал, что достоин доверия? Он спас ей жизнь, подарил райское блаженство и не раз твердил, что любит. Какой одинокой она чувствовала себя эти три недели!
Мередит с воскресшей решимостью шагнула к экипажу, где лакей подсадил ее на мягкие, обтянутые кожей сиденья. Нэн устроилась напротив, коротким кивком и поджатыми губами выразив свое удовлетворение новым средством передвижения. Потребовалось немало времени, чтобы старуха смирилась с безумным намерением питомицы отправиться в неизвестные земли, где за каждым углом таится зло. Но робкое предложение Мерри, чтобы Нэн осталась в Корнуолле, если уж так предпочитает, было встречено взрывом негодования.
После этого Мерри уже не заикалась ни о чем подобном и теперь принялась весело болтать, время от времени показывая на проплывавшие мимо пейзажи.
В этот день они миновали Дартмур, проехали через Эксетер и провели ночь в Ханитоне. С того момента как они оставили Девон и оказались в Сомерсете, Мерри поняла, что попала в совершенно незнакомый мир. И самым странным было отсутствие моря. Вею свою жизнь она прожила на узком полуострове, окруженном водой, и теперь старалась побороть неприятное чувство неловкости, словно ей чего-то недоставало. Куда ни глянь — одни чистенькие деревушки, аккуратные домики под черепичными крышами, ровные дороги, желтеющие поля, с которых уже убран хлеб. По сравнению с диким великолепием ее родины здешние места казались скучными и унылыми, а розовощекие улыбающиеся жители — чересчур дружелюбными и льстивыми. Корнуольцы улыбались только тем, кого считали заслуживающими доверия, и Мерри невольно подозревала здешних людей в лицемерии, хотя они не подавали повода так считать.
Но к началу пятого дня она понемногу привыкла к ним, как и к неизменной вежливости в отношении седоков кареты лорда Ратерфорда. Их всегда ждали отдельные гостиные, лучшие спальни и превосходный обед. И все это появлялось как по волшебству, без всяких просьб с ее стороны, как и прекрасные сменные лошади на почтовых станциях.
На седьмой день после полудня они добрались до лондонских предместий. К этому времени Мерри до смерти надоело путешествовать, и, судя по упорному молчанию спутницы, Нэн тоже устала от вынужденного безделья. Уже в сумерках они въехали в город. Сердце Мерри забилось быстрее в нетерпеливом ожидании. Дэмиен, разумеется, встретит ее в новом жилище. Что он нанял? Дом? Или, поскольку она взяла с собой только Нэн, посчитает, что двух-трех комнат в пансионе будет достаточно, если хозяйка возьмет на себя уборку и готовку?
Колеса кареты стучали по мостовым широких красивых улиц, застроенных прекрасными домами, в окнах которых уже горел свет. Несколько раз Мерри замечала, как дверь такого особняка открывалась и на крыльцо вспархивало элегантно одетое создание, при виде которого ливрейный лакей склонялся в низком поклоне. Легкие городские экипажи, перед которыми бежали мальчики — факельщики с зажженными факелами в руках, часто обгоняли тяжелую дорожную карету Мерри.
Наконец они свернули на тихую площадь, сжатую со всех сторон величественными зданиями. В центре за железной оградой находился чудесный цветник. Лошади встали у белоснежных ступенек, ведущих к массивной дубовой двери, сквозь стеклянное окошко наверху пробивалось желтоватое свечение. В дверях стоял настоящий гигант в черном костюме. Еще один, в синей ливрее, сбежал вниз, открыл дверцу кареты и вытащил лесенку.
— Леди Блейк, — вежливо поздоровался он, протягивая руку. У потрясенной Мередит едва хватило ума принять его помощь. Нэн последовала за ней, предварительно окинув лакея мрачным взглядом, который тот преспокойно игнорировал.
Мередит никак не могла справиться с хаосом, творившимся в голове. Что это? Неужели дом самого Ратерфорда? Но не намеревается же он жить с ней под одной крышей? Правда, она понятия не имела, что входит в условия карт-бланш и как должны вести себя мужчины по отношению к любовнице, но такое сожительство просто немыслимо в глазах общества. Может, это временная остановка, откуда он проводит ее в снятое жилище?
— Добро пожаловать, ваша милость, — с низким поклоном воскликнул человек в черном. Он был так элегантен, что Мерри невольно поежилась, вспомнив о своем пропылившемся, в пятнах платье, к тому же явно провинциального покроя.
— Дорогая леди Блейк, как я рада вас видеть! — послышался чей-то приветливый голос, и в переднюю в шорохе юбок и ароматах духов вплыло прелестное видение в бирюзовом крепе, щедро отделанном кружевами. Видение крепко сжало затянутую в перчатку руку Мередит. В ушах и на шее красавицы сияли крупные бриллианты. Темные волосы, коротко подстриженные по последней моде, блестели в свете фонаря, а серые глаза Ратерфордов сияли искренней улыбкой. Однако все это не помогло Мерри обрести уверенность в себе. Она окончательно растерялась: женщина была похожа на Дэмиена как две капли воды. Можно только представить, что она думает, глядя на унылое создание в убогом платьишке!
— Вы, должно быть, ужасно устали, — продолжала незнакомка, подхватывая ее под руку. — Пойдемте в гостиную. Горничную проводят в ваши покои. Там, я уверена, вам будет удобно.
Мередит волей-неволей разрешила увести себя в гостиную, отделанную в сине-алых тонах. Дверь закрылась, и таинственная хозяйка снова сжала ее руки.
— Бедняжка! — сочувственно воскликнула она. — Вы никак не поймете, что происходит! Но, видите ли, слуги не должны знать, что мы не знакомы. Поэтому я так быстро увела вас.
— Кто вы? — наконец обрела дар речи Мерри. Сейчас ей было все равно, что вопрос звучит грубо.
— Арабелла. Сестра-близнец Дэмиена. Как вы успели заметить, мы очень похожи, — засмеялась хозяйка.
— Очень, — согласилась Мерри. — А где ваш брат?
— Сначала вы должны снять ротонду и шляпу и подкрепиться. Я все объясню, как только вы немного отдохнете.
— Прошу прощения, мэм, — настаивала Мерри, — но, кажется, вы уклоняетесь от ответа. Белла виновато улыбнулась.
— Дэмиен именно такой вас описывал.
— И какой же именно?
— Упрямой и решительной.
Мередит от удивления раскрыла рот, но тут же разразилась смехом. Каким бы абсурдным ни казалось ей происходящее, она не могла не почувствовать приязни к женщине, оказавшей ей такой искренне-теплый прием.
— Прошу прощения, — повторила она, — но если можно, я действительно сниму ротонду. Я так долго ее носила, что, похоже, она ко мне приросла.
— Разумеется, не стесняйтесь.
Белла дернула за ленту сонетки. В дверях немедленно возник лакей и унес вещи Мередит, ответив поклоном на просьбу принести чай.
— Насколько я поняла, вашего брата здесь нет? — снова осведомилась Мерри, поднимая брови. — Когда вы его ожидаете?
— Не раньше завтрашнего утра, — нерешительно ответила Белла, отчего-то понимая, что не хотела бы навлечь на себя гнев гостьи. В своем запачканном в дороге немодном платье она так и излучала уверенность и властность, равнявшую ее с хозяйкой, несмотря на шестилетнюю разницу в возрасте.
— Он оставил вам письмо, — поспешно заверила Белла, подходя к секретеру.
Мередит с благодарной улыбкой взяла листок бумаги, подошла к окну и повернулась спиной к хозяйке, прежде чем сломать массивную печать.
«Добро пожаловать в новое приключение, любимая. Завтра сможешь метать в меня громы и молнии, но сегодня умоляю принять гостеприимство Беллы и смириться со своей участью. Белле не терпелось познакомиться с тобой, кроме того, она знает о нас все, так что тебе нет нужды разыгрывать привычный спектакль. Она объяснит тебе, кем ты предстанешь в обществе, если, конечно, не предпочтешь услышать это из моих уст. Доброй ночи, малышка. До завтра».
Размашистая подпись в конце этого странного послания, скорее похожего на военный приказ, чем на любовную записку, кажется, в самом деле принадлежала Дэмиену. Мередит аккуратно сложила листок и повернулась к сестре лорда Ратерфорда, которая с беспокойством взирала на гостью.
— Простите, если скажу, что считаю поведение вашего брата трусостью. Обременить вас присутствием совершенно незнакомого человека! Это просто нечестно. Но мне ничего не остается делать, как согласиться провести ночь под крышей вашего дома. С моей стороны было бы просто невежливым отказаться.
— Вы очень рассердились? — сокрушенно спросила Белла, разливая чай в тонкие фарфоровые чашечки.
— На вашего брата? Да я просто в бешенстве, — призналась Мередит, с благодарностью принимая протянутую чашку. — Не поделитесь ли, какие планы у него в отношении меня? Думаю, что от вас он ничего не скрывает.
— Мы всегда были очень близки, — с извиняющейся улыбкой ответила Белла. — Надеюсь, вы не обиделись, что я знаю вашу историю?
— Какой теперь смысл обижаться? — вздохнула Мерри, пожав плечами. — Так вы просветите меня?
Ответ потряс ее. Мерри не верила собственным ушам. Та история, которую предстояло услышать посторонним, была почти правдива, если не считать нескольких весьма интересных нюансов. Она вдова сэра Джона Блейка, леди Блейк, очень дальняя родственница Мэтью Мэллори. Лорд Ратерфорд, узнав об их родстве, предложил своим родственникам принять богатую молодую вдову и ввести в высшее общество. Герцогиня Китли была в восторге от сыновнего великодушия и рада познакомиться с новой родственницей. У герцога не сложилось никакого мнения относительно столь радужных перспектив, что было совершенно в его духе.
— Понятно, — задумчиво протянула Мередит, когда Арабелла выдохлась и замолчала. — И где, по мнению лорда Ратерфорда, я должна пребывать все то время, пока будет тянуться столь недостойный маскарад?
— Как где? — удивилась Арабелла. — О, я думала, вы все поняли. Здесь, со мной, и я стану вашей покровительницей и чем-то вроде опекунши.
Мерри взметнулась с кресла так поспешно, что Белла съежилась от страха.
— Да это немыслимо! — вскричала она. — Как он посмел!
— О, пожалуйста, — взмолилась Белла, тоже вставая. — Если вам так претит эта идея, вы всегда можете отказаться. Только я надеялась подружиться с вами. Не могла дождаться, пока вы приедете. Поверьте, мы поладим, а в вашем обществе жизнь станет намного приятнее. Мне так надоел лондонский сезон, Джорджа не вытащишь из парламента, а теперь, когда Джорджи-младший уехал в Итон, я совсем одна.
К ужасу Мередит, по атласным щечкам леди Бомонт скатились крупные слезы.
— О Господи, леди Бомонт, я совсем не хотела вас огорчить!
— Зовите меня Беллой, — попросила она с трепетной улыбкой на розовых губках, хотя слезы все еще наполняли глаза. — Можно звать вас Мерри? Вы останетесь? Скажите, что согласны.
Мерри поняла, что теперь так просто не отделаться. Ясно, что сестра посвящена в планы Дэмиена и искренне надеется заслужить дружбу гостьи. Понятно также, почему он сегодня не появится. Мольбы Беллы возымеют куда больший эффект, чем все его приказы.
— Я ничего не могу решить, пока не. повидаюсь с Ратерфордом, — мягко объяснила Мерри. — Но разумеется, жизнь в вашем доме не представляется мне отвратительной. Только что скажет ваш муж?
— Джордж? — Слезы высохли как по волшебству.
— Если он и заметит вас, то мельком, и не обратит внимания. Но, уверяю, возражать не станет.
Мередит, не найдя подходящего ответа, улыбнулась.
— Вы, должно быть, совсем измучены, — защебетала Арабелла, вновь превращаясь в очаровательную хозяйку. — Сейчас я провожу вас в спальню и прикажу подать наверх поднос с ужином. Вы наверняка голодны.
Мередит, без особенного аппетита пообедавшая часов в пять в гостинице близ Стейнса, не возражала против легкого ужина и поэтому покорно проследовала за хозяйкой наверх, в кремово-розовый будуар. На полу лежал темно-розовый уилтонский ковер, окна закрывали кремовые гардины с позолоченными шнурами, миленький секретер в стиле шератона из розового дерева стоял у стены. Пресс-папье, чернильница и перья в стаканчике словно звали немедленно сесть и написать письмо. Кресло-качалка с обивкой из кремового атласа под окном и несколько шератоновских стульев с изящно изогнутыми ножками довершали меблировку.
— Как мило! — похвалила Мерри.
— Я рада, что вам понравилось. — Белла подошла к двери в глубине будуара и повернула ручку. — Ваша спальня здесь.
Спальня оказалась столь же уютной и роскошной, как будуар. Нэн, стоявшая у кровати с занавесками розового шелка, наблюдала за раскладывавшей вещи горничной. Мерри открыла было рот, чтобы приказать Нэн оставить сундук в покое, поскольку они вряд ли пробудут здесь больше одной ночи, но благоразумно смолчала. Не стоит высказывать свои сомнения в присутствии служанки Беллы, еще будет время, когда она останется наедине с Нэн.
— Очаровательно, — сказала она. — Ваша доброта, леди Бомонт, несравненна.
— А я считала, что мы покончили с формальностями, — улыбнулась Белла, выходя в будуар.
— Как вам будет угодно, — улыбнулась в ответ Мерри. — Вы не рассердитесь, Белла, если я пожелаю вам спокойной ночи? Я неделю была в дороге и перенесла настоящее потрясение сегодня вечером.
— Разумеется, — поспешно заверила Белла. — Кроме того, вам нужно быть во всеоружии к завтрашней встрече с Дэмиеном. — Она заговорщически подмигнула и засмеялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47